Публикую здесь некоторые отрывки из моей книги "Диалог о словах и языке". Полный текст книги см. по ссылке: https://vk.com/etimvk.
М.К. Мне бы хотелось получше разобраться с лингвистической типологией. Насколько я поняла, типология как бы противопоставлена сравнительно-историческому языкознанию, в ней языки классифицируются как-то иначе. Но хотелось бы лучше понять, что именно является основой сравнения или сопоставления языков в этой классификации. Ты этот момент как-то пропустил в своём объяснении. Пришла пора пояснить его.
А.М. Как я уже говорил, типология классифицирует языки независимо от степени их родства. Но классификация в типологии не одна. Их довольно много. В 2005 году вышел «Всемирный атлас языковых структур» (The World Atlas of Language Structures, WALS), в котором все более или менее исследованные языки классифицируются по десяткам различных оснований. Мне кажется, что человеку, который от лингвистики далёк, такой атлас мало что даст, но лингвистам-типологам он, конечно, очень интересен.
Типологический анализ может быть фонетическим (на уровне фонем), морфологическим (на уровне слов) и синтаксическим (на уровне словосочетаний и предложений).
Начнём с фонетики. У всех людей одинаковый артикуляционный аппарат, но каждый язык использует свой набор. К примеру, нам сложно правильно произнести без подготовки английские межзубные [θ] и [ð] в словах think [θɪŋk] «думать» и that [ðæt] «это», французскую [ʁ] в слове soirée [swaʁe] «вечер», немецкую гортанную смычку [ʔ] в начале слов на гласный, например, в слове Apfel [ˈʔapfəl] «яблоко». В то же время англичанину будет весьма непросто произнести русский звук [ɕː] в слове защищать [zəɕːɪˈɕːætʲ], француз будет не в состоянии выговорить русский звук [x] в слове хохот [ˈxoxət], а немец с трудом научится различать в русском языке твёрдые и мягкие (палатализованные) согласные [s] и [sʲ] в словах вес [vʲes] и весь [vʲesʲ].
Фонетика объясняет, почему так происходит, а фонетическая типология показывает, в каких языках это происходит, как часто встречается то или иное явление. В этой связи языки могут классифицироваться по наличию тех или иных звуков или фонетических явлений. Скажем, немецкий – это германский и индоевропейский язык. Но наличие гортанной смычки ([ʔ]) сближает его с датским (также германский), арабским, ивритом (семитские), гавайским (полинезийский), чеченским (нахско-дагестанский) и некоторыми другими языками. Английский язык – тоже германский, но межзубные согласные ([θ], [ð]) сближают его с испанским (романский), валлийским (кельтский), албанским, греческим (отдельные индоевропейские языки), башкирским, туркменским (тюркские).
Исследования в области фонетической типологии зачастую сводятся к статистическим подсчётам количества звуков и анализу фонетических явлений в языках мира. Так, типологам интересно, какие языки наиболее «бедны» на звуки, а какие наиболее «богаты». Например, самым маленьким инвентарём звуков обладают языки ротокас (восточнопапуасский язык, распространённый на острове Бугенвиль, восточнее Папуа – Новой Гвинеи), пирахан (один из индейских языков Бразилии) и гавайский (малайско-полинезийский язык, распространённый на Гавайских островах). В них насчитывают чуть более десятка гласных и согласных. В то же время во многих языках Северного Кавказа насчитывается по 70-80 звуков, а в Южной Африке есть и такие языки, где одних только типов щёлкающих звуков (кликсов) насчитывают десятки. Это в первую очередь так называемые койсанские языки, среди которых особо выделяют язык къхонг. В нём некоторые лингвисты насчитывают более 80 типов таких звуков (хотя это, надо сказать, довольно спорно).
В фонетике, разумеется, можно сравнивать языки по другим признакам: особенностям ударения, наличию или отсутствию тонов. Но здесь реже говорят о каких-то чётких классификациях. Это скорее хорошее подспорье для лингвистов, которых привлекает разнообразие звуков или какие-либо фонетические универсалии.
Морфологическая типология тоже весьма интересна. Тут, как и с фонетикой, можно просто подивиться количеству разнообразных грамматических явлений в языках мира.
Приведу один частный пример того, как сравниваются грамматические явления вне контекста языкового родства. Во многих языках, как ты знаешь, есть такая часть речи, как артикль. Мы обычно говорим о препозитивном артикле (определённом или неопределённом): английские the, a(n), немецкие der, die, das, die, ein, eine, ein, французские le, la, les, un, une, des, португальские o, a, os, as, um, uma, uns, umas и т. д. Кто изучал эти языки, тот знает, что эти словечки помещаются перед словом, к которому они относятся. Однако существуют языки, в которых артикли странным образом уходят за слово, как бы становясь его частью. Такие артикли называют постпозитивными. Они есть, например, в славянском болгарском языке. Так, болгарское слово мъж «муж» с артиклем имеет вид мъжът, слово град «город» с артиклем имеет вид градът. Тут артикль мужского рода -ът соответствует частице -то в русском языке (ср. муж-то уехал, город-то далеко). Сравни также болгарские артикли у существительных среднего и женского рода: желязо «железо» – желязото, лято «лето» – лятото, жена «жена» – жената, гора «лес» – гората. Но то же самое ты можешь обнаружить и в германском шведском языке: hus «дом» – huset, bok«книга» – boken, björn «медведь» – björnen. Такое странное сходство в грамматике болгарского и шведского языков абсолютно случайно, поэтому оно больше интересует типологов, чем компаративистов.
Бывает, конечно, и так, что сходство обусловлено длительными контактами языков. Сказать, что болгарский и шведский контактировали друг с другом, мы не можем. Те сходства, о которых речь шла выше, как я и сказал, случайны. Но некоторые сходства болгарского с другими языками объясняются именно конвергенцией (от латинского convergō «сходиться»), то есть постепенным «схождением» соседствующих языков (обратный процесс называется дивергенцией – от латинского divergeō «расходиться»).
Болгарский язык относят к так называемому балканскому языковому союзу, куда входят македонский, албанский и румынский. По ряду признаков к этому союзу также причисляют греческий, торлакский диалект сербохорватского, цыганский и балканские диалекты турецкого. Оказывается, что возникновение постпозитивного артикля – это общее свойство некоторых балканских языков. Постпозитивный артикль имеется в албанском (shtëpi «дом» – shtëpia, tryezë «стол» – tryeza, kërci «голень» – kërcyri) и румынском (lup «волк» – lupul, copil «ребёнок» – copilul, fereastră «окно»– fereastra). Здесь уже о случайном сходстве говорить не приходится, так как мы имеем дело с результатом конвергенции, сближения этих языков. В балканских языках существуют и иные сходства (в падежной системе, в образовании конструкции будущего времени, в использовании личных форм глагола, в образовании некоторых числительных и т. д.).
