Марья приподнялась. Голова кружилась… и разрывалась от боли: на лбу, над бровью, ближе к виску – глубокая рана от осколка…
- Почему – не ждала… Ждала я, Маричка, когда мы снова встретимся. Спросить хотелось: почему ты ушла?
На Марьин вопрос Маричка не ответила. Усмехнулась:
-Уявляю, як ты жалкуеш, що допомогла мэни… що там, у стэпу, врятувала мэнэ) (Представляю, как ты жалеешь, что помогла мне… что там, в степи, спасла меня).
-Я, Маричка, медсестра. Меня учили помогать и спасать.
Маричка кивнула:
- У нас у пидроздили про тЭбэ лэгэнды розказують-пэрэказують. Мовляв, е така – Монголка. Санитарна сумка – бильшэ нэи… А вона – нэ тэ, щоб осколкив вид снарядив боятыся, – самого чорта нэ боиться. Щэ й нэ питае, кого пэрэвьязуе. Начэ шэвронив нэ бачыть. (У нас в подразделении о тебе легенды рассказывают-пересказывают. Мол, есть такая – Монголка. Санитарная сумка – больше неё… А она – не то, чтоб осколков от снарядов бояться, – самого чёрта не боится. Ещё и не спрашивает, кого перевязывает. Будто шевронов не видит).
Марья прикрыла глаза:
- Всё я вижу, Маричка.
- Бачыш?.. А навищо ж… ворогив пэревьязуеш? По ворогам стриляють. Сама ж нагадувала мэни: мы на вийни. (Видишь?.. А зачем же… врагов перевязываешь? По врагам стреляют. Сама же напоминала мне: мы на войне).
- Да брось ты, Маричка, – про врагов. Испуганный раненый пацан, что корчится от боли… сопли и кровь по лицу размазывает и маму зовёт, – врага нашла… Я тебе уже сказала: я медсестра.
- До рэчи… Мабуть, памьятаешь бийця… якому ты позамынулою ниччю джгут накладувала… Знэболюючэ вклола… Щэ й видтягла його до улоговыны. (Кстати… Наверное, помнишь бойца… которому ты позапрошлой ночью жгут накладывала… Обезболивающее уколола. Ещё и оттащила его в ложбину).
- Помню.
- Ты… хоч знаеш, хто цэ?
- Откуда же мне знать.
-А цэ, Монголко… Цэ – Ярощук, одын з найвидомишых нашых командырив. (А это, Монголка… Это – Ярощук, один из известнейших наших командиров).
-Рада за него.
- Дарма радиеш. У шпытали сказалы, що вин ходытыме. Спочатку думалы, що бэз ногы залышыться. (Зря радуешься. В госпитале сказали, что он будет ходить. Сначала думали, что без ноги останется).
- Почему же зря. Значит, я вовремя успела.
-Нэ розумиеш?.. Ярощук одужае. И знову воюватымэ – проты вас. (Не понимаешь? Ярощук выздоровеет. И снова будет воевать – против вас).
-Я, Маричка, раны перевязываю. Жгуты накладываю… обезболивающие уколы делаю. А совесть лечить я не умею.
-А про тэ… що нэ выйдэш звидсы, – здогадалася?.. Май на увази: хлопци наши зголоднилы. Чэргу займають: хто пэршый – писля Славка – тишытымэться з тобою. (А о том… что не выйдешь отсюда, – догадалась? Имей в виду: хлопцы наши проголодались. Очередь занимают: кто первый – после Славика – тешиться с тобой будет).
Марья не ответила… Попросила:
- Воды дай.
-Ты хоч… встыгла – з Анатолием?.. Було у вас з ным? Чы… пидфартыло хлопцям нашим – з дивою… нэдоторканою?(Ты хоть… успела – с Анатолием? Было у вас с ним? Или… подфартило хлопцам нашим – с девственницей… нетронутой?) – беззастенчиво полюбопытствовала Маричка.
-Поспать бы мне, Маричка.
Маричка покачала головой:
- Так и нэ просытымэш мэнэ про допомогу? (Так и не будешь просить меня о помощи?)
Марья усмехнулась:
- Ты же сама видишь, что мне нужна твоя помощь.
В каком-то необъяснимом злорадстве Маричка сощурила глаза:
- Ну, да. Про цэ мэни й СлавкО нагадав: мовляв, на добро добром видповидають. (Ну, да… Об этом мне и Славик напомнил: мол, на добро добром отвечают).
- Что ж… Славик прав.
Маричка неожиданно рассмеялась:
- Прав?.. Нэ думаю, що Славко будэ мэни дякуваты… якщо ты зныкнэш з цього блиндажу… Нэ помитыла, подруго? Сподобалася ты йому. (Не думаю, что Славик будет благодарить меня… если ты исчезнешь из этого блиндажа… Не заметила, подруга? Понравилась ты ему).
- И это – повод не помочь мне?
- Ты нэ зрозумила. Ты… сподобалась йому. Ты, – а нэ я. (Ты не поняла. Ты… понравилась ему. Ты, – а не я).
- Тебе нравится Славик? – по-девчоночьи удивилась Марья. На секунду даже про боль забыла. – Мне казалось, что Саня… Что вы с ним…
Маричка вдруг перешла на русский…
Может, песню вспомнила… Вспомнила, как они втроём пели:
- Когда мы были на войне…
А, может, почувствовала, что слов не хватит – объяснить то, что происходит в её душе…
- Тебе показалось, Марья. С Саней – это как раз и было: добром – на добро… Он яблоко мне принёс – прямо угадал тогда, что мне яблок хотелось… Ну, и песня… Помнишь?
- Ты так и не ответила, Маричка: почему ты ушла от нас?
-Стихотворение читала?.. Никогда мы не будем братьями… ну, и сёстрами, – ни по Родине… ни по матери. Сама же говорила: мы – на войне. И – запомни: Славика я тебе не отдам. Ты глаза его видела?
- Нет.
- У нас песня есть. Слышала? Очи сыни та кари нэ пидходять до пары.
Маричка вышла.
Марье очень хотелось воды…
И не было сил – встать.
А дальше – тяжёлый полусон-забытьё…
И вдруг счастливо посветлело: Тоха, Толик Иванцов…
Снилось Марье, что Толик держит на руках крошечного ребёночка…
И в полусне Марья знала: на руках у Толика – девочка, их дочка…
… Пулька, собачка с белым лобиком и белой грудкой, по несколько раз в день спускалась в блиндаж – в надежде, что Марья вернулась…
Становилась на задние лапки, передние – на Марьину постель. Удивлённо и горестно вздыхала: на постели – только белый мишка и кукла… Пульке казалось, что мишка и кукла тоже горюют.
И Толик горевал…
Когда забывался коротким сном, видел Марью.
Она шла ему навстречу… А на руках у неё – крошечный ребёночек…
И у Тохи во сне захватывало дух: так случалось, когда пацаном был… И взлетал во сне.
Толик знал: на руках у Маши – девочка. Их дочка…
Тоха с Саней искали Марью в полевом госпитале.
Расспрашивали о ней санитаров других подразделений…
Разве ж они могли знать, что Марью – без сознания, среди заснеженных стеблей так и не отцветшей полыни – заметила связистка вражеского подразделения.
И связистка Маричка была уверена: её непременно наградят – за взятие в плен медсестры…
И тогда Славко поймёт… Поймёт, что ни одна из его баб не годится Маричке в подмётки.
Славко не понял.
Ему понравилась эта… Монголка.
А Маричку обожгло: как же можно было не догадаться!..
Славко ещё не видел Марью… Но всегда с интересом… с какой-то задумчивой улыбкой слушал рассказы хлопцив – о том, что на той стороне служит медсестра с позывным Монголка.
Мишка подмигивал хлопцам, сочувственно вздыхал:
- Сыни очи (синие глаза) наскучили, командир?..
Славика вызвали в штаб.
Маричка знала: это – дня на два…
Знала: удачно или нет решатся дела, – потом всё равно будут пить…
Кокетливо улыбнулась Мишке:
- Ты там очередь занимал – после Славика…
-Ну?..
- Можешь быть первым.
- Провокаторша, – отмахнулся Мишка. – Славко сказал, что он сам… сначала. Я поперёк командиру не стану… Нашла дурака.
- Так не узнает командир. Так и будет считать, что он первый. Зови хлопцив, бовдур (балбес). Удача сама в руки плывёт.
Словесная иллюстрация к этой части рассказа - стихотворение неизвестного автора, написанное в 2015-м году. Прочитать его можно в сегодняшнем (25.01. 2025) посте.
Продолжение следует…