Сафие открыла глаза и уперлась взглядом в нависшую над ней валиде.
- Хвала всевышнему! Сафие пришла в себя, - произнесла Нурбану, повернув голову к стоящей рядом лекарше. Ты можешь идти, хатун.
- Как прикажете, валиде, - ответила женщина и склонившись, потятилась к дверям покоев.
Вошёл Мурад.
Султан широким шагом пересёк покои и сел возле лежащей Сафие, пытавшейся приподняться.
- Лежи, Сафие, - сказал Мурад и устремив свой взор на валиде приказал оставить их с Сафие наедине.
Нурбану, изменившись в лице, плавно поплыла к дверям и скрылась за ними.
Мурад обеспокоенно смотрел на бледное, в пунцовых пятнах, лицо своей хасеки.
- Моя красавица, Сафие. Кто мог сделать с тобой это? Кто посмел вознести руку над моей семьёй?, - произнёс султан, проведя пальцами по лицу девушки.
Сафие плакала.
В первые за долгое время.
Слёзы непрерывным потоком текли по лицу, не позволяя произнести ни слова.
- Ну же. Моя маленькая, Сафие. Довольно. Я с тобой. Больше никто не посмеет причинить тебе вреда. Уверяю тебя. Виновник будет наказан по заслугам, - ласково произнёс Мурад, осыпая поцелуями мокрое от слез лицо.
Рыдания сотрясали тело девушки и она по-прежнему молчала.
- Кто бы ни был, этот негодник! Он будет жестоко наказан, Сафие! Я обещаю тебе!, - яростно выдохнул Мурад и встал с постели, направившись к дверям.
- Мурад...
Султан повернулся к Сафие и приблизившись к ней, взял её за руку.
- Повелитель. Мне неизвестно кто сделал это с нами. Бюльбюль ага.. Если бы не он..., - вновь зарыдала девушка.
- Всё, моя красавица, Сафие. Обещаю. Такого больше никогда не произойдёт.
- Мурад. Благодаря Бюльбюлю - ты имеешь возможность говорить со мной, - всхлипывая сказала Сафие. Если бы всегда меня окружали такие верные люди.
- Ты можешь взять его себе в услужение, Сафие. Я скажу об этом валиде, - сказал султан и проведя рукой по волосам девушки, пошёл к дверям, покинув покои...
Нурбану ждала.
Она знала, что сын непременно придёт, чтобы выразить свой гнев по поводу случившегося с его любимой хасеки.
Марад вошёл темнее тучи, что иногда заволакивали небо над Стамбулом.
- Выйдите все, - приказал султан.
Девушки, кидая косые взгляды, покинули покои валиде.
- Валиде... Я уже говорил вам и предупреждал, что если с моими детьми или Сафие что-то случится, то вы ответите мне за это. Гаремом управляете вы и вы в ответе за все - что происходит в нем, - принёс Мурад, подойдя к матери.
Нурбану едва сдержалась, чтобы не разрыдаться на глазах сына от его слов.
Набрав в грудь побольше воздуха и вонзив в ладони ногти, валиде ответила своему сыну.
- Мурад. В гареме проживает огромное количество людей. Я не могу проследить за каждым и мне не известны намерения этих людей. Даже если я каждого начну пытать, этим ничего не добиться. Если у кого-то в голове злой умысел - он постараться довести его до конца.
- Нет. Валиде. Есть верные люди и они не позволят приблизиться остальным жителям гарема к моей семье и нанести ей вред. Бюльбюль - ага тому доказательство. Он спас Сафие и доложил мне об случившемся, - произнёс в ответ султан и прищурившись добавил. А ведь мог пройти мимо и сейчас бы Сафие лежала в другом месте. Холодная и бездыханная.
- Бюльбюль лишь исполнил то, за что он получает свое жалование. Он служит мне и доказывает верность.
- С завтрашнего дня он будет служить и доказывать свою верность Сафие. Это моё решение. Так я буду более спокоен.
- Но Бюльбюль служит мне! И я не хочу лишаться верного слугу, - воскликнула Нурбану.
- Валиде.. У вас есть Газанфер ага. Он будет стоить десяти Бюльбюлей, - ответил Мурад.
- Здесь меня уже ни во что не ставят, - горько произнесла валиде, опускаясь на диванчик возле камина.
- Валиде.. Не стоит так громко говорить о том, чего нет, - ответил Мурад и направился к дверям, покинув покои своей матери.
Нурбану горела в пламени безумной ярости.
Она поклялась себе - Сафие должна умереть.
Даже, если сын заподозрит и сошлет её из Топкапы в дворец плача - она не остановиться...
Утро было прекрасным и Мехмед Соколлу вывел коня из конюшни, решив насладиться конной прогулкой.
- Паша, позвольте я поеду с вами, - произнёс конюх его конюшен. Одному небезопасно совершать прогулку в нашем лесу.
Медмед кивнул.
Вскоре два всадника направлялись в лес, начинающйся за дворцом Мехмеда Соколлу.
Стояла тёплая, безветренная погода и Мехмед наслаждался тишиной.
Навстречу им вышел дервиш, преградив путь и сняв тюрбан, он кинул его себе под ноги.
- Уйди с дороги, ага! Крикнул Мехмед и пришпорил коня, приблизившись к дервишу, надеясь, что мужчина испугаеться быть задавленным и уйдет в сторону.
Но дервиш стоял как вкопаный и не дрогнул, когда в его лицо уперлась фыркающая морда коня.
- Что тебе нужно, ага?, - крикнул Мехмед Соколлу.
- Мне необходимо поговорить с вами, паша, - ответил дервиш.
Мехмед, не смотря на протесты конюха, спешился и подошёл к стоящему дервишу.
И тут произошло страшное, как потом рассказывал конюх его жене, Эсмехан султан.
Дервиш, вскинул руку и резким движением перерезал горло великому визирю Османского Государства.
Мехмед осел, испуская хрипы и фонтаны алой крови.
Дервиш склонился над умирающим Мехмедом Соколлу.
- Это тебе за мой кров и Сафие султан. Будь ты проклят, - произнёс мужчина и быстрым шагом устремился в гущу леса, вскоре скрывшись в нем.
Конюх, замерот ужаса, но не решился броситься вслед отчаяному дервишу с кинжалом в руках и развернув коня и с криками помчал во дворец - сообщить о кончине великого визиря, Мехмеда Соколлу...
Фидан со своим дервишем, Касымом, ели кашу, сдобренную маслом.
Девушка смирилась с мыслью проникнуть в Топкапы до смерти Султана Мурада, чему был не сказано рад дервиш и беспрестанно улыбался Фидан, постоянно рассказывая всякие истории из его жизни...
Ирем пришла в себя и сидя в постели пила крепкий бульон.
Хозяйка дома одобрительно кивнула головой, забрав из её рук пустую чашу.
- Вот и хорошо, хатун. Скоро ты совсем поправишся и сможешь покинуть нас. Вернёшься к своим родным. Уверена, они будут счастливы увидеть тебя живой, - произнесла женщина.
Девушка опустила глаза.
- Нет у меня никого и идти мне некуда, - горестно произнесла в ответ Ирем.
Подойдя к Ирем и присев возле неё, женщина улыбнулась.
- Оставайся у нас. Нам лишние руки не помешают. Работы на всех хватит.
Ирем не веря своим ушам, заплакала от радости и счастья, наконец-то обретенной семьи...
