В середине 1950-х годов руководство СССР обратило внимание на отставание советской лесной промышленности от мировых стандартов. Для повышения технологического уровня и увеличения объемов производства отрасль остро нуждалась в модернизации. Как происходил трансфер зарубежных технологий в эпоху железного занавеса и почему советские эксперименты по использованию альтернативных ресурсов не увенчались успехом, изучила Елена Кочеткова, сотрудник департамента истории и Лаборатории экологической и технологической истории НИУ ВШЭ СПб.
Маргинальная отрасль
На протяжении всей советской истории лесная промышленность была довольно отсталой, если не сказать маргинальной, отраслью экономики. Ситуация в ней складывалась парадоксальная: с одной стороны, территория СССР была чрезвычайно богата лесными ресурсами, страну даже называли лесной империей. Значимость леса признавалась на всех уровнях, его считали таким же важным ресурсом, как уголь и сталь.
С другой стороны, по сравнению с западными странами — Финляндией, Норвегией, ФРГ, Канадой, США — технологический уровень лесозаготовок и обработки древесины в СССР был низким. После Второй мировой войны в мире стремительно развивались технологии, появлялись новые способы лесопиления, варки и отбеливания целлюлозы. Но в Советском Союзе лесная промышленность не являлась приоритетным направлением экономики, и инновации обходили ее стороной. На фоне других стран техники рубки, хранения и транспортировки древесины развивались медленно. И при значительных объемах лесозаготовок итоговый выход продукции оставался крайне низким.
Советская лесная промышленность перерабатывала не более 60% от заготавливаемой древесины. Например, в 1955 году в СССР заготовили 302 миллиона кубометров леса, в США — 320 миллионов. При этом американцы произвели в 4 раза больше фанеры, в 6 раз больше бумаги и в 20 раз больше картона, чем советские предприятия.
Еще одна проблема, обнаружившаяся к середине XX века, — удаленность лесоперерабатывающих комбинатов от мест рубки. Исторически основные производства располагались в европейской части страны. Но уже к 1950-м годам из-за интенсивных вырубок вокруг заводов, сырье для них приходилось привозить из отдаленных регионов — европейского севера, Сибири и Дальнего Востока. Временные и финансовые затраты на транспортировку древесины были огромными: в 1913 году среднее расстояние между местами рубки и лесоперерабатывающими предприятиями составляло 415 километров, а к 1958 году оно увеличилось более чем в три раза.
Инженеры и экологи опасались, что нерациональное использование ресурсов может привести к обезлесению отдельных регионов и серьезному загрязнению почвы и рек промышленными отходами. Руководство страны не устраивало качество и количество получаемой продукции. Накопленные проблемы указывали на необходимость модернизации отрасли, что и произошло после прихода Никиты Хрущева к власти.
Модернизация
Годы правления Хрущева прочно ассоциируются с оттепелью, реформами и модернизацией советской промышленности. На фоне западной научно-технической революции в Советском Союзе заговорили о необходимости технологических изменений и создании условий для более эффективного производства. Модернизация лесной (и в частности целлюлозно-бумажной) промышленности стала одним из приоритетных направлений.
В первую очередь советские инженеры должны были повысить эффективность использования лесных ресурсов, во вторую — найти новые, альтернативные источники сырья.
Вообще идея комплексного использования — когда всё дерево, включая кору и ветки, должно идти на благо «народного хозяйства» — возникла еще в довоенное время, но только при Хрущеве она возродилась и получила реальную поддержку. Большую роль здесь сыграл импульс сверху. Впервые задачи хрущевской модернизации были обозначены в постановлении ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об улучшении дела изучения и внедрения в народное хозяйство опыта и достижений передовой отечественной и зарубежной техники» от 1955 года. Спустя еще пять лет вышло постановление «О мерах по ликвидации отставания целлюлозно-бумажной промышленности». После того, как существование проблем признали на высшем уровне, в отрасли начались изменения.
Трансфер технологий
В значительной степени модернизация лесной промышленности основывалась на трансфере технологий из более развитых экономик. В 50-е годы между Советским Союзом и рядом западных стран были заключены торговые соглашения и договоры о научно-техническом сотрудничестве, которые позволяли перенимать лучшие зарубежные практики.
Одним из ключевых поставщиков передовых технологий для СССР стала Финляндия, с которой в 1955 году было подписано соглашение о научно-техническом сотрудничестве. Оно гласило, что для достижения высокого уровня производства страны в двустороннем порядке будут обмениваться опытом и технологиями. Это, помимо прочего, подразумевало краткосрочные поездки советских специалистов на финские предприятия, проведение совместных производственных экспериментов и организацию финских промышленных выставок в СССР. Во время холодной войны подобные соглашения предоставляли редкую возможность для международного сотрудничества.
Происходило это следующим образом: с советских заводов и НИИ собиралась делегация из благонадежных кандидатов (обычно выбирались не рядовые инженеры, а руководители среднего и высшего звена — им было что терять), которые в сжатые сроки посещали сразу несколько финских предприятий. Там они изучали работу заводов, общались со специалистами, иногда получали профильную литературу. С новыми знаниями делегаты возвращались на родину, где в течение месяца должны были подготовить отчеты по итогам поездки и выступить с докладом перед коллегами.
В результате таких выездов советские предприятия закупили у финнов специализированную технику, которую не производили в Союзе. Также зарубежные командировки позволяли получать консультации у узких специалистов и проводить совместные эксперименты. Например, в 1958 году в Инкеройнене ставили опыт по варке целлюлозы из астраханского тростника. Для этого в Финляндию доставили тридцать тонн советского сырья, заготовленного с помощью саморезки. Оказалось, что это приспособление не годится для промышленной заготовки тростника: растения, срезанные таким образом, были очень грязными и пыльными, и из-за неправильных условий транспортировки заплесневели. До нас не дошли итоги того эксперимента, но после не самой удачной попытки советское руководство приобрело как минимум одну специализированную машину для резки тростника.
«Технологии — это далеко не одно оборудование, это теоретические и практические знания (то есть «ноу-хау») и умение использовать механизмы. Кроме того, технология всегда подразумевает связь между техническим и социальным факторами. Если говорить в общих чертах, то в первую очередь трансфер технологий — это люди, которые уезжали, изучали, возвращались обратно, обсуждали и пытались внедрить новые практики», — объясняет Елена Кочеткова.
Кроме Финляндии, в гораздо меньших масштабах СССР сотрудничал с ФРГ, Швецией, Канадой и Францией, но северный сосед все же оставался главным партнером в лесной отрасли. Интересно и то, что Финляндия служила источником знаний о США. В рамках научно-технического сотрудничества финны ездили на американские предприятия, и советские инженеры неоднократно консультировались у коллег по поводу технологий этой страны.
Советские эксперименты
Помимо трансфера технологий из-за рубежа, советское руководство пыталось наладить обмен опытом и внутри страны. После выхода постановлений о ликвидации отставания целлюлозно-бумажной промышленности, на предприятиях отрасли начали экспериментировать с альтернативными источниками сырья и отходами лесопиления и деревообработки. С середины 1950-х годов Научно-техническое общество лесной промышленности стало проводить конференции по новым направлениям, на которых с результатами опытов выступали представители заводов и профильных НИИ. Они докладывали о своих успехах перед коллегами и публиковали статьи в научных и отраслевых журналах. Если просматривать каждый номер журнала «Лесная промышленность» за те годы, отчетливо видно, что в определенный момент количество публикаций о производственных экспериментах значительно увеличилось.
В начале 1960-х годов недалеко от Астрахани был реализован уникальный для Союза проект. По личному распоряжению Хрущева там построили целлюлозно-картонный комбинат полного цикла, на котором целлюлозу получали не традиционным методом — из древесины, а альтернативным — из тростника. Советское руководство надеялось, что Астраханский комбинат станет первым в череде производств новой формации.
Однако он так и остался практически единственным. Вскоре после строительства предприятие стало убыточным: из-за неправильного сбора тростника экосистема Волги была нарушена, возникли проблемы с сырьевой базой. Произошла парадоксальная история: комбинат, который задумывался как уникальный проект по использованию альтернативного сырья, перешел на стандартную древесину из Архангельской области. Это привело к удорожанию производства и сделало его нерентабельным с точки зрения доставки ресурсов. В 90-х годах предприятие обанкротилось.
Причины неудач
К сожалению, попытки советского руководства не помогли модернизировать отрасль. Если говорить в целом, основная причина неудач заключалась в отсутствии комплексности и системного подхода:
- В краткосрочных зарубежных поездках специалисты получали фрагментарные знания, которые создавали иллюзию осведомленности;
- Зачастую руководству не удавалось закупить необходимую технику и детали, не производившиеся в СССР;
- Новые технологии на предприятиях внедрялись выборочно и необдуманно;
- На производствах не хватало знающих специалистов.
Также существовали трудности в коммуникации между исследовательскими институтами и промышленностью. В лесной отрасли была очень заметна хроническая проблема советских инноваций — разбросанность, отсутствие слаженности между акторами. Например, в США каждый крупный университет был обязан сотрудничать с предприятиями и проводить эксперименты в учебных лабораториях на базе производств. В то же время в СССР существовал единственный НИИ бумаги и целлюлозы, у которого были хоть какие-то связи со Светогорским ЦБК и некоторыми другими предприятиями. Но, в общем, институты проводили свои эксперименты, а заводы — свои. Инициативы не были согласованы между собой и не выходили за пределы одного предприятия.
— Безусловно, при Хрущеве в отрасли происходили заметные изменения: усовершенствовалась отбелка целлюлозы, началось производство вискозного волокна, был построен печально известный Байкальский ЦБК (с ним, кстати, тоже помогали финны). Что-то происходило, но если смотреть на международную картину, отставание было огромным. И оно было таким на протяжении всего советского периода. Семидесятые были застойными годами, в перестройку опять стали слышны громкие слова о необходимости обновления отрасли. У нас всегда существовала одна проблема — стремление догнать и перегнать, но перегнать никак не получалось, потому что другие экономики все время уходили вперед. Лесная промышленность до сих пор остается технологически отсталой: деревья вырубают, отходы перерабатывают в незначительных по меркам развитых стран масштабах, а использование альтернативных ресурсов не вошло в обыденную практику — подытоживает Елена Кочеткова.
IQ
Автор исследования:
Елена Кочеткова, старший преподаватель департамента истории, младший научный сотрудник Лаборатории экологической и технологической истории НИУ ВШЭ СПб
