Наш пункт управления располагался в торце роты. Обычно полагается ПУ заглублять в землю, но в нашем случае этого сделано не было. Каждый год ходили слухи, что скоро приедут строители и… -но строители никак не приезжали.
Сердце ПУ – это так называемый «Оперативный зал». По сути это была просто большая комната, в глубине которой располагался стол оперативного дежурного, а напротив ротный планшет.
В «Оперативный зал» с улицы можно было попасть через пристроенный к торцу коридор, с правой стороны которого был вход в зал, а с левой стороны примыкали три КУНГа. Два с радиостанциями, а третий использовался как склад.
Была весна 1983 года. Я заступил на дежурство как обычно, и весь день никаких странностей не заметил. Все было, как всегда. «Враги» летали по своим маршрутам, мы добросовестно выдавали их координаты в полк.
Ночью наша рота была практически беззащитной. Мы ничего не видели, да и за шумом вентиляторов аппаратуры толком ничего и не слышали. Эта ночь была на редкость темной, просто «глаз коли», ни луны, ни звезд.
Но кое-какие меры для защиты нами были приняты. Вошедший на ПУ человек сразу оказывался освещен яркой лампой, бившей ему прямо в глаза. Свет на пункте был выключен и оперативный мог разглядеть вошедшего. А тот, кто вошел, с темноты ничего не видел из-за слепящего света.
Я расшифровывал сигнал с полка, когда услышал в коридоре легкие шаги. Кто-то прошелся по коридору. Странно, вроде никого не звали, да и коридор должен был быть закрыт на крючок.
Правда этот крючок для своих не был препятствием, он открывался любой щепочкой или линейкой.
Я взвел ПМ (Мы так делали всегда). Мало ли кто войдет, вдруг «диверсанты». Но никто не вошел. Это было уже более чем странно. Хотя человек мог просто остановиться покурить в коридоре перед тем как зайти на пункт.
В принципе уже был отбой. Кто мог вот так прийти? Только кто-то из офицеров (Например, командир взвода связи). Я прочитал сигнал, приготовил ответ и передал сигнал в окошко радисту. Радист выдал сигнал в эфир.
Я позвонил в роту: «Выходил кто-нибудь?». Нет, все тихо, все спят.
Вы слышали шаги в коридоре? Спросил я радиста и записывающего. Нет, они ничего не слышали! Но записывающий в наушниках, а у радиста под ухом пиликает приемник, так что это ни о чем не говорит. Могли и не услышать.
А может на почве повышенной бдительности у меня развивается паранойя со слуховыми галлюцинациями?
Я говорю радистам: «Смотрите в оба, если что включайте тревогу, я пойду посмотрю». С пистолетом в руке я открыл дверь в коридор и громко спросил: «Кто здесь?». В ответ тишина. Я вышел в коридор. Коридор был слабо освещен, но видно было хорошо. Коридор был совершенно пуст. К слуховым галлюцинациям добавились обонятельные. Я готов был дать зуб на отсечение, что в коридоре слабо пахло куревом. Как будто тут недавно был курящий человек. У нас с куревом была просто беда, так что обоняние было так обострено, что я вполне мог работать на таможне в качестве служебно-розыскной собаки. Ни одна пачка контрабандного табака не прошла бы мимо меня!
Я проверил крючок входной двери, он был открыт, но это тоже ни о чем не говорило. Я не помнил кто последний уходил с пункта. Закрывали за ним дверь или нет. Могли и не закрыть!
Все было вроде нормально, но паранойя не давала мне расслабиться. Я вернулся на пункт и в центре зала, мне показалось, что пахнет горелой изоляцией. Я подозвал радиста. Нюхай! Ничем не пахнет? Да, вроде слабо пахнет горелым, подтвердил радист.
Быстро обнюхать всю аппаратуру – приказываю я. Боевой расчет начал нюхать все подряд. Нет, вроде нигде не пахнет»! Лезьте под столы, смотрите, не дымится ли что. Нет, ничего не дымится!
Сам я сбегал в крайний правый КУНг, где у нас работал передатчик. Но там вообще никаких посторонних запахов не было. Вызвали секретчика, может у него горит? Тоже нет!
Тем временем запах пропал (Ну или мы принюхались). Странно все это!
Я одел шинель. Всем смотреть в оба! Пойду посмотрю, что там на улице.
Я вышел на крыльцо, как раз мимо топал часовой. Ты ничего подозрительного не видел? Нет! Ничего! Будь внимателен, приказал я.
С пистолетом в руке я пошел вокруг пункта, внимательно смотря нет ли огня. Темень была просто кромешная. Я чтобы не сбиться, щупал стенки КУНГов руками. Ничего! Я дошел до окна закрытого светомаскировочной шторой и пошел обратно.
На середине пути мне пришла в голову мысль, что если диверсанты и правда есть, то им достаточно отойти от стенки на два шага и я пройду мимо.
Зайдя в коридор, я заглянул в крайне левый КУНг (где у нас склад). Там тоже все было нормально.
Я остановился перед входной дверью в зал и лихорадочно соображал. Странная сложилась ситуация. С тех пор как я вроде услышал шаги, прошло уже минут 20. Все это время весь боевой расчет искал «То, не знаю что» и убеждал меня что все нормально.
Что, правда паранойя? Но за два года службы ни разу я вот так с пистолетом не шарахался это не могло быть просто так! Все эти звуки, запахи. Мы уже на три раза обыскали весь пункт и ничего подозрительного не нашли. Но я не мог успокоиться.
И тут мне пришла в голову мысль, что единственное место, куда мы еще не заглянули, это средний прицеп, в котором стояла вторая радиостанция. КУНг там был от «Шишиги» (Газ-66) он был совершенно пуст и только у дальней стенки стояла стойка с аппаратурой и была лежанка.
Я стоял прямо у двери в этот КУНг и смотрел в окошко. Радиостанция была выключена, в КУНГе было совершенно темно и ничего не видно. Ну что там могло гореть?
Нужно было все проверить, и я открыл дверь…
И в ту-же секунду все изменилось! Время сменило свой неспешный ход и понеслось галопом по кочкам!
Оказалось, что КУНг полностью забит дымом! Какой хороший КУНг! Даже находясь рядом я не чуствовал запаха. Я скомандовал: «Пожарная тревога! Взвод связи бегом на пункт!». Мой приказ эхом повторил радист по громкой связи и в роте задребезжал звонок пожарной тревоги.
«Вызвать командира взвода связи на ПУ!» Напомню, что огнетушителей у нас не было, но пока в КУНГе ничего и не горело. Просто Плотный дым стоял отчетливыми слоями. Нижний слой не доходил до пола около полуметра. Я одел противогаз и «нырнул» под дым чтобы посмотреть, что там. Я добрался до выключенной радиостанции. С виду все было нормально, но в вентиляционных отверстиях самого нижнего блока (Блока питания) я увидел какие-то искорки.
Блок был прикручен болтами. Я попробовал открутить руками один болт и тут-же отдернул руку.
Весь блок был очень горячим, и я обжег себе пальцы.
Я выскочил из КУНГа. «Где ключи? Нужен ключ от болтов крепления» - кричал я радистам, но те бестолково метались по пункту. Никто не мог вспомнить, где у них инструмент. На ПУ начал прибывать личный состав взвода связи. Каждого вошедшего я спрашивал про ключи. Но это было без толку, никто в суматохе не помнил, что у них и где. Наконец на пункт прибыл Сашка, их командир. Он сразу нашел нужные ключи, и вдвоем со своим сержантом они приступили к демонтажу блока. Я отошел в сторону и наблюдал все из открытых дверей.
Сашка с сержантом открутили болты, и одев армейские зимние рукавицы выдернули блок из стойки. Секунду блок дымился на полу, а потом с характерным звуком «ФУХХ» вспыхнул ярким пламенем. Это было настолько неожиданно, что мы растерялись. Пламя было до потолка! Потолок там конечно низкий, даже ходить нужно было, пригнув голову, но все равно это было нереально. Пламя било в потолок и растекалось в обе стороны. К блоку было невозможно подступиться.
Сашка не растерялся, там в КУНГе была лежанка, покрытая старыми шинелями. Сашка схватил шинель и набросил ее на блок. Пламя тут-же погасло и Сашка подоткнул шинель со всех сторон, чтобы избежать доступа воздуха.
Мы с ужасом смотрели как на шинели начали появляться пятна, сначала они были желтоватыми, потом коричневыми, потом черными. Наконец шинель прогорела, раздался уже знакомый звук «ФУХХ» и блок опять вспыхнул с новой силой.
Сашка схватил вторую шинель накинул на блок и приказал сержанту «Несем на улицу!».
Они подхватили блок и понесли. Им удалось вынести блок в коридор и потащить по коридору к выходу. Но вторая шинель тоже прогорела и блок пришлось бросить в двух метрах от входной двери. Пламя опять поднялось до потолка, но если в КУНГе потолок был фанерный, то в коридоре он был из мелких, не струганных досточек. Для растопки грандиозного пожара все было готово. В коридоре полыхал блок и на потолке вспыхивали искорки. Это отгорали разные заусенцы на досках. Доски потолка начинали тлеть. Еще немного и гореть будет все.
Сашка успел бегать в крайний КУНГ и принес оттуда обыкновенную кочергу. Он перепрыгнул через горящий блок зацепил его кочергой за ручку и поволок к выходу. Пламя двигалось вместе с блоком и облизывало по пути все новые доски. Наконец Сашка подтащил блок к двери, стащил его по ступенькам и сделал последний рывок отбросив блок подальше от ПУ.
Тлеющие доски потолка мы залили водой из пожарной бочки. Пожар был потушен, блок догорал на улице. Мы лишились одной из двух радиостанций.
Утром пришел командир. Он выслушал мой доклад о том, что во время пожара на ПУ выведена из строя радиостанция Р-118 и потребовал подробности. Я честно все рассказал. И про шаги, и про запахи, и про дымок. Командир выслушал не перебивая, и спросил: «Ты уверен насчет шагов?». Ну конечно, я не был уверен. «Может тебе показалось, или там лопались конденсаторы, а ты принял это за шаги?». Может и так! Командир еще подумал и сказал: «Значит так, пиши рапорт об обстоятельствах этой ночи, но про шаги не пиши! Вот представь, что тут начнется. Доказательств нас никаких нет, а крови нам могут попортить много». Начни с железных фактов, например, с того места, как ты почувствовал дым на ПУ.
Я подумал и решил, что в словах командира есть вполне здравое зерно. Таким образом мифические шаги, подозрительные запахи и гипотетические диверсанты из моего рапорта выпали совсем. Пламя до потолка, две сгоревшие шинели и кочерга тоже выпали как несущественные, художественные детали. И что там в рапорте осталось? А в рапорте было написано, что в результате короткого замыкания, выгорел блок питания радиостанции Р-118. Блок ремонту не подлежит, радиостанция «Не БГ»(Не боеготова). Вот и все дела!
Блок питания был уничтожен совершенно. Все радиодетали сплавились в какую-то серую шлакообразную массу. Дюралевые детали расплавились и потекли, а корпус блока повело. Было совершенно понятно, что чинить в нем нечего.
Мы обсудили с Сашкой все эти события и пришли к выводу, что никаких диверсантов не было. Вот сам посуди, говорил мне Сашка, что мешало диверсантам просто запалить нам роту с четырех концов? Или поджечь нам склад ГСМ? Он ведь у нас не охраняется. Зачем им так рисковать, а вдруг вы бы стрелять куда попало начали? Я не находил ответа на эти вопросы. А через несколько дней произошел налет, и нам стало совсем не до этого пожара. Так все 40 лет я и был уверен, что это просто случайность, что-то замкнуло в блоке вот и все.
Я и забыл про этот пожар, и не вспомнил бы, если бы не стал писать эти статьи. Когда я писал про налет, то начал читать что про это пишут и внезапно наткнулся на воспоминания контр-адмирала в отставке Владимира Анисимовича Карева. Он пишет: «поступили доклады о пожарах в казармах наших радиопеленгаторных пунктов на о. Итуруп и в бухте Провидения с интервалом в 10 часов. Это значительно затруднило работу нашей пеленгаторной сети. Я не исключаю, что это была фактическая отработка американских спецподразделений «SEAL» («морских котиков») на нашей территории».
Вот прочитал я это все, да и вспомнил о том «странном пожаре». И появилось у меня множество вопросов к самому себе, и ответов тоже.
ВНИМАНИЕ! Все что дальше написано, это просто мои предположения! Я все рассказал, как было, а выводы можете делать сами.
1) Что могло так «весело» гореть в железном ящике, в котором кроме массивного трансформатора из медной проволоки конденсаторов и диодов в общем ничего и не было? Ответ: напалм!
2) А почему просто не поджечь нам казарму или склад с ГСМ? Ответ: а потому, что это будет явная диверсия, которую не скрыть. Начнется разбирательство, понаедут всякие комиссии. А перед налетом будоражить всех не нужно, нужно было чтобы мы решили, что пожар произошел по естественным причинам (А мы так и решили).
3) А как была осуществлена диверсия? Ответ: с помощью приборов ночного видения за нами проследили, поняли, как мы крючок открываем, выбрали время, просто вошли и впрыснули напалм прямо внутрь блока (Чем-то вроде велосипедного насоса или большого шприца)
4) А почему выбрали именно этот блок? Ответ: а потому, что только он был с вентиляционными отверстиями.
5) А что нас спасло от большой беды? Ответ: А спасло нас чудо, что мы не стали тушить блок водой! Если бы мы плеснули в него водички, она мгновенно бы испарилась, и разбросала напалм вокруг. Я думаю, что мы очень удивились-бы результату!
6) А кому мы нужны? Ответ: Наше молчание нужно было для того, чтобы во время налета без помех слетать к бухте Броутона. Наша база там была лакомым кусочком. А мы могли помешать. Правда мы так и не смогли ничего сделать, но это уже не наша вина.
