Арапайма или апапаима – гигантская, достигающая 4.5 метров (а по легендам и 6 метров) в длину рыба, обитающая в бассейне Амазонки. Даже обычный размер этого монстра составляет более 2 метров при весе 25-30 килограммов. Её титул самой крупной пресноводной рыбы иногда оспаривается, но, – и это первое, что стоит знать, – безосновательно. Сообщения о ещё более крупных речных рыбах из других регионов либо не подтверждены, либо не имеют отношения к делу. Например, белуга (якобы, достигающая длины 9 метров и веса 2 тонны) рыба не пресноводная, а проходная.
...Так что, – да. Вполне предсказуемо самая крупная речная рыба водится в самой же крупной на планете реке. Точнее, в протоках и мелких озёрах бассейна Амазонки. Обширных водных пространств арапайма не любит. И далее станет понятно, почему.
Принадлежит арапайма к отряду араванообразных лучепёрых рыб, ничем, – кроме, собственно, арайпаймы, не знаменитому. Но очень древнему. Араванообразные появляются в юрский период – 145 миллионов лет назад. Конкретно же арапаймы (как род) – 135 миллионов лет назад. Всё это время арапаймы, становясь то больше, то меньше, почти не менялись внешне и не меняли образа жизни. Таким образом, можно утверждать, что это очень консервативные, – «старорежимные» – рыбы.
Арапаймы остались такими, какими лучепёрые были в эпоху, когда только захватили реки, нанеся в них решительное поражение прежним хозяевам – вернувшимся в воду амфибиям. Но что значит «такими»?
В первую очередь стоит отметить, что у арапаймы смешанный – внутренний и наружный скелет, подобный тому, который используют панцирные щуки. Панцирники рыбы тоже древние, но не настолько, – меловые, а не юрские. Соответственно, у арапаймы наружный скелет, – невероятно прочная, упругая, смыкающаяся и сцепляющаяся, чтобы дать мышцам опору, чешуя, – играет более значительную роль. Внутренний же скелет арапаймы – на радость гурманам – не развит. Костей у неё мало, мелких же – характерных для лучепёрых «пружин» – вообще нет.
Второй, выдающей древность рода чертой, является двоякое дыхание. Плавательный пузырь арапаймы превращён в лёгкое, и дышит она преимущественно воздухом. Такая адаптация была очень важна в условиях мезозоя, когда травяной покров ещё не возник, органики, смываемой в реки и, соответственно, болот, было больше, а кислорода в воде – меньше. Преимущественно или даже исключительно жаберное дыхание у пресноводных животных вошло в моду ближе к современности.
И, – это второй интересный момент, – в лёгких главная сила арапаймы. Это хищник, – но засадный, и предпочитающий действовать в стеснённых пространствах проток, где в воде часто оказываются животные сухопутные, а мелкая рыба ошибочно почитает себя в безопасности. Потому что, крупному хищнику спрятаться, вроде бы, негде. Но арапайма – невидима. В воде, часто к тому же мутной, основным органом чувств становится слух.
Рыбы обнаруживают опасность по колебаниям воды, регистрируемым органами боковой линии. В частности, «слышат» они работу чужих жабр и плавников… Арапайма же под водой не дышит. Двигается же она медленно, и – как можно понять по форме тела, – работой хвоста. Так что, даже если жертва и засечёт шум двигателя, то пасть арапаймы уже на два метра ближе к добыче, чем та может догадываться… Так в прошлом, видимо, охотился тихоходный танистрофей.
И, кстати, о добыче. Вообще, питаясь всем, что движется, арапайма в том числе наносит и большие потери пираньям. Последние же становятся агрессивными и сбиваются в кровожадные стаи только при достижении избыточной численности и очевидно следующей за перенаселением бескормице. Там, где орудуют арапаймы, пираньи не кусаются.
Сами же – взрослые – арапаймы не имеют системных врагов. Даже для средних крокодилов, – и для рыбоядных крокодилов любого размера, – они неуязвимы из-за прочной, не пронзаемой зубами, брони. Молодые же арапаймы, естественно, врагов имеют много. Так что, некоторое время мальки остаются под защитой родителей. Некоторое время даже считалось, что арапайма выкармливает молодь выделяемым расположенными на голове железами «молоком». Однако, слизь оказалась не кормом, а лишь химическим сигналом, ориентируясь на который, мальки определяют безопасную зону.