“Я тебя из-под земли достану”
Цитаты великих. Моей мамы.
Я хотела посвятить несколько статей рассказам о школе и детскому саду в Германии, но Дзен меняет алгоритмы и сейчас почти не показывает материалы многих каналов. Поэтому я решила до 1 августа публиковать статьи “только для своих”, которые не относятся к прямой теме блога. Читайте их как маленькие истории чужой жизни.
Когда мы переезжали в Германию, я клятвенно обещала родителям звонить минимум раз в неделю, и держу своё слово. Потому что прекрасно знаю, что моя мама всегда выполняет свои обещания. У нас есть семейная история, которую как раз вспоминают в середине июля.
Закончился 4-ый курс. Впереди был финальный год обучения. Но в данный момент, в зачётной книжке по традиции напротив каждого экзамена красовалась “отлично”, а на страницах безоченочных дисциплин “зачтено”. Факультет решил меня поощрить и выдвинул на премию от ректора “Студент года” и ещё выдать путёвку на море. Это было лето, полное надежд и свободы. Но…
Папа решил за 2 дня до своего дня рождения покрасить дачу. Много лет она стояла в первозданном виде. Доски приобрели природный серый оттенок. И никого это, вообще-то, не напрягало. Но неожиданно бабушка купила бочку краски. Белой. И мой родитель решил, что это знак. Взял у соседа лестницу. План был - начать со второго этажа и постепенно спускаться ниже. В тот день я не собиралась ехать с ними, но мама почему-то решила уговорить.
И вот папа, переодевшись в рабочее, налил ведёрко краски, полез по ступеням вверх. Я же пошла собирать вишни перед входом на участок. Мама решила, что помощь больше нужна мне. Мы с ней оказались в 5 м от ремонтных работ. И тут прямо на наших глазах, верхняя ступенька под папой трескается. А дальше мы с мамой видим картинку в рапиде (приём замедленного действия в кино и на сцене): планки ступени обречённо повисают обломанными концами вниз, краска разбрызгивается по дуге влево и немного на окна кухни, малину и виноград, а папа солдатиком с прямыми ногами летит вниз с высоты окна второго этажа и приземляется чётко на пятки, на брусчатку перед входом в дом, и только после этого падает набок, схватившись за левую стопу, и закусывает губу, чтобы не закричать от боли.
Это всё произошло буквально за 1 секунду. Мы летим к нему, и, даже не обладая дипломом врача-травматолога, понимаем, что это перелом. Хотя, папа, конечно, уверяет, что это просто ушиб. Но фиолетовое пятно, разливающееся по голени, не добавляет аргументов к его версии. Достаю охлаждающий пакет из аптечки машины, мама закрывает дверь дачи. Папа, отбиваясь от нашей помощи допрыгивает на здоровой ноге до машины и собирается самостоятельно ехать в город.
Но, как раз за 3 месяца до этого я получила права и иногда выполняла функцию “запасного водителя”. Отнимаю у папы ключи и прыгаю на капитанское кресло, параллельно подстраивая зеркала под себя. Папа, возмущаясь, устраивается рядом. Везу в травму. Потому что скорая помощь в нашем городе не слишком скорая, и её можно прождать несколько часов. Уже в больнице папе диагностируют сложнейший оскольчатый перелом таранной кости стопы - “перелом каблука”, который часто встречается у девушек, предпочитающих обувь на высокой шпильке. Этим же вечером его транспортируют в соседнюю область в крупный медицинский центр, где он попадет на операционный стол. И встретит своё 45-летие в палате интенсивной терапии.
А 15 июля у меня была назначена та самая долгожданная поездка на море от университета. Я уже собиралась, её отменить, но родители (мама, пока папа находился в соседнем городе жила у знакомых и проводила целый день в больнице) уговорили меня не отказываться. И со спокойной душой ехать за дозой витамина Д. Взяв папину машину, отвожу сестру в деревню к родственникам (ей на тот момент 15 лет, конечно, но оставлять её дома одну без присмотра нельзя, потому что готовить она умеет только Ролтон и сосиски). Собираю вещи, насыпаю кошке корм на пару дней, и уезжаю со студентами на автобусе в Анапу.
Вообще, сейчас оглядываясь в то время, 30 часов в душном автобусе в один конец, вряд ли можно считать поощрением. Но нам по 20 лет, на соседних креслах представили КВН-команд всех факультетов. Нас ждут волны и солнце на целых 10 дней. Никто не задумывается о неудобствах.
И вот всё же добравшись на море, я каждый день утром и вечером созваниваюсь с родителями - узнать обстановку. Потому что папе назначили повторную операцию. В тот вечер узнав, как он себя чувствует, захлопнула крышку своей серебристой раскладушки, кредит за которую я самостоятельно закрыла со стипендий месяц назад, и убираю ее подальше. Подружки уговорили пойти смотреть закат на набережную. Именно в этот момент я чувствую сильный удар по сумке. Такой ни с чем не перепутать. Тут же проверяю гаджет и понимаю, что всё. Его нет. И соответственно связи с родителями тоже. Потому что я помню имена и отчества сотен людей, но не могу запомнить почти ни один номер телефона. За год я так и не выучила даже свой немецкий номер.
Шок. Гнев. Торг. Принятие. Я прохожу все стадии за 5 минут. Тем более, это были времена, когда ещё не было мессенджеров, а звонки из других регионов стоили негуманных денег. Но я понимаю, что сообщить о том, что “жива, здорова, а телефон - это просто “Спасибо, что деньгами!”, домой всё равно нужно. Пишу смску с номера подружки, с которой мы живём в одной комнате, другой нашей девочке, которую по стечению обстоятельств решили послать на море в следующие 10 дней.
Аня, у меня украли телефон. Позвони по номеру хх-хх-хх моей бабушке и дай номер Веры для связи со мной. Оксана.
Подружка утром дозвонилась по указанному номеру, передала всю информацию, но не моей бабушке. А её мужу (он мне не дедушка). А тот почему-то забыл передать эту записку дальше или решил, что это не слишком важно. И просто уехал на несколько дней к сыну в другой город.
Вечером, когда прошли сутки, как я не вышла на связь, мама решила, что пора действовать. Она точно знала, из моих рассказов, что рассчитывать на ответственного педагога поездки не приходится:
- Он не дал никому номер своего телефона из курируемых студентов
- В 22.00 первого же дня закрыл корпус изнутри на ключ, мотивируя это тем, что “Нефиг шляться. А если не успели прийти до отбоя, то и ночуйте, где придётся”
- Запретил пользоваться холодильником на этаже студентам всех факультетов, кроме экономического: “Вас в столовой кормят, а йогурты и холодная вода - вредны для молодых организмов”.
Но зато она чётко знала, что в поездке находятся квнщики с разных факультетов, с которыми мы всегда общались и что в это же время в частном секторе, неподалёку, снимает жилье ассистент кафедры, где я учусь и бывший капитан команды моего факультета, который точно знает всю юмористическую тусовку.
Дальше было дело техники - утром мама вызывает бабушку к папе, сама едет в город. Дозванивается до кафедры психологии, выясняет телефон Николая Владимировича (он же бывший капитан команды и молодой преподаватель). Как ей сообщили персональные данные по первому требованию, это загадка. Дальше она дозванивается до Коли, который находится в горах. Просит у него номера телефонов тех людей, кто проживает в корпусе и он выдаёт список из 10 фамилий (по одному представителю от каждого факультета, как видите ответственный преподаватель туда не входит). А я в это время обрываю провода телефона на телеграфе и трачу почти последние деньги, чтобы дозвониться до дома бабушки. Параллельно связываюсь с подружкой, которая говорит, что всё моим родственникам передала, и они в курсе ситуации.
Придя ближе к вечеру домой, меня искали представители всех команд. Через секунду я звонила маме, обещала вызубрить наизусть её номер мобильного, папы, сестры, бабушки, и вообще всех членов семьи, и в следующий раз присылать контакты всех, кто может контактировать со мной.
Но как вы понимаете, обещание я так и не выполнила. Но точно знаю, что если я перестану выходить на связь, мама меня из-под земли найдёт.
Спойлер: В следующей статье расскажу еще одну прикольную историю, как у меня украли телефон в третий уже раз.
