— Ты думаешь, я, значит, жиру бешусь, да? — голос Нади, обычно мелодичный, сейчас звенел железом. — А ты, бедная Золушка в новой фамильной упряжке, всем обязана, кроме меня?
Светлана молчала, надул свекольно-красные губы, как ребенок, которого застали за кражей конфет. Стол между ними казался высоким забором, и никакая сочувственная лесть или дружелюбный тон уже не могли бы пробить дыру в этом крепком заграждении.
— Ты хоть понимаешь, как это выглядит? — продолжила хозяйка квартиры. — Вышла замуж, всё правильно. Сердце, страсть, благородная бедность. А у меня, выходит, на шее теперь ещё и вся эта сказка? Слушай, Свет, ты прям, как гость в ресторане: всё самое вкусное заказала, а когда счёт принесли, сразу в уборную. Долго ещё там прятаться собираешься?
— Надь, ну ты совсем не понимаешь, что ли? — не выдержала Светлана, подняв на подругу взгляд лукавых глаз, которые, впрочем, в последнее время казались потухшими, как лампочка в подъезде. Лохматое каре обрамляло лицо её неровно, словно волосы решали уйти в разные стороны перед ссорой. — Я ведь говорила, сейчас у нас с Лёшей туговато. Ну, правда. Буквально месяц или два — и я постараюсь закрыть долг по аренде. А ты, вроде, могла бы немного с пониманием?
— С пониманием? С пониманием! — Надя резко отодвинула в сторону чашку с чаем, так что ложка внутри слегка дребезгнула. — Пока твой проект «с пониманием» выгорает, мне что, самой ходить с коробкой в руках и сдавать бутылки?
Двушка, где происходила баталия, была скудно обставлена, будто само пространство сознавало: тут живут люди, чей доход медитирует между скромным и катастрофическим. Смешные шведские стулья с длинными ножками и одно старое кресло из секонд хенда дополняли обстановку. На диване так и остался лежать чужой плед в стиле «студенческое общежитие», а стена напротив неосознанно жаловалась — на поблекшие обои.
Светлана обвела взглядом квартиру. Было видно, как её острое чувство собственности фигурирует на грани гордости и страха. Вот только арендовать чужую квартиру и считать её своей — это похоже на попытку ухватить облако: ты мечтаешь его сжать, только туман всё равно выскальзывает сквозь пальцы.
— Надь, — голос Светланы стал ниже, пожалуй, искренней. — Ну вот как ты это видишь? Выставишь меня и Лёшку зимой на улицу? Два наркомана из соседнего подъезда обрадуются. У нас и так всё сложно. Ты ведь, надеюсь, не такая дрянь?
— Ого, а теперь манипуляции пошли. Что дальше: слёзы, молчаливый выход в коридор с жалким взглядом? Или, может, сыграешь роль добродетельной мученицы? — Надежда встала, скрестив руки на груди. — Я бы, честно говоря, дала тебе второй шанс. Вот прямо сейчас. Если бы не одно «но».
📖 Также читайте: — Вань, это чё вообще было? — со злостью в голосе спросила Олеся и посмотрела на нежданную гостью с оравой детей
За год до событий.
Дождь серыми полосами стекал по окну, будто кто-то размазывал неудачное настроение. В квартире пахло старым деревом и давно забытыми цветами. Половицы скрипели, словно жаловались на тётку, теперь оставившую их необитаемыми. Мать Нади бойко раздавала советы.
— Радуйся! Твоё наследство от тёть Зои. Квартира в центре! Разве не мечта?
— Мечта, конечно... с облезлыми обоями, — Надя нервно поправила локон. — Просто не могу поверить, что это теперь моё.
— Вот и привыкнешь. Тёть Зоя отличную память оставила. А ты тут из мухи слона делаешь.
***
Осень протянулась вдоль дороги, как старое одеяло — выцветшее, латаное, но всё равно уютное. Надя смотрела в окно автобуса, вспоминая рассерженное лицо бабки Насти. Тогда ей было шесть, и она нечаянно пролила зелёнку на стол, пытаясь «лечить» сломанную куклу. Бабка ворчала, но не сильно, скорее для проформы, а дед потом засмеялся: «Не сердись, у нас тут доктор растёт!»
Дед Трофим был её мягким убежищем. Он рассказывал один и тот же старый анекдот, но всегда так, будто это впервые. Под его сказки она засыпала, а его коробка с открытками была настоящей магией. Там были виды городов, гор, озёр, рябящие марки — маленькие кусочки чужих жизней, которые дед берёг как своё. А теперь через три года после бабы Насти его тоже не стало.
— Забирай его квартиру, доча, это тебе на подмогу, — мать говорила жёстко, как будто отбивала чувство вины. — Сдавать будем. Ты ж не нефтяник, а бедная студентка.
— Архитектуру учу, не шахтёрство, — Надя хмыкнула. — Как раз с голода и помру.
— Не язви. Денег у нас лишних нет, а ты должна хвост держать выше.
Квартира деда была простой, как он сам. Потёртые стулья, облупившаяся краска на подоконнике, часы с кукушкой, которая застряла на шести вечера. Всё казалось знакомым, но каким-то чужим. Картонная коробка с открытками стояла на том же месте, как будто дед ждал её.
— Может, сдавать и правильно… — сказала она в пустую комнату.
Но как сдавать кому-то место, где ещё витает запах старой книги, и где на каждой открытке видны его руки?
Самые читаемые рассказы на ДЗЕН
Дождь хлестал по окну, как будто старался достучаться до её мыслей. Все три квартиры сейчас были словно гири на её запястьях. От мыслей уже тошнило. В голове пульсировали воспоминания, как скорая заехала в больное пятно её жизни, как голос диспетчера вытянул мир в линию: «Ваши родители…»
Она сидела на диване в тесной однушке тётки Зои, впившись взглядом в облезлый угол потолка. Иногда казалось, что пустота легче. В голове эхом гуляли слова Ульяны:
— Продай одну! Ты же захлебнёшься в этих долгах!
— И что, жить на деньги от родительской квартиры? Спасибо, но мне хватит. Лучше буду сдавать.
— Ты упрямица. Мозгом же пора бы пользоваться.
— Уля, кому нужна начальственная подруга? Я справлюсь.
Так у Нади в распоряжении появилось три квартиры, первая от тёть Зои, вторая от дед Трофима и последняя, после гибели в автокатастрофе, квартира её родителей.
***
Мокрый снег лип к грязным стеклам, словно хотел прикрыть город зыбкой полупрозрачной дымкой. Серый двор, серые крыши и серое настроение — всё, что можно было увидеть из окна. Надя сидела в любимом дедовом кресле, пока в телефоне разрывался голос подруги.
— Надюш, ну ты же понимаешь, сейчас у нас затруднения. Игорь ищет новую работу… Ну ты не бросишь нас? Мы же всё оплатим, ещё месяц…
— Свет, это уже третий месяц. Неужели я должна закрывать эту дыру из своего кармана?
— Ну да, у богатых свои причуды. Надя, ты, конечно, себе всё можешь позволить, а мы не миллионеры.
— Если ты считаешь, что квартира, которую сдаю тебе в аренду сделает меня Рокфеллером, то ты сильно ошибаешься. Завтра собирайте вещи и съезжайте.
Когда Надя сбросила звонок, из телефона будто вытекла и вся оставшаяся энергия. На щеках жгло. Что за чертовщина — помоги людям, а они нож в спину. Светка всегда была хитрой. В голове всплывали её наглые «отговорки»: то у них кредит, то машина сломалась, а то у Игоря «какие-то проблемы». Какие вдруг? Проблема сейчас — Надя.
Вечером к ней пришла Ульяна с двумя стаканчиками дешёвого кофе из ближайшего ларька.
— Ты не видела её, когда позвонила? Голос испуганный? — спросила Надя с сарказмом.
— Не смеши. Она наверняка думала, что на жалость надавит. Лучше ты ей не давай шанса снова пользоваться.
— А как быть?
— Молчи. Никому ни слова про свою недвижимость. Даже парню, если заведёшь. А квартиры сдавай только нормальным чужакам. Светка тебя купила, как школьницу. Это обидно.
📖 Также читайте: — Зачем деньги прислал?! — с раздражением спросила его жена. — Что ты хочешь?!
Солнечные лучи скользили по подоконнику, осторожно задевая горшки с засохшим плющом, который Надя давно обещала себе полить. Однушка всё ещё пахла краской, и новый ремонт делал пространство уютным, пусть и немного пустоватым. Она устроилась в кресле, лениво перебирая телефон, когда на экране замерло имя: Леонид.
Лёня был тем, кого она считала идеальным. Высокий парень с лёгкой сутулостью, которую он приобрёл за годы в художественной школе, где всё время склонялся над холстом. Архитектор по профессии и по духу, он будто носил в себе все чертежи гармонии. Голубые глаза и вечная улыбка — сочетание, перед которым невозможно устоять. Она не могла понять, как он умудряется быть таким внимательным во всём: к линиям, мелочам и даже её мыслям.
— Как же тебе повезло с этой квартирой. Хозяева наверняка обожают таких квартиросъёмщиков, как ты, — сказал он на одной из встреч.
Слишком расслабленно, слишком просто — всё было идеально, чтобы разрушить это случайными признаниями.
— Да, знаешь, хозяйка добрая… И мне просто везёт, — добавила она, слегка прикусывая губу.
После той истории со Светой, когда подруга отказалась оплачивать аренду, она отчётливо понимала: никто не должен знать про мою недвижимость. Квартира, где сейчас она жила, была лишь частью её защиты. Остальные две сдавались в аренду. Деньги приходили стабильно, и это позволяло ей закрывать неожиданные дыры: будь то коммуналка, покупка одежды или маленькие радости вроде новой книги.
Ульяну её хитрость только забавляла.
— Ну ты ж у нас умница. Но только не расслабляйся. Мужиков твоя независимость отпугивает. Ещё подумает, что ты магнатка, — смеялась та, пряча за иронией искренность.
Весенний город раскинулся за окном, чуть сырой, с талой водой, смешанной с шумом автомобилей. Надя смотрела на лицо Леонида, освещённое закатом, и понимала, что врать было ужасно… но что поделать, если того требовала жизнь?
***
Уходящий день ронял блеклый свет на стол в зале с тёмными обоями, где запах пыли сливался с горечью душистого перца. Будущая свекровь Лидия Максимовна, женщина с тонкими, немного сухими чертами лица, сидела напротив, скрестив руки на груди. Эта поза говорила больше любых слов: она была готова беседовать, но не торговаться.
— Говоришь, родителей нет? — прозвучало с едва заметной небрежностью, но в глазах мелькнул интерес, словно в вопросе был скрытый крючок.
— Нет, к сожалению, давно, — Надя сформулировала фразу чётко, но сдержанно, как на экзамене. Она сидела прямо, одетая в сдержанное твидовое платье с идеальными складками. Казалось, каждая деталь её внешнего вида была вызовом.
— А прописка-то есть? Или… — взгляд будущей свекрови скользнул по платью и часам на руке. — Снимаешь?
— Арендую. Работаю, неплохо, чтобы всё это обеспечивать. — Надя улыбнулась чуть остро, но вежливо, как принято у тех, кто привык защищаться.
В комнате повисло короткое, внезапно глупое молчание. Затем последовали ещё с десятка два вопросов. Лидия Максимовна пожала плечами, переведя взгляд на сына.
— Ну, что ж. Разумная, харизматичная. Хоть это радует, Лёнь, а то мало ли…
Напряжение пошатнулось в комнате, и Надя еле заметно улыбнулась своему жениху. Она прошла экзамен который проходит каждая невестка.
📖 Также читайте: — Ты мать офонарела?! Что ты написала в интернете про мою жену! — со злостью в голосе спросил её сын
Город в начале дня выглядел сонным. Сухие кусты и серые пятна снега, как остатки чьей-то неудачной мечты, тянули настроение на дно. Надя, сидя за компьютером, кликала по объявлениям. Новая идея гудела в голове, как взлетающий самолёт. Она быстро пролистала чат с Ульяной: та уже скинула пару вариантов в недавно ставших модными районах.
— Четыре однушки за две двушки? — голос подруги звенел от восторга. — Да ты, подруга, гений рынка!
— Просто соображаю, что деньги должны работать. А эти квартиры — лучшее, что можно придумать для пассивного дохода.
Чувство удовлетворения росло. Доход от сдачи однушек уже приятно удивлял, и мысль о стабильности казалась лучшим итогом её недавних рисков. С цифрами в голове Надя тянулась к творчеству, как художник, выбирающий кисть под цвет неба.
***
Комната казалась тесной, хотя в ней и стояло лишь два кресла да старый журнальный столик с облупившимися краями. За окном шуршали ветки — у ветра был свой концерт, когда на вопросы не находилось ответов.
— Вот скажи, как жить? Без своей квартиры? Всё на аренду, все деньги впустую... — Леонид поднял взгляд, полный подростковой обиды.
Надя отозвалась лёгким кивком, внутренне сомневаясь. Сказать ему? Или нет? Он для неё человек близкий, но с его бестолковыми монологами о "сложностях" жизни... спиной почувствовала, что разговор может уйти не туда.
— Помолчи. Разберёмся. — И улыбнулась, чтобы уйти от темы недвижимости.
***
Мороз скрёб по стёклам, оставляя неровные, как детский рисунок, узоры. Голубоватый свет зимнего дня едва пробивался через плотные шторы в маленькой кухне. На столе над чашкой чёрного чая клубился пар. Надежда, всё такой же растрёпанной после сна, сидела напротив Леонида и смотрела в окно. Он, тщательно проглядывая экран телефона, невольно подумывал, когда же стоит завести разговор.
— Надь, так... Мама звонила. Как-бы это сказать… Ей немного тяжело сейчас.
— Ну? — она даже не шевельнулась, продолжая лениво разглядывать улицу под серым небом.
— Ты ведь знаешь, загородный дом. Крыша протекает, вода вечно прорывается...
— То есть ей опять нужны деньги? — тон был ровный, но взгляд выдал раздражение.
Он виновато улыбнулся.
— Я же сказал — немного. Она всё вернёт, обещаю. Просто сейчас...
Надя медленно повернулась к нему. Её бровь чуть приподнялась, уголок губ дёрнулся. Шутка, конечно, просилась, но она решила сдержаться.
— Лео, скажи ей, что это последний раз.
Через полгода на свадьбе Лидия Максимовна выглядела крайне непривычно — в её взгляде сквозило мелкое недоумение. Платье Нади сидело так элегантно, будто смоделировано на заказ. И кто бы мог подумать. Девица-то, оказывается, сама оплатила половину праздника.
— Ну ничего себе, — пробормотала свекровь между двумя бокалами шампанского, отпущенными не ради водоворота радости, а больше из принципа. Трезвость её выводов обострилась на второй день.
— Дорогуша, на что ты, прости, умудрилась накопить всё это? — голос звучал вкрадчиво, но отнюдь не лишён ядовитой нотки.
Надя рассмеялась.
— Это зарплата, Лидия Максимовна. Просто зарплата.
Тут ли она соврала, или просто сделала паузу — никто так и не понял.
***
Двор, где на тополях осталась последняя грязь зимы, выглядел усталым. В квартире, заваленной коробками из-под пиццы и брошенными кое-где свитерами, пахло чем-то домашним. Надежда сидела на диване, вокруг неё раскинулся бардак, который она называла "креативным хаосом". Леонид стоял у окна, высоковатый, с той привычной расслабленной сутулостью, которая придавала ему обаяние.
— Мам, — заговорил он, поправляя воротник рубашки, — это неплохая идея. В ипотеку возьмём, детям просторнее потом будет, если... когда.
— Конечно! — его мать Лидия Максимовна, словно дежурный указатель на повороте, махала руками с энтузиазмом. — У вас ведь нечего продать. Арендованная однушка... это ж смешно для семьи.
Надя молчала. Её подруга Ульяна вчера бросила фразу: "Возьми ипотеку, проверь его. Пусть покажет — умеет ли он с деньгами управляться и в команде работать". Проверить? Но обманывать с квартирами глупо. Лицо Леонида непроницаемое — он не думал, что его могут проверять.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Только четырёхкомнатную.
— Четыре? — свекровь округлила глаза так, будто Надя только что предложила дом на Марсе.
Обсуждение зависло. Ситуацию "разморозила" и снова взвинтила Надина идея о долях в квартире. Прописка взносов, пропорции — всё вызвало бурную волну недовольства в Лидии Максимовне.
— В семье всё поровну! Вы не понимаете, девушка, семьи! — её голос срывался на возмущённый надрыв, пока Надя лишь пожимала плечами.
— Не нравится? Не берём ипотеку, — коротко отрезала невестка.
Эти слова пригвоздили воздух в квартире, насколько это возможно. Позже, наедине с сыном, Лидия Максимовна было шепнула своему отпрыску:
— Не упрямься, соглашайся. Она же расчётливая.
— Ладно, — сказал Леонид с оттенком раздражения в голосе.
Банк не сразу одобрил ипотеку. Надя пару ночей пересматривала документы, ухитрившись исподтишка застолбить в договоре под залог две свои квартиры. Её окончательный вклад достиг трети стоимости. После подписания договора Леонид смотрел на жену с какой-то неожиданной гордостью.
— Надь, ты у меня — кремень, — сказал он с сияющей улыбкой.
— Ты тоже ничего, — усмехнулась она, будто тихонько проявляя свою победу.
📖 Также читайте: — Никогда не поздно познакомиться ближе, правда? — Вероника зло обратилась к любовнице мужа
Серые небеса висели низко, как будто вот-вот проливался дождь, но капли всё ещё медлили. Лужи во дворе блестели мутной ртутью, а тополя, облепленные пылью, казались вечными мучениками города. В небольшой кухне с облезлыми обоями, вдохновлёнными тоскливыми восьмидесятыми, мерно гудел холодильник. Лидия Максимовна, женщина с остротой в лице и привычкой всегда быть правой, сидела за столом напротив мужа. Олег Николаевич, человек немногословный, обладал лицом, которое умело выражать одновременно скуку и снисхождение.
— Треть стоимости, Олег! — она бросила ложку на стол. — Ты понимаешь, сколько это денег? Как она так?
— Женщина, не суй свой нос, — спокойно ответил свёкор, откидываясь на стул. — Нас её финансы не касаются. Или тебе что, от её миллионов плохо стало?
— Может, она кредитору продалась? — свекровь закатила глаза. — А если мафия?
Олег Николаевич лишь пожал плечами, показывая всем своим видом тщетность любого дальнейшего спора. Тем не менее, её голову терзали мысли. Вернувшись в комнату, Лидия Максимовна поджала губы: "Проверю у сына. Он точно знает, сколько она зарабатывает".
На следующий день она дождалась момент, когда Леонид, её сын, пришёл вечером навестить мать. Стояла, напоказ перетирая посуду, будто в мехах и короне.
— Лео, вот интересно, какой у этой твоей Нади оклад? Она ведь вложила треть, почти как магнат! — Не выдержав, высказалась прямо.
— Оклад? Мам, ты о чём вообще говоришь? — парень, слегка заикаясь, посмотрел на неё так, будто она предложила ему бросить карьеру и стать ювелиром.
Однако на следующее утро, думая о разговоре с матерью, Леонид накинулся на жену.
— Надежда, маме надо денег. Возьми сбережения, ей нужны для дела.
— А у свёкра что, руки связаны? — спокойно парировала она. — Напомню, я уже давала, когда ты попросил. Она же обещала вернуть, но даже здороваться по телефону перестала.
Леонид вздохнул и, хлопнув дверью, вышел, что-то бормоча про "бессердечие". Вечером он уже объяснял матери по телефону:
— Нет, мам, Надя отказала. Да, насовсем. Нет, не добавила "на чай".
На том конце провода раздалось потрясённое молчание. "Мафия, точно мафия", — подумала Лидия Максимовна.
***
Через несколько дней.
Квартира Надежды выглядела так, как живут люди, выкладываясь на все сто: чисто, но скромно, с одной полкой, уставленной книгами, и без "вещей для красоты". Хозяйка, подвижная, с быстрыми глазами, словно всегда была в готовности к диалогу — пусть даже и не самая приятному.
Лидия Максимовна вошла как буря, игнорируя приглашение разуться. Её взгляд метался, словно она искала подтверждение своим мыслям.
— Значит, так всё и есть! — выпалила женщина. — Ты дурачишь моего сына! Притворяешься, будто работаешь за три копейки, а сама — да ты их копишь, чтобы, может, сбежать потом! Шустрая девица!
Надежда вздохнула, прислонившись к краю стола.
— Может, сядете? Хотя, кажется, вы пришли не гостить, а устраивать цирк.
— А как мне ещё реагировать? Ты даже помощь отказала. И этот ваш "я сама могу, сама знаю"! Леонид ведь твой муж, а не пустое место! — свекровь зловеще стукнула пальцем по столу.
— Давайте по порядку, — четко проговорила Надя. — У меня хорошая работа, приличная зарплата. Денег хватает, чтобы внести часть за ипотеку и строить планы. Но помощь вашей семье? Я уже дала. Напоминаю: возврата не получила. А цели у меня простые — как можно быстрее закрыть кредит и не остаться на мели.
Лидия Максимовна сузила глаза, раздражённо хмыкнула, но спорить не стала. В конце концов, против фактов не поспоришь.
📖 Также читайте: 📖 Также читайте: — Ты продашь дом, что достался тебе по наследству, и деньги отдашь мне, — заявила свекровь, и её поддержал муж, и это было их роковое решение
В тот же вечер.
В комнате тоже всё выглядело несколько устало: тяжёлый диван с продавленными подушками, шкаф, хранивший чуть больше, чем должен, и тонкий плед на кресле, будто шепчущий: "Возьми меня, согрейся, хоть ты". Леонид сидел угрюмо, почти нахмурив потолок взглядом. Ростом он высок, плечи крепкие, но взгляд — как у школьника на родительском собрании.
— Что, опять за старое? — не выдержал он первым. — Пришла, чтобы начать разборки насчёт Нади?
Лидия Максимовна, с глазами, искрящимися бесконечным запасом ехидства, откинулась на спинку кресла.
— Нет, сынок. Разборки уже были. Она, как оказалось, девушка с мозгами. Я-то думала, жену ты взял лишь за улыбки!
— Мам. — Он сжал переносицу. — Не надо.
— Не буду, — повернула она разговор, как рулем. — Скажу только: не лезь в её дела. Если любит, поможет, и финансово тоже. Но это на её условиях. Ты мужчина всё-таки. Не махай руками, когда денег не дали, этим уважаемым не станешь.
Вздохнув, Леонид бросил взгляд в окно. Ему хотелось спорить, но логика матери была как всегда из железа.
***
Спустя какое-то время в квартире у Нади.
Тёплый плед на диване был брошен небрежно, а на столике стоял недопитый чай. Далеко не идеальная картинка уюта, но для молодой семьи этого на первое время, будто бы, хватало. Надежда сидела за столом с бумажкой в руках. Её волосы были забраны в хвост, а взгляд был напряжён, как будто она ждала, что сейчас со стены кто-то выскочит с очередной неприятной новостью.
— Ты что? — Голос мужа ворвался в её раздумья, не спросив разрешения на вторжение. — Я тебе не говорил? Мы с ребятами вчера заезжали в автосалон, ну, я и оформил себе новенький джип.
— Что? — подняла на него глаза, будто надеясь, что это преподносится как шутка.
— Джип, — повторил он с лёгкой улыбкой. — Нормальная машина, мощная. Тем более, я давно о ней мечтал.
— Поняла, — медленно проговорила она. — А ипотека?
— Ну, ты же платишь, — пожал он плечами.
— Леонид. — Надежда села прямо, уперев ладони в стол. Голос её оставался мягким, но в тепле чувствовался лёд. — Мне одной не вытянуть твою машину и квартиру вместе. Ты это понимаешь?
Муж сделал вид, что размышляет, потом отмахнулся:
— Ой, перестань, всё наладится. Это отличная инвестиция, мы всегда сможем продать. А ты, в конце концов, хорошо зарабатываешь.
Внутри неё вспыхнул конфликт между любовью и здравым смыслом. Ведь она искренне любила этого большого ребёнка, его оптимизм, искры в глазах, но сейчас он выглядел, как повзрослевший школьник, решивший потратить деньги на сладости, вместо того чтобы заплатить за учебники.
— Лёня, я не могу играть по правилам, которые ты устанавливаешь без меня. Я не против твоих решений, но откуда тебе пришло в голову, что это решение не касается меня?
— Ну, мы же семья... — начал он, но взгляд жены был таким острым, что докончить фразу он уже не успел.
— Леонид, — она встала, оставив все бумаги на столе, — знаешь, семья — это, конечно, совместные радости… но ещё и совместные расходы. А здесь, выходит, ты один решил радоваться, а я одна должна платить. Думаешь, это нормально?
Впервые она так говорила с ним. Слишком честно, без привычных сглаживаний. Всегда доходило до компромисса, но точно не сейчас. В голове Нади забурлили мысли о том, как совместить ипотеку и его кредиты. Глаза её больше не искрились тёплыми оттенками счастья.
📖 Также читайте: — Денег я тебе не дам, — спокойно заявил Артур своей жене, — худей или иначе…
Прошёл не один месяц и в гости к Наде зашел свёкор.
Хозяйка дома готовила ужин, лениво помешивая суп, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял Олег Николаевич, высокий мужчина лет шестидесяти с вечной складкой между бровей, придающей ему вид задумчивого философа, хотя чаще всего его мысли занимали куда более прозаичные темы.
— Наденька, можно на пару слов? — проговорил он, как будто по-родственному, но голос звучал с каким-то натужным укором судьбе.
— Конечно, заходите. Что-то случилось?
Свёкор сел за стол и тяжело вздохнул, сбрасывая с плеч воображаемый груз. Встретив её насторожённый взгляд, наконец заговорил:
— Видишь ли, так вышло… вложился в биржу, с деньгами хотел провернуть дело. Акции, понимаешь, сейчас на пике вместо того, чтобы расти. Думал, инвестиция надёжная, аналитиков слушал... — Он покачал головой, словно ему и самому стыдно за собственные решения. — А эти грёбаные аналитики! Говорили: «Сейчас время, время!» Ну, оно и время, все мои сбережения накрыло, как говорится, крышкой гроба.
— Олег Николаевич, я вас понимаю... но что я могу сделать?
Он поднял на неё глаза, сочетающие в себе одновременно мольбу и остатки былого достоинства.
— Мне нужны деньги. Ненадолго, буквально на шесть месяцев, пока не верну всё обратно. Взамен предлагаю дачный домик моего отца. Ты же была в нём, знаешь, уютный, всё для жизни.
Действительно, домик ей нравился: ветеран советского минимализма с просторной террасой, белыми ставнями и ухоженным садом. Дважды приезжала, с теплотой вспоминала аромат лип, стройные сосны и ощущение бесконечного покоя, живущего только в таких местах.
— А если что-то пойдёт не так? — спросила в итоге.
— Всё пойдёт так, Наденька, честное слово. Ежели что, договоримся — через шесть месяцев верну деньги, а ты обратно домик.
Она обещала подумать, но вечером рассказала подруге.
— Ты что, сдурела? — взвилась Ульяна, жестикулируя так, будто пыталась договориться с воздухом. — Любую сделку без документов пусть попытается провернуть с кем-нибудь другим. И вообще, ты если разведёшься, то забудешь о половине. Тебя кинут, Надь, родня — это не святые.
Эти слова всплыли ночью, когда она ворочалась в постели. Пожалуй, Ульяна была права. Решимость сформировалась мгновенно.
Телефонный звонок был коротким.
— Согласна, но только оформляем дарственную. Иначе нет смысла.
Олег Николаевич замялся, но нехотя согласился. Через два дня он с отцом приехал, втайне от остальных, чтобы у нотариуса всё быстро оформить. Ей пришлось продать одну из собственных квартир — маленькую, почти безмолвную в чертах, но вполне дорогую. Окладистый мужчина у нотариального стола кашлянул, наблюдая, как Надя с видимой холодностью подписывает бумаги.
Деньги от продажи однушки остались, хоть и немного. Мелочь, как ей казалось тогда. Но её взгляд всё больше стал уходить в одну сторону: от сомнений к горькой уверенности. Шесть месяцев покажут, кто в этой семье действительно умеет держать слово.
***
На кухне пахло остуженным супом, лежавшая на столе газета хранила следы утреннего варенья. Солнце не горело — лениво тлело за окном, окрашивая стены в тусклый лимонный цвет. Женщина в сером свитере сдавленно выдохнула и, наконец, заговорила:
— Леонид, мы должны поговорить.
— О, звучит угрожающе, — муж, подтянутый, но с тревожными морщинами на правом виске, оторвал взгляд от монитора. — Что на этот раз?
— Да ничего нового. Я одна сохраняю этот дом на плаву. И моя зарплата утекает! Нам нужно решить вопрос с ипотекой. Не можешь подключиться?
Он внимательно изучил её лицо, будто размышляя над очередной шахматной партией.
— Подключиться? А мои расходы? Оплата интернета, машина, страховка? Я, если ты не заметила, тоже работаю не на двухэтажный гараж.
— Интернет? Машина? Тебе вообще не кажется, что приоритеты надо менять? — Надежда резко облокотилась на край стола. — У меня через два месяца ноль останется, вот что у меня вместо приоритетов! Ноль!
Мужчина пожал плечами, облокотившись на спинку кресла.
— Это твоя ипотека. Ты же согласилась.
— Прекрасно? Ты в курсе, что бензин жрёт процентов двадцать моего бюджета? — голос задрожал, со свистом срываясь на сломанных нотах. — Моя ипотека, да… А этот чёртов диван? Телевизор? Это тоже всё моё? Или ты всё-таки усидел дважды на мягком?
Кивнув, он словно оценил её выпад как достойный соперника.
— Возможно, ты слегка драматизируешь.
Стиснув зубы, она бросила на стол исписанный лист расходов.
📖 Также читайте: — Это не то, что ты подумал… — тихо произнесла жена, но это не устроило Эдуарда и тогда…
Скорее октябрь за окном был актёром второго плана: игра комичного дождя и редких лучей осени едва попадала в тёплую кухню. На столе стоял торт в магазине успеха «со вкусом клубники», а в углу лепетал телевизор, не противореча никому. Надя выглядела чуть уставшей: без претензий, но с лёгкой тенью на лице.
— Надежда, поздравляю, — свёкор протянул тонкое, изящное колье с благородным блеском. — Вы заслуживаете настоящего украшения.
У Надежды, давно привыкшей к подаркам в стиле «конверт, извини, некогда выбирать», брови взмыли вверх, словно им стало тесно на прежнем месте. Муж Леонид, скромно притаившийся в углу, неспешно поднёс ей букет. Искренне простой, почти как его шутки.
— Спасибо Олег Николаевич, это… слишком, — пробормотала она меж смущённого взгляда и виноватой улыбки.
Рядом, скрестив руки, Лидия Максимовна притворно улыбалась, как бы прикрывая бурю.
— О, как вдохновляюще. Разве ж не так? Самый дорогой подарок за всю жизнь, кроме, конечно, права носить нашу фамилию.
Надя притихла. А свёкор неспешно выдохнул:
— Женщинам всегда нужны украшения. Красоту надо подчёркивать. Вот мои взгляды.
Лидия Максимовна бросила взгляд на Надю, как будто проверяя: в отстающих она или в главных ролях. А Надя мысленно взвешивала всё: колье, букет и годы их семейного баланса.
***
Пролетело время.
Под ногами расстилались мягкие ковры из жёлтых и багровых листьев, но в их новом доме всё казалось холодным. Одно окно было немного грязным, обои выбелены с излишеством, а занавески, выбранные на скорую руку, смотрелись одиноко. Надежда, стройная и уставшая, с глазами, где смешивались решимость и разочарование, стояла у кухонного стола. Леонид, с виду добродушный, но в душе слишком беспечный, сидел с чашкой чая, раскачиваясь на стуле.
— Надя, слушай, надо пятёрку занять. Срочно.
— Нет. Ещё чего. У меня что, банкомат?
Леонид занервничал и стукнул чашкой о стол.
— Ты вообще понимаешь, что сейчас речь идёт о моей машине?
— Ой, да ладно, твоя машина всегда важнее, чем что-либо. Где деньги на ипотеку, Леонид?
Он посмотрел на неё с неохотой.
— Не сейчас, разберусь. Ты же не из тех, кто беднеет от пары лишних платежей.
Надя бросила нож, которым чистила яблоко.
— Лёня, хватит мне лекции читать. Ты вообще заметь! Вся ипотека на мне. Или вспомни, как договаривались: пополам.
— Ты и так нормально справляешься. — Он скрестил руки, демонстративно откинувшись назад.
Её глаза загорелись гневом.
— Тогда катись отсюда, раз не собираешься ничего делать!
— Не собираюсь! И я отсюда никуда не уйду, сама знаешь.
Она замолкла. В голове мелькнула картина первых дней — весёлый, разговорчивый, полон планов человек... где он теперь? Всё, что она чувствовала к Леониду, разлетелось, как дым.
— Ладно, выбирай, Лёша. Либо ипотека, как договорились, либо развод.
Он смотрел на неё словно чужак. Затем усмехнулся.
— Развод? Да пожалуйста. Мама всегда говорила, что ты только ради денег меня держишь. Большая зарплата твоя — спасение. Вот и гаси сама свою ипотеку.
Она отвела взгляд, чтобы не усугублять момент.
— Хорошо, решай сам. Родителям своим сообщай тоже сам.
И на этом разговор закончился. Она мысленно опустошилась, но вдруг ощутила прилив свободы. Куда реальнее, чем когда-либо раньше.
📖 Также читайте: — Я в доме хозяйка и приказываю тебе сделать аборт! — крикнула свекровь, вот только она не догадывалась, что задумала невестка
Спустя полгода.
В квартире Надежды царил стерильный порядок, будто это не жилое пространство, а модель шоурума: светлая мебель, лаконичные мелочи — всё говорило о том, что хаос давно вычищен, даже если когда-то был. Она сидела за столом размышляя о победе в суде. Победа пахла скорее утомлением, чем триумфом.
Леонид, сопротивлявшийся до последнего, уже месяц глядел на неё с бешенством. И новая язвительная вспышка не заставила ждать.
— Половину машины, говоришь? Ну да, конечно! Голубушка, неужели тебе этого мало?
— Ты машину не гасил, не забывай. — Тон её едва скользил по грани терпимости. — Как и квартиру. Не надо было строить из себя тираннозавра недоделанного.
Смех мужа был сухим, как осенние листья, перемешанные с грязью.
— А ты прям королева справедливости! Мне крохи суёшь.
Руки её, сжимающие сушку, не дрогнули.
— Мне осталась ипотека. Твоя же жалкая гордость ничего не потеряла. Если бы ты гасил хоть копейку, какая-то часть была бы твоей. Но ты выбрал по-другому.
Куда тише, без лишнего драматизма возник ещё один голос, женский, надтреснутый. Лидия Максимовна, что звонила каждый день, стояла лишь на стороне сына.
— Ты использовала его! Выжала! Никакого стыда. Нормальная женщина так с мужем не поступит.
Слова проникали сквозь телефон, как нож, тупым лезвием.
— Нормальная? — спросила Надя. — "Нормальная" женщина молча кормит своих лентяев? А разбазаривать деньги сына — это "нормально"?
Она выключила телефон, даже не дослушав. Дело было не в возмущении. Просто все эти разговоры стали заученными, одинаковыми. Ей пришла в голову мысль окончательно оборвать все нити. И дом свекра, перешедший в её собственность по дарственной, тоже вдруг стал лишним символом ненужного прошлого.
Вскоре свёкор проявился сам, устраивая сцену прямо посреди гостиной:
— Я тебе этот дом по нашей договорённости отдал! А ты его продаёшь!
— Вот именно по договорённости! — в глазах её блеснул сарказм. — Я деньги дала на полгода, своих слов вы не сдержали и мне их не вернули. Считайте, мы обменялись.
Слова её были спокойны, но хитрая улыбка свёкра, с которой он всё оформлял тогда, вдруг выплыла в памяти, словно чёрное пятно. Она решила не спорить больше. Вокруг были только руины того, что она давно не хотела спасать.
***
— Ну вот и всё, — голос Ульяны был лёгким, с оттенком победоносного удовлетворения. — дачный дом ушёл за хорошую цену. Ну, признавайся, ты ж празднуешь это как конец эпохи?
— Не эпохи — дурного анекдота, — усмехнулась Надя, пододвигая ей чашку чая. — Все эти годы я только и делала, что платила за чужие ошибки. Хоть одна вещь, которую я оставляю в прошлом, стала для меня полезной. Ирония? Возможно.
Ульяна пристально взглянула на неё, облокотившись на стол. Подруга, с рыжеватыми волосами, заплетёнными в косу, и глазами, сверкающими от любопытства, всегда напоминала лесную ведьму, которая знает что-то, недоступное другим.
— В итоге ты осталась на плаву. Всё-таки квартиры-то твои, Леонид даже не знал про них. Считай, стратегический гений.
— Скорее просто усталость заранее всё продумывать, — улыбнулась Надя. — Иногда проще жить без лишних объяснений. Что он тогда говорил? "Зачем вспоминать старое? Главное, что мы семья". Ну, вот я и послушала.
— Значит, четырехкомнатную продашь? — подруга осушила чашку чая, отставив её со звоном.
— Продам. Пусть это перейдёт в нечто более продуктивное. Четыре однушек лучше, чем одна "палата для раненых". Уль, жизнь короче, чем кажется. Заработаю на своё одиночество с комфортом.
Ульяна фыркнула.
— Ты как всегда драматизируешь.
— Просто совершенствую сарказм.
📖 Также читайте: — Ты мне лгала всё это время! Убирайтесь обе! — приказал Леонид жене и тёще.
На горизонте плавилось вечернее солнце, краски дня угасали, превращая улицу в хаос теней и огоньков рекламы. Воздух был напоён чем-то влажным и прохладным — обещанием близкого дождя. В этом хрупком спокойствии, словно вышедший из прошлого, возник он. Леонид. Ничего не изменилось: уверенная походка, наглое выражение лица, руки в дорогом пальто — будто театральный актёр, который вошёл на сцену, чтобы блеснуть.
— Ну надо же… — голос его, знающий, чуть горьковато-сладкий, звучал как монета, упавшая на бетон. — Опять в однушке? Ты всё-таки вернулась к своему излюбленному минимализму. Поздравляю, ты победила сама себя!
— Неужто поздравления из твоих уст! — Надя усмехнулась, поправляя лёгкий шарф. — Хотя нет, ты же специально подбираешь слова, чтобы уколоть.
— Брось, мне приятно тебя видеть, — он слегка склонил голову, словно заговорщик. — Говорят, ты продала ту нашу четырёхкомнатную? Значит, всё зря вышло — сносила мозги, скандалила, а в итоге там живёт кто-то совершенно другой.
Она смотрела на него спокойно, почти благосклонно. Узнаваемый до абсурда: всю жизнь Леонид был уверен, что всё должно складываться именно так, как он задумал. И каждый раз она была слишком умной, чтобы разубеждать его.
— Смешно, да? — Надя неожиданно улыбнулась. — Ты даже не представляешь, сколько всего у меня теперь.
— Ну, однушка, очевидно, твоё фирменное достижение,— мужчина вскинул брови, с виду спокоен, но глаза жгли от нетерпеливого желания понимать всё с первого взгляда.
— Пускай так, Лео. Пускай я живу в однушке,— её голос вдруг стал мягким, почти дружелюбным. — Но знаешь, в отличие от некоторых, мне не приходится рассчитывать ни на чьи подачки. И однушка — это так… одна седьмая. Ты ведь даже не спросил, чем я занимаюсь.
Он хотел ответить, бросить что-то злое, но почувствовал себя уязвимо.
Надя спокойно продолжила путь, не оглядываясь. "Очередное незакрытое окно в прошлое, — думала она. — Но порывы ветра за ним меня больше не касаются". Словно в подтверждение, капли дождя тихо зазвенели по крышам.
P.S. Рассказ, вымысел, и не является руководством к действию.
Всем большое спасибо за лайки 👍, комментарии и подписку ❤️.
С уважением, Владимир Шорохов ©
Самые читаемые рассказы на ДЗЕН
📖 — Мне надоели ваши нравоучения. Встали и ушли из моего дома! — заявила невестка тётке мужа