Встречи с Денисом заходили все дальше, пора было их знакомить с нашими детьми. Я не понимаю тех родителей, которые спрашивают у старших детей разрешение на появление младших. Но и просто ставить уже имеющихся детей перед фактом, без предварительной подготовки, мне тоже кажется крайне опрометчивой тактикой.
Кто впервые на моем канале - он про родительство и детей. В том числе и про того ребенка, который дался мне труднее всех - приемного.
Максим
Максиму семь. С той поры, когда ему было 3,5 и в нашей жизни появилась Яна, он агитировал меня, чтоб детей в нашей семья было штук пять, не меньше. К моменту усыновления он стал повзрослее и с ним можно уже вести абстрактные разговоры.
Я иногда спрашивала Максима, не боишься, мол, младенчиков, ты ведь уже понимаешь, что это далеко не сразу товарищ для игр? Ничего, уверял меня ребенок, ты, главное, поскорей рожай, чтоб поскорей подрос. Ну и вопросы периодические - почему еще нет ребеночка? На что я, скрывая улыбку, говорю - ну вот не заводится в животе и все тут.
И вот где-то в октябре, когда мы уже вовсю ходили на ШПР, деть выдает:
- А давайте возьмем ребенка из детдома!
Я оторопела.
- С чего такая мысль?
- Ну ты ж рассказывала, что дети, у которых умиpают родители, попадают в детдом, откуда их забирают те, кто родить не может, а детей хочет.
Хм, верно, когда-то, когда я на какой-то вопрос ребенка что-то подобное говорила, но как-то не думала, что оно у него осядет в памяти.
Максиму объяснили тогда, что мысль его весьма интересна, и ее надо серьезно обдумать. На его лице читался анекдот "фигли думать, прыгать надо", я напомнила, что он и с янкой периодически деpется и скандалит, а что будет, если появится третий? Что игрушками надо будет делиться, что комнат у нас маловато, отдельной каждому уже не будет, много чего тогда озвучила. Разумеется, ребенок был согласен на все :)
Тогда разговор завершили тем, что абы кому усыновлять детей не разрешают, надо собрать справки, что мы не преступники, что мы не бoльны смеpтельными бoлезнями и пр.
Потом мы с Максимом несколько раз к этой теме возвращались: я пыталась объяснить ему, что такое детдомовский ребенок (так же как четыре года назад, беременная, объясняла ему, что такое младенчики). Что ему сперва может быть тоскливо, и он может вовсе не гореть желанием играть. Что он, возможно, плохо говорит или не умеет что-то делать, потому что его никто не учил. Что он многого не знает, никогда в жизни не видел стиральную машинку, ножи, розетки... Я вспоминала ряд эмоциональных тренингов, которые давали нам на ШПР и пыталась как-то рассказать, показать на янкиных куклах...
Не знаю, помогло ли все это, но с Максимом я, кажется, проделала все, до чего додумалась. Да и он, в сущности, был уже довольно вменяемый, а еще не злoй ребенок. Сложнее с Яной.
Яна
Яне всего 3,5 года. С одной стороны, она не старше, чем был Максим, когда у того появилась сестра. А с другой стороны, тогда мне приходилось говорить скорее о физических возможностях малышей: что они не умеют ходить, сидеть, говорить, что их нельзя ронять и пр. Тут же в семье появится ребенок, который с виду и постарше нее самой, а его ограничения лежат в первую очередь в эмоциональной сфере. Я самым натуральным образом пасовала перед этой задачей.
Кроме того, как мне кажется, это с Максимом уже можно было говорить об усыновлении довольно заранее, чем младше ребенок, тем меньше должно быть время ожидания события от того момента, когда о нем стали говорить. Может быть психологи со мной не согласятся и, наоборот, будут настаивать на том, что чем младше ребенок, тем раньше его надо начинать готовить... Не знаю, я внутренне чувствую иначе - ожидание это ожидание, переходный процесс, и надолго застревать в нем не стоит, иначе он станет самоценен. А для ребенка все равно чаще правильно так, как комфортнее родителям. В любом случае, мне казалось преждевременным начинать разговор, еще даже не зная, кто у нас будет - мальчик или девочка.
Так что работа с Янкой началась, когда я могла уже назвать будущего брата по имени и показать его фотографию.
- Яна, - сказала я. - Хочешь, чтоб у нас был еще один ребенок?
- Да.
Этим "да', конечно, не стоит обольщаться. Яна воoбще любит на всякий случай со всем соглашаться, а в моем вопросе, думаю, содержалось достаточно интонаций для того, чтоб она просекла, какой ответ мне будет приятнее услышать. Поняла ли она на самом деле, что я сказала - не факт.
- У нас будет жить мальчик Денис, и он тоже будет твоим братом, как Максим.
Ха-ха, для нее "брат" - это что-то очень далекое. Максим - это ж не брат, это Максим.
- Будешь дружить с Денисом?
- Нет!
- А почему?
- Я с Максимом дружу!
Надо ж, какая верность :) Ну да, Максима она очень любит.
- А теперь можно будет дружить вместе, и с Максимом, и с Денисом. Вот здорово!
- Здорово!
Понятно, что это не разговор, а ерунда в плане настоящей готовности, но надо ж с чего-то начинать?
Дома меня торкнуло, и я достала коробку с одеждой, которая стала мала Максиму, а Яне не перешла, потому что очень "мальчиковый" дизайн. Многое я раздала, конечно, но часть лежала под соусом "а если мы все-таки еще родим ребенка?". Янка любит копаться в тряпках, вот вместе и начали складывать одежду "для Дениса" на третий одежный стеллаж, до сего момента пустой. Вот это оказалось тем, что надо, мелкая в восторге озвучивала каждую тряпку:
- А это Денису шорты! А это Денису футболка!, - и радостно раскладывала все по своим ящикам.
В общем, одежда явилась для нее живым и осязаемым вкладом. Ведь если есть одежда, то есть (ну или будет) тот, кто ее носит!
< Предыстория || Продолжение >
