Она проснулась рано. Хотя спешить вроде бы было некуда. Вот тем и хороша пенсия. Раньше мечталось: "Вот выйду на пенсию... и буду..." А что буду уж и позабыла. Просто тогда не знала, что время не будет тянуться, как прежде, а будет нестись вперед, как скорый поезд. И не остановить... Не догнать...,
Я — в воспоминаниях...
Еще ночью чистое темное небо, усыпанное мириадами звезд, изменилось. "Затянуло надолго..." — так сказала бы бабушка. Насколько надолго? Это раньше мелкий спокойный дождик моросить мог неделями, пропитывая землю влагой. В огород за молоденьким огурчиком и пучком зелени — только босиком. Нога застревала. Бабушка была довольна: "Будет урожайным год".
Вместо неба над головой раскинулась простыня. Такая серая-серая и в некоторых местах грязная. Будто эта простыня была очень старой и застиранной. Небо было низким и с минуты на минуту могло пролиться на землю живительными каплями.
Жду... И вот началось... Сначала на землю упали первые самые большие капли на пыльную дорогу. Замечаю, как пылинки улетают в разные стороны. Потом закапало все чаще и чаще, стуча по крыше сарайчика, по стеклам маленького окошечка, по листьям, которые прогибались под тяжестью тяжелых дождевых капель.
Красота!
А потом зарядил мелкий тихий дождик. Дождинки собиралась сначала в маленькие лужицы, которые через пару часов становились большими. Все! Можно бежать!
И мы наперегонки, подняв платье выше колен устремились вперед. В голове слышится голос мамы, оставшейся в городе: "Обуй резиновые сапоги. Простудишься или поранишься..." Но так неинтересно. И бабушка, сидя под навесом, молчит и улыбается.
Остановись время! Поверни вспять! Туда, где мне шесть... И можно бежать вперед под дождем, не думая о плохом. Все-таки поймала кусок стекла большим пальцем. Бабушка мажет зеленкой и дует, чтобы не щипало. А мне и не больно вовсе...
Остановись там, где мне четырнадцать... Уже смеркается. А в сельском клубе кино. Привезли новый фильм, который нельзя пропустить ни в коем случае. А дождик останавливаться не собирается. Накинув огромную бабушкину кофту, взяв в руки босоножки, бегу с горы, чтобы не опоздать. МОю ноги возле колодца-журавля и обуваю босоножки. Все. Я выгляжу, как все. И никому нет дела, в чем ты пришла. Обратную дорогу можно не выбирать. Идти наугад. Под ногами липкая теплая грязь. "Шлеп-шлеп..." — я дома. Дверь не закрыта. Бабушка делает вид, что спит.
Выдохнув, укрываюсь теплым одеялом, и засыпаю.
А дождик идет и идет. Уже больше недели, пока бабушка не говорит: "Ну, сколько можно? Бурьян в огороде прет. Пора и честь знать..."
Наутро просыпаюсь — небо синее. Солнышко светит. Хорошо!
Мария смотрит на моросящий дождь. Сколько бабушке было тогда? Не помнит. Потому что тогда это было неважно. Женщина медленно поворачивает голову. В голове раздается шепот: "Не смотри туда... Не смотри..." Но она не может, она должна.
В зеркале девчушка лет шести бежит по луже, раскинув руки, как крылья.
Раньше не замечала, как быстро бежит время. Остановись! Не спеши. Мне уже некуда торопиться. Некуда, слышишь? Но еще хочется увидеть и летний дождик, и яркий осенний ковер в саду. Услышать, как завывает колючий зимний вечер в печной трубе. Надышаться ароматом цветущей акации.
Остановись время! Дай пробежаться по лужам босиком...
Рада всем, кто заглянет. М. И.
