– Евгений Владимирович, тут к вам пришли, - сказал крепкий охранник, входя в кабинет к своему начальнику.
Мужчина был одет в чёрный деловой костюм и всем своим видом напоминал классического «бодигарда» из американских фильмов.
– Мда, и кто же? – Евгений Владимирович Шумилин, известный в Приозёрске бизнесмен и меценат, как раз просматривал отчёты одного из подконтрольных ему благотворительных фондов.
Богач на минуту оторвался от бумаг, и быстро взглянул на возвышавшегося перед своим столом охранника. Тот немедля ответил, выдав Шумилину всю основную информацию об их нежданном госте:
– Мужчина пожаловал, по поводу вакансии. Несмотря на возраст, на вид вполне крепкий, хоть и похож на обитателя «ночлежки» – но уверяет, что ему заявленная вами работа по плечу. Очень хочет попасть к вам на приём.
Евгений Владимирович на секунду задумался, а затем, в уголке его губ, промелькнула короткая усмешка:
– Говоришь, на бездомного похож? О-о-очень интересно…, - Шумилин привычным движением взял в руки перьевую ручку, и тут же сделал какие-то пометки в своём ежедневнике. – Ну, что ж, пригласи его – посмотрим, что за кандидат.
Охранник-крепыш кивнул, и, приложив руку к наушнику – быстро сообщил ответ хозяина своему напарнику, который – находясь во дворе роскошного особняка – моментально отреагировал, и пропустил в дом высокого седовласого мужчину, чей хмурый взгляд способен был заставить содрогнуться любого, даже «видавшего виды» громилу-привратника, степенно обходившего вверенную ему территорию у ворот каждые полчаса.
– Вас проводят, - коротко бросил угрюмому мужчине охранник, указав рукой в сторону опрятно одетой женщины лет сорока.
Та, в свою очередь, презрительно поджала накрашенные чересчур вызывающей, тёмно-бордовой помадой, губы. Видно было, что гость ей сразу же не понравился, однако вслух, она лишь произнесла несколько пренебрежительным тоном:
– Прошу вас следовать за мной. Евгений Владимирович очень не любит, когда его заставляют ждать.
Седой мужчина только ухмыльнулся, и с сарказмом ответил:
– Да уж не боитесь, вперёд вас не убегу. Чай, не из зоопарка вышел…
Экономка бизнесмена, не зная, как ответить на подобную дерзость – просто прошествовала вверх по лестнице, жестом пригласив посетителя следовать за ней.
Особняк миллионера был расположен на отдельной, хорошо охраняемой территории: рядом с домом, рос красивый густой лес, внутри которого даже имелся небольшой парк для прогулок – тоже принадлежавший Шумилину.
Из окна кабинета Евгения Владимировича открывался чудесный вид на протекавшую, мимо угодий богача – маленькую речку. В особенно солнечные дни, водная поверхность отражала от себя мириады сверкающих бликов – из-за чего казалось, что неподалёку от дома бизнесмена – притаился волшебный сияющий поток.
– Благодарю вас, Эльза, - сказал Шумилин, когда та привела к нему посетителя. – Скажите, как там продвигаются дела с обедом? Жена просила вам напомнить – в этот раз, в блюдах должно быть как можно больше свежих овощей.
– Конечно, Евгений Владимирович, - опустила глаза экономка, - Инга Валентиновна уже звонила, я лично передала повару все её пожелания. В том числе, и про минеральную воду…
– Да, это обязательно, - кивнул хозяин дома, - Родиону сейчас требуется пить больше обогащённой минералами жидкости. Кстати, а водичку из Кисловодска уже доставили?
– Всё ждёт на кухне, - подтвердила женщина, и только после этого, бизнесмен её отпустил.
– Что же, проходите – присаживайтесь, - переключив внимание на гостя, произнёс Евгений Владимирович. – Будьте любезны представиться.
– Максим Стеклов я, - низким голосом ответил мужчина, и бодрым шагом подошёл к предложенному богачом креслу, после чего опустился в него – и сложил руки у себя на коленях. Он смотрел на Шумилина почти что в упор, словно «сканируя» его своими тёмно-серыми глазами, отчего самому бизнесмену невольно захотелось отвести взгляд в сторону.
Охранник был прав: этот Стеклов выглядел так, словно не один год прожил на улице. Истрепавшаяся старая куртка в некоторых местах была заштопана кустарным способом – и не по одному разу. Джинсы, в целом, выглядели прилично – однако на левом колене красовалась огромная дыра, и это точно не являлось частью задумки их дизайнера.
Кожа на руках и лице гостя была покрыта глубоким тёмным загаром, так что невозможно было точно определить – сколько ему лет. С одной стороны, человек перед ним сидел явно не молодой: лет пятьдесят пять, Шумилин дал бы ему точно. А с другой – физическая форма посетителя однозначно могла дать фору любому «тридцатилетнему»: даже сквозь поношенную футболку тёмно-зелёного цвета – проступали рельефные мышцы его груди.
То же самое, богач мог сказать, мельком взглянув и на его ноги: крепкие, без намёка на хромоту или слабость. Самому Шумилину в этом году исполнилось пятьдесят четыре, но он выглядел далеко не таким крепким и поджарым, как сидевший в гостевом кресле мужчина.
На секунду – Евгения Владимировича даже кольнула тоненькая игла зависти: кто бы мог подумать, что какой-то бомж, да ещё и, наверняка, при полном отсутствии денег – мог выглядеть куда лучше, чем имеющий для этого все возможности и средства миллионер.
– Значит, вы пришли по поводу работы? – Внимательно глядя на хмурого соискателя, произнёс Шумилин.
Параллельно с этим, богач отметил, что у его кандидата, при всех тяготах жизни на улице – достаточно чистые и аккуратно подстриженные ногти. «Что ж, это неплохо, - подумал про себя Евгений Владимирович, - Гигиену, в конце концов, ещё никто не отменял».
– Да, я объявление ваше увидел, в бесплатной газете которое. Там говорилось, что вам нужен сильный и надёжный помощник для вашего больного сына. Вот я и пришёл – согласен у вас поводырём поработать. Вас же сын – он, слепой, получается?
Евгений Владимирович глянул на гостя с неприкрытым удивлением, а затем, губы его, сами по себе, сложились в ироническую усмешку:
– Максим, не знаю, как вас по батюшке, – а Вы точно уверены в том, что справитесь?..
– Можно просто Максим, - перебил вдруг его кандидат, - Или можете звать меня сразу по фамилии – Стекловым то бишь. Меня, так, все знакомы называют…
Поражённый такой простоте, граничащей с бестактностью, – Шумилин продолжил, тщательно подбирая слова:
– Хорошо, Максим. Спасибо, что сразу прояснили для меня этот момент… Дело в том, что мой сын – не слепой, - продолжал бизнесмен, – Родион, не столь давно, пережил тяжелейшее отравление, врачи еле его спасли. К сожалению, токсины нанесли серьёзный удар по его лимфатической системе, из-за чего осложнение перекинулось прямиком на суставы ног парня. Для справки, - поднял указательный палец Шумилин, - Сын мой уже далеко не ребёнок. Ему, в том году, исполнилось двадцать три. Так что – сыну, сейчас, рядом нужен спокойный и простой в обхождении человек. Тот, кто помогал бы ему с передвижением по улице и поездками в клинику, где Родион сейчас проходит лечение.
– Что ж вы, тогда, спецперсонал из больницы ему «в няньки» не наймёте? – В свою очередь удивился Стеклов. – Он же, наверное, всё время мучается, бедняга?
Он произнёс это беззлобно, с искренним, как показалось бизнесмену, сопереживанием к состоянию его сына. Это Евгению Владимировичу очень понравилось.
– В этом-то и проблема, сын сам не хочет, чтобы за ним присматривали медики. Говорит, мол, я же не инвалид – зачем мне эти сиделки и капельницы прямо в доме? Родион хочет чувствовать себя самостоятельным, вот только – физические ограничения, которые он сейчас вынужден соблюдать – изрядно истощают моего сына в эмоциональном плане. Если к этому ещё добавятся и «люди в белых халатах», бегущих туда-сюда по нашему дому – Родя, боюсь, совсем падёт духом. А последнее для нас невероятно важно – даже его лечащий врач говорит, что чем больше в у парня будет положительных эмоций – тем скорее он сможет навсегда распрощаться с коляской и костылями…
Мгновение – между мужчинами висела неловкая тишина, а затем бизнесмен спокойно произнёс:
– Подумайте хорошенько, Максим – сможете ли вы стать для моего сына достойным спутником? Мне очень важно, чтобы вы здесь, в первую очередь, рассчитали на собственные силы – не подвели Родиона.
Стеклов уверенно кивнул в ответ:
– Смогу, Евгений Владимирович. Сделаю всё, что требуется, чтобы ваш сын быстрее встал на ноги. Можете на меня рассчитывать!
Шумилин в последний раз посмотрел внимательно на своего гостя, а потом, пожав плечами, подписал какой-то бланк у себя на столе – и произнёс:
– Ну, что же, тогда посмотрим на вас в деле, Максим. Приступаете с завтрашнего дня. Проживать будете, непосредственно, в моём доме – думаю, вы не против?
– Нет, отчего же? – Спокойно откликнулся Стеклов. – Я только рад, что за город мотаться не придётся.
Шумилин подал ему контракт:
– Отлично. Тогда подпишите здесь и здесь, - указал он ему на отмеченные синей «галочкой» поля. – С этого момента, вы официально становитесь помощником-компаньоном моего сына.
Таакс, отлично! Ну, а, теперь, пойдёмте знакомиться с Родионом. У него как раз сегодня выходной, он в своей комнате.
Когда они уже подходили к комнате наследника бизнес-империи Шумилина, он указал на соседнюю, рядом с комнатой сына, дверь.
– Жить вы будете здесь. Чтобы в любой момент, если Роде, вдруг, что-то понадобится – вы бы могли не бежать сюда с первого этажа, а спокойно зайти из соседнего помещения. Я скажу горничной, чтобы она оборудовала там для вас всё необходимое.
Мужчина осторожно постучал в красивую, сделанную из светлого дерева, дверь:
– Родион, сынок – к тебе можно?..
Родион Шумилин оказался приятным молодым человеком, который, даже сидя в постели – умудрялся одновременно вести переговоры по видеосвязи с партнёрами отца, и записывать в собственный рабочий блокнот ключевые мысли по формированию бизнес-стратегии на следующий квартал.
Стеклов и подумать бы не мог, что этот, полный жизненной энергии парень – сейчас вынужден передвигаться только лишь с посторонней помощью, либо используя прислонённые к кровати костыли. С правой стороны от широкого ложа Шумилина-младшего – стояла дорогая инвалидная коляска с пультом управления. Сейчас, парень пользовался ей нечасто, но было время, когда без неё – Родион не мог даже дойти до небольшого, внутридомового лифта – расположенного в конце этажа.
– Всё, Василий Андреевич, больше не могу говорить, извините. Давайте ещё после обеда созвонимся – я передам отцу ваши мысли по поводу нового инвестиционного портфеля, хорошо? – Родион улыбнулся кому-то, кто был в мониторе его серебристого ноутбука, после чего, нажал кнопку завершения связи и закрыл крышку компьютера.
– Родион, ты что – снова работал? – С лёгким укором в голосе произнёс отец. – Тебе же врач ясно сказала – как можно меньше нагрузки, и интеллектуальной – в том числе! Дай ты своему организму уже возможность как следует восстановиться!
Евгений Владимирович прошёл к сыну через всю комнату, и аккуратно забрал у него из рук ноутбук.
– Папа, я прошу тебя! – Воскликнул Родион. – Я же так со скуки умру, если ещё перестану и в делах нашей компании участвовать. Вот, как без меня Василий Андреевич сможет правильно акции выбрать? У него же, совершенно, нет никакого «нюха» в аналитике и долгосрочных экономических прогнозах…
Однако бизнесмен оказался непреклонен, и не намерен был оставлять сыну какой бы то ни было «рабочий инвентарь»:
– Ничего не знаю, сынок. Тебе нужно отдохнуть перед обедом.
Лишь в этот момент, богач вспомнил, что его новый сотрудник так и стоит в дверях комнаты сына.
– Ой, Родион – прости ты меня, совсем я уже, с этой работой, из реальности «выпадать» стал. – Бизнесмен в шутку постучал себя кулаком по лбу, а затем жестом поманил Стеклова подойти ближе.
Тот спокойно подошёл к кровати молодого наследника, и протянул парню руку:
– Максим Стеклов, твой новый компаньон и помощник, - спокойно и с достоинством произнёс седовласый мужчина.
Родион несколько растерялся, но на предложенное рукопожатие ответил, а затем вопросительно посмотрел на своего отца:
– Это то, о чём я думаю, папа? Этот человек будет сопровождать меня в клинику и на реабилитацию?
Стеклов, в этот момент, обратил внимание на неестественную бледность парня. Судя по всему, Шумилин был прав, когда говорил, что врачам пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить его сына «с того света».
– Всё верно. Максим будет помогать тебе, когда понадобится. Я приказал подготовить ему комнату по соседству с твоей.
Шумилин замялся на мгновение, а потом, глянув на часы, быстро проговорил:
– Ну, что – я думаю, можно оставить вас двоих наедине, чтобы вы могли нормально познакомиться? Если что – я у себя в кабинете, мне нужно ещё несколько отчётов проверить, а времени осталось «в обрез». Увидимся в три, в столовой?
– Конечно, отец, - кивнул Родион. – Не беспокойся, думаю, мы сможем найти с Максимом общий язык.
Когда они со Стекловым остались вдвоём, сын богача сразу же расставил «все точки над «и»»:
– Вы не думайте, это не навсегда. Врачи сказали, что я не буду инвалидом – вот только токсины должны полностью вывестись из организма и всей суставной жидкости. Тогда я снова смогу ходить, как раньше.
– Я и не сомневался в этом, - спокойно заметил Максим, и оглядел комнату Родиона.
Как ни странно, в спальне молодого бизнесмена не было большого количества каких-то модных штучек или огромной гардеробной с сотней деловых костюмов, и витриной с бриллиантовыми запонками. Если бы помощник юноши не знал – кто сейчас сидит перед ним, он бы подумал, что Шумилин-младший – самый обычный парень.
Из всего интерьера комнаты – выделялась лишь стойка со стереоаппаратурой, проигрыватель пластинок, небольшой комод с коллекцией виниловых дисков, да красивейшая электрогитара, висевшая на ремне из натуральной кожи, на особом металлическом приспособлении, встроенном прямо в стену.
– Музыкой увлекаешься? – Заметил Стеклов, после чего осторожно подошёл к гитаре. Инструмент был сделан просто прекрасно – уж сам Максим в этом разбирался…
– Да, есть немного, - просто ответил Родион. – Раньше, когда было больше свободного времени – так постоянно что-то наигрывал, помню, даже – мелодии какие-то сочинял. А уж после того, как отец меня к своим делам подключил – стало уже ни до чего…
Компаньон обернулся к парню:
– А что насчёт спорта? Тренажёры там разные, бег – уважаешь?
Родион вместо ответа – с красноречивой улыбкой показал на свои больные ноги:
– Да какой там. Тут бы, поутру, до туалета самому дойти – какой уж бег… Хотя, я в реабилитационном центре занимаюсь на специальных тренажёрах – это всё равно, что учиться заново ходить. И на дорожку беговую иногда встаю под присмотром физиотерапевта – правда, у меня пока больше получается только ползти как черепаха, но я думаю – всё ещё впереди.
Родион и Максим дружно рассмеялись – Стеклову понравилось, что у этого Шумилина-младшего оказался такой лёгкий и спокойный характер. Он-то, если честно, ожидал увидеть перед собой какого-нибудь привередливого мажора, страдающего приступами депрессии и бьющегося в истерических «закидонах».
Родион же оказался совсем другим, и это давало мужчине надежду, что работать с ним будет легко.
Сын бизнесмена рассказал, что с детства жил самой обычной жизнью, разве что – денег у его семьи было гораздо больше, чем у родителей других одноклассников.
– Отец с матерью всю молодость свою «вкалывали», только чтобы самим «на ноги» встать. Папа ведь не всегда таким знаменитым бизнесменом был. Начинал с совсем маленькой конторы – они, с друзьями, радиодетали продавали. Потом уж – когда раскрутились, он решил подняться на уровень выше, и стал разрабатывать проектные технологии, которые и предлагал потом потенциальным покупателям – владельцам крупных, теле-радиокоммуникационных сетей. Ему повезло – его заметили, вот и «пошло-поехало».
Родион попытался самостоятельно опустить ноги на пол, но тут его лицо исказила гримаса боли.
– Ты погоди, не спеши! – Ту же пришёл к нему на помощь Максим. – Давай-ка, потихоньку спускай, по одной. Вот так… Старайся, чтобы колено, лишний раз, под прямым углом не сгибалось – так меньше боли будет.
– Откуда вы знаете? Вы ревматолог? – Удивлённо взглянул на него парень.
– Скорее, я сам пережил проблему с коленом – так что хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и знаю – как в твоей ситуации своими ногами владеть, чтобы минимизировать болевой эффект. Не всё ж, тебе, на таблетки полагаться, верно?
Парень смахнул с лица прядь светло-русых волос, и с облегчением выдохнул, когда его ноги, наконец, коснулись земли.
– Верно, - тяжело вздыхая, подтвердил Родион, - Я вообще уже смотреть не могу на эти ампулы и капельницы, если честно, - Признался парень, - Но врачи говорят, что мне без них – никак.
Когда мужчина с юношей вышли в коридор (Максим помог парню удержать равновесие), и Родион уверенно опёрся на свои костыли – молодой человек закончил рассказ о своей семье:
– Мама у меня – золотой человек. Всю жизнь социальным работником проработала, а сейчас – когда у неё появилась такая возможность, и сама участвует в создании фондов, сборе средств для больных людей и тех, кто в тяжёлой жизненной ситуации оказался. Можно сказать, она волонтёр экстра-класса.
Парень улыбнулся, и Стеклов отметил про себя, как сильно тот, очевидно, любил свою мать, раз говорил о ней с таким теплом – явление очень редкое для нынешней «золотой молодёжи».
– Вот из-за этого-то, я и появился у них довольно поздно, - продолжал парень, - Им уже за тридцать было, когда я родился… Ну, потом всё как обычно – школа, универ. Правда, я в Англии учился, но так отец захотел – сказал, что там самое лучшее образование в сфере экономики.
– Что-то, без особой радости, ты про это самое образование говоришь, - заметил Стеклов, нажимая светящуюся красным кнопку лифта.
– Так, а чему тут особо радоваться-то? – Пожал плечами Родион. – Я же понимаю, что это образование мне, как воздух, необходимо было. Отец сказал, что передаст мне компанию в управление меньше, чем через десять лет. Легко представить, каким бы глупцом я был, если бы взял «бразды правления», совершенно при этом «ни в зуб ногой» в том, что касается моей будущей работы…
Дверь лифта мягко открылась, и мужчина с молодым человеком вошли внутрь.
В этот момент, на телефон Родиона пришло СМС-сообщение. Быстро глянув на имя отправителя, парень улыбнулся, и засунул мобильник поглубже в карман своих джинсов.
– Смотрю, и девушка у тебя имеется? – Пряча в уголках глаз искрящуюся «хитринку», спросил его компаньон. – Надеюсь, она такая же толковая, как и ты.
– Это Лика, - коротко ответил ему парень, - Вы только при отце про неё не говорите, а то он снова кричать начнёт…
Максим наградил своего подопечного вопросительным взглядом, однако от дальнейших расспросов воздержался. Всё-таки, это было уже не его дело, а то, что находилось вне компетенции Стеклова – его и не интересовало.
Чуть позже, за ужином – Максим, впрочем, понял причину такой реакции Шумилина-младшего. Хоть он ел и в кухне для прислуги, находившейся по соседству с хозяйской столовой, но отчётливо слышал раздававшиеся оттуда недовольные голоса, «солировал» в которых – сам Евгений Владимирович.
– Родион, сынок – мне сегодня снова на тебя Белла жаловалась, - негодующе говорил бизнесмен, - Говорит, ты трубку не берёшь, когда она тебе звонит, и сообщения её сразу же удаляешь. Ну, что это такое, а?
– Отец, мы же это уже обсуждали тысячу раз, - холодно отвечал ему сын. – Мне Белла не нравится, и я не собираюсь возобновлять с ней, какие бы то ни было, отношения… Я, и до всей этой истории, не хотел на ней жениться – и теперь своего решения на сей счёт не изменю. И, вообще – о какой свадьбе может идти речь, если я и хожу-то, еле-еле?.. Вон, любой дед-пенсионер меня за пять минут обогнать может.
Евгений Владимирович сурово взглянул на своего упрямого отпрыска:
– Не прав ты, Родя, ой – не прав… Ты пойми, Белла – не какая-то там девчонка с улицы. Её, просто так, «с рукавички не стряхнёшь», как в той сказке. Белла Феданкина – дочка наших старых друзей и одних из самых надёжных деловых партнёров! Ты вспомни, как тебя дядя Иммануил, в детстве, на своей шее катал? А, сколько он вам, с Беллой, подарков подарил на день рождения – тех, которые с намёком были, помнишь? Иммануил Ваганович – человек предельно честный и дальновидный: тебе ещё и четырёх не было, когда мы договорились семьями породниться и бизнес объединить… И ведь это – превосходная партия для тебя! Чем тебе Белла не невеста, а, сынок? Она же, на секундочку, Оксфорд закончила! Оксфорд!
Евгений Владимирович многозначительно потряс в воздухе вилкой, с нанизанным на неё кусочком превосходно пропечённой форели. Родион с грустью уставился на рыбу, а затем произнёс печально:
– В том-то и дело, папа, что вы, с мамой – всё всегда за меня решали. Кем мне стать, когда я вырасту, с кем мне дружить, а вот, теперь, и за мою личную жизнь взялись…
– Родичка, милый, - попыталась образумить сына Инга Валентиновна, - А, с другой стороны, что в этом плохого, если мы уже давно присмотрели тебе самую подходящую девушку? Если бы ты попробовал взглянуть на многие вещи несколько… глобальнее, - нашла, наконец, подходящее слово мать, - То понял бы, что мы с папой – наоборот, всегда старались «подстраховать» тебя от возможных ошибок.
– Ошибок? – Горько усмехнулся парень, - Да у меня, в принципе, никогда в жизни не было даже возможности совершить эти ошибки! Ты знаешь, что я на самом деле люблю, мама? Музыку! И девушка, на которой я хочу жениться – тоже её любит. Ты говоришь – надо смотреть на вещи глобальнее, так? Но, если бы это было правдой – то ты давно поняла бы, что я стал изучать экономику только потому, что того требовала ситуация с компанией отца. Если бы у меня, действительно, был какой-то выбор в жизни – то я выбрал бы, стать известным музыкальным продюсером, или, вообще, самому писать музыку…
– Ох, Родя! Ты разбиваешь мне сердце! – Воскликнула Инга Валентиновна, и показательно схватилась за грудь.
– Ну, ты только посмотри, мальчишка, до чего ты доводишь мать! – Строго произнёс Евгений Владимирович и налил любимой супруге стакан воды. – А если под девушкой, «которая тоже любит музыку» - ты имеешь в виду свою Лику Арсентьеву – то можешь даже не продолжать! Не надейся, что я позволю вам пожениться!
– Папа, но почему? – Непонимающе посмотрел на него сын. – Ведь ты знаешь, как она ко мне относится? У нас с Ликой настоящие чувства, она готова помогать мне и поддерживать меня всегда, независимо от того, могу я сейчас ходить – или нет! А эта ваша Белла, если так уж «молитесь» на неё – ни разу не навестила меня в больнице, после отравления… Она и звонит-то, каждый раз, с одной-единственной целью – узнать, не пошёл ли я своими ногами! Видать, боится, что её заставят выходить замуж за неполноценного…
С этими словами, Родион подхватил костыли, и, с трудом поднявшись из-за стола, медленно двинулся в сторону лифта.
– Сын, мы ещё не закончили этот разговор! – Предупредил его бизнесмен.
Юноша обернулся к родным:
– Мам, пап, я вас очень люблю, правда. Но я больше не намерен позволять вам вмешиваться в свою жизнь, и «лепить» из меня то, что вы хотите. Я хочу быть собой, понимаете? Собой! Спасибо за обед, всё было очень вкусно. Я, пожалуй, у себя отдохну немного. Что-то устал я…
И парень потихоньку удалился из столовой.
Стеклов, сидя на маленькой кухоньке для домашнего персонала, только тяжело вздохнул.
– А-а, не обращай внимания, - произнёс Савелий, здешний садовник, - Они по этому поводу постоянно между собой собачатся. Никакого телевизора не надо – видишь, какие, там, у них, «испанские страсти» творятся? То ли дело мы, простые люди…
– Лика, это ведь девушка Родиона, правильно? – Уточнил Максим.
– Ну, да, - кладя в рот кусочек кукурузной лепёшки, подтвердил Савелий, - Но только не знаю я – «выгорит» у них с ней что, али нет. Арсентьева – она же не ровня совсем нашему «принцу» …
– Это почему? – Нахмурил свои густые серебристые брови Стеклов.
– Дак из «босяков» она, - пояснил садовник, - Совсем бедная девчонка. Отец у неё дворником работает где-то в городе, мать в цеху пошивочном – от зари до зари. Как уж они концы с концами сводят – даже я себе не представляю. Но ведь, где-то ж, умудрились они с Родионом Евгеньевичем пересечься…
– Понятно. – Откликнулся задумчиво компаньон и поставил свою тарелку в раковину.
– Стеклов, вы закончили? – Раздался, вдруг, позади Максима, тонкий неприятный голос.
Обернувшись, мужчина увидел экономку – Эльзу Козееву. Женщина, смотрела на нового работника их дома с презрением. В руках, она держала какой-то свёрток.
– Да. Может, вам какая помощь нужна? – Спросил её Максим.
– Нет уж, благодарю покорнейше, - процедила та сквозь зубы, и бросила Стеклову небольшой узелок из ткани, в котором лежала чистая одежда.
– Это вам, - нехотя произнесла экономка, - Евгений Владимирович наказал вам одеться во всё свежее. Всё-таки, вы теперь в цивилизованном обществе живёте, а не на теплотрассе. Будьте добры сменить одежду сейчас же!
– Ну, если сам хозяин просит – тогда дело другое, - спокойно ответил ей «поводырь». – Ты бы, милая, остыла, что ли – хоть немного? Ходишь вся, словно печка раскалённая – того и гляди, кто-нибудь об тебя обожжётся. Знаешь, что про таких горячих дам говорят?
Эльза вся вспыхнула, потом, яростно прошептала:
– Да как вы смеете… Грубиян!
После этого, она резко развернулась на каблуках, и вышла из кухни. Последнее, что услышал Максим перед тем, как отправиться к себе в комнату – был тихий, смех Савелия.
С этого момента, Эльза стала постоянно «косо» поглядывать в сторону Стеклова – не проходило ни дня, чтобы странная женщина не вменила помощнику Родиона какую-нибудь оплошность, или же не указала на его дурное поведение.
Максим старался, в таких случаях, или сохранять достоинство и молчать – или отшучиваться беззлобно, но так, чтобы поставить несносную экономку на место. В конце концов, хоть и был «поводырь» в большинстве своём неразговорчив – явных издевательств над собой он терпеть был не намерен.
Однажды, проходя мимо кабинета своего непосредственного начальника, Максим услышал, как Козеева жаловалась Евгению Владимировичу:
– Помилуйте, господин Шумилин, но это же становится уже просто невозможным! Вы бы присмотрелись к этому Стеклову повнимательнее – у него же глаза, как у маньяка, или ворюги последнего! Так и рыскают повсюду, так и рыскают… Это, конечно, не моё дело – но я бы, будь я на месте Инги Валентиновны или самого Родиона Евгеньевича – не спешила бы так «слепо» верить этому мужлану… В конце концов, не зря же говорят, что уличная собака добра, только пока её кормят. А, как ей не по нраву что придётся – так и «задерёт» непутёвого хозяина насмерть!..
– Эльза, успокойтесь – что вы так разнервничались? – Спокойно возразил ей бизнесмен, после чего хитровато улыбнулся: - А, может, Савелий вчера правду говорил? Представляете, он ведь всерьёз считает, что вы, как бы это поделикатнее сказать… Проявляете таким неординарным образом симпатию к компаньону моего сына.
Лицо экономки мгновенно перекосилось, словно хозяин только что сказал ей о том, что она съела таракана.
– Евгений Владимирович, но ведь вы же воспитанный, высококультурный человек! Что ж вы слушаете бредни какого-то садовника? Его дело какое – растения подстригать да за цветами следить! Ну, я ему за это отдельно всё выскажу… А, если, по правде, Евгений Владимирович – то «в шею» гнать надо вашего поводыря! Вы посмотрите – он же уже своими действиями половину персонала рассорил!
Шумилин театрально закатил глаза к потолку – он уже начал уставать от бесконечных претензий своей экономки:
– Эльза Филипповна, уверяю вас, пока что единственный человек в доме, у кого совершенно не складываются отношения со Стекловым – это вы сами! И, прошу вас, прекратите «ловить» меня в мой законный перерыв! Если я прошу вас принести мне кофе – это вовсе не значит, что я горю желанием обсудить с вами все сплетни своих рабочих!
– Но, Евгений Владимирович…, - попыталась было сказать что-то ещё экономка, однако миллионер резко её перебил:
– Довольно! Вы же женщина, в конце-то концов! Ну, неужели, вам так сложно найти подход к мужчине? Да, Стеклов человек специфический, не особо общительный – но вы уж постарайтесь.
Эльза покраснела от гнева, но произнесла лишь сдержанное:
– Как вам угодно, господин Шумилин. Я вас поняла.
После чего, она быстрым шагом покинула кабинет своего хозяина. Стеклов, который стал невольным свидетелем этого разговора – едва успел укрыться в подсобке уборщицы, так что экономка, не успела заметить поводыря.
Между тем, сам Максим продолжал поддерживать Родиона во всём – он ездил вместе с ним по больницам, помогал на тренировках в реабилитационном центре, и, в целом, вёл себя с ним как добрый старший товарищ. Мудрый и рассудительный мужчина стал молодому человеку почти что другом, несмотря на то, что по возрасту годился ему в отцы. Иногда, сам Родион удивлялся тому, насколько силён и вынослив Стеклов для своих, уже довольно зрелых, лет.
Однако компаньон, в ответ на это, лишь усмехался: мол, вот, потому-то, я и не говорю никому своего отчества – не хочу, чтобы меня за старика считали. Сам-то, я себя ещё молодым ощущаю, а тело – его всегда натренировать можно, независимо от возраста.
Стеклов почти никогда и ничего не рассказывал о своей прошлой жизни. Всё, что было известно его подопечному – что Максим очень долгое время жил на улице, причём мужчине приходилось, в прямом смысле, выживать.
Последнее частенько выражалось в его привычке к собирательству и хранению еды у себя в комнате, за что он регулярно получал «нагоняй» от Зинаиды – молоденькой горничной, чья страсть к чистоте и порядку невольно навевала мысли о наличии у неё определённых психологических проблем. В ином случае, поводырь просто не понимал, как можно было объяснить её неуёмную энергию во всём, что касалось уборки, мытья и избавления всех предметов мебели от вездесущих «пылевых частиц».
– Максим, ну, вы опять за своё! – Грозила ему пушистой метёлочкой девушка, - Сколько раз я вам говорила, что фрукты и печенье не стоит выносить за пределы кухни – от них же, потом, повсюду полно крошек! Да и кто же хлеб под подушку прячет? Чай, не в заточении каком живёте – если захотите перекусить – наш общий холодильник всегда открыт (в разумных пределах, конечно).
Стеклов же, на слова симпатичной горничной ничуть не обижался. Он лишь пожимал плечами и коротко отвечал:
– Прости меня, душенька. Натура у меня такая, бродячая, вечно готова всего и побольше в карманы натолкать… Не специально я.
– Да я уж поняла, - добродушно кивала Зинаида, и сметала в маленькое ведёрко остатки мусора, - Только, пожалуйста, впредь – старайтесь, как-нибудь, эту вашу натуру укрощать, хорошо? А то, мне ещё два этажа убирать нужно, а хотелось бы сегодня освободиться до вечера.
Максим заверял её в том, что постарается больше не прятать в своей комнате сухарики и печенье, после чего шёл в комнату Родиона – посмотреть, как у того обстоят дела, да и просто поговорить.
Они, теперь, часто разговаривали – Максим оценил способность молодого человека не болтать лишнего среди знакомых и родных, а потому, в какой-то момент, смог ему довериться – и рассказать немного больше о своей былой жизни.
– Ты ведь, Родион, по сути – мой последний шанс, - сказал ему как-то, в порыве откровенности, Стеклов. – Я до того, как с тобой познакомиться, уж и не думал, что смогу когда-нибудь ещё – в человеческих условиях пожить…
– Что, всё было настолько плохо? – Серьёзно посмотрев на компаньона, спросил его парень.
– Да-а, - протянул Стеклов, и сгорбился – как бы отгораживаясь от окружающего его мира. В этот момент, он действительно выглядел на свой настоящий возраст.
– Когда-то, очень давно, я тоже нормальным был, - рассказывал ему поводырь. – Думал, семья у меня будет, детишки…, - Мужчина тяжело вздохнул. – А потом, всё в один миг крахом пошло. Жена моя, Галочка на производстве разбилась... С этого-то, можно сказать, всё и началось…
Стеклов нервно потёр ладони, словно ему вдруг стало очень холодно.
– Пить я начал… Много. До того допивался, что не помнил, как на другом конце города оказывался – а, там, и возвращаться домой смысла не было. Всё равно в квартире пусто и одиноко было – без Галочки… В тот момент, на меня «чёрные риэлторы» и вышли… Сказали, мол, зачем тебе, мужик – такая квартира большая, одному-то? Не лучше ль, собственный дом на природе заиметь?.. Ну, я и повёлся как-то… Сейчас-то, я понимаю, что они меня, тогда, опоили чем-то – в противном случае, я бы те бумажки грёбаные – ни в жизнь не подписал…
– После этого, вы оказались на улице? – Спросил его сочувственно Родион.
– Ну, да. – Ответил Стеклов. – Так и начал – то пить, то бродяжничать… Изредка, грузчиком нанимался на вокзал – там платили побольше, и можно было целую ночь что-то полезное делать, чтобы не пить… А ты всё спрашиваешь, откуда у меня такая фигура, - усмехнулся мужчина, - А, вот, потаскай-ка мешки с углём, да с цементом – ещё и не таким Шварценеггером заделаешься…А я просто выжить пытался, и с голоду, по возможности, не помереть…
Парень, с искренним участием, похлопал своего компаньона по руке: в его глазах, Максим прочёл неподдельную боль – Родион с детства был глубоко чувствующим человеком, эта черта передалась ему от матери. Вот и теперь, будучи обладателем эмпатичной и чувствительной натуры – парень, казалось, хотел забрать «на себя» всё то плохое, что случилось с его замечательным помощником.
– Максим, ты знай – я тебя никогда не осуждал, и осуждать не буду. У нас, у каждого – свой «рюкзак с секретами» за плечами. Мне очень тяжело осознавать сейчас, что такое происходит в нашей жизни… Знаешь, сколько раз, я ставил себя на место тех несчастных детей, родители которых вынуждены собирать деньги на их лечение? Отец спонсирует несколько благотворительных фондов, и когда я был маленьким – он множество раз водил меня туда. Я всё видел… Их глаза, и глаза их близких – полные отчаяния, безысходности и… надежды. Надежды, что это всё может закончится – стоит им только собрать необходимую сумму. И с мамой было также: она водила меня в приюты для бездомных, и я видел, с какой завистью они смотрят на всех, кому в жизни повезло больше, чем им…
– Спасибо, что понимаешь, - кивнул Стеклов, - Может, поэтому ты и вырос таким… нормальным парнем? Что, несмотря на богатство, видел и «обратную сторону», изнанку общества и человеческой жизни в целом?
Родион отрицательно покачал головой:
– Ты не понял, Макс. Я когда всех этих людей видел, задавал себе только один вопрос…
– Какой же? – Спустя несколько секунд молчания, спросил поводырь.
– Ты не поверишь, - на лице молодого человека промелькнула грусть, - Я спрашивал себя – почему мне в этой жизни повезло, а им – нет? С чем это связано? Почему я могу иметь всё, что необходимо мне для хорошего и комфортного существования, а они не имеют возможности даже провести следующую ночь под крышей?
Стеклов тепло посмотрел на парня:
– Не мучай себя. Никто на эти вопросы ответов не знает – ты только себя этими мыслями весь изнутри «изгрызёшь», а проку от них – никакого. Счастье уже в том, что ты осознаёшь – за воротами твоего дворца есть и совсем иная жизнь. Твои мать с отцом, слишком сильно тебя «в кулаке» держат – но они хорошие. Хорошие, потому что, таким как мы – они помогают не на словах, а делами. Одно это, поверь мне, Родион, уже «дорогого стоит»…
Повинуясь импульсивному порыву, молодой сын бизнесмена крепко обнял своего компаньона. В тот момент, парню казалось, что он встретил, по-настоящему, родственную душу. Единомышленника, который прекрасно понимает, какой накал страстей и всевозможных философских размышлений – бушует, в голове ещё совсем юного Шумилина.
Спустя три недели, Стеклов стоял перед Евгением Владимировичем в его кабинете, и доказывал ему необходимость завести охранную собаку:
– Максим, я тебе, конечно, готов способствовать во всём, что касается здоровья моего сына, но, помилуй – зачем нам пёс? – Искренне не понимал своего работника бизнесмен. – Дмитрий с Николаем прекрасно справляются со своими обязанностями, не зря они спецподготовку на военной базе проходили…
– База-то, она, конечно, база, - соглашался Максим, - Но ведь их, на всю территорию поместья – всего двое! Да и потом – у вас поблизости лес, мало ли кто оттуда прийти может. А собачку, опять же, выдрессировать можно, чтобы она, своим лаем, заранее предупреждала ваших ребят – в какую сторону им бежать. Да и в целом, при таком доме как у вас – без хорошей собаки просто никак нельзя. У меня уже есть на примете один хороший пёс – знакомый недавно звонил из питомника, предлагал просто так забрать.
Шумилин-старший растерянно почесал у себя в затылке шариковой ручкой.
– Ну, если ты считаешь, что это нам и впрямь так жизненно необходимо, то…, - Богач развёл руками, - Но, только я тебя сразу предупреждаю – пса берёшь под свою ответственность! Ежели, что с ним не так пойдёт – с тебя, в первую очередь, и спрос будет.
– Об этом не волнуйтесь, - заверил его поводырь, - Я, со своей стороны, Родиону, когда про пса рассказал, он был очень даже «за». Ему ведь тоже полезно будет с животинкой позаниматься – глядишь, и на поправку быстрее пойдёт. Он ведь молодец такой, уже даже без костылей понемногу передвигаться начал. Правда, очень осторожно, и в пределах своей комнаты – но, мне кажется, дело пошло «на лад».
Евгений Владимирович, даже перекрестился трижды:
– Слава Богу, услышаны мои молитвы. Надо жене сказать, пока она снова по делам не уехала. Спасибо тебе, Максим, что так опекаешь моего сына – если бы не ты, я даже и не знаю – смог бы он, в такие рекордно-быстрые сроки поправиться…
На следующий день, Стеклов привёл в дом нового, четвероногого постояльца – и торжественно познакомил его со всеми жильцами поместья Шумилиных.
Родион действительно оказался в полном восторге от пса: немецкая овчарка по кличке Тейлор, сразу же признала в пареньке своего нового хозяина, наравне с Шумилиным-старшим и Максом. Умный и весёлый, пёс радостно лаял, носясь кругами по двору, а затем подбегал к мужчинам – хозяевам дома, и с наслаждением лизал им руки, или вставал на задние лапы, чтобы «чмокнуть» Евгения Владимировича в нос.
– Ух ты ж, крупная зверюга! – Покачнувшись под весом пса, сказал бизнесмен, - Максим, а ему, вообще, сколько лет?
–Два года, - с улыбкой откликнулся поводырь. –Молодой ещё, долго верой и правдой служить будет!
Единственной, кому появление в доме собаки не принесло, ровным счётом, никакой радости –была Эльза.
– Ну, вот, привели в дом ещё одно грязное чудовище, - сморщившись, высказалась она садовнику, стоя перед дверью в кладовую, - Только на этот раз, ещё и лохматое!
– Зря ты так про него, Эльза, - проговорил с укоризной Савелий, - Человек старается, как лучше сделать хочет. Да и Родион Евгеньевич, при нём, заметно лучше себя чувствовать стал…
– Вот увидишь, принесёт нам ещё неприятностей этот ваш поводырь! –Раздраженно бросила ему женщина, после чего скрылась в недрах кладовой.
Через неделю, всё семейство Шумилиных, в полном составе, было приглашено на празднование юбилея Иммануила Вагановича – того самого, женится на дочери которого так уговаривали Родиона его родители. Так как праздник грозил затянуться до самого утра – богачи решили дать в этот день выходной практически всем работникам своего дома.
Садовник и горничная разъехались по домам – повидаться с родными и провести денёк в домашней атмосфере. В поместье Шумилиных остались лишь Макс с Тейлором, да экономка Эльза с двумя охранниками.
Поздним вечером, когда в доме уже никого не было – случилось страшное: трое грабителей-мордоворотов, каким-то образом проникли на территорию особняка, и потихоньку пробрались в дом, воспользовавшись помещением цокольного этажа, где находился подземный гараж и выход к лифту, ведущему прямиком в холл дома.
Максим, отдыхавший в это время в саду – вовремя услышал странные шорохи с восточной стороны изгороди. Тихонько подозвав к себе овчарку, которая, в тот момент, как раз устраивалась на ночь в своей новенькой будке – Стеклов осторожно проследил за всеми троими.
Судя по их одежде и движениям – работали, в данном случае, явно профи: темная одежда и облегающие лица маски – делали негодяев практически неразличимыми в темноте осеннего вечера. За плечами у них торчали мешки для «наживы», а в руках сверкали ножи с идеально наточенными лезвиями.
– Что за дела, я не пойму? – Прошептал псу Максим, - А где же Николай с Дмитрием?
Прокравшись вдоль стены, Стеклов быстро нашёл ответ на свой вопрос – оба охранника лежали рядом, они были без сознания. Проверив у мужчин пульс, поводырь удостоверился в том, что они живы. Стеклов бесшумно пошел за грабителями, умный пес молча шёл рядом.
Поднявшись на лифте на первый этаж – Максим с Тейлором весело поприветствовали грабителей:
– Ребята, вечер добрый! А, что ж вы, здесь, без света работаете? Так же самого главного унести не сможете…
Все трое медленно повернулись в его сторону:
– Ааа, так это тот самый старый клоун? А ну-ка валите его, братцы, ни к чему тут свидетелей оставлять…
Двое высоких, мощных мужиков, выхватили из-за пояса ножи и бросились на поводыря и его пса. Однако Стеклов оказался далеко не так прост, как хотел казаться – применив к негодяям несколько уверенных «болевых» захватов, и нанеся им сокрушительные удары ногой в челюсть и в пах, Максим смог выбить оружия из их рук. Тейлор вцепился третьему мерзавцу в ногу, после чего в комнате вспыхнул яркий свет.
– Господи, что тут происходит? – крикнула одетая в ночной халат Эльза, однако Максим успел заметить, как в глазах экономки промелькнули неприкрытые злость и разочарование.
– А ну, пошла отсюда, овца плешивая! Пока мы и тебя не прикончили! – заорал главарь, а затем метнул свой нож прямо в Максима, одновременно отбросив от себя пса.
Невыносимо белый свет лампы, всего на какую-то долю секунды ослепил Стеклова – но этого, увы, оказалось достаточно: прочертив в воздухе чёткую прямую линию – нож вонзился в грудь храброго поводыря!
Захлёбываясь от боли, и солоноватого привкуса во рту – Максим Стеклов медленно осел нАпол. Эльза истошно завопила, вскинув руки к своему перекошенному и белому, точно мел, лицу – когда во дворе дома послышались полицейские сирены. Оказывается, то были неравнодушные соседи Шумилиных, которые – услышав крики и грозный лай собаки посреди ночи вызвали полицию, а, заодно, и «Скорую помощь».
Спецотряд, приехавший вместе с полицейскими – мгновенно «скрутил» всех троих, а медики, первым делом, бросились к находившемуся на грани жизни и смерти Стеклову. Его быстро погрузили на носилки, как и двоих охранников - Николай и Дмитрий стали жертвами сильнейшей дозы снотворного, которая могла оказаться для мужчин поистине фатальной, если вовремя не предпринять соответствующие меры по детоксикации их организма.
– Собственно что тут, такое, творится в моё отсутствие? – С изумлением спрашивал, подъехавший в то же время к своему особняку, Шумилин.
Соседи догадались позвонить и хозяину поместья – тот, узнав, что его дом подвергся нападению – немедленно сорвался с юбилея и прибыл на место драматических событий, оставив жену и сына на празднике.
Бизнесмену хотелось лично разобраться в причинах случившегося.
– Что вы делаете? Куда вы его везёте? – Спросил богач двух врачей, которые как раз грузили носилки с раненым Стекловым в машину «Скорой».
– У него тяжёлое ножевое ранение, счет идет на минуты! – Оттолкнул руку бизнесмена один из медиков. – Мы не уверены, что сможем его спасти – слишком большая кровопотеря.
– Везите его во Вторую городскую! – Надавил на врачей Шумилин. – Об остальном не волнуйтесь, у меня там свои люди. Сделайте всё возможное, только чтобы этот человек выжил! Он своей жизнью рисковал, пытаясь защитить моё имущество!
Медик лишь коротко кивнул, и двери «Скорой» захлопнулись перед носом бизнесмена с громким скрежещущим звуком. Евгений Владимирович быстро набрал номер знакомого хирурга из той самой клиники. Договорившись с ним о проведении операции – миллионер, не колеблясь ни минуты, сел в свою машину – и поехал вслед за каретой «Скорой помощи».
Когда бизнесмен прибыл в клинику, то, первым делом, бросился к каталке, на которой как раз везли в операционную несчастного поводыря.
– Евгений…, - прошептал бескровными губами Максим, - … Это всё Эльза… Присмотрись к ней, её глаза… Злость, в них – только злость…
Стеклов потерял сознание, а ничего не понимающий миллионер с ужасом увидел, как с головы поводыря, вдруг, соскользнул седой парик… Под ними были коротко остриженные, тёмно-русые волосы…
– Евгений Владимирович Шумилин? – Подошёл к нему какой-то незнакомый молодой человек, после чего предъявил ему своё полицейское удостоверение. – Капитан Касаткин Валерий Павлович. Думаю, нам с вами стоит о многом поговорить…
– К-конечно, - заикаясь, проговорил Шумилин, продолжая с недоумением смотреть на парик Стеклова.
Касаткин отвёл его в свободную палату, где усадил на пустую кровать.
– Успокойтесь, Евгений Владимирович. Максим – наш сотрудник. Правильнее будет сказать – подполковник Максим Викторович Стеклов.
– Что? – Не верил своим ушам бизнесмен. – Вы хотите сказать, что компаньон моего сына – полицейский? Что за бред?!
– Это не бред, - спокойно ответил ему капитан. – Максим Викторович уже долгое время работает «под прикрытием», это, если хотите, его профессиональная «фишка».
Касаткин с гордостью улыбнулся:
– Кем он только не побывал за время своей службы – и бездомным, и работником театральной сферы… Даже киллера один раз изображал. Но в вашем случае – ему нужно было проникнуть в поместье, имея в запасе реалистичную «легенду».
– Но зачем? – Недоумевал Шумилин.
– Ради вас и вашего сына. Максим Викторович должен был проработать банду грабителей, которые уже очень долгое время совершают, вот такие, дерзкие налёты на дома обеспеченных граждан. Ваши охранники –их опоили сильным снотворным, а что касается Родиона… Вы помните, при каких обстоятельствах он отравился?
Бизнесмен мелочах помнил подробности того злополучного дня:
– Ну разумеется! Было очень жарко, июль, всё-таки на дворе. Роде попался какой-то некачественный сок – Эльза, потом, сразу же выбросила весь пакет, чтобы больше, не дай бог, не пострадал никто. Но мы тогда дико испугались – врачи несколько часов кряду моего сына «откачать» пытались…
Касаткин многозначительно ухмыльнулся:
– Изначально, она ведь налила сок всем членам семьи, не так ли?
– На что это вы намекаете? – Не сразу сообразил богач, но, позже, до него дошло. – Думаете, Эльза могла знать о том, что сок отравлен?
– И не просто знать, а она же сама и подсыпала в него яд, - сказал, «как отрезал» полицейский. – Эльза Козеева – профессиональная наводчица, состоявшая в той самой банде. Медсестра в прошлом, она отлично умеет составлять смертоносные коктейли из разного рода лекарственных препаратов – так, что, потом, почти невозможно доказать, что человек умер или пострадал от неестественных причин. Ребятам вашим она чай принесла, отравленный, да такую дозу насыпала, что они чуть богу душу не отдали, еще чуток и не спасли бы их.
– То есть, моя экономка, что же – убийца, получается?
– Боюсь, что так, - кивнул ему капитан, - У нас уже было несколько подобных случаев, вот только там всё закончилось куда печальнее – из членов семьи не выжил никто. А ваш сын, видимо, выпил совсем немного – и врачи вложились в его спасение «по полной», так что Родион, можно сказать, «в рубашке родился». Вам невероятно повезло, что в этот раз, с вами в доме находился Максим Викторович…
– Да мы все на юбилее были, - угрюмо откликнулся Шумилин, - Наоборот, я виню себя в том, что вовремя не разгадал эту Эльзу… А ведь она мне всё время жаловалась на Стеклова, как чувствовала, что его появление в доме может сорвать её коварные планы…
– Скажу сразу, немощному и дотошному поводырю она уготовила особую месть. Не зря экономка натравила на Макса своих головорезов с ножами. Козеева дала своим подельникам коды доступа от ворот, ведущих на подземную парковку, а оттуда, они преспокойно попали в сам дом… Ну, а когда завязалась драка, экономке лишь нужно было разыграть комедию перед камерами видеонаблюдения, чтобы создать себе железное алиби, но всё пошло не по плану...
– Господи, какой ужас…, - зажал лицо руками Евгений Владимирович.
– Не убивайтесь вы так, - похлопал его по плечу полицейский. – В конце концов, помните – всё могло закончиться гораздо хуже.
В этот момент, мужчины заметили, как за дверями палаты, где они сидели – торопливо забегали врачи, то и дело входя и выходя из реанимации. Там, в это время, как раз боролись за жизнь Максима лучшие хирурги города.
– Ничего не выйдет, если мы не сделаем ему переливание крови, - спустя некоторое время, заявил хирург, оперировавший «поводыря»-полицейского. – Вот только группа и фенотип у него очень редкие. Четвёртая группа, отрицательный резус – где ж мы такую найдём, да ещё сейчас?
Тут лицо миллионера просветлело:
– Найдёте, доктор. У меня эта самая группа крови и резус-фактор…
Хирург удивлённо повернулся к бизнесмену:
– Вы уверены? – С сомнением взглянув на Шумилина, переспросил доктор.
– Абсолютно, - кивнул тот, - Давайте сделаем это как можно быстрее – я хочу, чтобы человек, спасший мою семью – выжил.
Во время переливания, хирург втайне от обоих мужчин – сделал сравнительный ДНК-тест их крови. Слишком редко в его врачебной карьере встречались такие «удивительные» совпадения. Когда всё было готово – хирург не мог поверить своим глазам: «Господи, но это же невозможно! Вот уж, действительно, неисповедимы пути господни!».
Когда Стеклову стало значительно лучше, врач подошёл к Шумилину, и показал ему результаты экспертизы. «Вероятность родства – девяносто девять, и девять десятых процента…», - произнёс одними губами бизнесмен, а потом повернулся к врачу:
– Ошибки быть не может?
– Нет, - покачал головой тот, - Если наука говорит, что вы с подполковником Стекловым родные братья – то так оно и есть.
Евгений Владимирович молча сжал тест. По его щекам, потекли слёзы. Приведя в палату к пришедшему в себя полицейскому своего сына, мужчина собрался с духом, прежде чем показать бумаги Стеклову и Родиону.
– Но как это возможно? – Изумился Максим Викторович, - Я, сколько себя помню, всегда был единственным ребёнком в семье. Хотя…, - лицо полицейского побледнело. – Господи…
И тут бизнесмен Шумилин начал свой рассказ:
– Я всегда знал, что своим родителям я – не родной сын. Они забрали меня из приюта совсем маленьким, сразу же после того, как моя родная мать умерла после родов. Однако в той семье, где жила моя биологическая матушка – был ещё один мальчик, мой старший брат. Это ты, Максим.
Миллионер глянул на полицейского. Грудь мужчины, из которой врачи, с таким трудом, вытащили огромный нож – сейчас была туго перебинтована.
– Разумеется, родители мне до последнего момента ничего не рассказывали, - продолжил Шумилин. – Лишь гораздо позже, став уже совсем взрослым, я узнал, что у меня есть где-то старший брат. Максим был старше меня ровно на год. Его воспитала тётка – Аглая, сестра моей родной матери.
Евгений Владимирович посмотрел сначала на сына, а потом на Максима.
– Почему же ты не искал его? – Спросил Родион, обращаясь к своему отцу.
– Тут тоже не всё так просто, - ответил юноше Максим, - Сейчас, когда Женя рассказал об этом, я начинаю кое-что понимать… Тётя Аглая вырастила меня, это правда, но она никогда не рассказывала мне о том, что у меня есть брат. Я, после армии, сразу же в школу милиции пошёл, так и стал в полиции служить. А Аглая мне, лишь перед смертью рассказала, что её, в своё время – заставили молчать относительно второго мальчика. Вроде как, это было единственное условие, чтобы те, богатые родители – могли усыновить моего младшего братишку. В противном случае, ей пришлось бы смириться с тем, что Евгений будет воспитываться в приюте… Конечно же, она не хотела для него такой участи, вот и согласилась. Да и не вытянуть ей было тогда двоих – мы всегда очень бедно жили, так что я, действительно, понимаю, что Аглая, тогда, хотела сделать как лучше для Жени.
Стеклов тяжело вздохнул:
– Когда я узнал про Евгения, мне было уже за тридцать… Ну, кого и как я бы стал искать? Тем более, на тот момент, я уже знал про усыновление… Так и раскидала нас с братишкой судьба… А тут эта банда. Я ведь хотел это дело последним, в своей карьере, сделать. Устал я гоняться за злодеями, что тут скажешь. Теперь, похоже, исполнится моя мечта – только не совсем так, как бы мне хотелось…
Стеклов рассказал, что подельники, при помощи их псевдо-экономки Эльзы – «обчистили» таким образом уже несколько почтенных семейств. Каждый раз почерк был одинаковым – либо грабили, когда в доме никого не было, и тогда всё обходилось быстро, тихо и без жертв. Либо – если семью никак не удавалось выманить, Козеева устраивала несчастным – массовое отравление.
Последнее и должно было случиться с Шумилиными, но Родион невольно принял на себя весь «удар», а, заодно и спугнул на некоторое время «экономку». Тем не менее, добыча была слишком жирной, чтобы оставлять её вот так – и тогда у Эльзы возник новый план, сорвать который – помогли Максим Викторович и пёс Тейлор. Теперь, всех грабителей ждут приличные сроки, а больше всех получила, конечно же, Козеева – она ведь, своими руками, лишила жизни более десяти человек.
Когда Стеклов окончательно поправился и вышел из больницы – его ждала вновь обретённая семья: брат-миллионер – Евгений, и племянник Родион, с которым он, к тому времени, уже успел по-настоящему сроднится, хоть и сделал это в образе бродяги-поводыря. Плача, Максим Викторович обнял обоих близких, и счастливо произнёс:
– Наконец-то, мы вместе, родные мои! Вы не поверите, как я благодарю Бога за то, что он направил меня именно в ваш дом…
– Макс, дорогой, а мы-то как рады! – Воскликнул в ответ Шумилин. – Ты же нам с Родькой и Ингой, всем троим – жизни спас! Где бы мы были б сейчас, если бы не ты…
Мужчины вновь крепко обнялись, и объятие это было пронизано невероятной силой семейной любви и искреннего, человеческого счастья…
Максим Викторович уволился из органов – в отставку его отправили с большим почётом и, хоть и по ранению, но прощальную вечеринку устроили такую – что местный полицейский участок её ещё надолго запомнит.
Теперь, Стеклов живёт вместе со своим братом и племянником, и, конечно же, псом Тейлором, который очень привязался к отставному подполковнику. Максим не устаёт его тренировать, тем самым разрабатывая собственные повреждённые мышцы. Мужчина совершенно уверен в том, что вскоре сможет вновь вернуться к обычной жизни.
Родион полностью выздоровел уже через полгода – и смог поставить свои костыли в кладовую – теперь, как он надеется, уже навсегда. Всё это время, его навещала Лика – та самая девушка из бедной семьи, против которой были так решительно настроены бизнесмен и его жена. Однако, стоило им увидеть, с какой искренней самоотдачей ухаживает за их сыном эта хрупкая и миловидная девушка – как ледяная корка предубеждений в их сердцах растаяла без остатка.
Евгений Владимирович лично благословил пару, и пожелал будущим молодожёнам никогда не терять по отношению друг к другу свежести чувств и уважения. И он, и его супруга увидели – как их сын буквально «сияет» в присутствии Лики, а потому не захотели разрушать их нежное, такое настоящее – счастье.
Родион и его невеста поженились всего через три месяца – сейчас, Лика уже ждёт своего первого ребёнка, и очень надеется, что он соединит в себе все самые лучшие качества её любимых мужчин: доброту и любовь супруга, ум и дальновидность свёкра – и невероятную храбрость и силу духа его брата – Максима Викторовича.
