С конца XVIII века незаконное вскрытие могил стало в Великобритании огромной проблемой. Нет, причина была уже не ценностях, которые можно в захоронении обнаружить — теперь ценностью сделались сами по себе трупы. Почему же так случилось? Дело в развитии медицины: исследования и обучение студентов, число которых резко возросло, требовали множества трупов для вскрытия. А взять их было... особо негде.
Ранее проблема вполне решалась за счёт тел казнённых, но теперь речь шла об иных цифрах. К 1830-м за год вскрывалось примерно 600 тел, при этом (несмотря на пресловутый Bloody Code) казней могло быть только около полусотни — предложение и близко не отвечало спросу. Не решали проблему и некоторые дополнительные меры, которые принимались — скажем, в Шотландии разрешили вскрывать самоубийц и сирот.
Зато в земле трупов полно. При этом, хотя само по себе вскрытие могилы было наказуемо, грозило оно только очень небольшим сроком или вовсе телесным наказанием. Трупы же никак не были защищены законом: ведь они никому не принадлежали. Значит, нет кражи. А значит, нет и виселицы за её совершение.
При этом врачи и преподаватели были готовы весьма щедро платить за материал, без которого работа становилась невозможной. Скажем, в 1795 году за тело можно было получить пару золотых гиней, а в 1828 году знаменитый врач сэр Эстли Купер платил за трупы до четырнадцати гиней по собственным словами и до двадцати по показаниям "со стороны".
Это действительно были очень хорошие деньги — простой рабочий мог за неделю получать всего пяток шиллингов или немногим больше, а одна гинея — это аж 21 шиллинг, вот и считайте. Ничего удивительного, что только в Лондоне появились сотни расхитителей могил. Власти на это закрывали глаза: медики стране остро требовались, государственное значение развития медицины все прекрасно понимали.
Однако родственники покойных, понятно, тоже не желали мириться с таким положением дел. Богатые люди могли позволить себе хороший склеп, куда так запросто не влезешь, но как поступить простому народу? Не обошлось, понятно, без формирования народных дружин для охраны. Иной раз доходило до крови: так в 1828 году в Дублине произошло столкновение между расхитителями могил и родственниками похороненных — с массовой перестрелкой.
В Абердине в 1831 толпа возмущённых граждан вовсе сожгла анатомический театр. Бывали случаи убийств врачей, практиковавших вскрытия. Но всё это никак не могло остановить происходящее.
Бюджетным и сравнительно эффективным решением стали так называемые мортсейфы — очень тяжёлые каменно-металлические конструкции, которые устанавливались над могилой. Ясное дело, что тоже не дёшево — однако обычно такую штуку и не покупали. Её ставили временно, примерно на шесть недель: то время, после которого труп уже не был интересен медикам из-за разложения, а следовательно — ничего не стоил. Защита не абсолютная, однако расхитителям могил было более-менее всё равно, какой свежий труп выкапывать (хотя за мужские обычно и платили больше, чем за женские — и конечно, особенно ценились примеры интересных патологий). Так что отвадить таким образом шанс имелся: выберут цель попроще.
Образовались общества для закупки и совместного использования мортсейфов: ежегодные членские взносы гарантировали, что твоя могила или могилы твоих родственников на то время, пока они в опасности, будут защищены. Участвовала в этом деле и церковь.
"Золотой век" гробокопателей продлился до 1832, когда был принят Anatomy Act. Этот закон разрешил использовать для анатомической экспертизы тело человека, который не возражал против того при жизни. Именно "не возражал", а не "разрешил" — то есть при отсутствии каких-то документов на эту тему (которые простой люд, понятно, особо не составлял) тело вполне могли отправить на вскрытие. Явление не сошло на нет мгновенно, однако к середине века стало уже большой редкостью.
Автор - Андрей Миллер. Подписывайтесь на Grand Orient и читайте больше его статей!
