Может ли выпускник Медицинского института из Пензы добиться высот в профессии, стать успешным ученым и заодно объездить весь мир? А если бы вдруг удалось вернуться на четверть века назад, прошел бы он этой дорогой снова? Об этом и многом другом мы поговорили с выпускником Медицинского института Пензенского госуниверситета Владимиром Розеном.
— Владимир Владимирович, вы поступили в Медицинский институт, а точнее, на медицинский факультет Пензенского государственного университета в 1999 году. Почему был сделан именно такой выбор? И не жалеете ли вы о нем сегодня?
— Это был абсолютно осознанный, хорошо продуманный выбор. Я ведь поступал не сразу после окончания школы, за плечами было медицинское училище, мне было 24 года. И до сегодняшнего дня я об этом выборе ничуть не жалею. Наоборот, очень счастлив, потому что проявил себя в профессии: и как практический врач, и как ученый, и как наставник. Возможно, это звучит нескромно, но я сейчас говорю не на основании какого-то самоощущения, а опираюсь на те слова, которые слышу от своих пациентов, коллег и читаю в отзывах о своей работе в Интернете. Я в профессии только 17 лет, но за это время пройден большой путь, и сейчас я могу сказать, что это было правильное решение. Мне повезло побывать на многих значимых конгрессах радиологов. Посмотрел, как работают в Германии, Италии, Китае, США. У меня было желание своими глазами увидеть, как там все устроено, что коллеги делают, что это за небожители. Оказалось, такие же люди, так же живут, проблем у них не меньше нашего, может быть, даже и больше. И они очень интересуются нашей медициной, трехуровневой системой Семашко, например. Благодаря этим поездкам у меня сложилась определенная картина мира, в том числе — мировой медицины. Я счастлив, что посмотрел, как работают врачи в других странах, и взял лучшее в свою профессию. И я могу сказать, что наша медицина была, есть и, я уверен, будет одной из лучших в мире: и по научным подходам, методикам, а главное — по тем специалистам, которые у нас есть.
— Вы сейчас говорите о российской медицине в целом или о пензенской медицине?
— И о российской в целом, и о пензенской. Здесь ведь, как в любой другой области, абсолютно все зависит от человека, личности. В любой профессии хватает как суперпрофессионалов, так и тех, кто в ней оказался случайно. Так было испокон веков, еще Сократ отмечал определенное распределение одаренных людей в человеческой популяции. Но если говорить о профессии врача, это особенно значимо, поскольку напрямую касается людей, их здоровья и жизни. Отсюда и такое пристальное внимание к качеству нашей работы и, как следствие, — качеству медицинского образования. Обучение в медицинском вузе накладывает на человека свой отпечаток. У наших студентов есть две потребности: поесть и поспать, ввиду того что они постоянно заняты учебой.
— Вы шутите?
— Нисколько. Я знаю студенческую жизнь — и не только жизнь студентов-медиков. Я же занимался профсоюзной работой, был профоргом в Медицинском институте. И я тесно общался с ребятами с других факультетов, у меня есть примеры того, как учатся там. Обобщать, конечно, глупо, везде есть люди, которые ставят во главу угла учебу и посвящают ей все свое время и много усилий. Но учебный процесс в медвузе несравним ни с чем по нагрузке и по объему информации, которую нужно усвоить. И главное, уже в студенческие годы ты начинаешь понимать, насколько велика ответственность в том деле, которым ты собираешься заниматься. Именно тогда вот это чувство ответственности и начинает формироваться.
— Да, ответственность велика и нагрузка на будущих врачей колоссальна. Все это чревато выгоранием в профессии еще до вступления в нее. Как вы считаете, можно ли этого избежать? И если да, то каким образом, кто должен помогать студентам преодолевать этот психологический барьер?
— Вы задаете очень сложный комплексный вопрос, ответить на него крайне непросто. Естественно, каждый профессионал, а тем более врач, думает о выгорании. Как сделать так, чтобы твоя профессия тебя всегда зажигала? Наверное, нахождение своего предназначения в жизни — это и есть залог того, что профессия не будет тебя выжигать. Если ты занимаешься тем, чем хочешь и должен заниматься, ты не выгоришь никогда. Тебя всегда будет вдохновлять что-то новое, какие-то открытия, сам процесс постоянного поиска. Жизнь в профессии должна быть не топтанием на месте, не стагнацией, не «днем сурка», она должна быть наполнена поиском каких-то новых аспектов, возможностей, решений, подходов, общения, людей, контактов, путешествий… Все это дает, собственно, ощущение полноты жизни, энергию — и результат в профессии, конечно.
— Можно ли научить этому студентов?
— Научить студентов очень сложно. Но можно. Здесь очень важен институт наставничества. К счастью, среди педагогов есть люди, у которых глаз горит, которые передают информацию интересно, выдают сухой остаток без всякой воды или снабжают сложный материал какими-то историями, притчами, «запаковывают» его в простые формы, понятные едва ли не пятилетнему ребенку. Опять-таки, к счастью, есть люди с горящими глазами, которые могут взять эту информацию, развить ее, переработать, продолжить. Сегодня куда больше возможностей получать знания, нежели во времена моего студенчества: с развитием технологий существуют такие формы, как интернет-образование, видеокурсы, онлайн-ресурсы, телемедицина. Если студент захочет, он найдет себе наставников. Главное — желание. И мой пример — лучшее тому доказательство.
— Вы затронули важную тему наставничества. Каждый ли преподаватель способен и должен быть наставником для студентов или кто-то может просто передавать знания, а кто-то — вести молодых врачей в будущую профессию? Кто для вас был таким наставником?
— Таких людей, к счастью, было достаточно. В первую очередь это Александр Николаевич Митрошин , это Светлана Юрьевна Митрошина и мой научный руководитель Валерий Исаакович Никольский. Они и сформировали меня как профессионала. Инесса Яковлевна Моисеева, Александр Семёнович Ивачев, Михаил Юрьевич Лидванов, Валентин Эливич Олейников — глядя на этих людей, ты думаешь: я хочу быть таким, заряжаешься от них. Работа преподавателя ведь сродни театральному искусству: нужно суметь захватить внимание, увлечь человека, передать ему свою энергию, которая захватила бы его сердце и ум и повела за собой. Я считаю, что хороший врач должен в числе своих наставников называть и великих ученых прошлого, ведь труды Авиценны, например, так изумительны, что работают до сих пор. Или Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, которого мы знаем под именем Парацельса, — это же тоже наши корни, наша основа. А русские врачи: Николай Иванович Пирогов, блестящий наш хирург, династии Бехтеревых, Анохиных — можно перечислять бесконечно. У нас есть целая плеяда врачей, которые оставили колоссальное наследие культурно-медицинской мысли, философии и тех жертвенности и альтруизма, в которых заключена сама цель служения людям. И себе тоже в какой-то мере, поскольку в нашей профессии мы развиваем душу и дух, благодаря тем навыкам и умениям, той философии, которую мы несем ради того, чтобы люди были здоровы.
— Вы кандидат медицинских наук. Как пришли в науку? Это был осознанный выбор?
— Я работал в областной больнице имени Николая Ниловича Бурденко хирургом отделения платных услуг и занимался малоинвазивными методами хирургии. На тот момент кроме меня этим никто не занимался. Я очень много работал, дневал и ночевал в больнице. Очевидно, поэтому на меня и обратил внимание Валерий Исаакович Никольский, который в то время поднимал очень важное и очень тяжелое направление хирургии — лечение патологии подпеченочных блоков. Это сложные пациенты, которые могут умереть буквально за три дня, и это был брошенный научный пласт. Валерий Исаакович создал целую команду врачей, среди них был и я, и этому была посвящена моя кандидатская диссертация. Она начиналась с малого, с литературного обзора по лечению механической желтухи, с небольших заданий. Получилась работа, которая была хорошо оценена: ни одного «черного шара». Не могу сказать, что я был самый блестящий хирург, но у меня, наверное, был какой-то задор и упорство. И не было страха. Ведь когда с тобой опытный наставник, тебе кажется, что твой путь достаточно легок. Сегодня мы владеем технологиями, которые позволяют не просто сохранять жизнь, но и продлевать ее, повышать качество жизни. Я счастлив, что оказался к этому причастным.
— Как привлечь школьников в медицинскую профессию и надо ли вести активную профориентацию?
— Я вам приведу в пример два образа: ведро с крабами и банка с солеными огурцами. Если крабов поместить в одно ведро, они будут мешать друг другу выбраться. Хотя могли бы, если построили цепь из клешней, спаслись бы все, в том числе и последний, они бы его вытянули. Но они так не делают и погибают. Я был в разных классах: где было модно учиться и немодно. Где немодно — это «ведро с крабами», где каждый топит другого, лишь бы оказаться повыше и выползти. Здесь будет сложно и с профориентацией, и вообще с ценностями. Если коллектив, в котором «варится» ребенок, такого свойства, то ему будет тяжело сориентироваться вообще в жизни, и относительно профессии в том числе. А «банка с солеными огурцами» — это возможность находиться среди сильных людей и приобретать те качества, которые есть у этих людей. В Мединституте ПГУ я попал в сильную группу, там было модно учиться, все мы стремились к высоким оценкам. И даже если ты чего-то не знаешь, тебе локоток подставят, помогут — как дельфины выталкивают своего, если он не может вздохнуть. И тебе становится легче учиться. Преподавателю тоже интереснее работать с такой сплоченной группой. Очень многое зависит от окружения. Но тут еще есть вопрос: что первично — материя или дух; что создает тебя самого — то, что тебя окружает, или то, что у тебя внутри? Оба фактора крайне важны. Общаясь со старшеклассниками, я вижу, что им важно, каково их предназначение в жизни, но очень немногие к окончанию школы с ним как-то определились. И даже приходя в вуз, не все стремятся учиться качественно. Я три года вел факультатив по развитию когнитивных функций в МИ ПГУ — к концу обучения из двадцати пяти первоначально записавшихся остается человек пять. Но эти ребята — настоящий жемчуг, я на них могу положиться, могу рекомендовать их коллегам: берите этого человека, он точно будет давать нужный результат. Таких ребят обязательно нужно найти и огранить, чтобы они из алмазов стали бриллиантами. Где-то провести за руку, успокоить, где-то вдохновить, подсказать направление. К счастью, в нашем Медицинском институте есть кому это делать, у нас блестящие преподаватели. Александр Николаевич Митрошин, Инесса Яковлевна Моисеева, Олег Витальевич Калмин, Надежда Ивановна Микуляк (список длинный) — специалисты от Бога. Титаны. Подача, академизм, речевые конструкции — такими и должны быть педагоги.
— Если бы вам сейчас снова нужно было поступать в вуз, вы бы выбрали снова наш Медицинский институт?
— Конечно, да. Ни секунды бы не сомневался.
Наталья Толкачёва
«Университетская газета», № 3 (1785) от 6 апреля 2023 года
