Карету трясло и подбрасывало на ухабах, колеса надрывно скрипели, но плачущая внутри нее женщина этого не замечала. Она в мгновение потеряла мужа, была разлучена с детьми и будущее казалось ей безрадостным и не определенным. Рядом сидела Клотильда, уже не пытавшаяся успокоить рыдающую королеву. Она решила, что так долго сдерживаемые слезы, принесут Брунгильде облегчение. Ведь в Парижском замке королева ни разу не показала своим врагам, как страдает.
Клотильда и сама сильно волновалась за своего мужа, которому досталась ответственная миссия - уберечь наследника короля Сигиберта от гибели и сохранить для него корону. Но ее тревоги, конечно не шли не в какое сравнение с тем, что испытывала Брунгильда. У Клотильды была надежда увидеть мужа живым и здоровым, у королевы такой надежды не было. Поэтому о своих переживаниях Клотильда молчала.
Мать-настоятельница монастыря Святого Креста, извещенная о прибытии очередной высокородной подопечной, встречала гостью-пленницу у ворот. Наличие еще одной особы знатного рода, в этих стенах, означало солидную прибавку к выплачиваемой монастырю ежемесячно денежной компенсации на содержание знатных особ. Под сенью обители уже жила первая жена короля Хильперика Аудовера с дочерью. Совсем недавно скончалась в обители одна из сестер покойного короля Хлодвига. Так что, присутствие представителей королевской крови было только на руку монастырю. Настоятельно отчаянно хотела "перещеголять" аббатство Сен-Круа де Пуатье, в котором долгие годы жила вдова Хлотаря I Радегунда, уже при жизни прославившая аббатство своим благочестием. Королева Аудовера, насильно запертая мужем в стенах монастыря Святого Креста, на королеву Радегунду не походила. Ее волновало только собственное благополучие и ее и благополучие ее дочери, да постоянный сбор информации, просачивающейся сквозь монастырские стены по крупицам и с большим опозданием, о жизни ее сыновей. Мечтой ее было увидеть, как свершится отмщение за ее погубленную жизнь. Она ненавидела Фредегонду, которой когда-то безоговорочно доверяла. Только когда, уже пребывая в монастыре, Аудовера узнала, что Фредегонда открыто сожительствует с Хильпериком, она поняла все коварство бывшей своей служанки. Вспомнила, что именно она умоляла ее, во имя спасения дочери, крестить девочку без поиска крестной матери, тем самым став кумой собственному мужу. Одна отрада, что Базина осталась при ней! Аудовера надеялась, что Хильперик устроит будущее дочери, выдав ее замуж за знатного и доброго человека. За судьбу сыновей она не была уверена. Теодоберта она уже потеряла и носила по этому случаю глубокий траур. О судьбе Меровея и Хлодвига сердце болело.
Настоятельница монастыря лелеяла надежду, что вдова короля Сигиберта, сможет скинуть с себя груз земных забот и последует примеру Радегунды. Но, монахиня в душе признавалась сама себе, что благочестием своим Радегунда обязана тому, что Господь не даровал ей детей, которые обременяют душу земными заботами. У королевы Брунгильды, как и у Аудоверы, остались дети, которым грозит опасность и вероятнее всего, она будет также жить только тревогой о них.
Карета, с королевским гербом на боку, пересекла ворота, которые тут же закрылись следом. Дверца экипажа открылась и на засыпанную мелким камнем дорожку, спрыгнула девушка. Она подала руку, помогая спуститься на землю своей спутнице. Настоятельница степенно пошла навстречу прибывшим.
-Добро пожаловать в нашу обитель! - провозгласила она.
Королева подняла голову и настоятельница увидела красные от слез глаза на молодом лице красивой женщины.
-Прошу, Ваше Величество, пройдемте! Я приготовила для Вас комнаты, где вы отдохнете и придете в себя! - настоятельница протянула Брунгильде руку, - Эти стены исцелили многие души, помогут они и Вашей!
Брунгильда ничего не ответила и не пожала протянутую руку. Настоятельница не поняла, намеренно она это сделала или просто не заметила ее жеста. Она повела молодых женщин на второй этаж, каменного строения, служившего жилищем для монахинь. Вдоль открытой галереи расположились множество дверей. Из одной двери, на встречу им, вышла женщина в сопровождении двух служанок и юной девушки. Все они были одеты достаточно просто и скромно, но на женщине и девушке были неброские украшения, выделявшие их.
-Мать-настоятельница! - обратилась женщина, поравнявшись с ними, - Кого еще доставили в нашу скромную обитель в столь поздний час?
По тому, что женщина не склонилась перед настоятельницей, как делали все подневольные обитательницы монастыря, было ясно, что она находится здесь на особом положении.
-Ее Величество, вдовствующая королева Австразии Брунгильда! - пояснила настоятельница и женщина, с нескрываемым любопытством вперила взгляд в прибывшую. Брунгильда, в свою очередь, без интереса взглянула на женщину, преградившую им дорогу.
-Ваше Величество! Позвольте выразить Вам свое искреннее сочувствие! - произнесла Аудовера искренне.
Настоятельница тихо ахнула. Она была достаточно искушена в политических делах и то, что пусть и бывшая, но все же жена Хильперика, выражает сочувствие жене его врага, стало для нее полной неожиданностью. Аудовера же, не обращая никакого внимания на растерянную настоятельницу, подошла ближе к Брунгильде.
-Я, бывшая королева Аудовера, готова оказать Вам любую помощь, которую только смогу, в этих стесненных условиях!
В глазах Брунгильды промелькнуло любопытство. Она вспомнила историю Аудоверы. "Так вот она, та что пострадала от той же коварной женщины, что и моя бедная сестра!" - подумала она.
-Я благодарю Вас, госпожа! - ответила Брунгильда. Называть Аудоверу королевой было нельзя, она лишилась этого статуса при разводе, но и не проявить уважения к ней, Брунгильда не могла. - Я непременно навещу Вас завтра! Сегодня я не в состоянии говорить!
-Я понимаю Вас! Хорошего отдыха!
Настоятельница повела прибывших дальше по коридору, а Аудовера остановилась, делая вид, что дышит свежим воздухом. На самом деле она проследила, у какую дверь настоятельница завела Брунгильду и, как только, последняя в одиночестве возвращалась обратно, Аудовера остановила монахиню.
-Почему королева Австразии оказалась в этом монастыре, я не понимаю? - воскликнула бывшая королева.
-Так повелел Ваш бывший муж, госпожа! - ответила настоятельница поспешала дальше, сославшись на дела.
"Если Хильперик рассчитывает, что буду шпионить и что-то выведывать для него у Брунгильды, то он просто глупец! Но из его глупости можно извлечь выгоду!" - подумала она, и поежившись на холодном ветру, пошла в свои комнаты...
-Вы слышали? Граф Гоген объявил пятилетнего сына Сигиберта королем Хильдебертом Вторым! - Хильперик ворвался в покои Фредегонды.
-Вы сами виноваты в этом! - парировала супруга. - Не смогли удержать мальчишку в своих руках - так теперь пожинайте плоды своих трудов!
-Я ожидал от тебя поддержки, а не упреков! - обиделся Хильперик.
-Вы мало советуетесь со мной и оттого совершаются такие досадные промахи! - упрекнула Фредегонда мужа.
-Что свершилось того не исправить! - Хильперик счел за лучшее не спорить, тем более, что Фредегонда всегда находила весомые аргументы и выходила из словесного поединка победительницей. - И теперь я хочу совета от тебя!
-Надо поскорее избавиться от этого мальчишки! - сказала Фредегонда.
-Но как?! - воскликнул Хильперик.- Он теперь под надежной охраной преданных вассалов!
-Я подумаю над этим! - пообещала женщина, - А скажите мне, зачем Вы отправили Брунгильду в монастырь Святого Креста?
-Я не мог покончить с ней, это вызвало бы недовольство!
-Я и не спрашиваю, почему она до сих пор жива! Я интересуюсь почему именно туда?
-Если ты помнишь, там находится моя бывшая супруга. Она может выведать у Брунгильды подробности о ее сыне и сторонниках!
Фредегонда сочла за лучшее промолчать. Если Хильперик рассчитывает на то, что Аудовера станет помогать ему, после всего, что он ей сделал, то он полный глупец!
-Принц Меровей уже выдвинулся в путь? - перевела она разговор на другую тему.
-Да, он уже в пути! Скоро мы вернем себе все наши города!
"А если бы ты не упустил отпрыска Сигиберта, то и его земли стали бы нашими без особого труда!" - подумала Фредегонда.
Меровей ехал впереди своего войска и думал. Он не был воинственным, как отец или брат, и этот поход претил ему. Проехав несколько миль, он вдруг резко отдал команду поворачивать на запад. Знать, сопровождавшая его, переглянулась в недоумении.
-Я желаю навестить свою матушку, перед трудным походом! - ответил он на эти взгляды.
Понимающие и снисходительные усмешки озарили лица тех, кто услышал это объяснение. Сосунок хочет испросить у матушки благословения! Что ж, можно и удовлетворить эту маленькую прихоть юного принца! Войско направилось в сторону Руана...
Гоген провозгласил Хильдеберта королем так быстро, как только смог. Маленькому мальчику, сидевшему на троне, перед толпой герцогов, графов и других приближенных к трону, явно было скучно. Его короткие толстые ножки болтались высоко от пола, тяжелый меч отца держал вместо него один из стражников. Этот меч, целовали присягавшие новому королю на верность. На Хильдеберте были надеты наспех сшитые панталончики и курточка, а коронационная мантия была только накинута на плечи и спускалась по трону пышными складками. Епископ, после прочтения положенных молитв, водрузил на голову мальчика корону, украшенную драгоценными камнями. Чтобы ребенок мог держать голову прямо и не согнуться под этой тяжестью, два монаха держали ее над его головой, стоя за троном. Хильдеберт отчаянно тосковал по маме, хоть и старался не подавать вида, как наставлял его граф Гоген. Несколько раз он не удержался и зевнул, что конечно было замечено присутствующими и оправдано снисходительными улыбками. Гоген стоял по правую руку от трона и сразу по окончанию торжественной церемонии коронации, началось голосование за то, чтобы назначить регентом его. В отличие от единогласной присяги на верность новому королю, регентство Гогена принять готовы были не все. Лишь потому, что времени на споры перед угрозой со стороны Хильперика не было, Гоген был объявлен воспитателем маленького короля. Но многие воздержались и Гоген старательно запомнил каждого из них.
Он получил весть, что Брунгильду отправили в монастырь, и Клотильда соответственно последовала за ней. Дочерей королевы разлучили с матерью и Гоген с трудом мог представить, в каком состоянии находится теперь эта молодая женщина. Но он не видел выхода для нее. Пока его задачей было сохранение целостности Австразийских земель.
Торжественного приема в честь коронации Гоген устраивать не стал. Отправив маленького короля к воспитателям, он собрал совет. Зал оглашали споры и крики. Каждый старался высказаться, не слушая других. В адрес Гогена летели обвинения в узурпации власти.
-Прошу тишины! - закричал Гоген, ударив в железный гонг. Понемногу воцарилась тишина.
-О чем мы сейчас спорим, милорды? Сейчас неважно, кто будет номинально стоять позади трона короля Хильдеберта! Мы вместе должны продумать каждое действие и каждый наш шаг! Нам надо подумать, как освободить королеву Брунгильду из заточения...
-Для чего? - прервали его голоса.
Гоген даже не нашел, что ответить.
-Королева Брунгильда теперь не имеет значения! - высказался один из графов.
Для них, вдовствующая королева не имела веса и пожалуй была даже помехой на пути к управлению юным королем! Гоген был ошеломлен этим открытием. Эти люди не знали Брунгильду, им не было дело до ее боли или до боли малыша Хильдеберта, лишенного матери! Он мог заставить их подумать о королеве только нажав на низменные струны их жадных душ.
-Вы забыли, что королева владеет землями, которые были подарены ей в качестве "утреннего дара" и землями своей сестры! А если король Хильперик выдаст ее замуж за кого-нибудь из своих вассалов или сыновей? Наше королевство лишится значительной части своих земель!
Его слова возымели действие. Собравшиеся зашептались и в этом шепоте Гоген слышал осознание и согласие. Пусть так, сыграв на жадности, но Гоген заставил их признать необходимость помощи Брунгильде. Это была его первая, маленькая победа в качестве регента короля...
