Никита мой всегда был ярким, шумным.
Смешливым, озорным и страстным парнем.
Он знал всегда, что мне сказать, чтоб я наполнилась любовью.
И столько слов прекрасных о любви он говорил.
Разбив мне стекла в доме, знает, что сказать, чтобы затронуть душу.
Но если обратиться мне к Шекспиру, разве не прав он был, когда сказал:
«Совсем не знак бездушья - молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри».
Я должна прочитать это самое страшное четвертое письмо и понять, что несчастная любовь – это страшная болезнь, которая может привести к смерти. Она опасна, как огонь, который сжигает дома, в этом огне могут погибнуть люди, могут погибнуть дети. Несчастная любовь приводит к тому, что ночью угрожают увести собаку, бьют стекла. Кричат и оскорбляют. Но если так войти, разве мужчине будут рады? Обнимут? Признаются в любви? Будут испытывать какие-то чувства, помимо страха?…
Дождь прекратился , ночь будет холодной, если верить часам, она уже рядом…
Я открыла конверт и начала читать:
«Никита, я сдалась. Я больше не могу ждать. Не могу и не хочу!
Всем без меня станет легче. Маме станет легче. Но если бы у нас получился ребенок, я бы не хотела так быстро уйти.
Понимаешь, я больше не могу жить в этом городе, в этом доме, ходить по нашим дорожкам и ждать тебя. Не вижу другого выхода, опять начала худеть, мама опять начала плакать и вызывать скорую по ночам. Я ей сказала, что забыла о тебе и целый год не вспоминала. Как только увидела, что ты невесту привез, так и не стало тебя в моей жизни. Даже имя твоё никогда не называю. Но она видит, что всё не просто так. Видит и мучается моя мама. С работы нельзя звонить, а она каждый час спрашивает, что я поела, как себя чувствую.
Она вымоталась, моя мамочка, а мне не лучше. И деток не будет. Ничего, Никит, не будет.
Господи. Хочу легко и просто улететь на облачко, лечь там и забыться. Ты оказался влюбчивым человеком. Теперь Лию любишь. Не захотел вернуться.
И она не виновата, никто не виноват.
Я хотела бы лежать в море цветов. Сейчас зима. Цветов не много, но я знаю, у меня будет море разных … гвоздик и роз. Красных белых… разных. Никто не спросит: «Почему она это сделала?!» Все же знают, почему.
Хотела, чтобы ты приехал, и я бы посмотрела на всё это сверху. Или пришла к тебе в виде собачки, кошки. Подошла к твоим ногам и легла, свернувшись клубочком, а ты тогда погладишь меня еще хоть раз.
Пока мама работала в ночной смене санитаркой, я вызвала машину и доехала к железнодорожной станции. Дойти пешком бы не смогла.
Было темно, заблестели рельсы. Загудел поезд. Я стала Анна, а не Милка. Такая женщина несчастная, в длинном черном платье, перчатках и шляпке с вуалью.
Я даже села на рельсы и закрыла глаза.
Почувствовала, как они дрожат. Представляла себе твое лицо в том доме, в полутьме, Никита. Я хотела потом заново родиться, девочкой или мальчиком, неважно. Хотела все начать сначала.
Услышала, что поезд близко, но… Ты же знаешь, любимый, что такое стрелки? Я сидела на скрещенных рельсах, думала, что именно так – чтобы наверняка. Но поезд пронесся по третьему пути, соседним рельсам. Товарный состав. Длинный, жуткий, гремящий металлом.
И я поняла, что в этом - шанс на мое перерождение. Вдохнула и почувствовала вокзальный запах смерти, а потом пошла сама к деревьям, обняла одно и вдохнула аромат жизни, морозного свежего воздуха.
Ты не представляешь, сколько сил мне было нужно, чтобы дойти домой. Но я дошла, сама.
Открыла новой сильной рукой калитку, погладила свою собаку, не почувствовала замерзшими пальцами бархатные ушки, и села на ступеньки, прислонившись к стене. Я сидела и улыбалась, пока не залаял Любимчик, он сказал на собачьем языке, что скоро совсем замерзну.
Утром меня нашла мама в постели под двумя одеялами. Она поняла, что ночью я куда-то выходила, но не стала ничего говорить. А в выходные мы поехали с ней к бабушке, которая помахала мокрым веничком из пахучих растений, напоила меня травками и сказала, что пить – горько, а на душе будет сладко.
Это было три дня назад.
Сейчас я новая девушка, которую больше никто не называет Мила. Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжётся, как терновник.
Я тебя начала забывать Никита.
Милы и тебя больше нет».
***
Я задумчиво убрала письмо в конверт и перекрестилась. Слава богу, что осталась жива. Осталось три письма. В них - моё исцеление.
Тихо встала и пошла убирать осколки. Мамочка завтра не должна это всё видеть, моя вина, что не посмела открыть дверь и посмотреть ему в глаза.
Да, я боялась, что не смогу от него отказаться, а сейчас мне было некуда убежать из собственного дома. Господи, какое же у него чужое раздутое лицо было там в ночи, возле будки моей собаки….
В доме было темно, но мои глаза уже привыкли.
Я вошла в свою комнату, закрыла дверь, опустилась колени на пол и стала осторожно и тихо сгребать осколки. Ветер колыхал шторы, я отчего-то разрыдалась.
— Милка, это ты?
Я испуганно всхлипнула. Никита был последним, кого мне сейчас хотелось видеть.
— Мила, что же с нами случилось? Что он с тобой сделал? Ну зачем же ты была с ним? И что, тебе понравилось? Он лучше, чем я? Скажи, чем он лучше? Сильнее? Старше? Мила, не молчи.
Я не могу уйти, ухожу и возвращаюсь!!! Ты совсем не больная, ты уже сможешь иметь детей и полноценная женщина.
Мы же любим друг друга!
Я тебя до сих пор люблю и забыть не могу.
Ты моя. Не смей изменять мне.
Его слова доносились до меня словно издалека.
— Милочка! Любимая! Я как обнял тебя, так всё.
Я подошла к окну и посмотрела вниз.
Никита уже переоделся. Уже сухой, в теплом вязанном свитере с горлом и куртке модной. Богато одет. Лицо раздутое. Не улыбается. Сердитый Никита.
Мне стало удивительно. Он обнял меня и всё? А до этого, на свадьбе своей Лию обнимал, и ничего?
— Ты был женат, Никита.
— Я разозлился на тебя. Да, я женился на ней. А что? Что мне было делать? Она ушла от своего мужа, развелась за месяц и ко мне в кровать прыгнула. Мне что теперь, не жить?
— Да нет, живи, пожалуйста.
— Можно я в окно влезу? Все равно не уйду.
— Здесь стекла битые.
— Тогда дверь открой, только мать свою не разбуди, она нам не даст поговорить.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Что люблю и жить хочу с тобой. Можно у меня, можно квартиру снять, когда на работу устроюсь.
Он снова говорил так, как будто не было разлуки… После этих слов я не решалась поднять глаза.
Никита понял, что дверь открывать не собираюсь и стал руками вытаскивать осколки, потом подтянулся и влез. Уселся на подоконник.
— Ну вот. Иди ко мне.
Я посмотрела на него внимательно. Это не лицо раздутое, это он весь поправился. Возмужал, стал шире. На скуле опухшее красное пятно, губа действительно была разбита.
— Что с тобой случилось?
— Ромео берега попутал. А то не знаешь. Решил, что ваша шутка перестала быть шуткой.
— А что с ним?
— А ничего. Посидит с алкашами нашими. С ним менты еле справились, держать меня вздумал. Вот за это и будет сидеть. А то, что разукрасил, так это ничего. До свадьбы заживет. Я приду в себя, а послезавтра мы с тобой пойдем заявление подавать.
— Никит, скажи, тебе больно?
— Не смертельно, Милка, иди ко мне, я не могу просто. Давай, мы тихо…
— А мне нельзя. Мне этого нельзя, сердце не выдержит. Любовь она для меня смертельна.
— Как это нельзя? И сколько… нельзя будет?
— Не знаю. Долго. Может быть год… Представь, что я в армию ушла. Ты же как-то жил… без этого?
Глядя на его удивленное лицо, и как он нервно достает сигарету, засовывает в рот, я что-то отдаленно вспоминала. Такие привычные руки, пальцы, ногти, … вот … поджигает…
— Никит, мне нельзя, когда кто-то рядом курит.
— А что тебе можно?
— Не знаю. Вот так стоять разговаривать. Целоваться мне тоже нельзя. Поцелуи приводят к приступам, и я могу умереть.
Он изумленно улыбнулся.
— Милка, ты врешь. Мы всегда с тобой часами целовались.
— А сейчас нельзя. Это большая нагрузка на сердце. Ну что, заявление пойдем подавать послезавтра? Или когда мне повязку можно будет снять? Это через неделю … или две… не знаю.
— Я что-то могу для тебя сделать? Денег на кольцо у меня пока нет, мать сказала, не даст. Но я готов занять у друзей.
— Не принимай так близко к сердцу. У меня тоже денег нет. Мама на полставки в цеху шьет и по ночам санитаркой в выходные подрабатывает. А я пока работать не могу, и учиться тоже. Никита, зачем ты дрался? А если бы он тебя в полную силу ударил?
— Он получил за дело, поэтому и не бил. Пусть только попробует, мать его убьет, если … в полную силу. Мила тебя мои отношения с братом не касаются. Что ты о нем все время спрашиваешь? Ты мне правду скажи, было у тебя с ним тогда,.. на фотографии что было? Или не было?
— Так ты сомневался? А почему …. не спросил у меня?
— Милка, я не буду с тобой это обсуждать. Я спросил у второго участника измены. Мне хватило, что он начал оправдываться. А без Лии, я бы, наверное, совсем сошел с ума, но это была не любовь, а … влечение.
Понимаешь, у меня никогда не было настоящей женщины. Я даже не знал, что можно такого достичь.
— Да, я не настоящая женщина. Оставь меня еще на год, Никит. Мне надо… стать настоящей, понимаешь?
Я затрясла головой и сложила на груди руки.
— Так к кому ты приходила тогда ночью? Я всем в ту ночь рассказал, как мы целовались… Что ты вся плавилась в моих руках. Милка, ты меня … почувствовала? Поняла, как я тебя люблю?
— Нет, я не почувствовала. Я притворялась… А потом поняла, что меня от тебя на скорой увезут, так и получилось. Нельзя мне, Никит. Ничего этого нельзя…
— И что мне делать?
— Ждать. Ты … жди меня, и я вернусь к тебе, милый…
Он, молча, похрустел осколками на полу, развернулся и вылез в окно, спрыгнул. Я начала дальше стекла собирать, а когда последний осколочек убрала и с подоконника тоже пошла ложиться. Замерзла немного, устала, но ничего. Зато чистенькая, свеженькая и ароматная. И дома, не в больнице. Закрывая глаза, я думала о том, что я не настоящая женщина, а просто девчонка неопытная.
Никак не могла понять, почему это всё со мной произошло? Чем я провинилась и почему только близкая смерть вернула меня к жизни? Почему я так долго не могла понять, что настоящие отношения такими не бывают?
После его слов о женщине и похоти всё встало на свои места. Если бы я так сильно не любила его, смогла остановить и сказать, что я еще маленькая девчонка, мне страшно, и я не хочу. Я доверяла ему, и согласилась ради него, но была не готова к любви. Стала бояться такой взрослой любви.
Откуда Никита мог знать, что я дурочка, которая потом об этом пожалеет и будет просить до свадьбы не делать этого больше вот так, по-настоящему? Поэтому он … не поверил, что я с Ильей! Значит, сомневался и женился на другой настоящей женщине, потому, что захотел на ней жениться!
Мой доктор Вадим Николаевич дал свои медицинские рекомендации: «Счастливую любовь испытывать можно, и даже полезно. Это хорошая тренировка для сердца, положительная. Стресс и скандалы строго запрещены. Детей пока не планировать».
Я ему очень верю, он проницательный и всё здорово понимает.
Представила себе поле и девочку, бегущую по нему, а за ней пацаненка светловолосого постарше и поняла - жить, любить и детей уже планирую. Улыбнулась и сладко заснула.
Утром я открыла глаза, потянулась, встала к зеркалу. Осторожно отлепила повязку и посмотрела на красную полосочку. Спиртиком промокнула, взяла чистую салфетку стерильную положила и снова свежим пластырем заклеила. Умылась и начала прихорашиваться. Взяла свой легкий короткий небесный сарафанчик, кофточку беленькую сверху надела, поправила свои локоны. Да, я выгляжу очень юной, сарафанчик под цвет глаз. Мне больше не хотелось выглядеть шамаханской царицей, когда месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит. Я … младше своих лет. Ну и что? Да, я такая. Я, как все женщины в нашей семьи обладаю изящной талией, маленькой грудью, средним ростом, пшеничными локонами и небесными глазами. А еще у нас в роду есть рыжие. Мы всех хорошие и … одинокие. Моя мамочка, моя бабушка, тети, и … я тоже.
Маму не было слышно, посмотрела на часы – она еще не должна была уйти на работу. Я прошла спальню, в свою бывшую комнату – никого, дверь настежь во двор открыта. Надела балетки, прошла мимо собачки, Бандитика моего хитрого, и увидела их.
На лавочке перед нашим забором сидел Илья, и моя мама по спине огромной его гладила…
Я спряталась. Сердце радостно забилось. Потом опять выглянула…
«Отпустили его? Уже отпустили? Как быстро. Что делать? Подойти или спрятаться?»
Я не представляла нашу с ним встречу. Улыбка не сходила с моего лица. Даже подпрыгивала от радости. Решила не прятаться и подойти. Я же всё понимаю, он не мог вчера за мной приехать, так уж получилось…
Осторожно вышла и подкрадываюсь.
Слышу мама ему:
— Миленький, успокойся, дорогой. Всё хорошо. Всё будет хорошо.
У меня сразу мысль мелькнула: «Илья не просто так появился в моей жизни. Он всегда в ней был».
Я осторожно подошла и сказала:
— Привет!
И увидела, что мой здоровый и сильный … совсем расплаканный и побитый. Отвернулся быстро, лицо футболкой утирает, но я увидела.
— Мамочка, что случилось?
— Мира, ты, пожалуйста, будь помягче с Ильей. Он всё понимает, но смириться не может. Дала Никите свое согласие, а у него забрала. Я-то всё рассказала, как есть, а оказывается, ты ночью с ним еще раз встретилась. Любовь зла, полюбишь и такого проходимца…
Я подошла и села на лавочку с другой стороны. Илья голову опустил. А я взяла его руку огромную своими двумя и голову на плечо положила.
Тут же услышала, как он вздохнул. Утреннее солнце сверкало ярко, и мне так радостно, хорошо. Он пришел. Не бросил меня, не оставил. Смириться не может.
Повернулся и обнял, так тепло стало. Я его тоже обняла, а мама сказала, что ей на работу пора собираться и пошла в дом.
— Илья, я не давала ему согласие. Сказала, пусть ждет меня, и я вернусь. Не обижайся, ладно?
— Я тебя люблю.
— Что?
— Я тебя люблю. Что мне делать?
— Даже такую?
— Какую?
— Больную.
— Я тебя вылечу. Всё сделаю, ты будешь здорова, мы будем заниматься с тобой и есть правильно....
— А ты поможешь нам стекло вставить? А с собакой своей познакомишь?
— Мирочка, я всё сделаю.
— Поцелуй меня, только очень осторожно… Так как ты это умеешь… Мне по-другому нельзя.
И тут я поняла, что такое радость. Он меня целовал в щеки и губы, а я улыбалась. Видела, как его ресницы дрожат, глаза закрыты….
— Доченька, я пошла… Вы можете пока… дома посидеть вдвоем, поговорить, попить чаю…
Мы быстро отстранились друг от друга, и я от неожиданности засмеялась.
— Пошли в гости? — Я встала и потянула Илью за руку, а он привычно меня подхватил на руки. — Я могу сама!
— Мне так нравится тебя носить… Мира, ты мне не откажешь?
— Что ты хочешь?
— Чтобы ты была моей женой.
— Подожди, Илья. Надо лучше узнать друг друга.
— Я тебя с трех лет знаю. Я тебя люблю…. Понимаю, что этого мало, но давай… попробуем?
— Сейчас?
— Сейчас!
— Хорошо, давай.
Я согласилась. Взяла паспорт, закрыла дом, Илья вызвал машину, и мы поехали в ЗАГС. Волнения никакого не было, я улыбалась. Всё казалось каким-то нереальным, как будто это сон снится, а не по-настоящему.
В ЗАГСе мы долго и старательно заполняли заявление, и я выбрала дату нашей свадьбы – семнадцатое июля. Нас поздравили, мы поцеловались и меня мой человек-машина вынес на руках. А на улице он радостно сказал: «Мира, я люблю тебя!!! Люблю!!! Ты моя невеста!!!» Его глаза светились радостью.
И вот тут я поняла, что это не шутка. Это правда. Это жизнь. Я испугалась. А он понял, что я испугалась и сразу расстроился. Стал кусать губы, отводить глаза.
Я попросила опустить меня на землю и сказала, что пойду сама, а он еще больше нахмурился и не отпустил. Так и нес меня до самого дома, молча. Очень долго, но не устал. А потом ушел. Сказал, что собаку некому покормить, она всю ночь была голодная.
Я пошла в спальню легла, уткнулась в подушку и чуть не заплакала. В моих мечтах о свадьбе не было Ильи никогда, я не привыкла к нему. Не видела его своим женихом, а себя его невестой.
Потом решила, что назад дороги нет и … открыла третье письмо. У меня осталось три жизни.
«Привет.
Не знаю, зачем я это пишу тебе. Наверное, чтобы окончательно разрушить свои иллюзии. Ты был со мной всегда честным, или мне так казалось? Что случилось с нашей любовью, я не знаю, но мы всегда были с тобой вместе. Ты отказывался расставаться даже на один день. Хотел все дни и ночи проводить вместе. Никита, ты чувствовал, что это опасно для нашей любви? Знал, что если мы расстанемся, больше никогда не будем вместе?
Я представила себе, что ты вернулся. Пришел и сказал – я твой. Люблю тебя.
Но я не смогу быть с тобой. Не смогу. Как я могу быть с человеком, когда не понимаешь, чего ждать? Очередного предательства? Еще какой-то другой женщины? Я нужна тебе, как желанная? Для удовлетворения девушка? Или как человек? Почему ты так поступил? Почему ты вообще такой? За что?
Никита, я лучше буду одна, чем с тобой, даже если ты будешь просить меня на коленях. Но ты не будешь. И на похороны мои не придешь. Желаю тебе счастья и прощай!»
Вот, что я тогда написала. Была очень, очень зла на него после этого поезда, который мимо пронесся. Тогда мысль и пронзила «А почему я??? Почему я должна умирать? Что я сделала? Что моя мать сделала? Я ненавижу тебя, Никита. И брата твоего ненавижу. Видеть вас никогда в своей короткой жизни не хочу!»
И я написала это письмо. А потом извинялась.
Да, я извинялась перед ним, вот дура!
Открыла второе письмо.
«Прости меня, миленький. Прости, ты, наверное, обиделся? Мне снился сон сегодня, как ты обнял меня.
Мы не в том доме, которого уже нет, мы у меня в гостях, на диване , и ты остался на всю долгую ночь. Я была такая счастливая, а ты ласкал меня, и я видела, чувствовала, что твоя страсть была нежная, дарила мне наслаждение, а не боль. Ты целовал меня в шею, а я чувствовала такое счастье. Но потом поняла, что в темноте ты не видишь моего лица и думаешь, что это твоя Лия, с черными роскошными волосами и яркими, безумно красивыми глазами. А я, страстно влюблённая девочка, тоже тебя не вижу и не понимаю, почему ты так ласков, так нежен и …
Мы обманываем друг друга в темноте! Я умоляла тебя не останавливаться и тут ты от меня отстранился. Ты ушел…, и я проснулась.
Проснулась в слезах, жалкая и умирающая. Никому не нужная, использованная тобой. Прости меня, любимый. Если ты вернешься я хочу … хочу еще хоть раз стать для тебя желанной. А потом можно и на облачка. Врачи мне сказали, что я могу прожить долго, а могу умереть в один момент. Так пусть я умру счастливой в твоих объятиях. Прошу тебя, вернись».
Осталась одна жизнь.
В этой жизни я была самой собой.
Написала последнее письмо в больнице, когда подошла к окну и увидела там Илью. Сразу его узнала. Подумала, что пришел к кому-то, к больному другу или подруге… Он спокойно сидел на лавочке и смотрел на окна больницы, но страшная обида уколола мое сердце. Один бросил, а второй хотел изнасиловать. И я упала.
Очнулась, вся грудь горит, а на мне сидит Ирина Степановна, дежурный врач и бьет меня по груди. Давит и дышит мне в горло вкусными леденцами. А потом меня положили на кровать и сказали, что еще раз выкину такое и … матери пожалуются. Сделали укол и ушли.
«Никита, любимый. Я больше не могу тебе писать… такая тяжесть в голове… грудь ломит, у меня … кажется, мне настал конец.
Если судьба сжалится надо мной, и я увижу тебя когда-нибудь, не буду подходить и тебе не позволю. Это не жизнь. Такая жена тебе не нужна.
Я больше не могу писать… Прощай, любимый.
Все, что было у нас – это любовь. Благодарю тебя за то, что подарил мне годы любви. Пятнадцать лет мы любили друг друга с тобой и я люблю тебя до последнего своего дыхания. Я сказала тебе всё, кроме того, что твой брат подлец. Будь осторожен с ним.
Когда я провожала тебя в армию, дрожала от отчаяния, потому, что чувствовала «Это конец, я не переживу разлуки!» А когда сказала тебе об этом, ты улыбался и утешал, говорил, что из армии все возвращаются.
Только ты не вернулся.
Не забывай, помни меня.
Твоя Мила».
***
Илья ушел, но быстро вернулся, я услышала, как он стучит за окном, вставляет новое стекло. Вокруг нашей калитки крутилась белая собака, а Любимчик поскуливал и просился познакомиться с ней.
Я вытерла слезы, глубоко вздохнула, сняла кофту и вышла во двор. Илья был занят и не заметил меня, а я подошла сзади и обняла его за талию, крепко прижалась. Что я чувствовала к нему? Страсть? Нет. Но я поняла, кто мне снился. Кто был в моем сне. Это не мой Никита, это другой человек.
Я дождалась, когда он обнял меня одной рукой и сказал:
— Можно я зайду в дом, чтобы закончить?
— Да. А твоя Варя?
— А она пусть там погуляет. Ничего с ней не будет. Как ты? Как себя чувствуешь?
— Хорошо. Пойду познакомлюсь. Она меня не тяпнет?
— Нет, она тебя полюбит. Тебя невозможно не полюбить. Иди, не бойся, я посмотрю…
💖Любимые подписчики и читатели. Спасибо большое за поддержку лайками и комментариями. С Любовью, Автор💖
Продолжение следует
