Рано утром Брунгильду разбудил звон колоколов, возвещавших начало первого за день богослужения. С трудом открыв глаза, опухшие от пролитых накануне слез, она встала. В дверь тихо постучали. Клотильда, также встала с узкой кровати, такой же как и у Брунгильды, и пошла открыть. Вошла старенькая монахиня, в черно-белом одеянии, которое скрывало все ее тело, оставив открытыми только морщинистое лицо и кисти рук. Она поклонилась и сказала:
-По правилам, заведенным в нашем монастыре, все находящиеся под этим благословенным кровом, должны почитать Бога нашего и присутствовать при богослужениях!
-Мы сейчас придем! - ответила Брунгильда.
-Пока вы облачаетесь, я подожду за дверью, чтобы проводить вас в храм. - сказала монахиня и вышла.
Женщины облачились в самые скромные свои платья, помогая друг другу и вышли. Монахиня повела их длинными коридорами и переходами, потом через ухоженный двор, к храму, стоящему в стороне от остальных строений. Туда торопились остальные обитательницы монастыря: монахини, путники, нашедшие здесь ночлег, узницы…
Монахиня провела Брунгильду в боковой отсек, отгороженный от основной части большого зала. Там уже стояла Аудовера с дочерью. Королевы, бывшая и вдовствующая, коротко кивнули друг другу в знак приветствия и преклонили колени при первых звуках молитвы. Служба началась. Брунгильда искренне молилась, прося Всевышнего защитить ее детей. Это приносило душе успокоение и вселяло в сердце надежду.
Служба окончилась и все потянулись к выходу.
-Ваше Величество! - обратилась Аудовера к Брунгильде, - Я прошу Вас и Вашу спутницу присоединиться ко мне во время утренней трапезы! Еду мне приносят в комнату, так что мы сможем спокойно поговорить!
Брунгильда согласилась. Сейчас ей невыносимо было сидеть в четырех стенах, перебирая в голове свои грустные мысли. Аудовера непринужденно взяла Брунгильду под руку, как старую знакомую. Этот фамильярный жест ни сколько не задел Брунгильду. Наоборот, она почувствовала незримую поддержку этой, так же обиженной судьбой, женщины и немного воспряла духом. Клотильда и дочь Аудоверы, Базина, шли позади них.
-Базина, дочка! Пойди, скажи на кухне, чтобы трапезу для королевы Брунгильды принесли к нам в комнату! - велела она дочери. Девчушка кивнула и, слегка приподняв длинные юбки, поспешила исполнить поручение. Две служанки Аудоверы последовали за ней.
Комната Аудоверы, была такой же в которой провели первую ночь в монастыре Брунгильда с Клотильдой. Здесь так же были две узкие кровати, небольшой стол, сундук, да маленький камин в углу. Но видно было, что эта комната уже обжита. Покрывала на кроватях, выделанные шкуры на полу, расставленные по углам канделябры, говорили о том, что обитательницы этой комнаты отчаянно старались создать себе уют в этом жилище, ставшим теперь для них домом. Даже запах здесь был другим, с примесью ароматов трав и благовоний.
-Мы живем здесь скромно, как видите! - сказала Аудовера, усаживая Брунгильду на простой деревянный стул и жестом приглашая Клотильду, опуститься на скамью. Она словно извинялась, что вынуждена принимать столь высокую гостью в такой спартанской обстановке.
-Теперь и мне предстоит проводить свои дни в подобной «роскоши»! - сказала Брунгильда, - Только разве это имеет значение, когда никого из тех, кто дорог мне, нет рядом?
-Не отчаивайтесь, Ваше Величество! У Вас, в отличие от меня, есть шанс выбраться отсюда! Как только Ваш сын станет законным королем, он освободит Вас!
-Мой сын еще очень мал и не может принимать самостоятельных решений! Все будет зависеть от того, захотят ли освободить меня те, кто находится рядом с ним! - ответила Брунгильда.
-Граф Гоген, мой супруг, сделает все, чтобы Вы воссоединились с сыном! - воскликнула Клотильда с пылом.
-Я знаю, дорогая, что граф Гоген не желает оставить меня в беде! Но он не один будет принимать решение о моей судьбе! - Брунгильда погладила руку подркги.
В дверь вошла Базина, держа в руках корзинку с хлебом. Следом за ней шли служанки, неся подносы с едой. День был постный и на завтрак подали отварную фасоль, тыквенное пюре и запечённые яблоки. В кувшине оказался горячий чай. Служанки поставили подносы и принялись ловко расставлять тарелки и раскладывать приборы. Базина, сама, привычно разложила еду по тарелкам, разлила чай по кружкам. Служанки, получив свои порции уселись прямо на пол, на шкуры и принялись за еду. Начали есть и сидящие за столом дамы. Некоторое время в комнате царила тишина, прерываемая лишь стуком ложек о тарелки.
-Итак! - начала вновь Аудовера, когда Брунгильда взяла в руки чашку с чаем, -Вам надо подумать, что предпринять, чтобы поскорее выйти отсюда!
-Что я могу предпринять! Я даже не знаю, что происходит в моем королевстве и с моими детьми!
-О, это легко узнать! Мои девушки, - Аудовера кивнула в сторону служанок, - сегодня отправятся в город и расскажут нам последние новости! Они не узницы этого монастыря, в отличие от нас с Вами! - добавила она с легкой грустью.
-Но ведь и у Вас тоже есть шанс покинуть эти стены, когда один из ваших сыновей займет трон Нейстрии! - осенило Брунгильду.
Аудовера отрицательно покачала головой.
-Фредегонда не даст им занять трон! - воскликнула она, - Эта змея, погубит их! Теодоберт уже мертв!
Брунгильда внезапно осознала, что причиной смерти Теодоберта был ее муж, а значит есть вина и ее самой! Она смутилась, ожидая от Аудоверы обвинений, но та произнесла, словно угадав о чем думает Брунгильда.
-Я не виню ни покойного короля Сигиберта, ни, тем более, Вас в его гибели! Все что случилось, случилось только с подачи Фредегонды! Я уверена в этом! Мой сын, Меровей, регулярно сообщает мне о том, что происходит за пределами этих стен и о том, что творится при дворе моего бывшего мужа! Хотите знать, что предшествовало гибели Вашей бедной сестры?
Брунгильда кивнула. Аудовера рассказала ей про то, что Фредегонда каким-то образом скомпрометировала Галесвинту, примешав сюда Теодоберта. Оттого Хильперик и пошел на убийство своей законной жены, бедный Тео был отправлен в ссылку, а потом и на войну.
-Если это так, то она должна быть наказана! - вскричала Брунгильда, в ужасе от того, как подло поступила нынешняя жена Хильперика по отношению не только к Аудовере, но и к ее сестре. - Но как может король Хильперик быть настолько слеп, чтобы не видеть какая змея делит с ним ложе?
-Поверьте мне, Ваше Величество! Я хорошо знала Фредегонду! Она может обвести вокруг пальца любого! Я доверяла ей и мне ни разу не пришлось усомниться в ее верности до того дня, когда она уговорила меня окрестить Базину, самой став ее крестной матерью!
Базина сидела опустив глаза, словно в том, что она невольно стала причиной разлуки матери с отцом, и последовавшего за тем многолетнего заточения, была ее вина. Аудовера сразу же притянула дочь к себе.
-Бедная моя девочка! По вине этой женщины она растет не зная отца и братьев, запертая со мной в этих стенах! Но и ее когда-нибудь выдадут замуж!
-Я не пойду замуж, матушка! Я буду здесь, с Вами! Лучше постригусь в монахини!
-И лишишь себя радости материнства и свободной жизни? Нет, дитя мое, я не дам тебе похоронить себя в этих стенах! Когда придет время, ты уйдешь отсюда и станешь устраивать свою жизнь!
Видя страдания матери и дочери, Брунгильде подумалось, что и впрямь, ее собственное положение, не на столько отчаянное, как у этой бывшей королевы! Но ведь злобная рука Фредегонды висит и над ее детьми! Из задумчивости королеву вывела Аудовера, которая смогла быстро взять себя в руки.
-Ну вот что! Мы не будем сидеть сложа руки! Я тотчас пошлю весть моему Меровею и попрошу его совета! Он очень умен! - гордо произнесла она.
Тайный гонец Аудоверы, не успел уехать далеко. В нескольких днях пути от Руана, он встретил Меровея с войском, направлявшегося монастырь Святого Креста. Послание матери встревожило юношу. Он, ни за что не желал исполнять поручение отца. Он боялся каждого подозрительного человека, оказавшегося в поле его зрения, боялся быть отравленным и принимал все меры предосторожности. Во всем он видел тень Фредегонды, желающую избавиться от него и юноша понимал, что надо что-то предпринять, чтобы избавиться от этой опасности.
Он велел большей части войска оставаться на месте, под предлогом того, что не хочет встревожить мирных руанцев и тем паче, обитателей монастыря, и в сопровождении немногих охранников, проделал оставшийся путь без отдыха.
-Я желаю повидаться с матушкой! - сказал он опешившей от неожиданного визита настоятельнице.
-Но, Ваша Светлость! Мужчинам нельзя входить сюда! - растерянно пролепетала она.
-Тогда пусть она сама выйдет ко мне! - велел он.
-Но, Вашей матушке строжайше запрещено покидать эти стены! - снова возразила настоятельница, в мыслях отчаянно пытаясь найти выход. Она боялась, что в любом случае, останется виновной, в нарушении правил и запретов и сейчас ее не радовали даже щедрые дары, получаемые обителью и ею лично за высокородных своих пленниц.
-Позвольте Ваша Светлость мне немного подумать и надеюсь, что я найду выход! - попыталась настоятельница дать себе отсрочку.
Меровей сообщил ей, что остановится в Руанской резиденции короля.
-Но помните, что у меня мало времени! Я жду ответа, как можно скорее!
Как только Меровей уехал, настоятельница немедленно отправилась в резиденцию епископа Руанского, Претекстата. Невысокий, худощавый епископ, жил в собственном особняке, около озера и был не чужд мирских дел. Он получил весть от короля Хильперика, что королева Австразии Брунгильда, будет заточена в монастыре, принадлежащем его приходу и думал, как извлечь из этого немалую выгоду. Приход настоятельницы оказался для него неожиданностью. Настоятельница, заламывая руки, просила его совета в ситуации, которая поставила ее в тупик.
-Я думаю, что нельзя отказать сыну в законном праве увидеться с матерью! - сказал епископ после не долгого раздумья.
-Да, я тоже так считаю! Но все дело в том, что я не могу организовать эту встречу, не нарушив ни одного запрета!
-Я, своей волей, даю разрешение на эту встречу в пределах монастыря! Пусть принца Меровея, пустят за монастырские ворота и проведут в сторожку. Туда же проведите миледи Аудоверу! Монахиням и остальным обитательницам монастыря надлежит в это время оставаться в своих кельях и покоях, дабы не смущать свои взоры созерцанием мужчины!
Настоятельница облегченно выдохнула. Если сам епископ дал свое добро, то с нее и спроса нет! Она поспешила обратно, попутно известив Меровея, что встреча состоится.
А епископ Претекстат, сразу после ее ухода, поспешил навестить Меровея. Он очень давно не видел юношу. Он вспоминал, как крестил Меровея, крепкого младенца короля Хильперика, много лет назад. Маленький принц тогда плакал, сучил недовольно ножками и даже намочил его епископскую сутану, что было воспринято всеми, как добрый знак. Потом он встречался с Меровеем, когда приезжал лично забирать бывшую королеву Аудоверу в монастырь. Он понимал, что королева пала жертвой чужой подлости, но поделать ничего не мог. По церковному праву, Аудовера, став крестной матерью собственной дочери, стала сестрой Хильперику. А брат и сестра не могут состоять в браке. Он помнил лица братьев, у которых отнимали навеки мать. Слезы маленького Хлодвига, мрачное лицо Теодоберта. «Упокой Господь его душу!» - епископ перекрестился. А вот Меровей тогда был грустен и задумчив, не по возрасту.
Епископ Руанский, следил за жизнью всех младенцев, которых ему доводилось крестить. Кто-то из них затерялся на просторах страны, кто-то уже покинул сей бренный мир. Многие уже добились заметных высот. Меровей стоял в этом списке крестников особняком от остальных. Это был принц по крови, настоящий Меровинг, и потому, его жизнь была особенно интересна Протекстату.
Меровей удивился гостю, но принял его радушно.
-Такая честь, снова увидеть Вас, сын мой! - прошелестел Претекстат, протягивая юноше руку для поцелуя.
Меровей внимательно смотрел на старика и думал. Он намеривался нарушить волю отца и любая помощь или совет были ему сейчас необходимы. Он откровенно поделился с епископом своими сомнениями и страхами. Претекстат долго молчал, размышляя. Он был крайне недоволен королем Хильпериком, который мало интересовался проблемами церкви в целом, и вверенным ему приходом в частности, хотя именно сюда, в Руан, отправил свою бывшую жену. Он не признавал авторитет церкви и был в глазах Претекстата великим грешником, не чурающимся прелюбодеяния, убийств, грабежа, словом всего того, что было противно законам Божиим. В душе Претекстат грезил кардинальской мантии, но понимал, что при Хильперике ему ее не видать. И вот, перед ним сидел принц, старший наследник короля Нейстрии, его, Претекстата, крестник. Юноша был явно умен и рассудителен, не кидался сломя голову в авантюры, а предпочитал обдумывать каждый свой шаг. Смутное время, которое настало сейчас из-за войны между братьями Меровингами, было хорошей почвой для перемен.
-Что ж, сын мой! - начал он, -Конечно непослушание отцу, не может быть одобрено мною и церковью! Но…король Хильперик не только Ваш отец, он правитель! А долг правителя заботиться о благе народа. Он должен быть воплощением добродетели и примером для всех своих подданных! Сколько я слышал слов, от грешников-прелюбодеев, что раз король мог сожительствовать со служанкой своей жены, то почему же для них сие не дозволено? И я, не знал, что им возразить! А кто, кроме законного наследника, может прервать сей порочный круг?
Меровей внимательно слушал. Он понимал, что епископ стал на его сторону. Они проговорили еще долго. Многие грехи короля припомнил епископ Руанский, все больше утверждая Меровея в том, что нарушив волю отца, он действует не только на благо себе, но и на благо всего народа…
