Я не знаю – сколько раз я пересматривала «Брестскую крепость» и каждый раз самый страшный момент в фильме – это не сцены боёв, героической обороны крепости, а тот момент, когда главный герой, мальчишка, ранним утром на рыбалке лезет на дерево, чтобы отцепить зацепившийся рыболовный крючок. Эта тишина, только-только наступивший рассвет, еще без солнца, туман над водой и сердце сжимается – вот, сейчас! И первый разорвавшийся снаряд, как начало одной огромной БЕДЫ…
Беда – она разная бывает. У моего отца военная беда осталась в памяти одним – голод. Он принципиально не признавал всю жизнь картошку в мундире, которую, наоборот, очень любили мы с мамой – с солью и молочком. Папка всегда говорил «Я её в войну наелся», а он 40-го года рождения и вся его память – это даже не детская, а младенческая память. Но что бы сказали на его «претензии» те, кто выжил в блокадном Ленинграде? У них с моим отцом совершенно разные две беды, хоть и обе голодные. У моего отца хоть картошка была и жил он в Сибири и табличек «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна» не было необходимости вешать, т.к. никаких артобстрелов не было.
У моей бабушки была своя беда: пятеро детей, которых нечем кормить. Самой старшей 12 лет, а младший родился в январе 1942-го года, т.е. начало войны она встретила беременной. Этого грудничка и вырастила 12 летняя дочь, потому что работу в колхозе никто с бабушки не снимал. Она уходила из дома затемно и возвращалась затемно...
А теперь давайте представим уровень беды такой же женщины с детьми, живущей, например, в деревне где-нибудь на пути наступления группы армий ЮГ. Где-нибудь в деревне в Белоруссии или под Смоленском, когда через твою деревню каждый день идут и идут немецкие войска. Сегодня одни на ночь в избе остановились, выгребли всё подчистую, изнасиловали, а наутро дальше пошли. На завтра вторые следом пришли и тоже «на постой» встали. Опять изнасиловали, выгребать нечего, поэтому еще и избили, наутро дальше пошли. И так каждый день, поскольку твоя деревня расположена так – на трассе, по которой сначала основные войска идут, потом второстепенные, а потом уже и тыловые. И все грабят, насилуют, избивают, а у тебя еще дети и их спасти нужно любой ценой. А какая беда была у такой же женщины с детьми, только еврейки? У моей бабушки, как бы ей не было тяжело, не было угрозы, что придут карательные батальоны и спалят деревню вместе с нею и её детьми. Как сравнить уровень беды у этих трёх женщин?
Это беда такая, житейская. А еще была беда героическая. И она тоже разная. Восемнадцатилетнему сопляку Сашке Матросову сколько секунд понадобилось, чтобы кинуться на этот пулемёт и умереть? Как сильно больно и страшно ему было? И сколько СЕКУНД этот страх и боль длились? А теперь берём и находим в интернете заключения судмедэкспертов, патологоанатомов, которые обследовали тела молодогвардейцев . Там очень четко, по-деловому описано – как и сколько их пытали, таких же сопляков, как и Матросов. Читаешь и в голове не укладывается – человек вообще в состоянии это вынести? И за что? Эти ж дурни малолетние только и могли, что листовки ночами расклеивать, что там в этом захолустном Краснодоне они сделать-то могли? Про сопляков и дурней – это сарказм, если что… И кто их так долго и со вкусом пытал? Немцы точно этим не заморачивались, у них для этого другие люди были. И не потому ли современная Украина переименовала Краснодон в Сорокино, чтобы поисковик не выдавал молодежи – кто такие молодогвардейцы, как они свою смерть приняли и кто именно их так истязал перед смертью?
Не знаю, можно ли так беду назвать – беда профессиональная. У Андрея Кижеватова 22 июня была очень серьезная беда – завалило оружейку с винтовками. Рукопашная с табуретками и со спинками от солдатских кроватей – это не художественный приём из кино, где Кижеватова играет тоже Андрей, только Мерзликин. Это исторический факт, подтвержденный множеством свидетелей. Рукопашная с табуретками, чтобы оружие себе раздобыть… Сколько таких или подобных бед было у военных потом, всю войну?
А еще беда такая, что и названия ей не подберешь. Саласпилс. Лагерь смерти. ДЕТСКИЙ ЛАГЕРЬ СМЕРТИ!!! Кровь у детей брали немецкие врачи, медицинские опыты над ними тоже они ставили. Например, ампутация конечностей без обезболивания и изучение выносливости детского организма... А кто этот лагерь охранял? Латыши, а??? Это охранникам Саласпилса вы теперь парады чести устраиваете?
И все эти беды начались 22 июня. Не нужно их сравнивать – у кого и насколько беда была тяжелее и страшнее. Это была одна большая, страшная, такая долгая БЕДА!!!
Все, кто хоть сколько-нибудь интересовался историей ВОВ, я уверена, думали об этом – а опереди Сталин Гитлера, ударь 21-го июня – были бы эти 27 миллионов? Мы никогда этого не узнаем…
Я точно знаю, что 24 февраля 2022-го – это наше 21 июня.
