Или немного о триллерах Веймарской Германии
18 +
Дисклеймер: Данная статья не является пропагандой радикальных идей, материалы помещены исключительно в ознакомительных и учебных целях.
1920-ые в Германии напоминали 90-ые в России, в тот период происходят существенные изменения: размеренной жизни, к которой привыкли немцы во времена правления кайзера, больше нет - всюду царит нищета и хаос, а на фоне наступившего экономического кризиса и неожиданного появления свобод страну захлёстывает небывалый рост преступности.
Социальные перемены Германии мгновенно подхватывает кинематограф: снимается ряд картин не только на острые социальные темы, но и о ловких преступниках, о маньяках и конечно на излюбленную немцами тему безумных злых гениев.
Ещё до образования Веймарской республики, в 1916 году, выходит шестисерийный фильм «Гомункул» Отто Рипперта, об искусственном человеке, лишённом сердца, наделённом выдающимися умственными способностями, позволяющими ему управлять толпой, устраивать массовые протесты и революции, а главной целью гомункула является мировая революция.
После «Гомункула», в первый год существования Веймарской республики, появляется знаменитый фильм Роберта Вине «Кабинет доктора Калигари», о коварном злодее и гипнотизёре Калигари и о его послушном рабе - сомнамбуле Чезаре, при помощи которого Калигари удаётся безнаказанно совершать преступления.
Вместо спойлера, чтобы передать суть фильма, остановлюсь на малоизвестной предыстории написания сценария к картине, которую приводит знаменитый кинокритик Зигфрид Кракауэр:
После «Гомункула», в первый год существования Веймарской республики, появляется знаменитый фильм Роберта Вине «Кабинет доктора Калигари», о коварном злодее и гипнотизёре Калигари и о его послушном рабе - сомнамбуле Чезаре, при помощи которого Калигари удаётся безнаказанно совершать преступления.
Вместо спойлера, чтобы передать суть фильма, остановлюсь на малоизвестной предыстории написания сценария к картине, которую приводит знаменитый кинокритик Зигфрид Кракауэр:
В один из октябрьских вечеров 1913 года молодой поэт Ганс Яновиц, живший в ту пору в Гамбурге, отправился на ярмарку, надеясь там в толпе найти девушку, незадолго до этого пленившую его красотой и манерой держаться. Репербан, этот злачный район, известный каждому матросу, был запружен палатками. Гигантский памятник Бисмарку стоял, точно угрюмый часовой, у торговой гавани в Хольстенвалле. Из сумрачного парка, окаймлявшего Хольстенвалль, до Яновица донесся приглушенный девичий смех, и тот, полагая, что смеется его исчезнувшая избранница, устремился в парк. Смех, которым девушка, очевидно, приманивала своего кавалера, пропал в кустах. Когда через некоторое время Яновиц двинулся к выходу, из-за деревьев внезапно вынырнула зловещая фигура и направилась, как показалось Яновицу, в ту сторону, откуда слышался смех девушки. Краем глаза Яновиц успел разглядеть этого странного человека. С виду он был обыкновенный буржуа. Скоро он исчез в темноте, и дальнейшие поиски уже не имели смысла. Наутро крупно набранный подзаголовок местной газеты сообщил: "Чудовищное сексуальное преступление в парке Хольстенвалля. Юная Гертруда… убита". Смутное предчувствие подсказало Яновицу, что Гертруда и есть та самая девушка с ярмарки, и он пошел на похороны жертвы. Во время погребальной церемонии Яновицу вдруг показалось, что в толпе находится убийца, еще не схваченный полицией. Человек как будто узнал его тоже. Он оказался тем самым зловещим незнакомцем, появившимся в парке из-за деревьев.
История, случившаяся со сценаристом «Кабинета доктора Калигари», напоминает гипнотический сон, в котором оказались жертвы доктора Калигари, что в сущности повторяет сюжет фильма.
Этот страшный сон наяву тотчас же находит отклик в немецкой душе. Можно сказать, что фильм о Калигари является не только образцом экспрессионизма, но также великолепно передаёт дух времени – время нахождения в наркотическом сне, время страшного цирка посреди которого пребывает население Германии.
Кинокритик Зигфрид Кракауэр видел в Калигари и в других персонажах немецкого кинематографа предвестников Гитлера, воплощение идеи управления массовым сознанием, неслучайно книга кинокритика Кракауэра называется «От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино».
Частично с доводами Кракауэра можно согласиться, ведь одержимый сумрачный германский гений представлен не только в Гомункуле, в Калигари, но и в Мабузе из фильмов Ланга, в учёном из «Метрополиса», а также в председателе из нескольких экранизаций «Клуба самоубийц» Стивенсона. Подобный тип персонажей едва ли заметен в довоенных французских фильмах о Фантомасе или в американском киновоплощении «Призрака оперы» или в фильмах о Дракуле с Бела Лугоши. Можно констатировать, что сюжет о психопате и гениальном манипуляторе весьма популярен в немецком кино.
Другой темой, волновавшей сознание немцев в период существования Веймарской республики можно считать тему серийных убийц.
Нет сомнений, серийные убийцы существовали среди всех стран и народов. Однако одним из первых киновоплощений маньяка в мировом кино можно считать героя фильма «М. Город ищет убийцу» Фрица Ланга.
Предполагается, что прототипом маньяка мог быть душегуб из Дюссельдорфа - Петер Кюртен, убивавший девочек. Как-то раз Кюртен на вопрос об угрызениях совести ответил судье следующее:
У меня их нет. Никогда не чувствовал ничего подобного в своей душе, никогда не думал, что то, что я делаю, плохо, хотя человеческое общество осуждает это. Моя кровь и кровь моих жертв на руках моих мучителей. Наказания, которыми меня подвергали, уничтожили мои человеческие чувства. И я не испытываю жалости к жертвам.
Тогда как в фильме Фрица Ланга маньяк также заявляет о природной тяге к серийным убийствам: маньяк таков, каков он есть и никак иначе.
Другим известным детоубийцей, прототипом маньяка из фильма Ланга считается Фридрих Хаарман, прозванный «Вампиром» и «Оборотнем Ганновера». Жертвами маньяка стали 27 человек, в основном мальчики. Вполне возможно, что число жертв было гораздо больше, на это указывают и материалы следствия и возможности Хаармана, который числился тайным оседомителем полиции. В этом обстоятельстве можно увидеть аналогию с Чикатило. Помимо всего, Хаарман кормил своих соседей мясом, cделанным из своих жертв.
В Германии о Хаармане даже была сложена песенка:
В Ганновере на реке Лейне,
Rote Reihe номер 8,
Живет массовый убийца Хаарманн,
Который убивает людей.
У Хаарманна был и помощник,
Гранс - так звали этого молодого человека.
Он привлекал всех молодых девушек.
Всех молодых девушек.
Подожди, подожди немного,
Скоро Хаарманн придет и к тебе,
Со своим маленьким тесаком,
Он сделает из тебя фарш.
Из глаз он сделает зельц,
Из твоей задницы он сделает бекон,
Из кишок - сосиски.
А остальное выбросит.
(Переведено с помощью Deepl)
Именно в германском кинематографе впервые перед зрителями предстаёт образ серийного убийцы.
Своеобразным предтечей образа серийного убийцы можно считать вампира Носферату, даже доктор Мабузе из серии фильмов Фрица Ланга наделён свойствами маньяка. Мабузе можно расматривать в качестве своеобразного симбиоза из французского Фантомаса, председателя из «Клуба самоубийц» Стивенсона и профессора Мориарти.
Для сравнения в американском кинематографе довоенного периода тема серийных убийц практически не затрагивалась, несмотря на наличие ярких исторических примеров вроде Холмса, Панцрама или Альберта Фиша. Способствовало отсутствию подобной тематики соображения американских цензоров, которые контролировали выход картин на большой экран в тот период. О теме серийных убийц в советском довоенном кино и говорить не приходится. Определённую конкуренцию немецкому довоенному кинематографу мог составить только кинематограф Великобритании, в котором был мистер Хайд и представлен Джек Потрошитель. И если английский маньяк чаще страдал раздвоением личности, то немецкий маньяк чаще был наделён свойствами психопата. Таким был архетип маньяка в веймарском кино.
