Пришла к народу самостоятельная, общественная жизнь. Обрадовались сначала, а как пришло осознание, что всё теперь не только самим делать, а ещё и планировать - приуныли немного. Знанийя оказались не такие уж и сильные в общественном масштабе.
Пантелеймон Романов в рассказе "Стихийное бедствие" 1925 года описал происходил общественный сбор урожая. Яблок уродилось много на беду народную.
Всё делали, чтобы урожай по-меньше был. И не поливали, и землю не рыхлили, и не подкармливали... А яблони, как на зло, дали обсыпной урожай. Что делать с ним не знают.
Делали всё как у себя на участках, подпорки ставили, собирали упавшие и уносили в сторону, а что дальше делать не знают. Одного звена в цепи не хватает и дело встало.
Комиссию создали, для решения проблемы. Комисси сразу нашла виновных и подсказала куда складывать яблоки валяющиеся на улице. А то, лежат на свежем воздухе и гниют, нужно в помещение складировать.
Помещения все оказались уже забитыми яблоками до верху и портились там от неправильного хранения. Комиссия оказалась бессильной. На улице гниют, в помещении тоже гниют.
Нашли выход, свиньям отдать. Но оказалось свиней всех в прошлом году увезли. Приехали люди в белых халатах сказали - холера и всех свине йпогрузили иувезли. Так, что пока на подводах свозим в овраг все яблоки.
Комиссия заметила, что у церковных яблонь нет такой проблемы. Батюшка собирал урожай и договорился с Москвой о поставке. Мужики закричали на комиссию, тоже сравнили, у церкви частное хозяйство, а тут общественное.
Был бы у нас человек, который с Москвой договаривался, дело пошло бы. Раньше барин всегда договаривался. На попытку продать яблоки мужики засмеялись и сравнили с продажей снега зимой.
Вопрос нужно было решать незамедлительно. За подводу свозившую яблоки в овраг платили по 30 копеек - это было терпимо. Правда уже навозили на 3 рубля и 60 копеек. Это не страшно, всё лучше, чем под ногами сгниют.
Без хорошего хозяина и урожай в тягость и комиссия в тягость.
