Что родитель обязан делать для своего ребенка? Одевать-обувать, следить за тем, сыт ли он. Не подвергает ли себя опасности. Способствовать получению ребенком образования. И прочее в таком духе.
Всё вышеописанное можно охарактеризовать более кратко – как физическую заботу о ребенке.
Если этот уровень родителями был пройден (с разной долей успеваемости, но всё же пройден) – со стороны всё выглядело как нормальная родительская семья. Правда, в некоторых семьях данный вид заботы мог предлагаться ребенку с избытком – в виде гиперопеки. В иных же, материально обеспеченных – ребенка могли, например, с лихвой осыпать атрибутами достатка. В общем, ситуации и семьи бывают самые разные.
Но при всей разности у некоторых взрослых людей (которые когда-то тоже были детьми) присутствует общий знаменатель. А именно: ощущение эмоциональной пустоты, эмоционального одиночества или изоляции. Эти ощущения сопровождают их на протяжении всей жизни. Иногда они плохо различимы (присутствуют в виде смутной тревоги и какой-то общей неудовлетворенности жизнью). Порой различимы весьма ощутимо – но при этом непонятны. Непонятны, в первую очередь, самим «носителям» данных ощущений. Что-то из серии: «У меня вроде всё нормально, грех жаловаться. Но почему я чувствую какую-то странную пустоту? Как будто я один/-на на белом свете? Как будто меня ото всех изолировали». Некоторым (точнее многим) становится даже неловко, стыдно за эти свои ощущения. Они думают, что с ними что-то не так. Ведь в целом-то в их жизни всё нормально.
Итак, сегодня я начинаю писать о конкретных глубинных схемах, которые влияют на наше мироощущение, наши реакции (да и на нашу жизнь в целом) во взрослом возрасте. Начнем со схемы «Эмоциональная депривированность».
Два следующих абзаца «для новеньких».
Схема – это сумма наших детских интерпретаций, которые со временем «закостенели» и преобразовались в стереотипы. С помощью данных стереотипов мы пишем историю собственной жизни. Кто мы. Что из себя представляем. Как внешний мир относится к нам. Чего нам ждать от внешнего мира и чего (именно нам) от него ждать не стоит.
Схемы эти, по большей части, не осознаваемы нами. При этом, если начать анализировать (имея при себе понимание того, как устроена та или иная схема) – их всё же можно научиться различать в своей собственной жизни. Когда вы находите влияние той или иной схемы в ваших взглядах на мир – вы получаете возможность начать отделять себя от схемы. Или схему от себя – кому как нравится. А при подобном отделении схема теряет свою интенсивность. То есть уже теперь вы (а не ваша схема) получаете в руки пульт от управления вашей жизнью.
В комментариях задавали вопрос по поводу того, как убрать схему. Совсем «убрать» схему невозможно. Схему можно переоценить (из нынешнего взрослого состояния). После переоценки схема постепенно теряет свою интенсивность, свою степень влияния на вас. Постепенно можно выработать и наложить на старые схемы новые, гораздо более адаптивные.
Надеюсь, в целом понятно. А более подробно про схемы – по ссылке в конце этой статьи.
И сразу же к вопросу детско-родительских отношений. В этой и других подобных статьях мы не ругаем и не обвиняем родителей как таковых (в порядке исключения – реальный родительский абьюз). Мы анализируем только ошибки родителей в воспитании, которые отражаются на нашей взрослой жизни. (А ошибки, как известно, совершают все люди). Иначе говоря: это не есть поиск виноватых в собственных неудачах и промахах. Это есть поиск того, какие паттерны (стереотипы) управляют нами. Этих «управленцев» мы должны распознать (найти момент их появления и закрепления) – и постепенно отделить от себя. В процессе такого вот отделения мы и обретаем права на собственную жизнь. На собственный, ничем не омраченный и не замутненный выбор.
Теперь продолжим. Эмоциональное одиночество. При каких (семейных) исходных оно вообще образуется?
(Я здесь буду приводить параллельные примеры из отношений с партнером-манипулятором, чтобы было понятно, на какие кнопки они имеют привычку нажимать и почему им удается достичь результата).
Итак, для того, чтобы сформировать у ребенка ощущение глубинной внутренней пустоты, родителю необходимо соблюсти всего-то три пункта (все три в совокупности и равномерно; или же один из пунктов будет особенно «выпирать» в семейной системе, а другие уж пребывать там постольку поскольку и т. д.):
· лишить ребенка заботы;
· лишить ребенка сочувствия;
· лишить ребенка защиты.
Ребенок, лишенный заботы, ощущает, что его некому поддержать. На него никто не обращает внимания – порой его просто словно не существует для ближнего окружения. Помимо прочего, никто не предоставляет ему ощущение банального физического контакта.
Вспомните (кто сталкивался) – в какое болезненное, травматичное переживание выливается игнор. Например, если ваш манипулятивный партнер часто такое практикует/практиковал. Что вы чувствовали в это время? Наверняка, не ошибусь – если вы чувствовали некое «обнуление». Как будто вас не существует. Как будто вы потеряны, пусты внутри и одиноки. Такое глобальное ощущение растерянности, какой-то ненужности, неценности.
Это есть эмоциональная депривация. В такие моменты как раз и происходит регрессия (или откат в детство). Если читали предыдущую статью про режимы – то в подобные моменты жертва абьюза регрессирует в состояние Уязвимого или же Сердитого ребенка.
Далее. Ребенок, которого стабильно обделяют сочувствием – ощущает: нет никого, кто действительно готов его выслушать. Он не имеет возможности рассказать о своих чувствах, разделить эти чувства с другими.
Опять-таки, манипулятивные партнеры используют и эту уловку. Вам хочется поделиться своими тревогами? На это вам говорят: «Отстань, это всё пустое!». А вот еще часто встречающееся: «Ты слишком чувствительный/-ая!».
На радости откликаются примерно также. Обнуляют их. Нивелируют до какой-то никому не интересной мелочи.
В итоге у вас появляется, опять-таки, ощущение какого-то неконтакта. Если вы с ним свыкаетесь, срастаетесь, вы «протягиваете» это ощущение и на других людей. «Никому нет дела до моих чувств, лучше ни с кем ими не делиться».
Третий пункт: лишение защиты. Ребенок ощущает, что нет никого, кто бы мог его оградить, помочь ему, как-то направить в решении насущных проблем.
Допустим, у ребенка возникают некоторые сложности в школе (к примеру, связанные с одноклассниками; если брать ситуацию в её апофеозе – то это школьная травля) – и родитель не приходит на помощь. Мотивация родителя может быть самой разной. В крайних степенях ему просто наплевать. Где-то в промежутке, родитель может в принципе не считать ситуацию заслуживающей внимания (согласно собственной интерпретации). Как вариант: родитель считает, что ребенок должен разобраться с этим сам, иначе вырастет из него что-то мягкое такое, тканевое, ни на что не пригодное. Еще один вариант: родитель сам не знает «как», не способен решить эту ситуацию.
(Я здесь, естественно, не привожу в пример родителей, которые расценивают ситуацию как заслуживающую внимания и предпринимают какие-либо действия для её разрешения).
Исследуем ощущения ребенка. Его интерпретацию происходящего. В этот момент ребенок сталкивается с чем-то, что он не способен самостоятельно разрешить. Он остается с ситуацией один на один (и как-то решать её ему всё равно придется).
Однако. Подобный расклад дает ему понять – «Мир это непредсказуемое и достаточно дискомфортное место. И если этот мир вновь подстроит подлянку, помочь мне будет некому. Я с миром один на один. Меня никто не защитит и не поддержит».
В отсутствии защиты одновременно могут быть и отсутствие заботы, и отсутствие сочувствия.
Например, родитель может в принципе обесценить ситуацию, предложив «не обращать внимания». Одновременно обесцениваются и чувства ребенка, его эмоциональная боль. Родитель может оказать поддержку (как это видится ему) – но на стороне ребенка такой поддержки может быть попросту недостаточно.
В любом случае – нам важны интерпретации (выводы) ребенка. Именно детские (и подростковые) интерпретации происходящего в дальнейшем формируют схемы.
Переходим к манипулятивному партнеру. Если это, скажем, психопатический партнер – он постепенно создает и закрепляет у жертвы то самое ощущение, что мир – это весьма опасное и дискомфортное место. В первую очередь, дискомфорт создается самим абьюзером. А во вторую – посредством удаления со сцены всего ближнего и дальнего окружения жертвы. В результате жертва делает примерно следующее умозаключение: «Мне страшно. Никакой защиты ниоткуда ждать не стоит. Меня никто не поддержит. Мне здесь (в отношениях) страшно, а за их пределами еще страшнее. Куда же я пойду?».
Самоценность.
Эмоциональная депривация напрямую связана с самоценностью (скорее отсутствием таковой).
Когда ребенку не сочувствуют, не защищают, не заботятся о нем – он делает достаточно однобокие (искаженные) выводы.
Мировосприятие ребенка во многом еще ограничено. Он скован отсутствием жизненного опыта, позволяющего сделать более объективные выводы о происходящем. Ребенок не может осознать, что его родители попросту эмоционально незрелые люди. Что они зациклены на себе, на своих чувствах – и поэтому не могут «откликнуться» на его потребности. Или, наоборот, что родители в своих-то чувствах не умеют разобраться, а потому эмоции ребенка вызывают у них то ли страх, то ли злость. В общем, что-то неприятное.
Ребенок вместо этого переводит все стрелки на себя. Закрывается. Испытывает неловкость и стыд за то, что у него вообще есть потребность в поддержке и защите. Чувствует себя ущербным и недостойным.
По итогу сильно страдает ощущение собственной значимости для кого бы то ни было. Ощущение базовой человеческой ценности (право претендовать на то же, что и другие люди).
В школе такой ребенок, скорее всего, получит подтверждение (потому что уже сформировались определенные стереотипы поведения). Исключения составят дети, выбравшие режим гиперкомпенсации (писала в предыдущих статьях).
При подобном подтверждении схема закрепляется и наращивает свою интенсивность. И во взрослом возрасте человек продолжает находить подтверждения правдивости собственных умозаключений.
Вот здесь и наступает момент отделения. Если сегодняшняя статья вдруг о вас, и вы, уже пребывая во зрелых летах, вдруг осознаете: «То, что я считал/-а нормальным в отношении родителей ко мне, оказывается, и не норма вовсе» – вы можете начать себя от этого отделять. Более подробно об отделении напишу в следующем материале, посвященном эмоциональной депривации и отношениям с людьми.
Повышенная тревожность.
Также может присутствовать у людей со схемой эмоциональной депривированности.
Когда мы не уверены, что важны для кого-то, что кто-то вообще придет нам на помощь (в случае чего) – мы начинаем активно отслеживать различные «сигналы опасности». Мы коллекционируем множество вариантов развития событий, чтобы, если что, быть к ним готовыми. Ведь мир – это очень неуютное место в том случае, если некому протянуть нам руку помощи. Если за нашей спиной, так сказать, никто не стоит. А значит, эту руку мы должны протягивать себе сами. А лучше в режиме профилактики исследовать разные возможные опасности, чтобы заранее рассудить, как мы будем с ними справляться.
Отсюда у людей, страдавших от эмоциональной заброшенности в детстве, нередко настроен радар на поиск ситуаций, которые способны вызвать тревогу.
Ссылка на вводную статью про схемы
Надеюсь, что материал был вам полезен! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!
