Предлагаю вашему вниманию короткий отрывок из моей первой книги о службе прапорщика Кантемирова в ГСВГ:
«… Гвардии рядовой Кантемиров, совершив головокружительную карьеру в Советской Армии, стал самым молодым прапорщиком не только у себя в полку, но и во всей дивизии. А «молодому» всегда непросто, кем бы он там ни был: солдатом, прапорщиком или офицером…
В свои двадцать лет молодой человек, кроме должности начальника стрельбища и возможности командовать солдатами, получил ещё ответственность за дисциплину, быт и здоровье небольшого подразделения.
Ибо, согласно уставу, солдат должен быть сыт, одет и обут по сезону, чист и здоров. А также весел и готов «стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы».
У гвардии прапорщика Кантемирова появилась обязанность один раз в неделю выезжать с солдатами в полк, менять бельё в прачечной части, а также получать на складах продукты и сигареты. Табачное довольствие у солдат Советской Армии было только в группах войск, служивших за границей.
Солдаты получали по восемнадцать пачек в месяц, плюс полагалось по два коробка спичек, которых выдавали редко. Сигареты были самого низкого класса: «Северные», «Охотничьи», «Гуцульские» и «Донские» и часто выдавались всегда сырыми. Но, хорошо просушенные, курились на ура…
Кто не курил, могли взамен сигарет получать сахар-рафинад. На территории частей и гарнизона в магазинах и солдатских чайных можно было купить практически любые ходовые советские сигареты и папиросы, цена была в среднем от полутора марок.
Также продавались недорогие немецкие сигареты «Duet», «F6», «Juwel» и «Cabinet», которые стоили от двух и до трёх марок ГДР. Можно было ещё у поляков-спекулянтов купить американские сигареты, но получалось вдвое дороже.
Между постоянными стрельбами днём и ночью на советском полигоне наступил большой перерыв – так называемый «рабочий период». По договору с немецкой администрацией в эту мирную паузу на полях стрельбища паслись немецкие овцы из ближайшей саксонской деревни Помсен.
Но только в тех районах, где пехота отрабатывала наступление. Дальше, куда ложились снаряды и мины, пастись запрещалось. Ходить по грибы и ягоды тоже. «Ферботтен», понимаешь ли… «Хальт», «цурюк» и «их верде шиссен» («запрещено», «стой», «назад» и «я буду стрелять») Пишем, сохраняя орфографию и прочее, все как написано в обязанностях часового по Уставу караульной службы…
Пас немецкую отару один пастух по имени Отто с тройкой выученных собак специальной пастушьей породы. Таких умных псин прапорщик ещё не встречал. Пастух свистнет потихоньку (Кантемиров рядом стоит, еле слышит) что-то своё немецкое – одна собачка тут же вскакивает, но остаётся на месте, вторая огибает стадо, третья несётся прямо на овец.
И стадо перебирается на новое место пастбища, а собаки вновь ложатся с трёх сторон. Немец был мужик здоровый, под два метра ростом, добродушный и весьма словоохотливый товарищ лет под шестьдесят.
Это был один из первых местных жителей, с которым начальник стрельбища начал постоянно практиковать свои знания немецкого языка. В общем и целом, советский прапорщик и немецкий пастух подружились...
И вот сидят они как-то вдвоём в один из воскресных погожих дней прямо под Центральной вышкой полигона. Саксонское солнышко светит, умные собачки за стадом смотрят, а интернациональные друзья в тенёчке той самой вышки за жизнь разговаривают. Выходной день... Ляпота…
Отто захватил из дома свежие булочки от супруги для солдат стрельбища и начал разговор с неожиданного вопроса, мол – знает ли его камрад Тимур, почему его жена постоянно печёт для его солдат булочки? И сам же ответил: «Мы все хорошо помним, как после войны ели кашу с советских полевых кухонь».
Второй вопрос тоже был неожиданным: «Почему русские не хотят учить немецкий язык, раз долгое время находятся в Германии? Вот ты, Тимур, уже хорошо говоришь по-немецки, и у нас сразу к тебе тёплое отношение. А практически все русские могут только в гаштетах пиво заказать с сарделькой. И всё…»
И в ходе глубокомысленной беседы немецкий друг показывает на сапоги советского прапорщика и говорит, что было бы совсем здорово, если бы мы, его советские друзья, подогнали ему пару таких же Stiefel (нем. – сапоги), а он бы заплатил нам за это целых сто марок.
Тут мимо центральной вышки как раз идут бойцы стрельбища из чипка (солдатская чайная) соседнего батальона. Естественно, старослужащие. Последний период службы. Ибо так просто, целой группой, на глазах у своего командира ходить в батальон даже в выходной день имели право только старики полигонной команды войскового стрельбища Помсен.
Прапорщик подзывает бойцов, отдаёт пакет с булочками и популярно объясняет просьбу нашего камрада. У советских солдат тут же глаза загорелись! Вот она, замаячила совсем рядом, заветная сотня марок, составляющая две зарплаты военного специалиста или четыре месячных оклада рядового пехотинца.
Один из них, забыв про свой почтенный возраст ( Дед ГСВГ, как ни крути пилотку), тут же подорвался бегом до казармы стрельбища и быстро притащил из каптёрки пару сапог сорок третьего размера – самые большие, которые нашлись в запасе.
Немец даже примерять не стал, только взглянул на обувь и произнёс печально: «Klein… Sehr klein…» И показал солдатам свою ногу, примерно размера так сорок пятого – сорок шестого. Старики ГСВГ, видя, что желанная сотня ускользает из рук, попросили своего командира завтра, в понедельник, взять их всех с собой в полк – получать продукты и менять бельё.
Мол, сами справимся и без молодых… Тряхнём, как говорится, стариной! С явным намерением рассыпаться по полку, по своим ротам и землякам, в поисках нужного размера требуемой обуви.
Обеспечить своего пастуха-камрада сапогами – стало делом чести полигонной команды. И, опять же, целая сотня в твёрдой социалистической валюте. Ничего бойцы не нашли... Как ни старались...
Только начальник стрельбища договорился с таким же начальником вещевой службы полка (как начальник с начальником) и отыскал таки в закромах тыловиков пару офицерских сапог сорок пятого размера, за которые остался должен два листа фанеры. За каждый сапог по одному листу.
И прапорщик великодушно отдал сапоги своим солдатам. Так они приплюсовали к этой паре сапог ещё штук пять банок русской ваксы и в итоге получили не только заветную и обговоренную сотню марок, но и бутылку водки в придачу и пару килограмм домашнего творога.
На том основании, что даже их командир (прапорщик Кантемиров) ходит по стрельбищу в «зольдатен штиффель», а они (бойцы) смогли достать для нашего лучшего камрада Отто «официрен штиффель», да ещё и вместе с самой лучшей в мире ваксой…
Позднее бойцы сами всё рассказали прапорщику, да ещё и творогом угостили. А водку выпили втайне от своего командира. Вот такой вот, понимаешь ли, был произведен четверть века назад маркетинговый ход. А наши офицерские «штиффель» у немецкого пастуха прослужили верой и правдой ещё много сезонов и «рабочих периодов»…»
P.S. Напомню о книгах… Я успел выпустить в электронном формате PDF пять книг о службе рядового и прапорщика Кантемирова в ГСВГ: "Кто сильней – боксёр или самбист" и шесть книг о секретной работе лейтенанта милиции: "Жизнь за жильё".
Все книжки продаются на платформе "Цифровая витрина", которые находим по названию, или по автору – Роман Тагиров. Первые пять по 99 руб. за штуку, остальные – по 149руб. (они больше по объему): https://www.cibum.ru/book/my
Предлагаю желающим купить все книги разом (11 штук) за 800 руб… Деньги скинете мне на карту Сбера, а я отправлю книги в четырёх или пяти письмах.
Так быстрее и лучше доходят, выслал многим камрадам. Кому интересно, и кто ещё не получил шестую книгу ЖЖ, пишите мне на tagitus@yandex.ru
