Продолжение. Начало читайте здесь, продолжение здесь.
Теперь разберемся еще с одним очень важным вопросом, а именно с личной жизнью государя и великого князя Ивана III, и с соперничеством придворных партий, что в Средние века, да и вообще, личной жизни всегда сопутствовало.
Еще в малолетнем возрасте Ивана III обручили с дочерью тверского князя Бориса Александровича. Расположенная между Москвой и Новгородом Тверь, нетрудно догадаться, вела двойственную политику, иногда заигрывая с Новгородом и Литвой, а иногда, наоборот, с Москвой. Брак великого князя (так называли московского наследника уже тогда) с тверской княжной, соответственно, делал Тверь более лояльной Москве. В 1458 году она родила князю сына — Ивана Ивановича «Молодого», но в 1467 году неожиданно умерла. Московский государь остался вдовцом.
Вскоре об этом стало известно в далеком городе Рим, который не оставлял своей заветной идеи — подчинить Русь папскому престолу, на основании Флорентийской унии. И очень быстро возник типичный западный план — выдать за русского князя какую-нибудь псевдоправославную девицу, которая на самом деле будет проводником интересов католической церкви.
Благо, такая девица под рукой была — Зоя Палеолог, племянница последнего византийского императора Константина Палеолога, павшего 29 мая 1453 года в неравном бою с османами (на самом деле Константин был трус и «не сражался, как подобает королю, но бросился наутек и упал в толпе в узких воротах и умер, растоптанный ногами»). Отец Зои Фома убежал в Италию, где официально принял не унию даже, а прямо-таки католичество. Ну т. е. полный и окончательный предатель, продавшийся Западу за банку варенья и корзину печенья, стоимостью 800 дукатов.
Византийские эмигранты XV века в Италии в принципе без зазрения совести торговали всем: рукописями, иконами, мощами святых и своей погибшей родиной, в конце концов, отдавали всё, что было нажито непосильным более чем тысячелетним трудом ромейского (византийского) народа, словом, лишь бы обеспечить сладкую и спокойную жизнь себе любимому, где-нибудь на итальянской вилле на берегу Адриатического моря. Хуже всех был брат Зои Андрей, в 1494 году продавший свои права на Константинопольскую империю французскому королю-рыцарю Карлу VIII, пытавшемуся организовать последний крестовый поход на Восток. В качестве плацдарма для такого наступления предполагался Неаполь, на который также претендовал Карл. Однако ничего хорошего из этого прожекта не вышло. Карл оказался плохим рыцарем и никудышным королем. Ему помешали свои же, латиняне. Озабоченные французской экспансией, арагонцы, венецианцы и миланцы, при поддержке папы Александра VI Борджиа, кардиналы которого еще недавно организовывали покупку «византийского наследства», в 1495 году вышибли французов из Италии, — так начались знаменитые Итальянские войны, которые 35 лет трясли Апеннинский полуостров, да и не только его.
Так вот, мы немного отвлеклись, простите, из этого хитрого сплетения византийского коварства и католического экспансионизма и родилась-то мысль отправить бедную девушку на Русь с целью вовлечь ее в унию и начать потом продавать русским какие-нибудь индульгенции (что тогда было важным источником дохода римских пап), в общем, давайте уже как-нибудь будем превращать эту далекую северную страну в свою колонию. Нынешние менеджеры сказали бы: «проект». Мы же говорим просто: колониальная авантюра, ложь, искус и западная ментальность.
Этот проект провалился, как и в 1441 году. Подробности нам толком неизвестны, понятное дело, тут обильная почва для написания историко-авантюрных романов в духе «Мушкетеров» или «Гардемаринов» (может быть, кто-нибудь из читателей «Лучика» напишет, когда вырастет), но суть в том, что московская контрразведка (а такая на Руси всегда была) этот план вскрыла, и какой-то русский агент, по-видимому, объяснил Зое (которая к тому моменту уже привыкла к имени, которое ей дали итальянские католики — София), что если она хочет стать московской государыней, ей нужно забыть раз и навсегда о том, что она униатка и сотрудница латинян. Т. е. девушку оперативно перевербовали.
И в результате, приехав на Русь, София Палеолог сказала своему жениху всё то, что он и хотел услышать, что она всегда была и остается православной, а то, что она жила там в Италии где-то и была вынуждена общаться с римско-католическими еретиками, так это всё сложности жизни и изломы эмигрантской судьбы.
Считается, что София Палеолог привезла в Москву некое приданое, в частности, двуглавого орла, который стал с этого момента официальным гербом Российского государства. На самом деле эта трактовка явно раздута русскими историками XIX века, в частности, Карамзиным. К середине же века эта легенда окончательно сделалась составной частью «третьеримской» концепции. Здесь нужно заметить, что истинным автором этой концепции была, конечно же, еще одна женщина — Екатерина II, повторившая, фактически, судьбу Софьи Палеолог. Именно при Екатерине, во времена русско-турецкой войны 1768—74 гг, и стали-то разрабатываться планы покорения Константинополя, которые, не исключено, до сих пор валяются в кремлевских сейфах где-то между ядерной кнопкой и текстом песни «Не валяй дурака, Америка».
Читайте также:
Кто продал Аляску, и почему «Екатерина была не права»?
...Это нормально, кстати, иметь стратегические планы; во всех крупных государствах такие планы всегда разрабатываются и всегда прячутся в сейфы, на всякий пожарный случай.
На самом деле двуглавый орел — это достаточно распространенный государственный символ, который совершенно необязательно выводить из Византии, чтобы подчеркнуть силу и независимость государства. Двуглавый орел был, например, отчеканен на… монетах и тамгах Золотой Орды! Всё это вкусовщина, по большому счету, доказывать, что Россия — наследница чего-то там. Наследница Византии, конечно же, но и Орды тоже.
На самом деле «русская идея» в конце XV века была не в том, чтобы идти в Византию и не в том, чтобы освобождать каких-нибудь славян, а в том, чтобы объединить распавшиеся в XIII веке русские земли. И этому плану Москва безукоризненно следовала всегда, всю свою историю, и по сей день эта история не закончена. И если внимательно присмотреться, то жесткое, бескомпромиссное объединение под рукой Москвы Новгорода (1478), Твери (1490), Пскова (1510), Рязани (1521) и проч. — идеальная иллюстрация к трактату Никколо Макьявелли «Государь», вся междустрочная идея которого и была-то в том, чтобы объединить Италию под властью одного правителя (предположительно Чезаре Борджиа). В Италии эта идея провалилась, а вот в далекой Московии почему-то пришлась ко двору.
По-видимому, «фрязины», приехавшие в Москву с Софьей Палеолог, строили не только церкви и кремли, но и занесли некоторые политические идеи. Россия с самого начала была в курсе всех модных западных трендов и внимательно следила за ними, отбирая только то, что было выгодно государству и ложилось на потребности времени и национальной культуры. То, что было невыгодно или даже враждебно, волею государя сгорало на костре или лишалось головы.
Была еще одна страна, у которой Россия позаимствовала кое-что важное, а именно — инквизицию. Эта страна называется Испания. Москва — это никакой не Третий Рим, а Второй Мадрид. И о том, как и почему это произошло, как Россия стала Вторым Мадридом, мы расскажем в заключительной части нашего рассказа о так называемой ереси жидовствующих, о которой мы и поговорим.
Продолжение следует.
Продолжение:
Тайны русской истории – IV. Игра теней. Введение в историю сект и ересей
Ранее:
Тайны Русской истории – I. Ересь жидовствующих и Третий Рим
Тайны русской истории – II. Ересь жидовствующих и Новгородская «демократия»
