Он родился в 1892-ом году в Луганской губернии в многодетной крестьянской семье. Работал конюхом, пастухом. Какая там школа, когда у тебя – самого старшего ребёнка – ещё три сестры и три брата? Родителям нужно было помогать.
Но тут началась Первая мировая, и Андрея Ерёменко зачислили рядовым в 168-ой Миргородский пехотный полк. На фронт провожали «всей слободой». Как положено. Больше всех веселился и дурачился его дядя, унтер-офицер в отставке:
"А ну-ка, хлопец, держи ранец армейский. Держи-держи, пригодится. А теперь давай... пошукай на дне, может, найдешь там... маршальский жезл?"
Какой-такой жезл? Этого слова он не знал. Но всё равно под оглушительный хохот окружающих и вправду полез в сумку искать неведомый доселе символ полководцев. Не нашёл. Но шутка оказалась пророческой. Андрей Иванович Ерёменко действительно станет маршалом. Правда, не Российской империи, а Советского Союза.
В 41-м году он был тяжело ранен и эвакуирован в Москву. До столицы оставалось всего-то сто километров, когда внезапно забарахлил мотор самолёта. Он просто рухнул на землю. Но не разбился и не взорвался. Повезло, утверждала дочь маршала Татьяна:
"Удар был такой силы, что папа потерял сознание. Его доставили на Арбат, в Серебряный переулок. В военный госпиталь. Сейчас – имени Мандрыки, а тогда сам Мандрыка был начальником. Сделал отцу операцию. Вытащил осколки, но с правой стороны – около лёгкого – один так и остался на всю жизнь. Операция тяжёлая, у папы наркоз, он в палате. А у него день рождения, между прочим, именно в этот день, 14-го октября, 49 лет. И вдруг, уже заполночь какой-то шорох, какая-то возня, открывается дверь, и… входит Сталин. Он приехал лично проверить состояние своего полководца: "Лежите-лежите. Всё будет хорошо! Что ж Вы себя не бережёте?"
Так Андрей Ерёменко стал единственным военачальником, которого после ранения лично навещал в госпитале Верховный Главнокомандующий. Навещал, потому что ценил.
1942-й год. Под Сталинградом окружена 6-я немецкая армия. Гитлер в бешенстве. Рейхсминистр авиации Геринг пообещал фюреру, что его самолёты устроят “воздушный мост” и обеспечат войска Паулюса всем необходимым: продовольствием, медикаментами и боеприпасами.
Но ничего у люфтваффе не получилось, вспоминала дочь маршала Ерёменко – Татьяна:
"Опозорился тогда Геринг, другого слова здесь не подберёшь. Воздушный мост был ликвидирован авиацией и зенитной артиллерией Сталинградского фронта, хотя Германия располагала мощным флотом, сетью аэродромов и на подступах, и в самом котле. Только в самый первый день организованной Ерёменко воздушной блокады было сбито несколько десятков самолетов, погибли до полусотни отборных асов люфтваффе, а тридцать человек попали в плен. В их числе (он, правда, был подбит ещё в августе) внук железного канцлера Бисмарка граф фон Эйнзидель. По приказу Сталина отец предложил этим летчикам направиться к Паулюсу и разъяснить ему и его генералам, что их песенка спета. Но пилоты не захотели. Плен казался им лучшим выходом из игры".
А в это время, практически на последнем, решающем этапе Сталинградской битвы, Андрея Ерёменко отстраняют от командования, и срочно вызывают в Кремль, к Сталину.
"Обижаться не следует,- сказал Иосиф Виссарионович.- Мы знаем, знает весь наш народ, что именно Вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки на Волге. А кто доколачивал привязанного зайца – это уже особой роли не играет".
Этот монолог Сталина Ерёменко записал. Удивительным кажется не только извинение вождя, но и сам по себе дневник – для высшего командного состава ведение подобных записей было запрещено, утверждала дочь маршала Татьяна: "Сталин оберегал моего отца. Хотя папа был очень острый на язык, очень резкий. Он никому не давал вмешиваться в командование его фронтами. Всегда высказывал напрямую всё, что думал о человеке. Он не был дипломатом, он не был политиком".
Вклад Андрея Ерёменко в победу под Сталинградом не стоит недооценивать, к тому же пленённый немецкий фельдмаршал Паулюс впоследствии скажет: "Я благодарен судьбе, что проиграл такому генералу и такому человеку".
Лето 1953-го года. Подмосковный посёлок Озёра. Здесь произошло событие, о котором сегодня мало кто знает. Рассказывала дочь маршала Ерёменко Татьяна:
"После смерти Сталина генерал-фельдмаршал Паулюс, находясь уже десять лет в плену, обратился к нашим властям с просьбой об организации его встречи с бывшим командующим Сталинградским фронтом. Три часа отец беседовал с ним наедине. Прощаясь, Паулюс сказал, что понял, почему его победил именно такой советский полководец и ему теперь не стыдно за своё поражение".
Родственники Еременко до сих пор хранят личные вещи Фридриха Паулюса, которые им вручил командующий 64-й армией генерал Михаил Шумилов. "Это личный пистолет, фотоаппарат и аккордеон немецкого генерал-фельдмаршала, - вспоминала дочь Татьяна.- Впоследствии мама оружие передала в Центральный музей Вооружённых сил, а фотоаппарат и аккордеон — все ещё у нас".
Он любил армейский порядок везде и повсюду: на фронте, в казарме и даже в собственном доме. Как говорила дочь маршала Татьяна, у Еремёнко особо не забалуешь. Он относился к детям, как к солдатам - дисциплина во всем. "Он меня очень любил, но контролировал постоянно, - рассказывала дочь.- С мальчиками встречаться не давал. Если мне кто-то звонил, он снимал трубку, а потом устраивал допрос с пристрастием: кто это, откуда я его знаю. Краситься мне запрещали. Если я готовила отцу еду и у меня были накрашены ногти, то папа не ел".
Он очень любил охоту, рыбалку. Великолепно играл на бильярде. Но самым главным занятием полководца во время отдыха были шахматы. Ерёменко обожал просчитывать свои действия на несколько ходов вперёд.
Татьяна Ерёменко вспоминала:
"Обыграть его было невозможно. Отец и меня научил играть так, что я побеждала на каких-то детских чемпионатах. Сам он, конечно, был отличным шахматистом. Не раз сражался на равных с нашим знаменитым гроссмейстером Смысловым и даже выигрывал у него".
Из воспоминаний Нины Ерёменко, жены маршала:
"Войну мы закончили в Чехословакии. Андрей Иванович хотел, чтобы к приезду в Москву я была самой красивой, поэтому ко мне вызвали чешских портних. Им заказали два наряда. Один вечерний, а один простой, но очень элегантный".
Платья заказали не просто так. Впереди был Парад Победы!
"Мы приехали на Красную площадь вместе. Муж поздоровался со сводным полком своего 4-го Украинского фронта и повел меня за руку на трибуну "А", после чего сказал: "Стой здесь, когда парад закончится, я за тобой приду". Но тут пошел дождь, а у меня ни плаща, ни зонта, чешский костюм намок и начал съёживаться. Шествие закончилось, а за мной никто не приходит. Я стою под ливнем и жду, костюм становится все меньше. Слава богу, встретила начальника политуправления фронта, он отвез меня в гостиницу. Потом выяснилось, что всех командующих Сталин пригласил к себе. А костюм тот пришлось выбросить".
Но у Нины Еременко осталось ещё и вечернее платье. Оно пригодилось для официального приема участников парада, а затем и для празднования 70-летия Сталина: "Нас посадили на разных концах стола. Муж сидел рядом с Молотовым, а я - рядом с Микояном. И вдруг вижу, что Молотов наливает Еременко коньяк. А ему крепкие алкогольные напитки из-за ранения категорически запрещены. Я говорю громко: "Андрею Ивановичу коньяк пить нельзя". Все молчат. Что делать? Я набралась смелости, встала, подошла к Еременко, взяла его рюмку и к Сталину: "Иосиф Виссарионович, за ваше здоровье!" Выпила до дна. А коньяк-то впервые в жизни пила. Сразу опьянела, мне уже море по колено. Я расхрабрилась, обняла Сталина, поцеловала и села на свое место.
Наступила неловкая пауза. Это ещё что такое? Какая фамильярность! Разрядил обстановку сам Верховный Главнокомандующий:
- Товарищ Еременко, где же Вы такую девушку-красавицу нашли?
- Товарищ Сталин, я же армиями, фронтами командовал - выбор был хороший.
…И все дружно рассмеялись!
Он и его жена Нина Ивановна всю войну прошли рядом. Вместе. Так распорядилась судьба.
Нина Ерёменко вспоминала:
"22-го июня 41-го года я окончила Минское военно-фельдшерское училище. В шестнадцать лет я уже стала лейтенантом. Вскоре нам с мамой пришлось эвакуироваться. Ехали на машинах. Несмотря на бомбежки, до Смоленска добрались благополучно. Потом налетела немецкая авиация, и все, в том числе и моя мама, погибли. Как я выскочила - не знаю. Побежала куда-то в лес. На поляне увидела раненых советских бойцов, лежавших прямо на земле. Они не могли самостоятельно передвигаться и были обречены на мучительную смерть. Я вышла на дорогу, с трудом остановила машину, уговорила забрать раненых. По дороге в Москву я оказывала им первую помощь. Помню, как затем меня вызвали в Кремль, где Михаил Калинин вручил мне орден Красной Звезды. Я была первой из женщин-фельдшеров, кто получил эту награду".
Ей было всего шестнадцать лет. По сути, ещё ребёнок. А её в Тимирязевской академии тут же поставили к операционному столу. Раненых было много, а медработников не хватало. Так она и познакомилась с будущим мужем – Андреем Еременко: "Когда его занесли на носилках, я на него посмотрела. Никогда не забуду, какой он был жалкий, какой измученный. И мне, не знаю почему, вдруг так захотелось его поцеловать! В операционной решалась его судьба - Еременко хотели ампутировать ногу. Даже знаменитый врач Бурденко настаивал на этом. Но ногу Андрею Ивановичу удалось отстоять. На нее наложили гипс, а меня посадили с ним - следить за температурой. Так началась наша история. История нашей семьи".
В 1943-м году Сталин лично побывал на фронте. По словам дочери маршала Еременко Татьяны, во время той поездки Верховный главнокомандующий встречался именно с ее отцом, а произошло это пятого августа в небольшой деревушке Ржевского уезда:
"Во время беседы Сталину сообщили, что советские войска взяли Белгород и Орел. Иосиф Виссарионович спросил тогда у папы: "А что, если мы салютом отблагодарим наших солдат?" Отец ответил: "Вы нашли великолепную форму благодарности войскам".
С того дня победы наших войск всегда отмечали салютами.
Слушайте программу "Маршалами не рождаются" на Радио ЗВЕЗДА
