- Сынок, я скоро вернусь! Не волнуйся! И, пожалуйста, не прогуливай школу! Я же всё равно всё узнаю! – Лида надела пуховик, взяла в руки сумку, – Что-то мне тревожно! – сказала она, скорее, сама себе.
- Мамуль, не первый раз уезжаешь! Не волнуйся! Я помню: борщ в холодильнике, котлеты и гречка там же. В школу по расписанию. А через 2 дня ты будешь дома! – Ярослав обнял мать, – Удачи!
Лида ещё раз взглянула на сына, обвела взглядом их скромное жилище. Какая-то непонятная тяжесть камнем застыла в груди. То ли предчувствие чего-то плохого, то ли просто переживания: ведь она вынуждена оставить своего 13-летнего сына дома одного… Лида тряхнула головой: пусть будет второе! «Всё будет хорошо! – повторяла она, как мантру, выходя из дома, – Всё будет хорошо!» Не в первый раз она уезжает из дома на 2-3 дня.
Ярослав, проводив мать до двери, с разбегу прыгнул на диван: теперь несколько дней он полноправный хозяин в их двухкомнатной квартире. Завтра в школу он не пойдёт: скажет матери, что проспал. Она, конечно, будет возмущаться немного, но ничего критического. Каждый раз, когда мать уезжала в командировку, Ярослав практиковал подобное – и ничего. Лидия Ивановна, 34-хлетняя бухгалтер, каждый месяц на 3-4 дня выезжала на дочерное предприятие. Это была часть её работы, которая, к тому же, неплохо оплачивалась, поэтому женщине нельзя было отказаться от подобных командировок. Им с сыном некому было помочь: с отцом Ярослава Лида давно разошлась и даже не знала, где он сейчас находится: мужчина алиментов не платил и никакого участия в жизни сына не принимал. Со своими родителями Лида тоже не общалась. Виноват в этом был как раз её бывший муж.
Лида росла в интеллигентной докторской семье: мать её, Анастасия Валерьевна, была педиатром, отец, Евгений Павлович, травматологом. Работали они в первой городской больнице. Лиду тоже готовили к тому, что в будущем она продолжит их династию: девочка занималась биологией и химией дополнительно, в школе училась отлично, была примерной и послушной дочкой. Класса до 10-го: пока не влюбилась.
Первая любовь в жизнь Лиды пришла внезапно в виде соседа-хулигана Гришки. Парень был старше её на 6 лет, успел окончить училище и поработать в разных местах. В то время, когда он обратил внимание на 17-летнюю 10-классницу, Гришка водил фуру. Это была огромная махина, которую он умудрялся парковать прямо во дворе. На него за это всё время ругались местные бабульки, он же только отмахивался и отшучивался. Длинная модная чёлка спадала парню на лоб, а синие глаза искрились смехом. Все девчонки их района были влюблены в Гришку. Он встречался то с одной, то с другой, то с третьей. И вот его взгляд однажды упал на Лиду...
Домашняя девочка Лида никогда не думала, что на неё, скромную и тихую, практически незаметную, может обратить внимание такой парень, как Григорий. Он привозил ей сувениры из поездок, говорил красивые слова, клялся в вечной любви…
- Выходи за меня замуж! – сказал он однажды как бы между прочим.
- Но я собираюсь поступать в московский мед, – тихо проговорила Лида.
- В мед?! Там ж 5 лет учиться! – воскликнул Гриша.
- Да, а потом ещё интернатура, – протянула Лида.
- Ну, каждому своё, – пожал плечами Григорий, – мне жена сейчас нужна, а не через 7 лет. Не хочешь ты – будет другая!
- Ты меня совсем не любишь?! – вспыхнула девушка, – Люблю, конечно, но столько ждать я не готов! – фыркнул парень. Эти слова и определили Лидину дальнейшую судьбу.
Родители, узнав об отношениях дочери, особого восторга не высказали: они-то понимали, что это мезольянс. Анастасия Валерьевна, накапав дрожащими руками валерьянки, умоляюще смотрела то на мужа, то на дочь.
- Лидочка, дочка, у тебя же учёба! Как же мединститут?! Ты же так к этому готовилась! – говорила она.
- А я не хочу в мед! Вы меня, вообще, когда-нибудь спрашивали о том, чего я хочу?! Нет, вы всё решили сами! – ответила Лида, – Я никогда не хотела быть доктором!
- И чего же ты хочешь?! – дрожащим голосом спросила Анастасия Валерьевна.
- Хочу замуж за Гришу! Хочу родить ему сына! Хочу простого человеческого счастья! – кричала Лида.
- А что, после вуза замуж не берут?! – иронично спросил Евгений Павлович.
- Гришка не будет меня 5 лет ждать, пока я институт окончу! – махнула рукой Лида, – К тому времени он давно уже женится!
- Значит, не любит он тебя по-настоящему! – пожала плечами Анастасия Валерьевна, – Любил бы – дождался! Разве это проблема?!
- Мам, не начинай! Ты сама знаешь, что говоришь чушь! – отмахнулась Лида, – Я всё равно за Гришу замуж пойду! Не нужен мне ваш мед! Я хочу быть счастливой здесь и сейчас!
- Лида, пожалуйста, подумай, не руби с плеча! Ты же прекрасно сдала ЕГЭ! У тебя же все шансы поступить на бюджет! – заламывала руки мать.
- Я беременна, – потупилась Лида,– я выхожу замуж!
- Значит так! – отец, молчавший до этого, взял слово, – Если ты не поступаешь в медицинский университет: ты нам не дочь! Можешь смело собирать свои вещи и отправляться к своему Григорию. Только от нас в таком случае помощи не жди. Если ты выберешь его – на нас не рассчитывай. Никакой свадьбы, никаких денег…Ты представляешь, на что меняешь своё благополучное будущее, белый халат и уважение коллег?! На пелёнки и мужа-дальнобойщика! В этом, по-твоему, заключается настоящее женское счастье?! Для женщины тоже важна самореализация – у матери спроси! Выходишь замуж – можешь убираться из нашей квартиры. Нет у тебя отца и матери в таком случае!
- Женя, но, подожди, Лида ведь беременна… – попыталась что-то сказать Анастасия Валерьевна.
- Я сказал: или он, или мы! Точка! Выбираешь его: нет у тебя больше отца и матери! – повторил мужчина и ударил кулаком по столу. Лида поёжилась.
- Ах, так! Ну и ладно! Я уйду и больше никогда не вернусь! Зачем мне такие родители, которые не хотят меня принимать такой, какая я есть! Вы больше меня не увидите! Ни меня, ни моего ребёнка! Думаете: жалеть буду?! Не дождётесь! Сомнительное счастье – учиться полжизни! Не дочь – значит не дочь!..
- Лидочка, ты же так не думаешь на самом деле, – попыталась образумить дочь Анастасия Валерьевна.
- Она сделала свой выбор! Пусть идет, с Богом! – жёстко проговорил Евгений Павлович.
Лида, действительно, ушла с гордо поднятой головой и двумя сумками, в которые поместились все её вещи. Она вместе с Григорием переехала в дом его бабушки в соседнем селе. Спустя 7 месяцев Лида, став законной женой, родила Григорию сына. Со стороны казалось, что жили они хорошо. Лида старалась быть идеальной женой, пекла пироги, садила цветы на клумбе у дома, ждала мужа из поездок. Мужчина всё так же разъезжал по стране, Лида воспитывала ребёнка. Ей хватило ума пройти курсы бухгалтеров в соседнем посёлке, поэтому, выйдя из декрета, Лида устроилась на работу в контору. Дом они поменяли на двухкомнатную квартиру в том посёлке, где работала женщина. С мужем отношения у Лиды были ровные: всё как у всех. Быстро как-то прошла любовь, но осталась привязанность. А потом и вовсе: чем дольше муж отсутствовал, тем спокойнее и комфортнее чувствовала себя Лида. Когда муж возвращался, женщина ловила себя на том, что им и поговорить-то не о чём. Обсудив все новости, они замолкали. Каждый, по сути, жил сам по себе. Григорий всё больше где-то разъезжал, чем был дома. Спустя 4 года Лида узнала, что у мужа есть ещё одна семья. Ей позвонила «любимая женщина» мужа и рассказала о том, что она беременна. Просила, чтобы Лида Гришу отпустила. «Я же знаю, что ты его не любишь! Чувствую! И он чувствует! Вы же не счастливы вместе!» С этим трудно было не согласиться. В ту ночь женщина не спала. Она вдруг поняла, что родители были в чём-то правы. С ними Лида на тот момент не общалась уже 4 года…
Лида отпустила мужа. Они полюбовно развелись. Женщина не устраивала скандалов и ссор, не пыталась его удержать. Зачем?! Они, по сути, так и не стали родными. Слепая влюблённость и замужество назло родителям… Григорий, правда, оставил жене и сыну квартиру в счёт будущих алиментов и укатил на другой конец страны. Больше Лида о нём не слышала. Сыном он не интересовался вообще. Зато у них было своё жильё. Лида работала и пыталась держать свою маленькую семью на плаву. Она старалась, чтобы Ярослав ни в чём не нуждался, чтобы не винил её в том, что у него нет отца, в отличие от других. Мальчик был модно одет, у него был современный телефон и хороший велосипед. Он не чувствовал себя обделённым. Ярослав посещал секцию футбола и занимался с репетитором. Однако учёба у него хромала. Он еле-еле вытягивал на «3» основные предметы. Лиде просто не хватало времени на то, чтобы постоянно контролировать сына, а сам он учиться ленился. Красивый, со спортивной фигурой и синими глазами, он очень походил на отца, которого почти не помнил. Только вот напрягаться он не любил!
В целом Ярослав был спокойным и добрым мальчиком. Он помогал матери по хозяйству, старался не расстраивать (разве что с учёбой не очень получалось). Так как других родственников у них не было, между матерью и сыном отношения сложились доверительные. Ярослав мог рассказать Лиде обо всём, что происходило в его жизни. Женщина тоже делилась с ним своими переживаниями и даже иногда спрашивала совета. Поэтому жили они во всех смыслах неплохо. Единственное, что тревожило Лиду в последнее время, – это её отношения с родителями. Вернее, их отсутствие. Лида так и не смогла простить им того, что они не приняли её выбор, что спокойно смотрели, как она, беременная и глупая, собирает вещи и уходит в никуда. Ни разу не позвонили, не поинтересовались, как она живёт. Наверное, они даже не знали, что у них есть внук… Несколько раз женщина набирала телефонный номер матери, но так и не решилась позвонить. Она бывала проездом в знакомом городе, видела мать с отцом издалека. Отец бережно поддерживал мать под руку. Она благодарно ему улыбалась. А потом Лида узнала от общих знакомых, что её мама умерла: инфаркт. Вскорости после того, как Лида видела её с отцом у родного дома. Лида позвонила отцу. Она не могла простить себя за то, что так и не попросила прощения у матери.
- Это из-за тебя она умерла! – кричал в трубку Евгений Павлович, – Она всё ждала, что ты приедешь, позвонишь! Всё надеялась! Не звони сюда больше: я никогда тебя не прощу!
Все слова, что Лида собиралась сказать отцу, застыли у неё на губах. Отец её не простил. Она отключилась…
… Ярослав в школу не пошёл. Позвонил классной руководительнице и сказал, что мать забрала с собой ключи, а он не может бросить квартиру. «Вы маме не звоните: она телефон в спешке тоже дома забыла! – говорил мальчик учительнице, – Приедет – она сама вас наберёт!» Алина Викторовна поохала, но, зная ситуацию в семье мальчика, пообещала его прикрыть. «Конечно, от матери мне влетит, – рассуждал Ярослав, – но сильно ругаться она всё равно не будет: это же по её вине я остался дома один! Да и телефон она забыла – это же подарок судьбы – даже классухе не позвонит!» Несколько дней паренёк наслаждался одиночеством, компьютерными играми и едой, оставленной мамой. Конечно, борщ он не ел. Зато съел котлеты и гречку, сосиски и колбасу, печенье и конфеты.
«Странно, – подумал Ярослав, просыпаясь в пятницу утром,– мама должна была приехать ещё вчера. Она редко остаётся даже на четверг, а уже пятница! А ещё и без телефона она там!» Еда в холодильнике закончилась, Ярослав поджарил себе последние 2 яйца и задумался. Такого мама никогда не допускала, чтобы у него не было еды! На обед мальчик попытался разогреть себе борщ. Тот запенился, Ярослав вылил его в унитаз и пошёл в магазин. Купив хлеба, колбасы и печенья, мальчик вернулся домой. «Сегодня мама точно должна вернуться! – подумал он, – Нужно её порадовать!» Ярослав отварил макарон и сосисок: мама приедет уставшая, а он ей накроет ужин! Вот она удивиться! Пока он готовил, снова позвонила Алина Викторовна с претензиями, парень сказал, что мать сегодня возвращается, поэтому он в понедельник точно будет в школе. Учительница поругалась для порядка и напомнила Ярославу о домашних заданиях. Настроение у мальчишки совсем испортилось. Если честно, дома сидеть уже порядком надоело. Только по вечерам он мог выйти погулять с друзьями, днём они все были на занятиях. Время шло, а мать всё не возвращалась. Остыли макароны, приготовленные Ярославом. На небольшой посёлок опускалась ночь, а взрослый маленький мальчик с тревогой смотрел в окно, пытаясь там разглядеть силуэт матери. Её всё не было. В эту ночь Ярослав не спал. Какая-то тревога, предчувствие надвигающейся беды сдавливали ему сердце. Мальчик включил свет на кухне и сел на любимый мамин стул, укутавшись в её халат. Халат так знакомо пах мамой. Он уже взрослый, почти мужчина, а мужчины не плачут. В этом пытался себя убедить Ярослав, вытирая горячие слёзы с мальчишеских щёк…
…- Евгений Павлович! Там женщину привезли после аварии! Вы можете подойти в операционную? Там всё плохо, – медсестра Надежда заглянула в ординаторскую и вздохнула, – Молодая совсем!
Пожилой седовласый доктор неспешно поднялся с места. Евгений Павлович всё ещё работал в больнице травматологом-хирургом, руководил обучением интернов. Сам он проводил теперь только самые сложные операции, когда без его помощи и опыта невозможно было обойтись. Мужчина прошёл по пустынным больничным коридорам. Сегодня он задержался на работе, персонал в большинстве своём уже разошёлся по домам, осталась только дежурная смена. Видно, задержался он не зря…
Евгений Павлович зашёл в операционную, надев маску и халат. Максим Петрович, его достаточно молодой коллега, стал вводить его в курс, эмоционально размахивая руками: он ещё болезненно реагировал на тяжёлые случаи, не мог смириться с тем, что иногда медицина остаётся бессильной. Вдруг взгляд доктора скользнул по руке пострадавшей женщины. У локтя он увидел родимое пятно в форме сердечка. До боли знакомое родимое пятно. Когда-то они с женой шутили, что Лидочка будет всеми любима – не зря же эта метка. Лидочка… Мужчина, не дослушав коллегу, подошёл поближе к пациентке и с огромным душевным волнением взглянул на её лицо. Лидочка… Голова закружилась, в сердце что-то кольнуло. Перед ним на операционном столе лежала его родная дочь. Он не мог себе даже представить, что это окажется она: новая фамилия женщины ни о чём ему не сказала – Евгений Павлович никогда не интересовался фамилией Григория.
- Вот оно как! – прошептал он сам себе, – Лидочка…
- Что? Евгений Павлович, я не услышал! – Максим Петрович выжидающе смотрел на старшего коллегу.
- Говорю, совсем молодая женщина ещё! Мы должны сделать всё, чтобы ей помочь! – Евгений Павлович, отбросив эмоции, взял в руки скальпель…
… - Ну, здравствуй, Ярослав! – на пороге квартиры стоял пожилой мужчина в тёмном пальто. Даже брови у него были седыми…
- Здравствуйте, Вам кого? Мамы пока нет, она в командировке, задерживается что-то, – проговорил Ярослав тихо.
- Я знаю, что мамы дома нет, – вздохнул незнакомец, – впустишь? Я твой дед…
- Дед?! – мальчик вспомнил рассказы матери о её отце: авторитарном, строгом, принципиальном. Этот пожилой мужчина с доброй улыбкой и грустными глазами был совершенно не похож на героя её рассказов.
- Что, не похож?! – улыбнулся мужчина, – А тебя я представлял именно таким…
Мужчина достал из сумки лоток с котлетами.
- Будем варить макароны? – спросил.
- У меня есть! Я вчера приготовил, думал, маме к ужину будут, а она не вернулась…
Ярослав достал кастрюлю из холодильника, Евгений Павлович разогрел еду. Он молчал, собираясь с мыслями. За обедом они разговаривали о всяких пустяках. Ярослав рассказывал деду о том, как они с матерью жили, об учёбе и увлечениях. Евгений Павлович рассказывал о том, какой была мать мальчика в детстве. О том, почему они поссорились.
- Ты так и не простил маму? – спросил Ярослав.
- Давно уже простил. Просто гордость мешала мне это понять, – вздохнул мужчина, – на родных нельзя держать обиду! Поздно я это понял!
- Мама часто плакала, думая, что я этого не вижу, – тихо сказал Ярослав, – она сказала однажды, что родителей не выбирают, и любовь к ним – это как воздух. Без неё нельзя прожить!
Евгений Павлович вздохнул. Ему очень хотелось прижать мальчика к себе и крепко-крепко обнять, но он не мог этого сделать: для Ярослава он пока был просто незнакомым стариком.
- Я должен отвезти тебя в одно место, – проговорил тихо мужчина, – собирайся. Правда, ехать нам пару часов.
- Мы поедем к тебе в гости?! – улыбнулся Ярослав, – Я только записку маме оставлю, а то телефон она в этот раз дома забыла! Звонила с чужого номера, да и то ещё 3 дня назад!
Ярослав заволновался только тогда, когда дед привёз его к больничному комплексу.
- Я здесь работаю, – объяснил мужчина, – пойдём!
Они шли по пустынным больничным коридорам, и в душе Ярослава просыпалась тревога. Евгений Павлович вынес ему халат.
- Держись, – сказал он тихо, – и верь в то, что всё наладится! Твоя мама – сильная молодая женщина! Надо верить!
Они вошли в палату реанимационного отделения. На кровати, подключенная к каким-то аппаратам, с трубочками, торчащими отовсюду, лежала Лидия.
- Мама! – Ярослав бросился к женщине, – Мамочка!
- Она тебя не слышит – в коме, – грустно сказал Евгений Павлович, – Лида попала в аварию, состояние, не буду скрывать, очень тяжёлое. Вчера ей сделали операцию. Теперь только ждать…
- Скажи, что всё будет нормально! Сажи! – плакал Ярослав. Слёзы текли по его щекам, но мальчик их просто не замечал.
- Я сделаю всё для этого. Всё, что смогу, и даже больше. Но, буду с тобой откровенен, надежды мало.
- Можно, я побуду с ней? – тихо, сквозь слёзы, спросил мальчик. Седовласый мужчина кивнул и вышел. Он тоже не мог сдержать слёз…
Двое мужчин, для которых женщина, лежащая под капельницей без сознания, была самым дорогим в мире человеком, плакали вместе. Только по разные стороны двери…
… Выздоровление Лиды продвигалось очень медленно. Ей приходилось всему учиться заново: ходить, говорить, держать ложку… Рядом с ней всё время находился сын либо отец. Они всегда готовы были прийти на помощь. Ярослав временно переехал к деду. Он пошёл в новую школу.
- Слушай, Ярик, – Евгений Павлович рассматривал табель внука, – а что мешает тебе учиться лучше?
- Не знаю, наверное, лень, – протянул мальчик.
- Так искореняй её! Хороший аттестат – это шанс поступить в престижный вуз, выбрать любую профессию. Это право выбора, понимаешь?! Кем ты хочешь быть?
Ярослав пожал плечами. Он, конечно, этого ещё не понимал и с будущей профессией не определился, однако для того, чтобы порадовать деда и мать, он старался учиться лучше. Евгений Павлович помогал ему с математикой и биологией, а русским языком с парнем занималась старушка-соседка – бывшая учительница. К концу второго семестра в табеле у Ярослава «3» уже не было. Нет, конечно, до отличника ему было ещё очень далеко, но прогресс был на лицо...
…- Ты прости меня, доченька, – Евгений Павлович поддерживал дочь за руку, пока она делала неуверенные шаги. На лето они все вместе переехали на дачу, чтобы Лида могла дольше находиться на улице. На работу теперь мужчина ездил 2-3 раза в неделю, преимущественно, в экстренных случаях: хотел подольше оставаться с вновь обретённой семьёй.
- Это ты меня прости, папа, – опустила голову Лида, – молодая была, глупая, а нужно было вас с мамой слушать! Стольких бы ошибок удалось избежать! Была бы у нас докторская династия, как мечтали вы с мамой…
- Лида, что мы всё о грустном! Главное, не династия: он, какой у нас парень растёт! Ты тогда сделала свой выбор: правильный он был или нет: не мне судить. Плохо, что я тогда не смог переступить через свою гордость и принять его. Из-за этого страдала ты, страдала твоя мать, да и сам я тоже. Жизнь меня уже сполна наказала за эту гордость и эгоизм. Спасибо, что ты не держишь на меня зла!
Отец и дочь обнялись. Наконец после долгих лет семья воссоединилась.
… - Ярослав Сергеевич, операция начинается через 10 минут! – операционная медсестра Надежда Яковлевна заглянула в операционную, – Евгений Павлович будет присутствовать, не переживайте, – сказала она с теплотой в голосе, заметив, что молодой доктор нервно крутит в руках пустую чашку из-под чая. Готовы?!
- Готов! Хоть случай и очень сложный, – молодой синеглазый мужчина откинул чёлку с глаз, – хорошо, что дед приехал. Спокойнее так…
Евгений Павлович давно уже не оперировал: возраст, дрожащие руки и слабое зрение давали о себе знать. Однако всё ещё время от времени консультировал молодых врачей, в частности своего внука – подающего надежды травматолога-хирурга Ярослава Григорьевича Воробьёва.
«И всё-таки у нас сложилась врачебная династия!» – улыбалась Лида, с любовью глядя на отца и на сына, который пошёл по его стопам…
Автор: Ирина Б.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки!
