"А почему бы и да?" ‒ подумала я и решила опубликовать здесь мини-сериал про девочку, которой фотография помогла принять и полюбить себя.
Мой отец с юности увлекался фотографией и многие его снимки и по сей день вызывают у меня восхищение. Но я в то время была слишком мала и плохо понимала такие вещи. И что интересно ‒ я совсем не помню его с фотоаппаратом. Вот с кинокамерой помню, как слайды показывал помню, помню как кино крутил, а с фотоаппаратом никак не удается воссоздать образ. Сопутствующие моменты съемок помню, а дальше дыра. И всякие там бачки/проявки/пленки/глянцеватели тоже в голове не отпечатались.
В детстве я очень хорошо рисовала, но на художественное отделение не пошла, так как грезила о музыке. Однако, на музыкальное меня не приняли, признав у меня отсутствие слуха, голоса и чувства ритма. Видимо, мое горе было так велико, что на меня обратила внимание одна дама, которая оказалась учительницей с танцевального отделения. Она предложила маме отдать меня на хореографию, и меня подкупили тем, что там тоже есть музыка.
Танцевать мне нравилось, но данные были так себе, брала исключительно артистизмом и выпендрёжем. По этой причине даже однажды солировала, так как умела импровизировать на сцене. Музыка мне тоже нравилась, но усердия в занятиях не хватало.
Я тогда училась в школе искусств, где в первом классе дети посещали все направления независимо от профиля: у "художников" была ритмика, у "танцоров" рисование и так далее. Я рисовала много и хорошо, и учитель меня часто хвалил. Благодаря его вниманию я даже умудрилась занять второе место в районном конкурсе политического плаката.
После окончания первого класса, когда требовалось окончательно определиться с направлением, художник настойчиво рекомендовал моей маме уговорить меня бросить танцы и перейти в его класс. Но тогда мне пришлось бы бросить и музыку, а этого я не хотела. Да и перспектива менять коллектив меня не привлекала. В общем, отказалась я.
После развода родителей мы с мамой переехали в Свердловск, где я пошла в четвертый класс в школу подобную прежней. Но уровень у нее был значительно выше ‒ ребята танцевали в самых настоящих спектаклях в оперном театре и поступали в престижные хореографические училища.
Я не дотягивала. По всем фронтам.
Единственное, что мне давалось хорошо, это народные танцы (в том числе и потому, что там не надо было рваться на шпагате и ломаться на пуантах), но и они меня не спасли. Вдобавок, я сломала ногу и несколько месяцев вообще не занималась. Финал был закономерен.
Было решено, что раз не сложилось с танцами, то я вполне могу перевестись на художественное отделение. Но, увы, сензитивный момент для развития художественных способностей был упущен ‒ я не успевала практически по всем дисциплинам. Ну разве что кроме истории искусств и ДПИ.
Я не понимала композицию, не видела цвет, не чувствовала материал, у меня не включалась фантазия. К тому же у меня начало портиться зрение, очки носить я стеснялась и, сами понимаете что я могла нарисовать. Единственный, кто меня не уставал хвалить ‒ это преподаватель скульптуры и ДПИ. В этом виде творчества мои успехи были даже лучше, чем у части моих одноклассников.
После длительных мучений художник дал понять, что толку из меня не выйдет и меня перевели на отделении обще-эстетического воспитания. Среди педагогов и учащихся бытовало негласное мнение, что на нем обучаются те, кто вообще не имеет способностей. Если честно, я плохо помню предметы, которые там были ‒ прям провал какой-то. Но именно с этого момента и начинается история моей любви к фотографии.
Художник, который признал меня бесперспективной, организовал кружок по фотоделу. Теперь даже не припомню почему я туда пошла. Кажется мне сказали, что если человек не способен быть художником, то фотография ‒ это как раз для него.
Самым сложным было разобраться в технических моментах (с тех пор мало что изменилось в этом вопросе). То, что для всех казалось проще пареной репы, у меня порой вызывало ступор и слезы. Но в конце концов, я все же смогла сделать мало-мальски четкую фотографию на школьную "Смену".
От отца каким-то чудом осталась толстенная книга "25 уроков фотографии" Микулина, которую я и раньше любила разглядывать, а с того момента она стала чуть ли не настольной. Мне кажется, она мне помогла гораздо больше, чем указания учителя.
А потом у меня появился собственный настоящий фотоаппарат! Чтобы его купить, мама продала золотое кольцо ‒ одно из двух, которые у нее были (я это узнала много лет спустя). На свой двенадцатый (или все-таки тринадцатый???) день рождения я стала счастливой обладательницей пленочной зеркалки "Зенит-ЕТ". А поскольку мама горячо поддерживала все мои увлечения, то скоро в ванной у меня уже была и своя собственная фотолаборатория. Пишу, а по коже аж мурашки от воспоминаний.
С какой-то периодичностью мне давались деньги на пленку, химикаты и бумагу. Стоило все достаточно дорого, поэтому одна пленка и одна пачка бумаги в месяц считались за счастье! А если получалось больше, то это был настоящий праздник! Помню как после школы я заходила в центральный магазин, где был отдел фототоваров, и подолгу глазела на витрины, иногда прислушиваясь к разговорам взрослых, хоть и мало что в них понимала.
Я совсем не помню сколько я тогда снимала. Но помню как мне нравился процесс фотопечати ‒ это было по-настоящему завораживающее действие! Все эти запахи, звуки воды, шипение глянцевателя и конечно же то самое сказочное мгновение, когда на белом листе фотобумаги вдруг появляется изображение! Не устаю благодарить свою маму, которая с таким уважением и с таким доверием отнеслась к моему увлечению!
Жаль, что большая часть фотографий и пленок из школьного периода утеряны. Остались какие-то кадры из поездок, что-то из класса или встреч с родственниками. Вполне возможно, что я их сама и выкинула по глупости при очередном приступе "удаляторства".
Продолжение истории читайте тут:
