Перевод статьи от Necar Substack.
Больше переводов в моём телеграмм-канале:
Всем привет,
Согласно теории эффективного рынка, у рынка нет памяти (хотя, возможно, она у него есть в виде фактора импульса?). С другой стороны, люди, как правило, помнят свои победы и поражения. Они ведут счет, собирают трофеи и накапливают шрамы. Но их воспоминания могут быстро встать у них на пути.
В книге “The Money Game”, написанной во времена бычьего рынка 1960-х годов, портфельный менеджер по прозвищу Великий Уинфилд с гордостью показывает автору свою команду молодых аналитиков, которых он называет своими "детьми".
“Мой мальчик”, - сказал Великий Уинфилд по телефону. “Наша проблема в том, что мы слишком стары для этого рынка. Лучшим игрокам на этом рынке еще не исполнилось и двадцати девяти лет. Приходи, и я покажу тебе свое решение”.
“Это детский рынок”, объясняет он. Дети были готовы покупать компании по лизингу компьютеров, потому что потребность в компьютерах была “практически бесконечной”, а доходы вырастут “на сто процентов в этом году, удвоятся в следующем и снова удвоятся через год". Целое поле непаханое.”
В отличие от автора, аналитиков не сдерживали плохие воспоминания о прошлом медвежьих рынков.
“Посмотрите на скептицизм на лице этого старика”, - сказал Великий Уинфилд, указывая на меня. “Посмотрите на него, задающего вопросы об амортизации, о том, как быстро списываются эти компьютеры. Я знаю, о чем он собирается спросить. Он собирается спросить, почему финансовая компания стоит в пятьдесят раз больше её прибыли. Верно?”
“Вы не сможете заработать никаких денег на подобных вопросах”, - сказал Великий Уинфилд. “Они показывают, что вы среднего возраста, они показывают ваше поколение. Покажите мне ваш портфель, и я расскажу вам о вашем поколении”.
- Посмотри на него, на этого чудака средних лет. Он потрясен. Продажа портфеля по цене в сто раз выше прибыли, приводит его к травме 1961 года. Он разрывается между воспоминаниями и желанием.”
Стэнли Дракенмиллер пережил нечто подобное. Я писал о том, как его первый наставник повысил его в должности именно из-за недостатка опыта. Дракенмиллер был назначен директором по исследованиям акций “по той же причине, по которой они отправляют 18-летних на войну”.:
Потому что они слишком глупы, чтобы понять, что покупать нельзя. Акции с малой капитализацией находились в медвежьем рынке в течение 10 лет [этот разговор произошел в 1978 году], и я думаю, что где-то в следующем десятилетии будет огромный бычий рынок, движимый ликвидностью. Честно говоря, у меня много шрамов за последние десять лет, в то время как у тебя их нет. Я думаю, из нас получится отличная команда, потому что вы будете слишком глупы и неопытны, чтобы понять, что не стоит пытаться купить все подряд”.
Поэтому, когда началась иранская революция, Дракенмиллер “вложил 70 процентов наших денег в нефтяные акции и 30 процентов в защитные акции”. Он пошел ва-банк на очевидную сделку из-за своей молодости и неопытности.
Вот что говорил Питер Линч про покупку на дне:
“ На фондовом рынке это называется откупом дна. Очень, очень трудно. Я нелегко с этим справился. Акции Standard Oil of Ohio в этом году упали с 90 до 60, и я сказал всем, что акции ниже не пойдут.
Затем они упали до 50 и сказал: "Вот оно, не ниже".
Когда дошли до 40, я сказал людям: "Вот и все".
Наконец, когда они опустились ниже 30 и люди спросили, "что вы думаете о SOHIO?", я сказал: "Что такое SOHIO? Я не знаю эту компанию". Я абсолютно отказался от этого”.
Это немного забавно. Но что, если это правда? Что, если отступление от потери было для него полезным, даже необходимым? Что, если он описывал важную функцию, выполняемую его разумом, которая позволяла ему быть эффективным?
Работа Линча состояла в том, чтобы подобрать портфель акций для своих инвесторов и обыграть рынок. Важно было учиться на ошибках. Но для него было важнее не допустить, чтобы какой-либо результат повлиял на его мышление. Мог бы он быть эффективным, если бы хандрил и чувствовал себя злым, побежденным и подавленным в течение нескольких дней или недель после выхода из проигрышной позиции?
Джордж Сорос был уничтожен во время краха 1987 года, когда он сбросил свой портфель на минимумах. Это был момент, который продемонстрировал две характерные черты: акцент Сороса на управлении рисками (выживании) и его уверенность в поиске прибыльных возможностей в будущем. Дракенмиллер назвал его лучшим проигравшим, которого он когда-либо видел:
“Если сделка не срабатывает, он достаточно уверен в своей способности выигрывать на других сделках, чтобы легко выйти из позиции”.
Однако эта уверенность в прибыльной торговле в будущем основывалась на способности Сороса быстро прийти в себя. Всего через несколько недель после того, что Себастьян Маллаби назвал “возможно, худшим решением в своей карьере”, Сорос занял “смелую позицию с использованием заемных средств, как будто ничего предосудительного не произошло”.
В книге “George Soros:A Life in Full”, когда его спросили о мелочах валютных спекуляций, Сорос пошутил, что он может "помнить только будущее".
Я подозреваю, что Сорос и Линч, а возможно, и другие, занимались избирательным и преднамеренным забвением или, по крайней мере, разделением на части своих ошибок. Это напомнило мне Наполеона Бонапарта, который очень хорошо умел устранять отвлекающие факторы от своего внимания:
“Разные темы и разные дела расположены в моей голове, как в шкафу”, - сказал он однажды министру. - Когда я хочу прервать ход мыслей, я закрываю этот ящик и открываю другой. Хочу спать? Я просто закрываю все ящики, и вот я здесь — сплю”. How to Win Wars and Influence People: Andrew Roberts on Napoleon Bonaparte
Это не значит, что у великих инвесторов нет хорошей памяти (у многих, похоже, есть фотографическая) или что мы не должны тратить время на вскрытие и извлечение уроков из истории и ошибок. Как выразился Рэй Далио: “боль плюс размышления равняются прогрессу”.
Но существует опасность застрять в этом учебном цикле созерцания, основанном на неудачах, который может вызвать у нас неуверенность в себе и колебания. И чем больше внимания мы уделяем памяти и урокам, извлеченным из конкретных ситуаций, тем больше мы можем закрываться от ситуаций, которые имеют сходство, но на которые следует взглянуть свежим взглядом.
В книге “The importance of forgetting” Лорен Гравиц освещает исследования людей, страдающих “серьезным дефицитом автобиографической памяти (SDAM)" - людей, которые "неспособны живо вспомнить конкретные события из своей жизни”. Интересно, что исследователи обнаружили, что люди с SDAM хорошо справлялись с заданиями, требующими абстрактного мышления. Они не были ограничены эпизодической памятью на протяжении всей жизни.
На другом конце спектра люди с “очень развитой автобиографической памятью” обладают исключительной памятью на мелочи, такие как одежда, в которой они были в тот или иной день. Однако “эти люди, как правило, не отличаются особыми достижениями и, по-видимому, имеют повышенную склонность к навязчивым мыслям”, возможно, потому, что они не в состоянии “извлечь себя из конкретных ситуаций”. Сила их воспоминаний стала ментальной клеткой, удерживающей их в прошлом.
“Зачем нам вообще нужна память? Как люди, мы тешим себя фантазией о том, что важно иметь автобиографические подробности”, - говорит Оливер Хардт, когнитивный психолог, изучающий нейробиологию памяти в Университете Макгилла в Монреале, Канада. - И это, вероятно, совершенно неправильно. Память, в первую очередь, предназначена для того, чтобы служить адаптивной цели. Она наделяет нас знаниями о мире, а затем обновляет эти знания”.
Забвение позволяет нам, как индивидуумам, так и как виду, двигаться вперед”. Лорен Гравиц,The importance of forgetting
Показав автору свою команду детей, Великий Уинфилд объясняет:
“Сила моих детей в том, что они слишком молоды, чтобы помнить что-либо плохое, и они зарабатывают так много денег, что чувствуют себя непобедимыми”, - сказал Великий Уинфилд.
“Теперь вы знаете, и я знаю, что однажды оркестр перестанет играть, и ветер будет дребезжать в разбитых оконных стеклах, и ожидание этого замораживает нас. Все эти дети, кроме одного, окажутся на мели, и этот один станет мультимиллионером, Артуром Роком нового поколения. Всегда есть кто-то один, и мы его найдем”.
Мы учимся, изучая историю и наши собственные ошибки и поступки. Но если мы слишком крепко держимся за свои воспоминания, мы отгораживаемся от настоящего. Мы рассматриваем новые ситуации через стареющую и устаревшую призму. В своем стремлении к знаниям и лучшему пониманию не бойтесь забывать.
