Ночь, обычная заполярная ночь. За окнами дома беснуется пурга, ветер с завыванием носится между домов, стремясь оторвать все, что плохо прибито или припрятано за плотно закрытыми дверями и окнами забывчивыми людьми. Пурга, это то, что на Севере всегда рядом и всегда неожиданно.
По непредсказуемой прихоти природы, в, считанные минуты , среди ясной погоды налетает шквальный ветер. Снег, лежащий на просторах бескрайней тундры, спрессованный и твердый, словно пенопласт, обретает жизнь.
Сначала тонкие струйки снежного праха начинают, словно ручейки воды, извиваясь с легким шипением, течь по насту, курясь, словно дымок над поверхностью застругов и небольших препятствий. Словно наждачный порошок, эти струйки обтачивают поверхность снега и льда, прибавляя к своему движению новые порции льдинок.
Ветер, словно радуясь новым партнерам в своем танце, становится ощутимее и сильнее. Ему нравится, что на какое-то время он обретает видимую плоть и может показать свои танцы во всей красе. Разбегаясь по белому полю, взвивается языками вихрей к небу, бросая вызов надвигающимся снеговым тучам.
Тучи слышат его, и, принимая приглашение, стремительно спускаются ниже и выпускают десант из миллионов снежинок. Совсем новых снежинок, еще не изломанных жизнью и не тронутых Земной твердью. Где то между бескрайним Небом и такой же бескрайней Тундрой, вихри сталкиваются в решительной схватке. Ветер набирает силу, и становится настолько плотным, что валит с ног любого неосторожного путника, оказавшегося на его пути, в открытом пространстве ристалища.
Снег, крутящаяся снежная пыль, сверху, снизу, под ногами, справа и слева и везде вокруг не позволяет разглядеть даже собственные вытянутые руки, не важно, днем это или ночью. Бело-серая мгла и постоянный вой ветра в ушах. Воздух плотно затыкает рот и нос, словно упругой подушкой, не давая дышать. Как бы ни был силен человек, в такой момент любой начинает себя ощущать чем-то малым и незначительным в этом, ставшим вдруг неприветливым, мире.
В поселке, пурга ощущается несколько иначе, чем в тундре. Неказистые по материковым меркам домики стоят рядами темных улиц, занесенные снегом по самую крышу. Электричества нет. Ветер так хлещет проводами, что энергетики даже и не пытаются с ним спорить. Кому нужны замыкания и пожары в такое то время?
Ураганные порывы рыщут по улицам, натыкаются на теплотрассы и дома, отражаются от стен совершенно непредсказуемым образом. Пытаются сорвать крыши с жилищ, отворить двери или окна, найти хотя бы маленькую дырочку в рубероидной обшивке домиков, куда тут же набьется невероятное количество снежного праха. Стихия.
Илий сидел на маленькой кухоньке дома и, при свете свечки, подшивал дратвой валенки. На улице было тёмно но по времени часов 10, дело обычное в этих широтах, где ночь и день тянутся по полгода. Дети спали в дальней комнате, их время уже вышло.
Ну, как спали, возились и хихикали в темноте, «незаметно» стащив батарейный фонарик. Тайна сия была «шита белыми нитками», луч фонаря периодически залетал в тесную прихожку напротив кухоньки, выхватывая из темноты часть одёжной вешалки, бочки с водой и дерматиновую шкуру входной двери.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ....
