Я стою на пороге дома, огорошенная новостью, и не знаю, что делать. До этого я не знала, как мне дальше жить, теперь, благодаря чужаку, я не только не знаю, что делать, но еще и ужасно боюсь.
Как так получилось, что моя жизнь перевернулась с ног на голову? Как я из примерной дочки, ученицы школы и трусихи, которая боялась ставить себе модификаторы, стала охотницей? Как мне удалось пережить смерть отца, выжить в этом зимнем лесу и подружиться с лисой? Я научилась стрелять из лука! Хотя до последних событий даже в руках его не держала.
Неужели я не смогу справиться с каким-то чужаком, если он нападет?
Ответа у меня нет. Я пытаюсь себя приободрить, но выходит как-то паршиво. Мне все еще страшно. Не было так страшно даже в первую ночь в этом доме.
Захожу обратно и запираю дверь. Сегодня у нас есть еда – Макс позаботился. Возможно, мне удастся растянуть тушку на два дня. Но потом все равно придется выходить из убежища и охотиться.
- Однако, это уже проблемы будущей меня, - вслух говорю я и улыбаюсь. Смотрю на лису. – Мы с тобой проведем два чудесных дня вместе. Я сегодня дома.
Кажется, лисе это заявление приходится не по душе. Она уходит на свою подстилку и, свернувшись клубком, смотрит на меня исподлобья.
***
Мы с ней выдерживаем вместе два дня. Приходится растянуть небольшую птичку на это время. Но это лучше, чем сейчас шататься по лесу и бояться каждого звука. Почти все время я либо сплю, либо играю с лисой. Она как кошка. Я связала несколько перышек ниткой и дергаю перед ее мордой. Лиса пытается поймать. Хоть какое-то развлечение.
На утро третьего дня, я обгладываю последнюю ножку и кидаю кость лисе.
- Это все, что у меня есть. Надеюсь, удастся поймать что-то побольше, - сообщаю ей. Рыжая смотрит на меня презрительно и даже не прикасается к кости. – Ну, уж, прости.
Она встает, потягивается и семенит к двери. Начинает возле нее кружиться и тихонько мяукать.
- Ну что, ты уже готова идти на охоту? – спрашиваю, а сама боюсь, что кто-то опять подстрелит мою лисицу.
Она тявкает, ворчит и смотрит на дверь.
Сначала я убираю все документы под половицу, чтобы случайно их никто не обнаружил. Потом беру с собой ружье, лук и стрелы.
***
Мы выходим, и рыжая сразу начинает носиться. Пока она болела, я ее выносила на руках, чтобы сделала дела, но сейчас, поправившись, она может наконец-то порезвиться.
Идем уже привычной тропой. Живот начинает урчать от голода, беру горсть снега и съедаю. Зубы сводит от холода.
Подстреливаю двух куропаток и одного кролика. Сегодня удачный день. Очень удачный.
- Кэтрин! – вдруг раздается крик.
У меня внутри все холодеет. Я оглядываюсь, вижу какого-то человека в форме и несусь через лес, не разбирая дороги. Быстрее. Убраться как можно дальше от преследователя. Мне неизвестно, кто он.
Если это мой информатор, то, что он делал два дня в лесу? Давно бы пришел к теплому дома. Значит, это не он. А больше я никого не жду.
- Нам надо поговорить! – кричит незнакомец, но я уже достаточно далеко и плохо разбираю дальнейшие слова.
Легкие горят, когда я вступаю ногами прямо в ручей. Теперь по следам меня будет невозможно вычислить. Ботинки промокают спустя несколько минут, но от преследователя я оторвалась.
Выбираюсь из ручья и несусь дальше, тяжело дыша. Лиса следуют за мной по пятами – вижу рыжее пятно в нескольких местах.
Я выбираюсь на край оврага и пытаюсь отдышаться. Надо бы спускаться вниз, а то здесь я почти как на ладони.
Делаю шаг, нога проваливается в сугроб, я неловко переступаю и понимаю, что начинаю падать. Вскрикиваю, пытаюсь схватить руками воздух, но ничего не выходит. Кубарем качусь вниз, несколько раз ударившись плечом и спиной обо что-то под снегом. Перед глазами десятки раз меняются местами земля и небо, и в какой-то момент я перестаю их различать.
Когда вращение прекращается, я понимаю, что лежу в сугробе, где-то сверху проплывают облака, я рядом со мной сидит и пыхтит лиса.
- Ты там живая? – вдруг раздается у меня над головой голос Макса, а затем шаги и перед лицом появляется протянутая рука в варежке. – Встать можешь?
Хватаюсь за протянутую руку и встаю. Голова кружится, плечо и спина болит, наверняка все тело в синяках.
- Кэтрин! Кэтрин Ванхаутен! – раздается совсем недалеко крик.
Я в панике оглядываюсь. Макс замечает мое замешательство.
- Идем, у меня недалеко землянка, - он быстро уходит вперед, и я вместе с лисой тороплюсь следом, хотя голова еще кружится.
Через несколько минут парень замечает, что я отстала, возвращается за мной, берет за руку и тянет вперед. Я путаюсь в ногах, охаю, когда неудачно поворачиваю руку, но все равно бреду вперед.
До землянки добираемся довольно скоро, минут через десять. Если бы Макс не показал, я бы даже не узнала, что она здесь. Хотя, наверное, приглядись я к утоптанному снегу, все бы поняла. Поймет ли преследователь? Надеюсь, что нет.
На снегу лежат несколько еловых лап. Макс просовывает между ними руку и за что-то тянет. Лапы поднимаются вместе с белой дверцей.
- Заползай. Только аккуратно – там ступеньки.
Я спускаюсь вниз почти наощупь, стараюсь держаться за стены. Когда Макс заходит в землянку и закрывает за собой дверь, становится очень темно. Но парень зажигает фонарь и освещает нам путь.
Спуск не длинный – пара ступенек. Дальше одна большая комната. Здесь стоит небольшой, сколоченный из веток столик, пенек-табуретка. В дальнем углу лежат шкурки животных на еловых лапах – кровать. Несколько кастрюлек и железная чашка стоят на полу. В еще одном углу притулился своеобразный камин – вырытое в земле углубление с отверстием над ним – самодельной трубой.
- Не раздевайся. До вечера не сможем огонь зажечь. Как стемнеет, тогда уже можно будет, - говорит Максим.
- У тебя здесь миленько, - говорю я, а потом оглядываюсь в панике, пытаясь найти лису. Она шла за нами, но я не помнила, зашла ли она в землянку. – Лиса. Где лиса?
К горлу подступает ком, я не могу бросить свою единственную подругу одну.
- Да вон она. Слилась со шкурами. Ну-ка брысь! Это моя кровать! – парень подходит к лежанке и прогоняет с нее лису. Та отбегает и прячется за меня.
Я сажусь на корточки и обнимаю ее. Плутовка даже позволяет это сделать.
- Оружие в угол поставь, - командует Макс. – И садись, не маячь.
Сколько нам придется провести времени в этом подземном доме? Здесь так тесно, что у меня начинает развиваться клаустрофобия. Кажется, что не хватает воздуха, хотя из «трубы» над камином даже поддувает.
- Спасибо, - говорю я, стаскивая платок с головы.
- Сочтемся еще, - Макс пожимает плечами.
Как вам эта часть рассказа? Надеюсь, что понравилась.
#ледяное одиночество #что почитать #антиутопия #киберпанк #охотники #фантастика #рассказ #интересно #лиса
