Геологическая история Марса делится на четыре периода с удачно подобранными, звучными названиями: пренойский, нойский, гесперийский и амазонийкий. Пренойский период соответствует земному катархею, эпохе от которой участков коры не сохранилось. Но короче него, – заканчивается уже 4.2 миллиарда лет назад. И с этого придётся начать.
Пренойский период короче, поскольку Марс остывал быстрее. В пределах неопределённости известного, можно сказать, что первые сотни миллионов лет условия Земли и Марса не различались. Удаление от Солнца не играло роли, поскольку планеты согревались собственным – оставшимся с этапа формирования ударным, радиогенным и гравитационным (выделяющимся при сжатии и дифференциации недр) – теплом. Солнце же в любом случае было едва различимо через плотную, затянутую облаками водяного пара и вулканического пепла атмосферу.
...Но, имея меньшую массу, Марс остывал быстрее. Местный «архей» – нойский период, – наступает 4.2 миллиарда лет назад. В это время на Марсе появляются реки (русла которых видны до сих пор) и небольшие кратерные моря, заполненные горячей – около 50 градусов – зеленоватой от перенасыщенности кислотой и солями, мутной от вымытой из атмосферы органики, водой. Таким образом, можно отметить, что и условия для возникновения жизни на Марсе сложились раньше, чем на Земле.
Однако, нойский период был рассмотрен в одной из предыдущих публикаций. Уже 3.7 миллиарда лет назад – в самом начале архея по земным часам, – его сменил гесперийский период. С некоторой натяжкой его можно считать марсианским протерозоем.
К началу гесперийского периода кора Марса окончательно «схватилась», – стала цельной, каковой, в отличие от разделённой на плиты земной коры, остаётся и сейчас. Но ещё была тонкой. Через трещины, – где они были, – продолжала хлестать лава, образующая гигантские наплывы – щитовые вулканы. Включая и знаменитый Олимп, – тогда, впрочем, куда менее внушительный. Атмосфера, состоящая на молодом Марсе преимущественно из метана, постепенно рассеивалась. Планета оказалась слишком лёгкой, чтобы удержать этот газ. Тем более, основательно разогретый. Но потери, с одной стороны, снижались удалённостью от Солнца, – звёздный ветер ощущался слабее, – а с другой, восполнялись вулканами. На протяжении раннегесперийской эпохи – 3.7-3.2 миллиарда лет назад, – атмосфера Марса всё ещё была в 3-5 раз плотнее современной земной.
...Как следствие, условия на планете оставались благоприятными, – а климат был мягче земного. Раннегесперийская эпоха стала временем расцвета Марса. В этот момент температура на нём упала на столько, что пар из атмосферы окончательно пролился дождями, объём жидкой воды достиг максимума, и кратерные моря сменились океанами. Ну… одним океаном в северном полушарии. При средней глубине в 700 метров, по объёму он соответствовал Северному Ледовитому. В тропических областях и южном полушарии наличествовали только изолированные моря.
То есть, воды даже в лучшие времена на Марсе было мало. Как, впрочем, мало её ещё было и в начале архея на Земле. Зато уж это была не настолько, как не Земле, экстремальная вода. Температура полярного океана не превышала 25 градусов. Химический состав также соответствовал по земным меркам стандартам, скорее, протерозойским. На раннегесперийском Марсе могли бы выжить обычные, – не экстремофильные, – земные организмы. Разве что, анаэробные.
Марс эпохи расцвета оставался планетой чёрных лавовых пустынь и острых скал, сглаживаемых активной эрозией, и воздвигавшихся снова. Как следствие, к этому моменту на Марсе появились и пустыни обычные – песчаные. Были и песчаные бури, – не чета символическим современным. В отличие от Земли, в начале архея всюду прогретой одинаково, на Марсе уже наблюдались перепады температуры и активное движение воздушных масс. Это, кстати, сыграет роль потом, – в позднегесперийскую эпоху, когда планета начнёт высыхать. Но пока картину марсианского океана можно лишь дополнить высокими, – при земной силе тяжести таких не бывает, – волнами и столбами смерчей.
Картину, кстати, следует выполнять в мрачных, закатных красках. Освещённость, на Марсе вдвое меньшая вообще, тогда была ниже ещё в полтора раза из-за блеклости молодого Солнца, лучи которого всё ещё едва проникали сквозь облачность к пескам марсианских пустынь.
Тогда, кстати, не красным пескам. Обычным. Скорее, серым. Железу ещё только предстояло осесть на поверхность планеты с космической пылью и окислится.
