Войсковой атаман 1680 и 1687 годов Самойла Лаврентьевич Лаврентьев, в отличие от Корнилы Яковлева и Фрола Минаева, твердо державшихся промосковской ориентации, был ярым защитником донской автономии. Участник многих походов донских казаков против турок и татар, он выделялся смелостью и твердостью духа. Лаврентьев был старообрядцем, и это наложило особую печать на его деятельность в качестве войскового атамана, приведшую к старообрядческому бунту в Черкасске.
Старообрядцы стали появляться на Дону в конце 60-х годов ХУП века сразу же после опалы патриарха Никона. Они тайно, по три – четыре человека, селились по всему Дону в глухих местах. Между собой старообрядцы поддерживали постоянную связь, имея сторонников в казачьих городках. О существовании законспирированной старообрядческой организации в Черкасске узнали случайно, когда чернецы одного из скитов на реке Чир, рассорившись между собой, донесли в Главное Войско, что один из их сотоварищей не молит Бога за царя и патриарха. Дерзкого старца схватили промосковски настроенные казаки, доставили в Черкассск и сожгли в 1676 году. (Соловьев С. История государства Российского с древнейших времен. Т.13. М.,1879. С.286).
Однако, в Черкасске было много казаков, противившихся московскому влиянию. В старообрядческом движении они видели своих союзников в этой борьбе, оказывая старообрядцам тайное, а потом и явное покровительство. Главным их покровителем и являлся Самойла Лаврентьев. При поддержке Лаврентьева и старшин Фомы Севастьянова, Павла Чекунова и других влиятельных казаков старообрядческие священники Евтихий и Феодосий разъезжали по казачьим городкам, пропагандируя чистоту своей веры и обвиняя в ереси царя и патриарха.
Атаман Фрол Минаев был в отчаянии. Положение еще больше обострилось, когда в августе 1683 года в Черкасске на Кругу прочитали грамоту, якобы присланную на Дон царем Иваном Алексеевичем. Жалуясь на притеснения бояр, государь просил казаков прийти в Москву и помочь ему обрести власть и величие, подобающие царю. Многие верили в подлинность царской грамоты, призывая побить атамана и старшин, поддерживающих бояр. Больше всех старались Самойла Лаврентьев и его сторонники, обвиняя Минаева с сотоварищами в измене казацкому делу. Обиженный этими обвинениями, Минаев отказался от атаманства, заявив, что скорее сложит голову на плахе, чем изменит присяге на верность Московскому государю.
Между тем в Москве узнали о чтении «воровского» письма и потребовали выдачи мятежных «старцев» - старообрядцев. Казаки, собравшись 6-7 сентября 1683 года на Круг в Черкасске решительно отказались выдать «старцев», устами Самойлы Лаврентьева заявив, что «и без них на Москве много мяса». Тогда Москва потребовала от донцов немедленной выдачи Лаврентьева, как главного бунтовщика. «Казаки, - пишет историк Сухоруков, - таковым действием российского двора не были довольны, но, дабы прикрыть свое неудовольствие благовидными причинами, они призвали Самойлу Лаврентьева в войсковой Круг», дабы изобличить его. Однако, как показал в Москве станичный атаман Кирей Матвеев, «Самойла Лаврентьев в расколе ими не замечен». (Сухоруков В.Д. Историческое описание…- // «Дон». № 11. 1990. С.139). За столь дерзкий ответ Кирей Матвеев с казаками легковой станицы был заключен в московскую тюрьму, а на Дон ушла новая царская грамота с требованием выдачи Лаврентьева.
Но и на сей раз казаки не сдались. Когда на войсковом Кругу Фрол Минаев зачитал эту грозную государеву грамоту, «большая часть казаков воспротивилась царскому повелению», заявив Минаеву, «что они за Самойлою Лаврентьевым никаких худых поступков не знают, что в церкви он ходит и в раскольничестве ими не замечен». Дабы избавиться от настырного Минаева, казаки выбрали его главой зимовой станицы и с войсковой грамотой отправили в Москву. В той «хитрой» грамоте говорилось, что «Самойла Лаврентьев одержим болезнью, что он никем не замечен в расколе и что он человек простой, неграмотный и церковных обрядов не знает». (Сухоруков В.Д. Историческое описание…- // «Дон». № 11. 1990. С.139).
Как только Фрол Минаев со станицей отбыл в Москву, избранный вместо него войсковым атаманом Самойла Лаврентьев разрешил служить в соборном приделе Иоанна Предтечи беглому старообрядческому попу Самойле. Причем, служба велась по старым, «неисправленным» церковным книгам: в старом служебнике поминания имен царя и патриарха на большом выходе не было, а потому поп Самойла их и «не поминал», что само по себе каралось , и весьма строго.
Затем Лаврентьев собрал в Черкасске войсковой Круг, на котором было дипломатично решено «великим государям (Петру и Ивану – М.А.) служить по-прежнему и чтоб впредь по всему Дону было смирно, а раскольщиков раскольщиками не называть и сверх старых книг ничего не прибавливать и не убавливать и новых книг не держать, а если кто тому приговору быти противен или учнет говорить непристойные слова и тех побивать до смерти». (Дружинин Раскол на Дону в конце ХУП века. Спб.,1889. С.76).
Однако не все казаки покорились этому решению, за что подверглись гонению со стороны войскового атамана и его сторонников. Поп Самойла потребовал от соборного протопопа Василия, посвященного в сан патриархом Никоном, служить по старым книгам. Протопоп благоразумно подчинился, но непозволительную строптивость проявил дьякон черкасского собора, за что был «отодран за власы».
При таких обстоятельствах торжества сторонников Самойлы Лаврентьева в Черкасск из Москвы вернулся с жалованьем для казаков Фрол Минаев. На собранном вскорости казачьем Кругу была прочитана привезенная им государева грамота, в которой говорилось о необходимости сбора донцов в поход в Крым. Лаврентьев и его многочисленные сторонники поспешили избрать походным атаманом Фрола Минаева, чтобы избавиться от его присутствия в Черкасске. Для наблюдения за его действиями и противодействия в случае необходимости к Минаеву был приставлен избранный казаками старшина Кирей Матвеев, сторонник Самойлы Лаврентьева.
С уходом Минаева в Крымский поход в составе армии Василия Голицына в Черкасске активизировались старообрядцы. Поп Самойла в публичных проповедях в войсковом соборе называл царей и патриарха кровопийцами и антихристами, что очень скоро стало известно в Москве. Стронники Лаврентьева внушали казакам, что существование вольностей казачьих несовместимо с рабской покорностью Москве. Неудачный поход в Крым князя Голицына вселил в противников московской ориентации надежду достичь своей цели при помощи беспорядков, могущих возникнуть в Москве при известии о неудаче крымского похода.
Но эти расчеты атамана Лаврентьева и его сторонников рухнули, лишь только в Черкасск вернулся со своим отрядом Фрол Минаев. Опытный и влиятельный среди казаков Минаев собрал 7 апреля 1688 года Круг, на котором убеждал казаков не вступать в конфронтацию с Москвой и выдать Лаврентьева. Он сообщил, что в Москве арестован атаман зимовой станицы и друг Лаврентьева К.Чурносов, что вся станица не будет отпущена на Дон, пока казаки не выдадут Москве Лаврентьева.
Борьба на Кругу шла нешуточная: одного из казаков, протестовавшего против выдачи Лаврентьева по сигналу Минаева избили так, что он вскоре скончался. (Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья". Ростов-на-Дону, 1998. С.242). Эти незаконные действия Минаева решили судьбу Самойлы Лаврентьева, выданного царю.
Доставленного под стражей в Посольский приказ Лаврентьева обвинили «в хулении церквей божиих и непристойных словах, произносимых на патриарха, митрополитов и на все духовенство, в способствовании к распространению на Дону раскола и в построении в Черкасске часовни, где отправлялось богослужение по старым книгам». Кроме этого бывшему атаману приписали намерение взбунтовать казаков «и идти на Волгу для разбоев по примеру Стеньки Разина и во многих других непристойных словах и поступках противу истинной христианской веры». (Сухоруков В.Д. Историческое описание…- // «Дон». № 11. 1990. С.139).
Самойлу Лаврентьевича Лаврентьева казнили 10 мая 1688 года за Москва-рекой, на Болотной площади. Его обезглавленное тело отвезли «в убогий дом за Таганные ворота», где над ним было совершено отпевание, потому что Лаврентьев перед казнью исповедовался и принял святые тайны. (Дружинин В.Г. Раскол на Дону. С.187-188).
Михаил Астапенко. историк, член Союза писателей России.
Более подробно об этом см. мою книгу "Донские казачьи атаманы". Ростов-на-Дону, Ростовкнига, 2012. С. 91-95.
