Свадебный костюм жениху так и не пришлось надеть. После четвёртой смены, с зарёй, мужики срочно выдвинулись на сопровождение колонны с гуманитарным грузом для Республики. На Бахмутке пришлось отстреливаться.
-Крупными калибрами хреначат по посёлкам… – сквозь зубы матерился Мишка Гончар. – А там, кроме детсадиков и школ, и нет ничего. А они, сволочи, сутки напролёт… фигачат. Охренели совсем. Руки бы отсохли!
Домой, в посёлок, добрались только после обеда. Пошатываясь, Валерка вытер лоб. Присел на скамейку, – такие дубовые скамейки в каждом шахтёрском посёлке имеются: свадьба ли… проводы в армию, рождение ребёнка, крестины, – собираются все, так издавна принято в этих краях. Поэтому запасливые поселковые мужики настрогали досок на длинные скамейки, – на все случаи жизни. Мать и крёстная расставляли на столах праздничные тарелки, рюмки, стаканы. Мишка Гончар, дружок Валеркин, рядом сел, обвёл взглядом стол, многозначительно задерживаясь на бутылях с самогоном. Подмигнул жениху:
- Готовность номер один.
Валерий прошёл в летнюю кухню. Наталья с матерью вытирали тарелки. Валерий опёрся ладонью о косяк двери, кивнул Наталье:
- Одевайся.
Наталья торопливо сняла кухонный фартучек, засияла:
- А ты, Валерочка?
- И так сойду. Задержались мы. Давай, ждут нас.
В шахтёрском Доме культуры и правда всё готово к торжественной регистрации, – ещё с утра. Никого не удивило, что к назначенному часу жених с невестой не пришли на регистрацию: какая разница, – часом позже, часом раньше распишутся молодые… Молили Бога об одном: пусть хоть сегодня не разорвут артобстрелы всу ласково светящуюся под ноябрьским солнцем тишину.
Когда Наталья вышла на крыльцо – навстречу Валерию, поселковые заулыбались. С каким-то долгожданным облегчением переглядывались: будто отступила невидимая тревога, будто невеста, выросшая на глазах у всего посёлка Наташка Черникова, – в белом свадебном платье, что казалось кружевом цветущих вишен, – стала вдруг преградой обстрелам всу-шников. Взлетала невесомым облаком невестина фата. И не пропылённая камуфляжная форма, которую шахтёры не успели сменить на праздничные костюмы, – как полагалось бы на свадьбе, а Наташкино белое платье и фата своей извечной нежностью обещали сегодня всему посёлку защиту от войны…
Мальчишки и девчонки из Натальиного 4-Б окружили жениха и невесту. Так и шли к Дому культуры, – суровый ополченческий камуфляж делал ещё нежнее и невесомее Натальино свадебное платье и фату. Валеркина крёстная перекрестила молодых и стайку ребятишек, незаметно вытерла слёзы:
- Дай Бог и своих ребяток, – поскорее.
В усталых Валеркиных глазах – улыбка: он присматривался к мальчишкам и девочкам, как-то счастливо узнавал в них и себя, и Наташку, и строгого Мишку Гончара. А ещё, замирая сердцем, думал, что когда-то и их с Натальей мальчишка достанет из кармана конфету и, стесняясь, протянет её весёлой веснушчатой девочке… Встретился с внимательным Наташкиным взглядом, покраснел. А Наталья поняла его, тихонько сжала руку.
Валерий оглянулся, – кто-то чуть коснулся его плеча. Невесть откуда вынырнувшая Дашка Пылеева зашептала ему на ухо:
- Всё равно я тебя не отдам Наташке!
И тут же отбежала к поселковым девчонкам, о чём-то заговорила, рассмеялась… Дружок, Мишка Гончар, проводил Дашу долгим взглядом.
… Когда все молятся, молитва сильнее: за целый день, до глубокой ночи вот,– ни одного выстрела с той стороны Донца! Только что подъехал шахтёрский автобус, и под навес шумно ввалились мужики со второй смены. Степан Камынин обнял Валерку, подумал, серьёзно поцеловал Натальину руку. Гордо оглядел поселковых: а что!.. Мы умеем вот, – не хуже других! И знаем, как надо! Загремел довольно:
- Наливай, Михаил! – Распорядился: – Ты так, Миш: с краями вровень! За тех мужиков, что на позициях сегодня! А завтра за нас выпьете: мы с утра – под Славяносербск.
Валерий ласкал Наташкины пальчики:
- Устала?
Наталье и правда давно хотелось снять туфли на высоких тоненьких каблучках: во второй половине ночи оказалось, что всем мужикам просто необходимо потанцевать с невестой, – на счастье! Ну, а счастье загадывали одно… Оно, счастье, и было – одним на всех: чтобы сгинула бесследно из луганской степи война. Гончар строго взглянул на заметно пошатывающегося Алёшку Караваева: этот медведь Наталье ноги оттопчет. Поспешил пригласить невесту сам, – спас Натаху и её туфельки. А Даша подсела к жениху, взяла Валерия под руку, к плечу на секунду прижалась:
-Хоть посидеть на невестином месте! Валер! Я тебя так и не поздравила! Давай выпьем, – за школьную дружбу… за любовь…
К Валерию подошёл Зорин, – он только что вернулся с позиций. И ни один человек не заметил, как Даша быстро, словно невзначай, переставила бутылки на столе. И налила жениху не из той бутылки, в которой была настоянная на зверобое самогонка, – Валеркина крёстная в ожидании свадьбы специально для молодых настойку приготовила… – а из неизвестно откуда явившейся, точно такой же бутылки, точно такую же золотисто-коричневую самогонку. Протянула стакан Валерию:
- За наше детство, Валер! За любовь!
Смеясь, потащила жениха танцевать :
- Раз Мишка мой с невестой танцует, почему бы мне с женихом не потанцевать! Я тоже хочу загадать желание!
Валерий чувствовал, как какой-то туман застилает глаза, как медленно и сладко кружится голова… Выматерился про себя: на хрена было пить этот стакан, – после смены, да ещё и колонну сопровождали до Луганска, и пострелять пришлось… Собрался сказать Даше, что танцор из него никакой сейчас… А она словно поняла, – вместо танца увлекла Валерия в конец улицы, в Дубки, – так в поселке называли густую дубовую поросль, где любила играть ребятня. Туман в Валеркиных глазах стал гуще, свадьба будто отдалилась, – показалось, на другом берегу остался навес и поляна, где дружок, Мишка Гончар, танцевал с Натальей…
Дашкины руки опустились на его плечи… Он прикрыл глаза, – от её взгляда, тоже странно туманного, ещё больше кружилась голова. Даша медленно ласкала его волосы, кажется, что-то говорила… Губы её хранили какой-то привкус, – будто бы и сладкий… и горький:
- Валерочка!.. Как хорошо… нам с тобой, – ты видишь?.. Как хорошо! Ну, зачем ты это всё, – с Натальей!.. Ты же знал, что… только со мной…
Валерий проваливался в немыслимую бездну… Потом ему казалось, что он выбирается из скользкого, обледенелого окопа. А всё это – и окоп, и бездна – вдруг оказалось тем, что они с Дашкой целуются, – целуются на их с Наташкой свадьбе…
Ветер со степи обдал его запахом высохшей полыни, – вместе со свежестью недалёкого Донца запах этот как-то отрезвил Валерия. Он отстранил Дашку, виновато сказал:
- Даш!.. Прости. Устал сегодня… и выпил, видно, лишнего. Ты прости, Даш. Замёрзла? – Набросил на Дашины плечи свою камуфляжную куртку: – Пойдём.
За Дубками вспыхнула огоньком сигарета… Дашу с Валерием обогнали Вероника Антипина и Маришка Кудрявцева. Девчонки с любопытством оглянулись, Валерию послышался тихий смех.
Через пару минут за стол вернулся Мишка Гончар. Валерий заметил, что Мишка словно почернел, – как тучи там, над Донцом. Про тучи Валерий успел подумать, – хорошо, что уже к рассвету… Дали свадьбу сыграть. Но теперь хмуро и упорно обещали холодный дождь, скорее всего, – со снегом: пора, – середина ноября на дворе… И Мишка, похоже, к рассвету совсем устал: вся свадьба на нём была. Валерий пожал Мишкину руку. Гончар всего на секунду поднял угрюмый взгляд, непонятно усмехнулся.
Подошла Натальина мать, негромко сказала:
- Я постелила вам, Валера. Скоро светать будет.
Валерий благодарно кивнул матери, взял Наталью на руки. В комнате опустился на колени, снял её туфельки. Приподнял платье, целовал колени:
- Наташа!.. Наташ-ка!.. Наташенька!..
А она сбросила фату… и от этого стала совсем родной.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»
