Пенсионеры Сысоевы завели трёх козочек альпийской породы. По вторникам и субботам подъезжали к магазину «Пятёрочка» на старенькой «Ниве: над ветровым стеклом болтался ламинированный портрет товарища И. В. Сталина.
Выгружали с Петровной на капот пластиковые полторашки с молоком с желтоватым жирком. Пирамидками высились разнокалиберные контейнеры с творогом. В затянутых пищевой плёнкой пластиковых тарелочках желтело лунками топлёное масло.
Народ игнорировал сысоевское молоко. Уязвлённый пенсионер страстно и болезненно-задиристо зазывал народ:
– Вы проехайте по району! Проехайте, проехайте! Скорее стадо пасущихся динозавров увидите, чем стадо коров, – тут он делал эффектную паузу: – Но тогда встаёт закономерный вопрос: что вы пьёте?!
Прохожие мямлили, что вот ведь маркировку ввели, теперь якобы можно молоко отслеживать от коровьего вымени до прилавка.
– Маркировка-шмаркировка, — кривился Сысоев. - Я ведь эксперимент проводил. Спрятался с внучкиной видеокамерой напротив ворот маслозавода в кустах – и снимал двое суток. Петровна термосы с чаем, с супом подносила.
И что? И ничего! В смысле, ни одного молоковоза в заводские ворота в это время не въехало! Мёртво, тишина. Зато у чёрного хода железнодорожная ветка — кипиш, забито составами, цистернами. Даже ночью при прожекторах народишко шуршит, разгружает. Так что же вы, граждане-товарищи, пьёте?!
А ведь в советское время к маслозаводу машины с надписью «молоко» тянулись из районов вереницей. Целыми днями туда-сюда, туда-сюда, без праздников и выходных. Их молочными такси прозвали.
Потом наступила перестройка, иссякли молочные реки. Коров сдавали на мясокомбинат. Сутками оттуда неслось утробное мычание и рёв. Будто объявили войну – и требовалось животину экстренно уничтожить, чтобы не досталась фашисту. А потом и мясокомбинат закрылся: кончились коровы.
Коровы кончились – а чудеса начались. Ап – и в магазинах появилось триста видов молочки, полки ломятся. Ниоткуда взялось, из пустоты. Мистика, детектив, цирк дю Солей.
– А как же эксперимент? – напомнили заинтригованные покупатели. – Он имел продолжение?
Имел, а как же. Сысоев прочесал все городские магазины и читал упаковки свежей молочной всякой всячины местного производства. Дата выпуска была чётко датирована теми днями, в которые на завод не въехало ни одной цистерны с молоком!
Для чистоты эксперимента Сысоев разбил палатку, чтобы пересидеть в кустах неделю. Петровна запасла уже четыре термоса с горячим. Но тут подоспели охранники и конфисковали палатку и видеокамеру. Надавали Сысоеву люлей и недвусмысленно намекнули, что если его тощую задницу ещё раз рядом с маслозаводом увидят – на угольках сысоевского хозяйства самолично изжарят шашлыки. Из сысоевских же коз. Ибо не фиг, потому что частная собственность.
На робкие слова Петровны: мол, что же вы, ребятки, молочко пенсионеров кормит — предложили доиться Петровне: вон какое вымя богатое пропадает, всяко больше, чем у козы!
– Обратились бы в надзорные органы… – подсказывали сердобольные покупатели.
– Обращался! – горестно крикнул Сысоев. – Сразу после обращения-то охранники меня вдруг и обнаружили! И в редакцию ходил…
Я-то знаю: всё равно редакция бы не помогла. Маслозавод у газеты – главный рекламодатель.
***
Тут вышел охранник «Пятёрочки» и предложил чете Сысоевых убраться восвояси. Иначе сбросит мисочки и баночки с козьей продукцией на землю и ножкой притопчет, чтоб наверняка. Потому что на фиг магазину под боком конкуренты. А если ещё увидит в этих местах тощую сысоевскую задницу — пусть пеняет на себя, бизнесмен хренов.
— Эх, товарищ Сталин, товарищ Сталин, — укорял Сысоев раскачивающийся над ветровым стеклом портрет генералиссимуса. — Что же в трудные времена черномазые пролетарии из братской Африки тебе не помогли? Пальмы у них и тогда было навалом — знай руби да жамкай древесину — и каталась бы СэСэСээР как пальмовый сыр в пальмовом масле, в сытости и довольстве. И никакого тебе голода и дефицита, и никаких мучений с колхозами-совхозами, и прилавки ломились бы от молока и булок. И граждане сыты и довольны, и все силы брошены на строительство коммунизма, на зависть загнивающей буржуазии... Так нет же, натуральное вам подавай, со знаком качества!
О том, что ждёт страну сегодня, если буржуи вдруг договорятся и устроят нам пальмовую блокаду или — того хлеще — пальмовое масло возьмёт и исчезнет с лица земли — Сысоев старался не думать.
