В моей библиотеке есть пара книжек писателя Валентина Новикова, известного своими произведениями для детей и парой фантастических повестей. Не скажу, что его вещи произвели на меня какое-то исключительное впечатление, но автор был не из рядовых. Во всяком случае, к сборнику Новикова "Ущелье белых духов", вышедшему в 1988 году в Рязанском отделении издательства "Московский рабочий", предисловие написал сам Кир Булычев, уже находящийся в зените славы. И предисловие это - исключительно доброжелательное: "Валентин Новиков пишет о подростках и для подростков. Таких писателей мало, потому что аудитория их чутка, не терпит фальши и требовательна. Молодые люди, стоящие на пороге жизни, хотят видеть в писателе искреннего друга, не позволяющего себе заигрывать с подростком, лишенного «взрослой» снисходительности и благополучной склонности к упрощению. Вот именно искренность и умение не отступать перед сложными проблемами отличают Валентина Новикова. С первых строк его повестей ты окунаешься в мир, достоверность и сложность которого захватывают и заставляют читать до последней страницы".
В сборник "Ущелье белых духов" вошли три повести Новикова, все они уже печатались ранее. Заглавная впервые была опубликована в 1967 году, а значит, она входит в массив произведений шестидесятых лет, который меня особенно интересует. Я здесь уже не однажды признавался в любви к фантастике шестидесятых... Следует отметить, что именно повесть "Ущелье белых духов" формально фантастикой не являясь, отличается особой аурой невероятного, предвкушением чего-то необычного, смелым движением к загадочному. Неспроста она была несколько раз переиздана (см. одну из фотогалерей с обложками ниже).
Но прежде чем я подробнее расскажу об этом сборнике - несколько слов о писателе Валентине Новикове. Валентин Афанасьевич Новиков родился 4 октября 1928 года в деревне Туманово Шадринского района Курганской области. Освоил специальности слесаря и парикмахера. В 1949 году окончил филологический факультет, по одним данным — Уральского государственного университета им. А. М. Горького, по другим — Львовского государственного университета им. Ивана Франко. Работал учителем русского языка и литературы во Львове, Свердловске, Алма-Ате. Был редактором отдела прозы казахского литературного журнала "Простор", работал в разных издательствах и на Алма-Атинской киностудии. В переводах В. Новикова вышло несколько книг казахских и азербайджанских авторов. В 1969 году переехал из Алма-Аты в Рязань. Сотрудничал в газете "Приокская правда". Работал в Рязанском отделении издательства "Московский рабочий", редактировал прозу в ежеквартальнике "Рязанское Узорочье", был литературным консультантом Рязанского отделения Союза писателей, консультировал молодых литераторов. Многие из них до сих пор вспоминают Валентина Афанасьевича с благодарностью.
Одна из его тогдашних рязанских подопечных И. Красногорская пишет: "Воевать Валентину Афанасьевичу Новикову не довелось. Но в первые дни войны он, двенадцатилетний, узнал, что такое артиллерийская вилка. По нему и другим ребятишкам немцы вели из орудий прицельный огонь. Дети бежали лугом, по недавно скошенному, благоухавшему, как никогда, разнотравью. А спереди, сзади, сбоку от них рвались снаряды. Было это в лесной смоленской деревеньке, куда перебрались они с матерью из города Ярцева, чтобы укрыться от бомбежек и обстрелов. Когда немцы подошли к деревне близко, мать решила все-таки эвакуироваться. Они успели на последний уходивший на восток эшелон, живые, невредимые добрались до Урала, хотя их поезд не раз обстреливали. Вскоре мать Новикова отправилась в обратный путь — на фронт добровольцем. На фронте с первых дней войны был и его отец. Мальчик остался на попечении бабушки". Уточню: остался мальчик у бабушки в городе Далматово Курганской области.
Как прозаик В. Новиков дебютировал в 1957 г. сборником рассказов "Лес зовет". Уже на следующий год, в тридцатилетнем возрасте был принят в Союз писателей СССР. В 1959 г. в Алма-Ате вышла его повесть о жизни любителя книг "В городе дремлющих львов (В старом магазине)". В 1963 г. журнал "Простор" опубликовал фантастическую повесть Новикова "Тролла", которая в доработанном и дополненном виде (под названием "Путешествие "Геоса") вышла отдельным изданием в Казахском государственном издательстве художественной литературы в 1964 г. Кстати, за "Троллу" и "Путешествие "Геоса" Новикову крепко досталось от советских литературных критиков, но об этом я расскажу отдельно.
В 1965 году Валентин Новиков составил книгу очерков о работе советской милиции "Расследование продолжается", изданную в Алма-Ате тиражом 380 тысяч экземпляров. Его перу принадлежат сборники реалистической прозы "О море, море..." (1965), "До первого снега" (1982), повести для подростков "Алька" (1964), "Ущелье белых духов" (1967), "Парусные корабли" (1968), "Четвёртое измерение" (1978) и др. Произведения писателя выходили в журналах "Простор" (Алма-Ата) и "Уральский следопыт" (Свердловск).
В 1994 году Валентин Афанасьевич Новиков с семьёй уехал в Израиль, где вскоре умер от онкологического заболевания.
В повести "Ущелье белых духов" действие происходит в предгорьях Джунгарского Алатау (юго-восток Казахстана), живописной местности с многочисленными горными реками, опасными ущельями и уединёнными озерами. "Ущелье белых духов было мрачным, диким и непроходимым. На дне его всегда клубился тяжёлый белый туман. И прямо из тумана поднимались голые скалы. Внизу, в тумане, бешено ревела невидимая вода и доносился гулкий стук камней. В ущелье было всегда сыро и холодно. Неизвестно, кто и когда назвал его Ущельем белых духов, неизвестно, проходил ли кто-нибудь его до конца, но говорили, будто оно ведёт к озеру, которое никогда не замерзает... Говорят, что из Ущелья белых духов нет пути назад, что все, кто туда ушёл, превратились в белые тени и бродят там среди скал".
Подросток Виталька давно интересуется тайнами, которых полно вокруг: длительные летние походы деда в горы, о которых тот ничего не рассказывает; загадочное Ущелье белых духов, овеянное легендами и слухами; причудливый мир в капле воды под старым микроскопом, которым ему разрешают пользоваться в лаборатории при больнице; рассыпающиеся в руках остатки раковин древних моллюсков, свидетельствующие о бесконечном разнообразии существовавшей тысячелетия назад жизни... У Витальки и друзья под стать ему: Марат, щуплый казах-одноклассник, вдумчиво и серьёзно изучающий прошлое, историческую литературу и архивы; безбашенная цыганочка Анжелика, не интересующаяся арифметикой, но зато - с абсолютным музыкальным слухом и в фуражке; необыкновенная лаборантка Лена, помогающая Витальке разобраться в сложных научных проблемах, геологи из экспедиции, до которой "по дороге было двадцать километров, но Виталька добирается туда прямиком через каменное урочище". Чуть не забыл, есть у него ещё один, самый верный друг - шотландская овчарка Рэм. Конечно, имеются у мальчика и враги, всякое, не всегда хорошее, случается в его жизни, но настойчивый и цельный характер помогает Витальке энергично справляться со всеми трудностями.
Виталька мечтает добраться до горного озера, что находится где-то рядом с Ущельем белых духов. Парнишка хочет сделать это вместе с дедом, но тот, тяжело заболев после очередного похода в горы, умирает. Виталька отправляется к озеру через ущелье вместе с Маратом - однако друзьям не хватает подготовки. Но уж после того как мальчишки находят на старой казачьей зимовке письмо, утверждающее, что казаки на берегу озера много лет назад видели следы чудовища с тяжёлым хвостом, желание добраться до загадочного озера становится для Витальки главной целью его маленькой жизни. Тем более, что у мальчика теперь есть документальные доказательства существования в озере таинственного животного - казачья грамота.
И вот Виталька уже ведёт через Ущелье белых духов научную экспедицию, которую возглавляет профессор Семёнов. В её составе, кроме Витальки и Семёнова - семнадцатилетняя внучка профессора Эллочка, орнитолог Лёня, ихтиолог Николай и ассистент профессора Матвей. И, конечно, Рэм. Пройдя сложный, местами смертельно опасный маршрут, её участники, наконец, находят таинственное озеро...
Кир Булычев в предисловии к сборнику пишет: "В повести "Ущелье белых духов" её герой Виталька делает ещё один шаг к чуду. Он отправляется его искать. И подготовка к экспедиции в таинственное ущелье, и предшествующие события - находка рукописи в зимовье, и описание самой экспедиции и странного мира реликтового ущелья и озера - всё это зримые элементы фантастического произведения. Фантастика пронизывает повесть. Но фантастична ли она? Формально - нет. Всё осталось в рамках реальности, если не считать открытия черепахи. А в самом деле, по существу? Разумеется повесть фантастична потому что она направлена в будущее".
Следующая повесть этого сборника - "Четвёртое измерение". Впервые опубликованная в журнале "Уральский следопыт" (№ 2, 1978), она рассказывает о жизни шестиклассницы Соньки, которая живёт в интернате недалеко от моря и запросто оперирует в голове цифрами и формулами. Соньку манят пространственные и временные загадки. В мыслях девочки постоянно присутствует четвёртое измерение, которое она готова использовать в любых ситуациях, вот только сначала его нужно найти, вычислить, открыть. И Сонька с уверенной надеждой ждёт этого открытия, а пока со всей своей гениальной детской непосредственностью постоянно попадает в необычные и трудные ситуации, из которых окружающим Соньку взрослым людям ох, как не просто найти достойный, не фантастический выход.
А у Соньки получается. Сонька знает, что из третьего измерения можно войти в окружность, не пересекая её границ. Она догадывается, что из четвёртого измерения можно так же легко войти в шар. Вот Сонька запросто знакомится с попавшим в аварию лётчиком-испытателем Фёдором Степановичем Исаевым и её доставляют в интернат на вертолёте; вот она выясняет, почему рядом с пришедшим в запустение домиком Исаева, который ещё и художник, не функционирует ветряк и со своим отчаянным другом Игорем, всегда готовым сорваться в бега, а точнее - в путешествия, налаживает работу ветряного двигателя, а заодно и уют в доме лётчика; вот она, рискуя жизнью, спасает от укуса гремучей змеи первоклассника Филю, который везде рисует жирафов; вот она в финале повести помогает Фёдору Исаеву, в очередной раз попавшему в аварию, восстановить семейное счастье и воссоединиться с покинувшей его женой Мариной.
Сонька ещё много всякого делает, не перечислишь... А повесть в целом - светлая и романтичная. В предисловии Кир Булычев пишет: "В "Четвёртом измерении" действие остаётся в рамках реальности. Вся повесть граничит с мечтой настолько явственно, что если героиня её, упрямая, талантливая и волевая, хоть и мятущаяся девочка Соня, вдруг, волей автора, смогла бы открыть четвёртое измерение или уйти в него, это не нарушило бы ткани сюжета: готовность к встрече с Неведомым передаётся от героини к читателю и воспринимается теми персонажами, которые сами всей своей деятельностью и внутренним состоянием разделяют жизненную позицию героини. И недаром друг Сони лётчик Исаев сам трудится на грани фантастики, испытывая самолёты завтрашнего дня".
Между прочим, журнальном варианте повести, лётчик Исаев погибает... Я выяснил это, просмотрев выпуски "Уральского следопыта" с первой публикацией "Четвёртого измерения". Оказывается, дебютный вариант произведения был значительно более трагическим: "Мгновение, когда ещё можно было катапультироваться, минуло. Хлынул свет. И в последние доли секунды он (Исаев) вырвался куда-то из привычных измерений. А может быть ему лишь показалось так, потому что он успел оглядеть небо и окружающую даль и справа край моря, наполняющийся синевой, ленивые гребни волн. Увидел начало медленного дня и в этом дне Соньку и волосы её, как струи ветра... Стрела вспыхнула и свет её промчался по теням барханов, по серым остаткам ночи. Лётчика уже не было, когда осколки стрелы круто повернули к земле, выбирая себе место среди барханов..."
Не знаю, что заставило писателя кардинально изменить финал повести "Четвёртое измерение", сделать её более оптимистичной, оставить лётчика-испытателя Исаева в живых. Было ли это требованием редакторов (ведь произведение предназначено подросткам, зачем грузить их смертью персонажа такой героической профессии), сам ли автор решил переписать концовку для последующих изданий...
Напомню, что лётчик Исаев был натурой романтической, да ещё и художником... Вот финал журнального варианта повести: "Она сидела на прибрежном песке и перебирала рисунки в этюднике, который отдал ей старый генерал. Почти на всех рисунках была Сонька. Исаев рисовал ее по памяти. Он знал каждую черточку ее лица, каждый ее жест. Сонька сидела на пустынном песчаном берегу. Вблизи нее, словно студень, двигалась в тусклом зеленом блеске дневная вода. От ее руки, опершейся на белый песок, падала тонкая резкая тень. Тень ее волос и ее плеча достигала выброшенных на берег водорослей, и металлические крики чаек, носившихся над водой, казались стальными тросами, перепутанными на пути от неба к морю".
О том, что самого Валентина Новикова тревожило отношение юных читателей к печальной концовке "Четвёртого измерения" недвусмысленно говорит краткое пояснение "От автора" на последней странице журнального варианта, опубликованного в "Уральском следопыте" в 1978 году. Писатель как бы оправдывается: "Сюжет этой повести, факты, описанные в ней, не имеют строгой документальной основы. В жизни лётчиков-испытателей всегда были радостные и трагические страницы. Именно это я и хотел показать в своём "Четвёртом измерении".
Получается, что окончательно В. Новиков оправдался, переписав финал повести, который в последующих книжных её публикациях заканчивается на позитиве: "Сонька повернулась к Исаеву и спросила: – Федор Степанович, вы еще будете летать? – Разумеется. Сонька и Марина смотрели на его прямые упрямые брови, твердые и спокойные губы. Лицо было бледно, черты обострились. Весь он был загипсован и забинтован. Но и сейчас от него веяло волей и спокойной силой. – Ну это мы с Соней еще посмотрим, – улыбнулась Марина. Она не отпускала Сонькину руку, словно боялась, что та внезапно исчезнет. – Да… – Глаза Федора Степановича, смотревшего на них, весело заблестели. – Теперь, конечно, вас двое – двое против одного… Но мы еще посмотрим, «кто – кого»… Как говорится, поживем – увидим…"
Я малость увлёкся, рассказывая о повестях Валентина Новикова, которые можно назвать преддверием к его фантастике. Объём материала уже достаточно большой. Да и как тут не увлечься - во время работы над каждой записью я всегда и для себя обязательно открываю что-то новое, ранее мне неизвестное... О собственно фантастических произведениях писателя Валентина Новикова поговорим в следующей статье. См. мой материал: "Острова прошедшего времени" и "Путешествие "Геоса". Беспокойная фантастика Валентина Новикова.
Для тех, кто хочет вспомнить старую советскую фантастику, рекомендую свои статьи здесь, на Дзене:
Повесть "Железный человек" и другие ужасы советского фантаста профессора Могилёва
Уральский фантаст без даты смерти. Звёздный странник Семён Слепынин
Фантастический роман "Два дня Вериты" Владимира Печёнкина про голую правду
Уральский фантаст Исай Давыдов. Повести "Девушка из Пантикапея" и "Он любил вас"
Фантаст Исай Давыдов и его роман-эпопея "Я вернусь через 1000 лет"
Приключенческая фантастика Юрия Шпакова
Фантастический "Звёздный бумеранг" Сергея Волгина
Борис Пшеничный. Живая лестница
Пётр Гордашевский. Их было четверо
«Ошибка инженера Алексеева» или ошибка фантаста Полещука?
Советский фантаст убил всех своих героев... Фантастическая повесть "Пленники пылающей бездны"
Фантастические книги ленинградского писателя Сергея Вольфа с названиями словно строчки из песен
"Острова прошедшего времени" и "Путешествие "Геоса". Беспокойная фантастика Валентина Новикова