Валентин Серов — один из самых неординарных и смелых русских художников рубежа XIX и XX веков. Он мог отказать в портрете самым высокопоставленным людям; мог не стесняясь бить себя по голове прямо во время работы за то, что не в состоянии «поймать нужный цвет»; он был равнодушен к импрессионистам, но при этом его работы (не знаю, намеренно или нет) всегда отражали самые последние веяния этого течения…
Кстати, насчёт импрессионизма. Русская арт-тусовка конца XIX века, состоящая в значительной своей массе из передвижников и их почитателей, крайне недолюбливала это новомодное французское веяние. — Его у нас нещадно критиковали даже 1950-х, в то время как на западе о насмешках над условным Мане уже полвека как только смутно что-то припоминали. — У передвижников и импрессионистов с одной стороны крайне схожий, а с другой — прямо противоположный друг другу метод изображения действительности. И то, и другое — реалистическое искусство. Но передвижники делали упор на содержание: им было важно через реализм и психологизм показать трагедию русской жизни и предъявить её образованному зрителю. А импрессионизм как будто бы целился в форму, демонстрируя широким массам сиюминутные впечатления от самых обыденных сцен. Как итог, реальность на картинах передвижников либо служила их «великой» миссии, либо не изображалась вовсе. А у импрессионистов реальность... просто была. И чем больше в ней было воздуха, света и тени, тем лучше. В связи расскажу один занимательный случай.
В 1889 году П. М. Третьяков приобрёл картину «Девушка, освещённая солнцем» ещё тогда молодого Серова. На это он получил довольно язвительный комментарий от В. Е. Маковского (этакого столпа передвижничества), мол, уважаемый, а с чего это вы вдруг решили заразить свою галерею сифилисом?
Прикол фразы вот в чём. — Если вы посмотрите на картину Серова, то увидите, что лицо девушки — кстати, моделью была его двоюродная сестра, Маша Симонович — покрыто бликами от солнца, проникающими сквозь крону деревьев. Абсолютно, казалось бы, естественное и понятное нам видение действительности. Реалистично оно и для глаза импрессиониста Серова. Для Маковского же эта игра — уродливая избыточность, которая мало того, что не служит «святой миссии» передвижников, так ещё и напоминает следы от сифилиса. Кстати, сифилис тогда называли «французской болезнью». А импрессионизм, как всем известно, пришёл именно из Франции.
Так что да, Маковский был скользким типом, но крайне остроумным)
Для проявления душевной щедрости, которая очень поможет моему блогу (заранее большое спасибо):
Тинькофф 2200 7004 6266 6024
Друзья, я стараюсь делать полезный и интересный контент. Если вам он понравился, не поленитесь и поддержите публикацию лайком и комментарием. Это очень важно: только от вас зависит продвижение материалов на Дзен!
