Мы с Сашкой разжигали мангал в его дворе, на специальной лужайке возле дома. Неспешно совершали все необходимые действия, иногда, также не торопя события, наливали в тюльпановидные коньячные бокалы благородный напиток, и смаковали его под фрукты и кусочки сыра.
Меня немного удивил высокий забор, огораживающий Сашкино имение, а также прочный вольер в углу, где обитали две мощные кавказские овчарки. Они косились на нас, гостей, но без толку не лаяли, и явной агрессии не проявляли. Честно говоря, меня этот антураж удивил, и напряг: Сашка неплохо зарабатывал, но с мафиозными структурами дела не имел, и с криминалом не связывался. Конечно, домик в деревне, на отшибе цивилизации, но не в трущобах же портового города конца 19 века!
Мой друг всегда был открытым человеком, и жену подобрал себе под стать, поэтому я не мог понять мотивы, сподвигшие его на возведение такого забора. В конце концов, напрямую спросил друга, зачем он так огораживается. Сашка выпил свою рюмку, подлил ещё, покряхтел немного, и начал свой рассказ.
– Ты же помнишь, Толян, наши молодые годы? Я всегда мечтал жить на природе, подальше от цивилизации, но не отказываясь от её удобств. Город давал мне работу, деньги, сумасшедший темп, невозможность пожить для себя. Отдых по воскресеньям, двух видов: дружеские посиделки, либо тупое валяние на диване под телевизор. Ну да, в отпуск съездишь в какую-нибудь Хургаду, или Стамбул, но отдыха, как такового и нет, вскоре опять наваливается усталость и раздражение.
Но высокие технологии в виде удалённой работы в конце концов помогли мне вырваться из этого круга. Ритка выросла, отучилась три курса в универе, выскочила замуж. Ты ж знаешь, я дочку люблю очень, и парень ей хороший попался, у ребят отличные отношения сложились и между собой, и с нами, но, когда они заявили, что хотят жить самостоятельно, и съехали на съёмную квартиру, я был только рад.
Мы с Маринкой жили теперь сами, иногда на выходных у нас гостили Рита с мужем, или мы выбирались к ним. Потом у них родился сынуля, и мы приезжали теперь в основном повидаться с внуком. При этом ребята очень аккуратно, но твёрдо определили наши будущие взаимоотношения: они со всеми проблемами управляются сами, сына воспитывают тоже сами, от нас принимают помощь только в случае крайней необходимости, и по взаимному согласию. Я принял эти условия спокойно, Маришка немного расстроилась, побухтела, но обиду растить не стала.
И вот тут мы всерьёз задумались над переездом в село. Я давно перешёл полностью на удалёнку, приезжал в офис в лучшем случае раз в неделю, Марина продолжала работать, но, вообще говоря, ей страшно надоел и офис, и дрязги в коллективе, и собственная специальность, приносившая за скудное вознаграждение только нервы и убитое время. В один из вечеров мы с женой расположились на кухне и всесторонне обсудили этот вопрос. Я заранее поинтересовался ценами на недвижимость в области, и мы прикинули, что если соберём все сбережения, продадим одну из наших машин, возможно, возьмём небольшой кредит, то вполне сможем себе позволить загородное имение, которое мы превратим в место постоянного жительства, а квартира тогда отойдёт Рите с мужем и сыном.
В общем, сказано – сделано! Не буду утомлять тебя, дружище, подробностями нашей земельной аферы, но в конце концов, приобрели мы вот этот вот дом, вполне крепкий и добротный, требующий минимальных вложений, у довольно неприятной и хитрой старухи. Она охала, ахала, пускала слезу, причитала, что отрывает от себя, что ни за что бы не продавала дом, если бы не семейные обстоятельства. По её словам, сын с семьёй уехал в Германию, а дочка звала жить к себе, в город. Ну, вот и надо было ей разделить полученную сумму между своими детьми.
Маришка опасалась, что бабка выкинет какой-нибудь фортель, но я попросил Стасика аса-юриста проконтролировать составление договора, чтобы спать спокойно. Бабка, Анна Семёновна, подписала все нужные бумаги, получила деньги, и мы вроде разошлись. Но я никак не предусмотрел один важный нюанс: окружающую, так сказать, среду.
Дом купили в октябре, однако переезжать решили весной, когда потеплеет, а за это время подкопить денег на ремонт. Залатали, где надо, забор из рабицы, чтобы не лазали собаки, поменяли замки на входной двери, а калитку просто заперли, и уехали в городскую квартиру.
Через три дня позвонила бабка Семёновна, и спросила, не поменяли ли мы замки. Я ответил, как есть: в доме сменили, а на калитке нет, там старый замок, висячий, он нам не нужен, мы всё равно будем новую калитку ставить с хорошим замком.
– Так можно, я приеду, яблоки соберу, вы всё равно не пользуетесь, чего добру пропадать? Я ведь эти яблоньки сажала, ухаживала…
– Да-да, приезжайте, – буркнул я, и тут же забыл об этом деле: время рабочее, у меня переговоры с заказчиками, разборки с начальством…
На следующих выходных мы с Маришкой решили наведаться в наше имение, более внимательно осмотреть всё, прикинуть, что можно перевезти в город, а что оставить. Картина, которую мы застали, повергла нас в шок: калитка нараспашку, дорожки истоптаны, во дворе полный разгром. Сбоку забор из рабицы повален, на него брошены доски, чтобы телеги с нашим добром сподручнее, стало быть, выходило катить. Дверца сарая висела на одной петле, и ни дров, которые там хранились, ни садового инструмента не было в помине.
Конечно, психанул я знатно! Ни хрена себе яблочки собрала бабушка! Набрал номер местного участкового – как мне сказали, все вопросы надо решать через него. Сначала тот не проявлял особого энтузиазма, но быстро просёк, что имеет дело не с туповатым аборигеном, а вполне юридически подкованным гражданином. Да ещё в разговоре я упомянул несколько имён, и служивый понял, что делом придётся заниматься всерьёз.
Однако я недооценил местных «мафиози». Как оказалось при расследовании, бывшая хозяйка открыла замок на калитке ключом, который у неё остался, зашла во двор, обобрала все яблони, и замок не стала возвращать на место, а прихватила с собой – в хозяйстве пригодится, ведь новый хозяин сказал, что замок ему не нужен. На вопрос любопытного соседа, что тут происходит, сказала, что городским хлыщам тут ничего не нужно, они и яблоки сказали забирать, и замок. Жаль, дрова в сарайке пропадут, они ей в городе ни к чему…
Сосед понял бабку по-своему, и тут же прикатил тачку, которую сразу принялся нагружать добром, сложенным во дворе – обрезками досок, трубами, кирпичами. Его действия не остались без внимания, и вскоре явились новые экспроприаторы. А поскольку во дворе ничего не осталось, гости ничтоже сумняшеся выломали дверь сарая и все вместе принялись вывозить наколотые и просушенные дрова.
Дверь в дом ломать пока опасались, но скорее всего, дня через два-три добрались бы и до неё. При этом у всех был непробиваемый, железный аргумент: «Нам Анька сказала, что дом новые русские купили, всё сносить будут и заново строить! Так мы и прибрались тут, добро-то всё равно что бесхозное!»
В конце концов, стороны сошлись на компромиссе – я понимал, что в этом есть и моя вина, соседи делали вид оскорблённой добродетели, участковый Михалыч аккуратно подталкивал все стороны к примирению. По итогу я махнул рукой: ничего особо ценного пейзане не потырили. Михалыч провёл среди населения воспитательную работу. А я сделал себе зарубку – в дальнейшем учитывать сельский менталитет и не лезть на рожон. В конце концов, я чужак, в деревенское общество вписаться непросто, а после наших разборок это стало вообще малореальным.
В общем, хотел я поставить низенькую оградку а-ля Европа, полметра высотой, стриженый газон, зона барбекю, все дела. Но понял, что соседи не поймут, будут переступать через неё, и ходить, как к себе домой, или в лучшем случае, пялиться из-за кустов, хихикая и отпуская ехидные замечания. Поэтому и плюнул я на свои мечты, и поставил ограду. Завёл собачек, чтоб охраняли, так что теперь никто ко мне не лазит, тишь и благодать.
Вскоре подоспели шашлыки, мы переместились за стол, разговор стал общим. У Сашки зазвонил телефон, он встал из-за стола.
– Я быстро, тут Серёга просил помочь, – сказал он, и ушёл.
– Толь, а ты знаешь, кто этот Серёга? – с улыбкой спросила Марина.
– Не знаю, – я пожал плечами, – кореш какой-нибудь.
– Ага. Тот самый сосед, что дрова вывозил из сарая, а теперь лучший друг!
– Ну-у? Как же они успели подружиться-то?
– А так. Буквально через неделю после всех этих событий ночью нас разбудили крики, шум и зарево за окном. У соседей горел дом, по двору бегали люди с вёдрами, но явно проигрывали борьбу с огнём. Пока я врубалась в ситуацию, мой Сашка быстро оделся и выбежал во двор. За пару минут приладил к мощному насосу из колодца толстый шланг, перекинул его через забор, включил воду. В общем, когда приехали пожарные, они быстро погасили оставшийся очаг, и дом отстояли. Конечно, ремонт предстоял нешуточный, но главное – никто не пострадал, и дом всё же не был уничтожен огнём.
Сашка мало того, что помог отстоять соседский дом, но и привёл Серёгу с женой и сыном в наш дом, им выделили комнату и оставили жить, пока приводили их дом в жилое состояние. Сашка купил все стройматериалы, хотел нанять бригаду рабочих, но соседи сказали, что сделают всё сами. Вот с тех пор Серёга и стал Сашкиным другом, а для остальных – любимым соседом. Он об этом говорить не любит, все начинают восторгаться, хвалить его, а Саньке все эти восторги – нож острый, не любит он этого. Теперь вот думаем, может снести нафиг забор этот?
Вернулся Сашка, сел к столу, внимательно посмотрел на нас с Маришкой.
– О чём это вы тут? – подозрительно спросил он.
– Да так, о жизни, о работе, о детях, – ответила Сашина жена, делая мне незаметные знаки. Я улыбнулся, и завёл с другом разговор о наших с ним «железных лошадках», понимая, что говорить о потушенном пожаре и о соседе, который из врага стал другом, беседовать не стоит. Сделано, и сделано, чего тут обсуждать!
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев
