Полина посмотрела на часы – половина восьмого. На восемь договорились встретиться с Лешкой. Хотели сходить куда-нибудь, отметить её первый рабочий день. Всех детей давно разобрали. Только Дима, самый тихий мальчишка в группе, остался. Он как неприкаянный слонялся по участку, поглядывая на калитку детского сада.
Полина уже несколько раз набирала его отца. «Абонент недоступен», – твердил механический голос. Кому ещё позвонить, она не знала. В списке, который ей выдала заведующая, записан только один номер.
Дима подошёл к Полине, раскрыл ладошку:
– Я монетку нашёл. Стахую. На ней СССХ большими буквами написано.
Полина улыбнулась – мальчишка так смешно картавил.
– У меня дома тоже есть советские монеты. Хочешь, завтра принесу, покажу?
Дима кивнул.
– Что же за тобой не идут? – спросила Полина.
– Не знаю. Папа, наверное, в командиховке.
– А мама?
– Маму ангелы забрали.
Мальчик опустил голову и побрёл к песочнице.
Сердце сжалось: «Зачем спросила? Могла Ирине Николаевне позвонить, узнать всё».
Ирина Николаевна, заведующая детским садом, когда-то была воспитательницей у самой Полины. «На месяц в подмену поставлю, чтобы пообтёрлась. Пока к нашим порядкам привыкнешь, детей узнаешь, с родителями познакомишься, а с осени группу возьмёшь», – сказала она, напутствуя Полину накануне.
Задребезжал телефон. Лёшка.
– На работе ещё. Нет, пока не могу. Не всех забрали. Ну и что, что до семи? Я же ребёнка не брошу. Жди около дома или в садик иди.
Выслушивая нудную лекцию Лёшки о нормах рабочего времени, не заметила, как ночная няня появилась на участке.
– Оставляй мальчонку, да беги. Отдам Косте. Видать, сам не успел, а выхухоль его не изволила ребёнка забрать.
– А разве можно так? Нас учили, что воспитатель должен передать ребёнка родителям.
– Ну, девка, даёшь! Неужто, я плохо ребёнку сделаю? Я же, почитай, больше пятидесяти лет на посту. И тебя помню. Ты Полинка Зайцева. А мама твоя – Соня. Она раньше Смирновой была, тоже в этот садик ходила.
– Мария Петровна?! Я вас не узнала. – Полина обняла старую няню. – Помню, как вы сказки рассказывали и сухариками нас угощали.
– Вот видишь! Ты из садика вышла, опять вернулась, а я и не покидала его. Сколько вас через мои руки прошло. Костя своего сына водит. А другие даже внуков.
– А что с Диминой мамой случилось?
– Пьяный на машине сбил и уехал. Как раз из садика шли. Зима была. Димка в салазках сидел, – Мария Петровна горестно вздохнула. – То ли с испуга Оля верёвку из рук выпустила, толи санки специально оттолкнула. А так бы вместе… Её метров на двадцать откинуло, – няня помолчала. – Третий год пошёл уже. Гада того не нашли. Олюшка тоже к нам в садик ходила. Хороший был человек, царство ей небесное, – перекрестилась нянечка.
– А выхухоль – это кто?
– Да Костя мужик видный, при деньгах. Адвокат хороший. Вот к нему всякие и липнут. Сейчас опять очередная появилась. Видела бы ты её. Как елочная игрушка блестит вся. И ногти, что леденцы на палочках. Не пара она Константину. И ребёнку не мать. Хоть и врач. То ли ЛОР, то ли логопед…
Договорить не успели. За забором остановилась серебристая иномарка.
– Папа! – Дима побежал навстречу отцу.
– Вы новая воспитательница? Полина Георгиевна? Меня утром предупредили. Извините меня, пожалуйста.
Полина узнала его. Учились в одной школе. Костя лет на семь старше. В день школьного самоуправления вёл у них уроки вместо учительницы. На последнем звонке у выпускников она цветы ему дарила. Тоже с медалью школу закончил. Сейчас в школе на Доске почёта их фотографии рядышком висят.
– Я на процессе в соседнем городе был, не успел вовремя. Ещё телефон на заправке уронил, разбил. – Здравствуйте, Мария Петровна! – запоздало поприветствовал он няню.
Она кивнула, выговаривая:
– Ты бы заранее предупредил, что опаздываешь. А то Полина Георгиевна извелась от переживаний.
– Давайте мы вас до дома довезём, – предложил Костя. – До свидания, Мария Петровна. – Он распахнул перед Полиной дверь машины: – Куда вас?
Назвала адрес.
– Так мы почти соседи. Странно, что раньше не встречались. А вы давно здесь живёте?
– С рождения.
– А в какую школу ходили?
Полина ответила. Костя внимательно посмотрел на неё.
– Нет, не помню.
А она не стала напоминать. Зачем? У каждого своя жизнь.
Лешка сидел у подъезда с букетом лилий.
Увидев, как Полина выходит из шикарной машины, бросил цветы на асфальт, плюнул и направился прочь.
– Лёша, – Полина кинулась за ним, но он только ускорил шаг.
В квартире было накурено. Мать спала на диване.
– А мы твой первый рабочий день отмечаем, – радостно доложил отец. – Смотрите, какую дочь я вырастил, – обратился он к собутыльникам. – Институт с красным дипломом закончила. Умница! – он потянулся к Полинке, чтобы поцеловать.
Стойкий перегар ударил в лицо, Полина увернулась, направилась в свою комнату. В след ей неслось:
– За такую дочку нужно выпить!
– Жора, она тебя не уважает? С твоими друзьями не здоровается. Проучить бы надо!
– Полинка, иди сюда! Ты почему с людями не здороваешься?
«Ещё и отца накручивают», – Полина поняла, что покоя не будет.
На кухне запели: «Хас-Булат удалой, бедна сакля твоя…», послышался грохот и звон разбитой посуды.
«Пора прекращать этот балаган», – она решительно направилась к гулякам.
– Освобождаем территорию. Папа, провожай гостей. Мне завтра на работу.
Пока приводила кухню в порядок, набрала Лёшку. Телефон молчал.
Они были знакомы уже не первый год. Лешка даже звал переехать к нему, когда родители запили в прошлом году. О свадьбе речь заводил. Да у Полины сердце к нему не лежало. Относилась к нему как к другу. А он мечтал о семье. Сколько раз убеждал, что должна полюбить его, такого положительного со всех сторон. И от этого становилось тошно.
«А может, оно и к лучшему, что получилось так?» – Полина устала от постоянных нравоучений, как должна поступать, куда ходить, что говорить, что думать…
Утром отец стыдливо прятал глаза:
– Ты, это, дочка, не сердись. Мы с матерью в саду недельку поживем. Звони, если что.
– Не пейте хоть…
– А ты нас не учи, – встряла в разговор мать, глядя на дочь мутными глазами. – На свои, кровно заработанные, пьём. Если не нравится что, тебя тут никто не держит.
– Да я же о вас думаю!
– Мы и сами о себе подумать можем.
Полина давно перестала понимать мать. Она, как вышла на пенсию, начала прикладываться к бутылке. Сначала только по праздникам, но в стельку, потом запои начались. В последнее время и отец пристрастился, хотя раньше с мамой из-за этого воевал. «Что произошло, почему так случилось», – в который раз задавала себе вопрос Полина и не находила ответа.
Мама раньше крановщицей в сталелитейном цехе работала. Там и с отцом познакомилась. Родители гордились, что трудятся на заводе. Мама смеялась: «Вот выработаем горячий стаж и на пенсию уйдём молодыми. В саду поселимся, цветы и внуков выращивать станем».
– Ты на мать не обижайся, – отец вышел в коридор закрыть дверь за дочкой. – Хорошая она у нас.
– Не осталось от той хорошести ничего, – буркнула себе под нос Полина и сбежала по лестнице.
На улице увидела Лёшку. Приветливо махнула рукой, но он сделал вид, что не заметил Полину. Раздосадованная шагала на работу. В кучу смешалось всё – тревога за родителей, раздражение от непонятного поведения Лёшки, страх, как встретят ребятишки. Одно дело заступать на смену с обеда и совсем другое принимать детей с утра – родители спешат, нервничают, ребятишки капризничают. Сталкивалась с этим на практике.
Страхи оказались напрасными – детки радостно приветствовали новую воспитательницу. А мамочки насторожено приглядывались к ней:
– Вы будете на группе работать? С моим сорванцом построже.
– Варя вещи постоянно раскидывает, вы уж смотрите, чтобы не потерялось ничего.
Отвечала всем: «Хорошо!» – и делала для себя пометки в тетрадке.
Дима с папой пришли позже всех:
– Это вам, за беспокойство. Удалось вернуть молодого человека?
Полина недоумённо глянула на Константина: «Зачем лезет в личную жизнь?» Костя, поняв бестактность вопроса, положил коробку конфет на скамеечку.
– Вы звоните, если что, я новый телефон вчера купил, – произнёс он, удаляясь.
– Презенты принимаешь? – Ирина Николаевна строго смотрела на Полину.
– Вчера Диму папа забрал около восьми. Теперь благодарит. Что делать в таких случаях?
– Чай с конфетами пить. Есть тонкая грань, которую переступать нельзя. Работала у нас воспитатель. Стала родителям заявлять: «Я ваших детей любить не обязана. Мне за это не платят». Пришлось расстаться. А подарки будут. И на Новый год, и на восьмое марта. Никуда от этого не денешься. Если от чистого сердца, то получать приятно. Сама всё поймёшь. А Константин Иванович всё делает от души. Хороший он, и сына хорошего растит.
Дима стал первым помощником Полины в группе.
– Полина Геохгиевна, я убхал игхушки.
Полина млела от того, как мальчик произносит её отчество – мягко и необычно. Но это было неправильно. Начала заниматься с Димой по вечерам. В тот день, когда мальчик одолел трудный звук и носился по участку, рыча как трактор, радовалась не меньше него.
– Папа, я «р» выговаррриваю! – оповестил Димка отца. – Теперррь ты дррразниться не будешь.
– Спасибо вам, а то у нас с логопедом не сложилось, – сказал Константин. – Характерами они с сыном не сошлись.
На другой день он опять принёс конфеты. Полина их не взяла:
– Это моя работа. Пусть Дима угостит ребят после завтрака, и я с детьми чай попью, расскажу про его успехи.
Константин не обиделся, протянул коробку Диме.
– Только сам не слопай в одиночку, – он легонько щёлкнул сынишку по носу, – сладкоежка!
Ирина Николаевна заглянула в группу во время тихого часа:
– Вижу, освоилась. У меня нареканий нет, но родители жалуются, что одному ребёнку ты уделяешь больше внимания, чем другим.
Щёки вспыхнули, поняла о ком разговор пойдёт:
– Я ему только звук поставила. И с другими занимаюсь.
– Не об этом речь. Ты о мальчике подумала? Понимаешь, ребёнок подсознательно ищет маму. А ты его то обнимешь, то погладишь по голове. Он уже к тебе привязался. Через год уйдёт из садика и опять останется один.
Полина опустила глаза:
– И что делать?
– Я не знаю. И ты не знаешь. Пока. Это жизнь. Не на все вопросы есть ответы сразу. – Заведующая помолчала. – Мне нравится твоё отношение к детям. А недовольные всегда будут.
Несколько раз Константин, забирая сына последним, подвозил Полину к дому. Отказываться было глупо, но чувствовала себя неловко. Мать, увидев случайно на какой машине приехала дочь, устроила пьяный скандал:
– Что, богатенького нашла?! На Лёшку наплевала. А он к тебе со всей душой… И к нам с уважением. Этот-то, небось, пол-литра не поставит!
Полина не сразу осознала слова матери. А когда поняла, тошно стало: «Неужели Лешка подпаивает родителей? Вот тебе и друг!» – Хотела позвонить, высказать всё, но не стала. Опять начнёт учить жизни.
И обсудить ситуацию не с кем. Единственная подруга вышла замуж и уехала в другой город. Общались, конечно, по интернету, но это было не то – не хватало тёплого плеча рядом.
Новый сюрприз ждал на работе. Ирина Николаевна выглядела расстроенной:
– Ты кому дорогу перешла? Мне письмо в отделе образования вручили странное. Просили разобраться. Пишут, что с одним из родителей шашни крутишь. Через ребёнка к отцу клеишься. И фотографии прилагаются.
На одном снимке Полина выходила из машины Кости, на другом – она сидела с Димой на руках.
Сразу вспомнила: Дима упал, коленку разбил, сильно плакал, успокоила и обработала ранку зелёнкой. Смеялась ещё, что все руки перепачкала.
– Ирина Николаевна, надеюсь, вы не думаете, что это так? – Голос Полины дрожал.
– Не думаю, но пресечь это надо. Иначе тебя в покое не оставят. И начальство звонками терроризировать будут.
Полина разрыдалась.
– Не плачь, девочка. Действовать надо. Возьми письмо. Позвони Косте. Он юрист, подскажет, как лучше поступить. А сейчас иди домой. Я тебя в таком состоянии к детям не пущу.
Дома Полину не ждали. На столе стояла начатая бутылка и три стопки.
Лёшка, мать и отец о чём-то говорили.
Папа суетливо подскочил:
– Ты чего не на работе?
Полинка накинулась на Лёшку:
– Значит, спаиваешь родителей? И зачем тебе это надо?
– Ты неправильно всё поняла. Я свататься пришёл.
– Вон отсюда! Видеть тебя не могу.
Глаза Лёшки стали узкими:
– Ты ещё об этом пожалеешь! Сама прибежишь, будешь умолять взять в жёны. Недолго ждать осталось. А я подумаю, стоит ли, – он громко хлопнул дверью.
Мать пьяно смеялась, отец виновато прятал глаза. Полина недоумевала, чем это грозит Лёшка и решила, что письмо – его рук дело.
Константин внимательно выслушал и успокоил:
– Ничего страшного. С работы за кляузы не увольняют. Меры психологического воздействия. На аморалку намекают. И тут ничего не выйдет: ты не замужем, я одинок, – он незаметно перешёл на «ты». – И не т такого человека, который бы диктовал, как нам себя вести. – Костя покрутил фотографии в руках: – Снимали из машины. Значит, следили. Попробую пробить через знакомых. Может быть, засветится автомобиль на камерах наблюдения. Постарайся вспомнить, когда это было? – Он ткнул пальцем на фото, где обнимала Диму.
Когда разобрались с датами, Костя попросил:
– Забери Димку из садика. Погуляйте где-нибудь. Освобожусь, присоединюсь к вам. Я на телефоне.
– Ты чего так поздно? Али забыла что? – Мария Петровна смотрела на Полину выжидательно.
– Я за Димой.
– Никак, у вас с Костей срастается? Ты хорошей матерью Димке будешь. И Косте опорой.
– Ну как вы могли подумать такое? Костя мне помогает, вот и пришлось...
– Случилось что?
Полина, повинуясь внутреннему порыву, рассказала всё пожилой женщине.
– То-то я думаю, чего выхухоль около садика крутится. Оно вон как повернулось. Увидела, значит, что глаз у Кости на тебя горит, и решила устранить.
– Мария Петровна, – зарделась Полина, – придумаете тоже!
– Её работа. Звони Косте. Всё расскажу.
Кто писал заявление, Полина так и не узнала. Костя твёрдо заявил, что звонков и писем больше не будет.
С этого дня несколько раз после садика гуляли втроём. А в один из выходных Костя с Димкой позвали Полину в гости. Димка показывал свою комнату, игрушки, рисунки.
Полинке было приятно общаться с Костей. Разговаривали обо всём, даже о сокровенном: о гибели Костиной жены, о пьющих Полининых родителях. Она вспоминала слова Марии Петровны, но ничего такого, не замечала.
Лето закончилось. Осень выдалась слякотной.
Костя настоял, чтобы Полина взяла ключи от его квартиры.
– Мало ли что, вдруг задержусь на процессе. Не будете с Димкой мерзнуть на улице, сразу домой пойдёте.
Мария Петровна хитро улыбалась при встречах и подмигивала. А Полина думала о Косте. Он становился для неё больше, чем друг.
Беда грянула за две недели до Нового года. Полинка вытащила из почтового ящика предписание от управляющей компании о замене водомера. Адрес был их, а фамилия владельца квартиры чужая.
Мать спала, сидя за столом.
– Папа, почему тут фамилия Лёшки? – Полина положила перед отцом бумажку.
Отец невнятно промычал:
– Так мать продала ему квартиру за долги.
– Что? Какие долги? Почему я об этом ничего не знаю?
– Не платили мы. А он сказал, все равно поженитесь, вам достанется…
Полину трясло от возмущения – вот чем грозил Лёшка.
– Ты понимаешь, что мы все на улице окажемся?
Отец заплакал пьяными слезами.
– Выходи за него, доченька. Всё образуется.
– Господи, что вы за люди? Дочь родную за водку предаёте. Где документы?
– Так у Лёшки всё.
Схватилась за телефон.
– Позвонила всё-таки. Умоляй, может быть, и сжалюсь, – издевался Лёшка.
– Подонок, где документы на квартиру?
– Заметь, на мою квартиру. Когда в загс пойдём? У меня там всё схвачено.
– Тебе это с рук не сойдёт! – Полина бросила трубку.
Костя сразу понял, что-то случилось. Полину колотило, она даже говорить не могла, только хватала воздух губами. Обнял, погладил по спине, голове, поцеловал в макушку:
– Заплачь, легче станет.
Когда чуть успокоилась, рассказала всё.
– Поехали к нотариусу. Оформим доверенность на моё имя. Дальше сам заниматься буду. Думаю, удастся признать сделку недействительной.
И закрутилась карусель. Вернулась с Костей в квартиру за паспортом и не попала – замки оказались смененными. Пришлось обращаться в милицию. Пока написали заявление, пока вскрыли дверь, день закончился. В квартире родителей не оказалось. Соседка в окно видела, как садились в машину. Но куда и с кем уехали, она не знала. Полина предположила, что они в саду.
Пришлось Косте подключать связи, чтобы розыски начали сразу, а не выжидали положенные три дня. Направились с милицией туда, но было поздно. Мать замёрзла. Отца доставили в больницу в тяжёлом состоянии.
Немного оклемавшись, он дал показания – за город их вывез Лёшка, отобрал телефоны и приказал никуда не рыпаться. Лёшку арестовали. Дело быстро закрыли и передали в суд.
Похоронами матери занимался Костя. Полинка просто не могла ничего делать. Слишком много всего свалилось на неё за несколько дней.
Новый год встречали у Кости, тихо, по-семейному. Дима, в ожидании Деда Мороза, уснул на диване. Сидели вдвоём у мерцающей огоньками ёлки. Давно забытое состояние покоя вернулось в душу Полины.
Под бой курантов она получила подарок – предложение выйти замуж.
– Прости, не успел купить кольцо, не до того было, – чуть смущаясь, оправдывался Костя. – Не спеши с ответом, обдумай всё. Я не хочу, чтобы ты согласилась из чувства благодарности.
Растерялась, не зная, как ответить. Всегда представляла, что сначала должно быть признание в любви.
– Знаешь, я вспомнил. Ты та самая девчонка, которая подарила мне цветы на последнем звонке.
Это было больше, чем признание в любви.
– Я согласна, – прошептала Полина.
– Я так люблю тебя! – Костя подхватил её на руки и закружил по комнате.
«Как же я ошибалась, думая, что у каждого из нас своя жизнь, – Полина не сомневалась, что они будут счастливы. – И всё у нас будет хорошо!»
#рассказы натальи литвишко #рассказы о жизни и любви #жизнь #любовь #отношения #семья
