В давние времена научные сотрудники в заповедник приезжали самостоятельно или по распределению от университета. Новое место, новые люди, постепенно со всеми перезнакомишься, находишь друзей. Вот и у меня появились друзья, с которыми можно было поговорить на разные темы, обменяться новостями. Но потом заметил, что эти откровенные разговоры мне боком выходят. Кто-то из друзей разносит их, но кто? Как же выяснить? Решил придумать новость и рассказал одному из «друзей». Вскоре мою «новость» мне же и рассказали. Понял, что при этом «друге» язык распускать не стоит. Но, как же без друзей жить? Найти друга помог один случай.
Зимой самое удобное время для определения численности многих зверей. Для их подсчёта придумывают разные методики, но основное для них – подсчёт следов на снегу, оставленных этими животными. Зверей считали на маршрутах и на трёх площадках. Одна из площадок находилась в междуречье Илыча и Печоры. Площадка была заложена большая, чтобы провести на ней учёт требовались 18 учётчиков, поэтому силами только инспекторов охраны её пройти невозможно, на этот учёт выезжали и сотрудники с центральной усадьбы заповедника. Некоторые выезжали туда с удовольствием – появляется возможность покинуть на время привычные места и посмотреть новые, другие искали повод, чтоб не ехать, всё же это тяжёлый труд. Вот перед таким учётом у меня заболела поясница. Это было уже не первый раз, обычно растирания и лёгкие прогулки приводили здоровье в норму. Рассказал о болезни ответственному за учёт, но он выставил меня на смех, мол, пожилые инспектора не отлынивают, а тут молодой решил «откосить» от учёта. Обидными его слова были, ни от одного учёта не отказывался, а тут меня лодырем выставляют. Решил принять участие в учёте с надеждой, что постепенно боль пройдёт.
Про наши учеты на канале есть несколько статей. вот ссылки на них:
Забросили нас в верховье вертолётом. Провели учёт. Вышли на кордон на реке Илыч. Дальше надо было решать, куда мне двигаться. Двое научных сотрудников и инспектор охраны решили пройти на Урал, выйти в верховья Печоры, там по проложенной туристами лыжне, а далее по ловчему путику охотника выйти на печорские кордоны. С кордона договориться, чтоб в Усть-Унью прислали за нами машину. Путь хоть и длинный, но не тяжёлый.
Если не идти с ними, то придётся в одиночку выходить по готовым лыжням на кордон Шижим, а далее на Усть-Унью. Маршрут знакомый, поэтому не пугал. Показалось, что поясница стала меньше болеть, решил, что смогу пройти через верховья Печоры. На попутных снегоходах (это инспектора возвращались на свои кордоны) нас подвезли на кордон Егро-Ляга. Здесь переночевали, а утром пошли к избе на 40 км реки Егро-Ляга. Вот этот маршрут мне дался довольно тяжело. Утром встали, собрались, пошли, и я понял, что дальше двигаться я не могу, боль такая, что не могу даже шевельнуться. Жутко стало. И двигаться не могу, и помощи ждать неоткуда. Мои коллеги давно с глаз скрылись. Подумал: вот это я влип в историю. Хоть бы что-то принять обезболивающее, чтоб мог, пусть медленно, но двигаться. Слышу, вроде кто-то на лыжах возвращается. Это вернулся за мной научный сотрудник Виктор Теплов. Говорю ему: «Витя, ты человек предусмотрительный, может быть, у тебя есть что-то обезболивающее, хоть что-нибудь, а то я не могу идти, ноги отнимаются». Он снял рюкзак, пошарил: «Вот таблетки, «тройчатка» называется». Спрашиваю: «В составе что-то обезболивающее есть?» Говорит, что есть. Положил в рот таблетку, кусочек снега, это чтоб запить. Прошло 20 минут, когда почувствовал облегчение, смог почти нормально двигаться. Так мы вдвоём и пошли дальше по следам наших товарищей. Прошло 4 часа, боль вернулась, пришлось ещё одну таблетку попросить. Виктор говорит: «На, забери всю упаковку и принимай по мере необходимости».
Заночевали в избе на Юргинской, где промаялись с печкой, которая никак не хотела разгораться, поэтому спали в холоде, а утром я увидел, что труба у печки прикрыта поленом, чтоб снег в неё не засыпался. Дым поднимался из узенькой щели между поленом и железной трубой. Подошёл и длинным шестом столкнул полено. Слышу голос из избы: «Что с печкой произошло, загудела, дрова разгораются?» Тепло стало, но нам уходить надо.
Вышли на Печору. Здесь к нам подошёл инспектор охраны, который успел побывать у себя дома, а теперь пошёл с проверкой в обход своего участка и заодно проверить настороженные ловушки по сопредельному берегу.
После беспокойной ночи, когда молодые люди проболтали до полуночи, наш старший Сергей Михайлович обвинил всех, что ему уставшему, самому старшему мы не дали отдохнуть, я не выдержал и спросил: «Я вам тоже спать не давал?»
- «Нет, тебя я не слышал».
- «Тогда чего же всех обвинять, говори прямо, кто тебе не дал отдохнуть».
Молчит, ничего не говорит. Тут я психанул.
- «Я ваши претензии в мой адрес не принимаю. Если вы не хотите извиниться передо мной, то я ухожу и дальше пойду один».
Собрался и ушёл. Прошёл немного, оглянулся – меня Виктор догоняет. Так мы с ним и пошли по Печоре, от кордона к кордону, потом до деревни, а дальше и по жизни.
Еще о моем друге Викторе Теплове читайте статьи на канале:
Вместе ездили на полевые, вместе добывали лосей, кормили наши семьи. Наши жёны сдружились и даже сейчас, спустя много лет после трагической гибели Виктора 10 августа в тайге, когда его вдова уехала к семье своей дочери, они ежедневно общаются по телефону, могут обменяться новостями, не опасаясь, что их передадут другим.
PS. Рентгеновский снимок показал, что один из поясничных позвонков у меня сместился тогда на 4 мм.
