Две интерпретации Марксовой формулы стоимости. Рабочая сила не товар

В данной работе доказывается на основе положений трудовой теории стоимости, что общепринятое и считающееся фундаментальным представление марксистской политической экономии о товарообмене по закону стоимости между капиталистом и наёмным работником, по которому рабочая сила есть товар, обмениваемый на заработную плату, не только не является необходимым для объяснения образования капиталистической прибыли и вскрытия капиталистической эксплуатации, но — оно ложно. Выявлен гносеологический корень ошибки Маркса.

«Физический смысл» формулы стоимости капиталистически произведённого товара и две её возможные интерпретации

По Марксу, формула стоимости товара, произведённого на капиталистическом предприятии, имеет вид: w = c + v + m.

Будем исходить из того, что формула верна (верна в том смысле, что стоимость товара есть сумма трёх слагаемых, обозначаемых данными буквами).

Согласно трудовой теории стоимости, величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимого для его производства. Поэтому для определения стоимости товара нужно сложить все затраты общественно необходимого труда на его производство (об этом говорят знаки сложения в формуле), то есть сложить стоимости всех товаров, которые были куплены ранее для производственного потребления (это есть старая стоимость, созданная прошлым трудом), и добавить стоимость, созданную новым трудом (новая стоимость): к «накопленному труду» прибавить «непосредственный труд».

«Издержки производства при капитализме различаются как затраты общественного труда и затраты капитала» (Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия, 1972. С. 534). Под издержками производства товара мы далее будем понимать — в полном соответствии с Марксовым представлением — не действительные затраты общественного труда на его производство вообще, а лишь затраты капитала.

Старая стоимость — это издержки капиталиста (капиталистические издержки как затраты капитала) на покупку товаров, необходимых для производства нового товара (авансированный капитал, в котором воплощён прошлый труд). Новая стоимость — создана новым трудом наёмного работника, трудом по превращению исходных товаров в новый товар большей стоимости.

Издержки производства мы называем здесь издержками капиталиста (чьими) для того, чтобы разделить вклад капиталиста в стоимость товара и вклад рабочего. «К издержкам производства продукта относятся все составные части его стоимости, которые оплачены капиталистом или эквивалент которых он бросил в производство» [выделено мной. — А. Т.] (Маркс, 1961б. С. 29). Заметим, что, ведя речь об издержках капиталиста, то есть авансируемом им капитале, мы не вдаёмся в частный вопрос о происхождении этого капитала, не говорим, будто издержки капиталиста всегда есть результат его собственного труда. Хотя первоначальный капитал вполне может быть создан собственным трудом капиталиста, когда он ещё не был капиталистом, а был пролетарием или мелким буржуа, но прирастает капитал, и, соответственно, увеличиваются издержки при расширенном воспроизводстве только благодаря труду наёмных работников. Нам важно лишь то, что в авансированном капитале воплощён прошлый труд, и не важно чей он.

Таким образом, стоимость товара складывается из двух частей: старой стоимости и присоединяемой к ней новой стоимости (в старой стоимости воплощён прошлый труд, в новой — новый, или непосредственный). Так как в формуле складываются три «буквы», то или в старой, или в новой стоимости обязательно будут два слагаемых, и нам надо правильно расставить скобки, сгруппировав в них или старую, или новую стоимость. (Старую стоимость называют также перенесённой, а новую — вновь созданной.)

В формуле величина c (стоимость израсходованных средств производства) безусловно относится к старой стоимости, m — к новой, возникшей в процессе производства. В зависимости от того, к старой или новой стоимости относить v, возможны две интерпретации формулы, которые несовместимы друг с другом (старая стоимость не есть новая стоимость, результат прошлого труда не есть результат нового труда). Хотя каждая старая стоимость когда-то была новой, тем не менее для данного товара, являющегося итогом одного оборота капитала, любая часть его стоимости относится или к старой, или к новой — или к авансированному капиталу (издержкам капиталиста на покупку товара, необходимого для производства), созданному прошлым трудом, или к стоимости, добавленной новым, «живым» трудом. В 1-й интерпретации v — это старая стоимость, издержка капиталиста на покупку какого-то товара помимо средств производства (так называемый переменный капитал). Во 2-й интерпретации v — это новая стоимость, созданная трудом наёмного работника, равная его зарплате (её он получает после продажи товара, в котором эта стоимость воплощена).

Марксова интерпретация, данная им в «Капитале», представляет собой логически противоречивый синтез первой и второй интерпретаций: Маркс относит v то к старой, то к новой стоимости. По логическому закону непротиворечия, все интерпретации не могут быть истинными. Покажем, что ложными нужно считать интерпретации, включая Марксову, в которых рабочую силу называют товаром.

Интерпретация 1-я: v — старая стоимость. Капиталист покупает рабочую силу

w = (c + v) + m

Сумма в скобках есть авансированный капитал, то есть стоимость купленных капиталистом средств производства и рабочей силы. Это есть вклад капиталиста в стоимость произведённых товаров, его издержки. Капиталист покупает станки, сырьё и другие средства производства (постоянный капитал, стоимость c), покупает рабочую силу (переменный капитал, стоимость v). В этом случае заработная плата — это плата, которую получает продавец рабочей силы (наёмный работник) от покупателя (капиталиста), это стоимость рабочей силы, это часть издержек производства, пошедшая на покупку рабочей силы. Поэтому, в общем-то, неправильно называть её «заработной» платой: рабочий ещё не начал работать на капиталиста, ещё не произвёл никакого товара с помощью средств производства, принадлежащих капиталисту, капиталист заплатил ему деньги за купленный товар рабочую силу, который произведён ещё до того, как рабочий встал к станку.

К. Маркс: «Капиталистический способ производства отличается от способа производства, основанного на рабстве, между прочим, тем, что стоимость, соответственно цена, рабочей силы представляется как стоимость, соответственно цена, самого труда, или как заработная плата» (Маркс, 1961б. С. 35).

(c + v) — это плата капиталиста за прошлый труд: труд по производству средств производства и рабочей силы. Это издержки. Они возмещаются тем, что стоимость средств производства и рабочей силы входит в стоимость произведённого товара (эти затраты вернутся капиталисту после продажи товара).

Для подсчёта баланса стоимостей не имеет значения, когда капиталист заплатит рабочему зарплату, но представим, что он платит её в начале месяца, то есть до того, как наёмный работник начал трудиться на капиталиста, производя товар. Маркс об этом пишет: «Но для того, чтобы исследовать данное отношение в его чистом виде, полезно предположить на время, что владелец рабочей силы одновременно с её продажей получает всегда и обусловленную контрактом цену» (Маркс, 1960. С. 186).

Подчеркнём ещё раз, что, согласно этой интерпретации, заработная плата — это плата за продукт прошлого труда (труда по производству рабочей силы), а не за продукт нового труда (труда, осуществляемого после продажи рабочей силы).

Итак, c и v в формуле мы уже рассмотрели, их сумма — это авансированный капитал, пошедший на закупку средств производства и рабочей силы, это издержки производства, которые возмещаются тем, что включены в стоимость товара.

Далее, согласно формуле, которую мы считаем верной, начинается процесс производства новой стоимости — прибавочной стоимости m.

Таким образом, всё рабочее время наёмный работник производит прибавочную стоимость, то есть нет деления рабочего времени на необходимое и прибавочное, нет необходимого и прибавочного труда. Так как стоимость v уже включена в стоимость товара (как и стоимость c), она вернётся капиталисту после продажи товара, то есть затраты капиталиста на покупку рабочей силы возместятся, как возмещаются затраты на покупку средств производства, поэтому нет необходимости в их возмещении каким-то другим путём. Они уже возмещены — тем, что включены в цену производимого товара в полном соответствии с формулой w = (c + v) + m. Потребительной стоимостью (ценностью) рабочей силы для капиталиста является производство ею прибавочной стоимости m. Вся новая стоимость, присоединяемая к старой, есть прибавочная стоимость.

Из сказанного сразу следует, что Марксово представление о делении рабочего времени на необходимое и прибавочное противоречит его же представлению о купле-продаже рабочей силы: если верно первое, то не может быть верным второе, и наоборот. Отсюда же следует, что Марксово определение потребительной стоимости рабочей силы как создание ею стоимости большей, чем собственная её стоимость, неверно: создаваемая рабочей силой стоимость может быть любой, она всегда будет равна m.

Интерпретация 2-я: v — новая стоимость

w = c + (v + m)

Сумма в скобках — это вновь созданная (добавленная) стоимость, производимая наёмным работником после начала наёмного труда на капиталиста в необходимое и прибавочное рабочее время, прибавляемая к стоимости средств производства с. Наёмный работник часть времени (необходимое рабочее время) работает на себя, зарабатывая свою зарплату v, создавая необходимый продукт соответствующей стоимости, а часть времени (прибавочное рабочее время) работает на капиталиста, принося ему прибавочную стоимость m, создавая прибавочный продукт. Получается, что капиталист авансирует только c, покупает только средства производства, нет деления капитала на постоянный и переменный, c — это весь капитал.

Мы исходим из описанного Марксом кругооборота капитала, на первой стадии которого деньги капиталиста «превращаются в товар, или проделывают акт обращения Д — Т» (Маркс, 1961а. С. 31). Товаром Т являются средства производства. Стоимость v + m возникает на следующей стадии, как результат нового труда, поэтому никакая её часть, ни v, ни m, не может относиться к издержкам капиталиста, авансируемому им капиталу.

Происходит последующий обмен необходимого продукта на зарплату, а не предшествующий обмен рабочей силы на зарплату (покупка рабочей силы). После продажи товара покупателю, полученные деньги делятся между капиталистом и наёмным работником: капиталисту отходит сумма (c + m), а рабочему — стоимость v. Заработная плата работника является, таким образом, долей в стоимости товара: именно работник своим трудом делает вклад v в стоимость товара и эту долю получает потом в виде зарплаты. При этом не важно, что в реальности капиталист может заплатить за необходимый продукт наёмному работнику (зарплату) раньше, чем будет продан товар. Мы рассматриваем не какой-то определённый календарный срок (месяц, неделя, день, год), а законченный производственный цикл, один оборот капитала — от авансирования капитала до продажи произведённого товара с прибылью, поэтому в конечном итоге деньги за проданный необходимый продукт платит не капиталист, а покупатель товара — третье лицо. Именно покупатель является конечным потребителем произведённого товара и конечным плательщиком. Если капиталист заплатил рабочему деньги раньше, чем был продан или даже произведён товар, имеется всего лишь кредитование капиталистом рабочего — дача денег взаймы, с возвратом. Подробнее об этом ещё будет сказано далее.

Для рассмотрения данного отношения в его чистом виде необходимо считать, что наёмный работник получает зарплату после продажи товара, как долю в стоимости последнего: сначала капиталист имеет капитал, на который покупает необходимые для производства товары, потом происходит процесс производства нового товара, затем товар продаётся, выплачивается заработная плата наёмному работнику и в результате у капиталиста имеется прирост капитала, увеличение изначально имеющейся стоимости.

Можно ли считать, что во второй интерпретации стоимость v всё-таки есть издержка капиталиста, ведь по буржуазным законам весь произведённый товар принадлежит капиталисту, а значит и вся стоимость товара, включая v?

Нет. Стоимость v нельзя назвать издержкой, т. к. издержками мы называем затраты капитала, то есть старую стоимость, в которой накоплен прошлый труд, имевший место до начала производства данного товара (упомянутая выше первая стадия кругооборота капитала), а стоимость v представляет собой результат нового, актуального, «непосредственного», «живого» труда, совершаемого после начала производства данного товара. При производстве товара, стоимость которого мы хотим вычислить, рабочая сила расходуется в своей живой, актуальной форме, результатом этого расходования является создаваемая при этом новая стоимость (v+m). При производстве товара затрачивается рабочая сила, но не в «законсервированном» виде, как это происходит с издержками производства (товарами, купленными ранее), в которых заключена старая стоимость, переносимая без изменения на новый товар, а в актуальном виде: рабочая сила своим трудом непосредственно создаёт новую стоимость, добавляемую к старой стоимости (издержкам).

Если защитники представления о рабочей силе как товаре согласятся, что стоимость (v+m) есть новая стоимость, и тем не менее будут упорствовать, что v есть стоимость израсходованной рабочей силы, то на это нужно сказать: Рабочая сила тратилась не только на производство v, но и на производство m, поэтому при всём желании (объясняя образование новой стоимости расходованием рабочей силы, превращением стоимости рабочей силы в новую стоимость) невозможно назвать лишь стоимость v «стоимостью» израсходованной рабочей силы. Стоимость v не может возместить израсходованной рабочей силы: величина труда по созданию стоимости v меньше величины труда по созданию новой стоимости (v+m). Отсутствие равенства величины стоимости рабочей силы величине новой стоимости, созданной этой рабочей силой (v < v + m), доказывает, что новая стоимость образуется не перенесением стоимости рабочей силы. Перенесение старой стоимости и создание новой стоимости — разные процессы.

Рабочая сила, конечно, расходуется при производстве товара, но это расходование не такое же, как производственное расходование угля, электроэнергии и т. д, стоимость которых в виде издержек, перенесясь без изменения, полностью входит в стоимость товара. Необходимо отличать расходование рабочей силы при создании новой стоимости (стоимости вообще), и простое, арифметическое, включение старой стоимости (издержек) в стоимость товара. Рабочая сила при создании стоимости тратится именно в первом понимании — актуальном расходовании, результатом которого является стоимость, которой до этого не было. При расходовании рабочей силы стоимость создаётся. Эту новую, только что родившуюся стоимость не имеет никакого смысла называть «стоимостью рабочей силы», т. е. тем, что было якобы создано когда-то в прошлом и просто «перенесено» в стоимость товара. Нельзя стоимость товара отождествлять с издержками его производства (под издержками, повторим, мы понимаем только результат прошлого труда), т. к. в этом случае оказывается «подвешенным в воздухе», ни на что не опирающимся, понятие нового, или непосредственного, труда и игнорируется определение величины стоимости товара количеством общественно необходимого труда, затраченного на его производство: стоимость товара определяется ранее затраченной стоимостью (стоимость определяется стоимостью!), стоимость только переносится, но не создаётся, потому что «перенесение» стоимости — это перенесение без изменения. Перенесение стоимости без изменения не может объяснить образование новой, добавленной стоимости. Таким образом, простое «перенесение» стоимости рабочей силы v на товар не годится в качестве объяснения увеличения стоимости товара, появления прибавочной стоимости m: прибавочная стоимость при таком объяснении возникает «из ничего».

Маркс прямо пишет, что в стоимость товара не входит издержка на покупку рабочей силы (авансированный переменный капитал) (Маркс, 1961. С. 35). Раз не входит, то, по логическому закону простой контрапозиции, её и нет, (v+m), а следовательно и v, есть новая стоимость, а не издержка. Логическая схема доказательства: (А → В) → (¬В → ¬А). Высказывание А = «Рабочая сила куплена», высказывание В = «издержка на покупку рабочей силы входит в стоимость товара».

Можно привести и другие слова Марса, из которых видно, что авансированный переменный капитал не включается им в стоимость товара: «Теперь мы знаем, какую часть стоимости пряжи образуют средства производства, хлопок и веретёна. Она равняется 12 шилл., или представляет собой материализацию двух рабочих дней. Следовательно, теперь дело идёт о той части стоимости, которую труд самого прядильщика присоединяет к хлопку» (Маркс, 1960. С. 200).

Читаем в советском учебнике политэкономии: «Стоимость готового товара включает в себя: во-первых, стоимость израсходованных средств производства — переработанного сырья, израсходованного топлива, определённую часть стоимости зданий, машин и инструментов; во-вторых, новую стоимость, созданную трудом рабочих на данном предприятии» (Политическая экономия, 1954. С. 106). Как видим, авансированный переменный капитал, он же «стоимость рабочей силы», тоже не упоминается в составе стоимости товара.

Замечание 1-е. О «естественном владельце» стоимости.

При акте товарообмена должны быть две стоимости у двух разных владельцев, чтобы они ими поменялись. А как узнать, кто владелец той или иной стоимости? Рассматривая процесс производства стоимости, под «естественным владельцем», или «естественным собственником», произведённой стоимости до́лжно понимать только того, кто её произвёл своим трудом, а не любого, кто в силу тех или иных обстоятельств («право сильного», буржуазное право) формально назвался её собственником. Эта стоимость потом может поменять собственника при обмене, но изначально она принадлежит её производителю — тому, кто, трудясь, отдал за неё свои силы и время жизни. Чей труд — того и произведённый этим трудом продукт, а значит, и стоимость этого продукта, если он является товаром.

Представление о «естественном владельце» идёт от рассмотрения простого товарообмена, когда товарами обмениваются частные товаропроизводители: кто продукт произвёл, тому он и принадлежит.

Стоимость необходимого продукта создаёт наёмный работник, поэтому, на основании изложенного, он, а не капиталист, является её естественным собственником.

Трудовая теория стоимости основана на том, что стоимость создаётся трудом. Источником стоимости (v + m) является наёмный работник, именно он даёт её капиталисту. Слово «даёт» мы понимаем не в смысле «формально распоряжается», а в смысле «производит на свет». Слова «дать» и «создать» — однокоренные. Учёного, стремящегося познать действительность, прежде всего интересуют реальные процессы, а не их отражение, зачастую кривое, в буржуазном праве (надстройка). На самом деле наёмный работник даёт (= производит) стоимость (v + m) капиталисту (у последнего её не было и не будет без наёмного работника). Ссылаться на буржуазное право в оправдание тезиса, что капиталист даёт рабочему средства жизни, которые сам же работник и произвёл, — это не научно, не вскрывает действительные механизмы явлений, а маскирует их.

Без понятия о естественном владельце теряют смысл слова Маркса: «[…] собственность для капиталиста есть право присваивать чужой неоплаченный труд или его продукт, для рабочего — невозможность присвоить себе свой собственный продукт» [выделено мной. — А. Т.] (Маркс, 1960. С. 597), так как нет критерия называния труда и продукта «чужим» или «своим».

Замечание 2-е. О необходимом продукте и необходимой стоимости. У Маркса в «Капитале» есть раздел «Прибавочный продукт» (т. 1, глава 7, раздел 4), но нет раздела «Необходимый продукт». Он вскользь упоминает о «той части продукта, в которой выражается необходимый труд» (Маркс, 1960. С. 240), но не называет её необходимым продуктом. Так же у него нет понятия «необходимая стоимость», которое он заменяет кажущимся ему тождественным понятием «стоимость рабочей силы» или «стоимость, возмещающая стоимость рабочей силы». Наряду с понятиями прибавочного продукта и прибавочной стоимости, если есть понятия необходимого труда и необходимого времени, было бы логично ввести понятия необходимого продукта и необходимой стоимости, но Маркс этого не делает. Данное обстоятельство (неупоминание необходимого продукта и необходимой стоимости) наталкивает на мысль, что, если это и не сделано им специально, тем не менее объективно способствует отвлечению от возможного вопроса о том, что, может быть, зарплата работника представляет собой плату за произведённый необходимый продукт, а вовсе не за рабсилу. В некоторых учебниках политэкономии («от греха подальше»?) не упоминается даже прибавочный продукт, а говорится сразу о прибавочной стоимости (пример: Политическая экономия, 1954 г.). Поэтому имеет смысл дать определение понятию «необходимый продукт».

Под необходимым продуктом в полной аналогии с введённым Марксом понятием прибавочного продукта будем понимать ту часть произведённого продукта, стоимость которой равна v (прибавочный продукт — та часть продукта, стоимость которой равна m). Производить новую стоимость работник может только присоединяя её к старой — к стоимости средств производства. Стоимость wвсего товара, произведённого рабочим за смену, будет равна (c1 + v) + (c2 + m), где сумма в первых скобках есть стоимость товара, произведённого в необходимое рабочее время, а сумма во вторых скобках есть стоимость товара, произведённого в прибавочное рабочее время, и где c1 + c2 = c. Если норма прибавочной стоимости равна 100%, то формула будет иметь вид: w = (c/2 + v) + (c/2 + m): половину средств производства работник использует в необходимое рабочее время, а другую половину — в прибавочное рабочее время.

В примере из раздела 2 «Выражение стоимости продукта в относительных долях продукта» главы 7 первого тома «Капитала» 20 фунтов пряжи стоимостью 30 шилл. = 24 шилл. (c) + 3 шилл. (v) + 3 шилл. (m) соответственно выражаются суммой 16 фунтов + 2 фунта+ 2 фунта. Третье слагаемое есть прибавочный продукт. Второе слагаемое мы назвали необходимым продуктом. В первом слагаемом (16 фунтах пряжи) выражается стоимость истраченных средств производства (хлопок, веретёна и т. д.), для него у Маркса тоже нет названия, его можно назвать обязательным продуктом (его нужно обязательно произвести и потом продать, чтобы вернуть истраченные капиталистом на покупку средств производства 24 шилл.).

В 1990-х годах в России на многих предприятиях зарплату рабочим выплачивали не деньгами, а продукцией, которую ещё надо было продать на рынке, чтобы получить деньги. Это, как минимум, может натолкнуть на мысль, что зарплата работника — это стоимость произведённого им необходимого продукта, а не плата из кармана капиталиста за купленную рабочую силу.

Заметим, что введение понятия необходимого продукта, конечно, не гарантирует правильного представления о заработной плате как денежном выражении стоимости произведённого работником необходимого продукта, а не стоимости рабочей силы, не гарантирует осознания ошибочности введения самого понятия «товар рабочая сила» и, соответственно, понятия её стоимости, а лишь может подтолкнуть к этому. Любое ошибочное представление возникает от того, что не замечаются противоречия; дополнительное противоречие также может оказаться не замеченным и не послужит толчком к верному пониманию. Так, в старом советском учебнике политэкономии Ф. И. Михалевского есть понятие необходимого продукта: «В течение необходимого времени производитель служит себе, производит необходимую часть продукта, которая прямо или после обмена даёт всё необходимое для воспроизводства его рабочей силы», что не помешало там же говорить о «стоимости рабочей силы», отождествляя её со стоимостью необходимого продукта: «[…] стоимость рабочей силы есть стоимость необходимого продукта» (Михалевский, 1928. С. 80-81, 84).

Анализ различий 1-й и 2-й интерпретаций

В первой интерпретации происходит обмен рабочей силы на v: наёмный работник даёт капиталисту свою рабочую силу, а капиталист даёт наёмному работнику зарплату, которая по величине равна стоимости рабочей силы v — стоимости необходимых жизненных средств. Эта v относится к капиталу (c + v), авансированному капиталистом и приросшему на величину прибавочной стоимости m в конце одного оборота капитала. Во второй интерпретации происходит обмен необходимого продукта на v: наёмный работник создаёт стоимость (v + m), часть v из которой остаётся ему в виде зарплаты (в форме денег — после продажи товара покупателю, третьему лицу), а часть m забирает капиталист. Другими словами, созданная работником стоимость делится между ним и капиталистом. Чем больше получит работник, тем меньше получит капиталист, и наоборот. В итоге наёмный работник даёт капиталисту m, а капиталист ничего не даёт наёмному работнику, то есть ничего у него не покупает, происходит движение стоимости только в одном направлении (m движется от рабочего к капиталисту), а не движение двух эквивалентных стоимостей во встречных направлениях, и в этом случае нельзя говорить об обмене между наёмным работником и капиталистом, а значит, о продаже-покупке рабочей силы. Происходит прямое (одностороннее) отчуждение стоимости, а не взаимное (двустороннее) отчуждение стоимостей. С продавцом средств производства у капиталиста было двустороннее отчуждение стоимостей (издержка на покупку средств производства входит в стоимость товара, является составной частью авансированного капитала), с наёмным работником — нет (в стоимости товара величина v представляет собой не издержку капиталиста, а новую стоимость).

Можно представить, что капиталист покупает у рабочего необходимый продукт, заплатив «зарплату» в точности равную стоимости v, но т. к. потом капиталист продаст (перепродаст) купленный необходимый продукт какому-то покупателю за ту же самую цену v, играя роль всего лишь передаточного звена, то в итоге получится, что капиталист обменял деньги на те же самые деньги, а рабочий обменял произведённый им необходимый продукт на деньги покупателя, а не капиталиста (капиталисту данный продукт не нужен в качестве потребительной стоимости, но нужен покупателю); в итоге капиталисту от наёмного работника пришла стоимость m, а рабочему от капиталиста — ничего (рабочий остался при своих деньгах v), т. е. имеется одностороннее отчуждение стоимости, а значит, между капиталистом и наёмным работником нет обмена.

В отличие от покупки капиталистом средств производства, являющейся авансированием капитала, покупка им необходимого продукта у наёмного работника не есть авансирование капитала, не относится к издержкам (v не относится к старой стоимости), т. к. авансированием капитала, согласно формуле кругооборота капитала, является только покупка товара Т, производственно используемого далее (производительный капитал), но не покупка конечного товара Т'.

Капиталист, авансировав капитал, купил средства производства стоимостью c. Он и остался в конце со стоимостью c, что в первой, что во второй интерпретации (в первой интерпретации капитал (c + v) прирос на величину прибавочной стоимости m; во второй интерпретации капитал cприрос на величину прибавочной стоимости m). Стоимость же v во второй интерпретации не осталась у капиталиста, она отошла работнику в виде заработной платы, её нет у капиталиста по итогу одного оборота капитала, поэтому нельзя говорить, что капиталист совершил с наёмным работником обмен стоимостями, что между ними состоялся товарообмен, в отличие от товарообмена между капиталистом и продавцом средств производства. Но есть обмен между наёмным работником и покупателем необходимого продукта: обмен необходимого продукта на «заработную плату».

Если не рассматривать полный оборот капитала, а остановиться только на этапе, когда товар стоимостью c + (v + m) произведён, но ещё не продан покупателю, а зарплату наёмный работник получил, то можно считать, что капиталист купил у рабочего добавленный продукт, имеющий стоимость (v + m), заплатив деньги величины v, то есть произошёл неэквивалентный обмен большей стоимости на меньшую. В этом случае, если рассматривать два последовательных акта купли-продажи, получим, что капиталист регулярно покупает у рабочего товар стоимостью (v + m), платя за него v, а продаёт по полной стоимости, чем и создаётся прибыль капиталиста m, капиталист является спекулянтом, постоянно покупающим товар ниже стоимости и продающим по стоимости. Такое появление прибавочной стоимости у капиталиста в результате постоянного неэквивалентного обмена с рабочим не противоречит утверждению Маркса, что «весь класс капиталистов данной страны не может наживаться за счёт самого себя» (Маркс, 1960. С. 174), потому что рабочие не принадлежат ни к капиталистам, ни к мелким буржуа, продающим произведённый ими товар друг другу по стоимости. Пролетарии — особый класс, который вынужден постоянно отдавать больше, чем получает, на продажу которыми своего продукта закон стоимости не распространяется (об этом ещё будет сказано дальше). Рассмотрев полный оборот капитала, проследив движение всех стоимостей между капиталистом и наёмным работником, мы обнаруживаем, что между капиталистом и наёмным работником вообще нет эквивалентного обмена, а есть одностороннее отчуждение стоимости первым у второго.

Формулы w=(c+v)+m и w=c+(v+m) одинаковы только на первый взгляд. На самом деле они совершенно различны. В первой формуле величина v — это стоимость рабочей силы (старая стоимость, относящаяся к издержкам капиталиста наравне со стоимостью средств производства), а во второй формуле v — это стоимость необходимого продукта (новая стоимость). Производя вычисления по этим формулам, мы получим разные результаты.

Пусть за восьмичасовую рабочую смену работник производит своим трудом стоимость (новую стоимость) 40 рублей. Таким образом, за один час он производит стоимость 5 рублей. Положим, что за смену работник расходует средств производства на 50 рублей. Пусть дневная стоимость рабочей силы равна 10 рублей. Согласно первой формуле стоимость товара, изготовленного за смену, будет равна (50+10)+40=100 рублей.

По второй формуле, настоящие издержки капиталиста — это только стоимость средств производства. Начиная работу, наёмный работник в течение двух часов будет производить необходимый продукт стоимостью 10 рублей (зарабатывать свою зарплату) и в течение оставшихся шести часов будет производить прибавочный продукт стоимостью 30 рублей. Итого, стоимость товара составит 50+(10+30)=90 рублей.

Итак, в первой интерпретации всё рабочее время наёмный работник работает на капиталиста, создавая тому прибавочную стоимость, а во второй — делится на необходимое и прибавочное. В первой интерпретации v относится к авансируемому капиталу (издержкам капиталиста), а во второй — к вновь создаваемой стоимости трудом наёмного работника, присоединяемой к стоимости средств производства. В первой интерпретации рабочая сила является товаром, покупаемым капиталистом у рабочего за «зарплату», а во второй — рабочая сила товаром не является. В первой интерпретации капиталом является величина (c + v), а во второй — c. Налицо формально-логическое противоречие между двумя интерпретациями, они несовместимы друг с другом.

Марксова интерпретация как противоречивый синтез 1-й и 2-й интерпретаций

В первой интерпретации в процессе капиталистического производства фигурирует одна стоимость v — стоимость рабочей силы, равная зарплате наёмного работника; она и входит в формулу стоимости. Во второй интерпретации тоже фигурирует только одна стоимость v — стоимость необходимого продукта, произведённого в необходимое рабочее время, равная зарплате; она и входит в формулу стоимости.

В Марксовой же интерпретации две стоимости v: старая стоимость — стоимость рабочей силы, она же авансированный переменный капитал, равный зарплате, и новая стоимость — стоимость необходимого продукта, равная зарплате. Из них в формулу стоимости входит только вторая v. Так как у Маркса две разные величины обозначены одной буквой, то немудрено запутаться в его построениях, что «благополучно» и происходит с изучающими (а потом и преподающими) марксистскую политэкономию, думающими, что у Маркса всего одна v, — они не различают авансированный переменный капитал и необходимую стоимость, созданную рабочим. Так, Ленин в работе «По поводу так называемого вопроса о рынках» пишет: «стоимость продукта, как показано в I томе «Капитала», состоит из с (постоянного капитала) + v (переменного капитала) + m (прибавочной стоимости)» (Ленин, 1967. С. 72).

Да и сам Маркс этому поспособствовал, не указывая чётко, где v представляет собой переменный капитал, а где — новую стоимость, тем самым склоняя принять равенство этих величин за их тождество. Он сам их путает. Так, он пишет: «Если мы издержки производства назовём k, то формула: W = c + v + m превращается в формулу: W= k + m, или товарная стоимость = издержкам производства + прибавочная стоимость»(Маркс, 1961б. С. 30). Но w = c + v + m — это формула стоимости товара, а K ' = K + m, где K = c + v, — это формула капитала. Это две разные формулы. В первой формуле v — это новая стоимость, возникшая в процессе производства, а во второй формуле v — это переменный капитал, старая стоимость. Маркс делает в формуле стоимости замену c + v на K, хотя v в первой формуле и v во второй формуле не одно и то же. Арифметически равенство выполняется, но «сущностно» такую замену делать нельзя: нельзя говорить, что стоимость товара включает в себя авансированный капитал и прибавочную стоимость (к тому же Маркс сам пишет, что авансированный переменный капитал не входит в стоимость товара, — Маркс, 1961б. С. 35). Также нельзя говорить, что «прибавочная стоимость представляет собой прежде всего избыток стоимости товара над издержками его производства» (Маркс, 1961б. С.41), потому что в стоимость товара у Маркса, как уже сказано, не входят все издержки (входят не все издержки), а только — постоянный капитал.

Таким образом, в формуле стоимости товара Маркс называет (c + v) старой стоимостью. И в той же формуле он называет (v + m) новой стоимостью. Но понятия старой и новой стоимости не совместимы. Не может одна и та же v относиться и к старой и к новой стоимости — быть произведённой и до начала процесса производства данного товара и после.

Издержки на производство товара, как затраты прошлого труда (капитала), обязаны входить в стоимость товара, что называется, по определению (по определению стоимости товара). Поэтому издержки на покупку рабочей силы, если они есть, обязаны входить в стоимость товара. Но у Маркса они не входят. Он безосновательно исключает их из стоимости. Издержки на покупку средств производства, расходуемых при производстве товара (c), закладываются Марксом в стоимость товара, а издержки на покупку рабочей силы — нет.

Расходы капиталиста на покупку рабочей силы возмещаются у Маркса другим способом: созданием наёмным работником в необходимое рабочее время соответствующей новой стоимости, равной затратам капиталиста на зарплату. «Возмещение одной стоимости другой опосредовано здесь созданием новой стоимости» (Маркс, 1960. С. 219).

Трудно не увидеть явной искусственности этой теоретической придумки. Маркс не указал никаких логических оснований не включать издержку на покупку рабочей силы в стоимость товара и возмещать её путём создания новой стоимости, он просто декларировал это. Отсутствие этих оснований — главная в данной работе претензия к автору «Капитала». Карл Маркс не может нам сегодня ответить, поэтому вопрос, почему издержка на покупку рабочей силы не входит в стоимость товара, я адресую моим возможным оппонентам.

Если возмещение стоимости рабочей силы совершается путём создания наёмным работником новой стоимости в необходимое рабочее время, то что мешает таким же образом возмещать и стоимость средств производства — в, скажем, «обязательное» рабочее время? Пусть рабочее время делится на обязательное, необходимое и прибавочное.

Оппоненты в качестве объяснения, почему стоимость рабочей силы (авансированный переменный капитал) не входит в стоимость товара, могут привести следующие слова Маркса: «При авансировании капитала рабочая сила рассматривается как стоимость, но в процессе производства она функционирует как созидатель стоимости. На место той стоимости рабочей силы, которая фигурирует при авансировании капитала, в действительно функционирующем производительном капитале выступает сама живая, созидающая стоимость рабочая сила» (Маркс, 1961б. С. 34).

Но здесь нет объяснения. Здесь всего лишь сказано то, что мы и до этого знали: 1) рабочая сила имеет стоимость (т. к. это товар), эту стоимость называют авансированной капитальной стоимостью, как и стоимость средств производства, 2) рабочая сила создаёт стоимость. Просто сказать, что такова «особенность» товара рабочая сила — авансированная капитальная стоимость этого товара не входит в стоимость производимого товара — это не объяснение. Как мы знаем, особенность товара рабочая сила заключается в том, что при его потреблении создаётся стоимость в отличие от всех других товаров, при производственном потреблении которых стоимость лишь переносится на производимый товар без изменения (что Маркс — ошибочно, см. выше — говорит не просто о создании стоимости, а о создании стоимости, превышающей стоимость рабочей силы, не имеет значения), — здесь не говорится, что стоимость рабочей силы не входит в стоимость товара, и из этого не следует, что она не должна входить (из того, что рабочая сила имеет стоимость и в добавок создаёт ещё стоимость, никак не следует, что её собственная стоимость не переносится на товар).

Да, рабочая сила создаёт стоимость. Но ведь своя-то стоимость рабочей силы никуда не делась! Она осталась. Почему же она не входит в стоимость товара?Если стоимость товара равна затратам общественно необходимого труда на его производство, то нужно при подсчёте стоимости суммировать все затраты этого труда, включая затраты прошлого руда, заключённого в купленных для производственного потребления товарах. Из того, что рабочая сила создаёт стоимость, не следует, что её собственная стоимость не должна переноситься на производимый товар, как переносится стоимость всех купленных для производственного использования товаров (рабочая сила, по Марксу, тоже покупается капиталистом для производственного использования).

Наделение рабочей силы как товара «особенностью» создавать стоимость имеет основание лишь в том, что рабочую силу назвали товаром. Методологически это есть софистика, словесная манипуляция, подгонка под начальный тезис, а не доказательство. Нет ничего особенного в том, что рабочая сила создаёт стоимость своим трудом. «Особенность» возникает только тогда, когда мы вдруг называем рабочую силу товаром, ведь ни один товар не создаёт стоимость, а просто имеет стоимость. Вместо того чтобы, как требует логика, не называть рабочую силу товаром, назвали её «товаром с особенностью», «особым товаром».

Рабочая сила как авансированная стоимость должна входить в стоимость товара, а как созидающая стоимость — создавать новую стоимость. Таким образом, если рабочая сила действительно покупалась капиталистом, то в стоимость товара должны входить и стоимость рабочей силы как издержка, и стоимость, созданная рабочей силой в процессе производства. Никакого противоречия между первым и вторым нет. В формуле стоимости товара должна быть и стоимость рабочей силы, и стоимость, созданная рабочей силой. Нет никаких оснований говорить, что они не могут входить одновременно и что второе входит в стоимость товара «вместо» первого. Маркс исключил стоимость рабочей силы из стоимости товара необоснованно (если стоимость на самом деле есть у рабочей силы).

(Попутное замечание. Если считать что перевод верен, следующая часть приведённой выше цитаты Маркса грамматически неправильно построена: «На место той стоимости рабочей силы, которая фигурирует при авансировании капитала, в действительно функционирующем производительном капитале выступает сама живая, созидающая стоимость рабочая сила». Здесь стоимость (количественная величина) заменяется рабочей силой — тем, что создаёт стоимость. Рабочая сила и стоимость — это разные вещи, как разные вещи труд и продукт труда, движение и скорость, тело и его масса, сила и ускорение, разность потенциалов и электрический ток. Если в первой части предложения у Маркса речь идёт о стоимости, то и во второй части речь должна идти о стоимости. Или же в обеих частях предложения речь должна идти о рабочей силе.)

Если рабочая сила действительно есть товар, то корректной может быть только первая интерпретация, в которой, как мы увидели, нет деления рабочего времени на необходимое и прибавочное, нет необходимого и прибавочного продукта.

Чтобы деление рабочего времени на необходимое и прибавочное сохранить, оставив вместе с ним деление капитала на постоянный и переменный, то есть совместить первую и вторую интерпретации, Маркс просто «выкинул» издержки на покупку рабочей силы из формулы стоимости. То есть Маркс это сделал не «потому, что» (не вывел логически откуда-то), а «для того, чтобы» — чтобы подогнать под нужный результат. При этом не важно, что Маркс всего лишь ошибался, а не сознательно интеллектуально мошенничал (он не различал две интерпретации, поэтому не видел противоречия между ними), методологически это есть подгонка под нужный результат.

В занимательных книгах по математике встречаются шуточные «доказательства» ложных утверждений. Например, есть «доказательство» того, что дважды два равно пяти. На самом деле это всего лишь трюк, фокус. Несведущий в математике человек не замечает, что в этом «доказательстве» совершена ошибка, произведено какое-то недопустимое действие (например, деление на ноль). Вот так и Маркс «доказал», что рабочая сила товар, — с помощью трюка. А именно, он, вопреки определению стоимости товара, выбросил издержку на покупку рабочей силы из стоимости товара (если рабочая сила действительно покупается капиталистом, то невключение этой издержки в стоимость товара — недопустимое действие, как деление на ноль), а вместо неё вставил новую стоимость, равную ей по величине, — стоимость необходимого продукта (при этом, как сказано ранее, он не называет её стоимостью необходимого продукта, необходимой стоимостью). Так фокусник в цирке заставляет исчезнуть девушку и появиться в другом месте, хотя на самом деле это не та же самая девушка, а её сестра-близнец.

Капиталист покупает средства производства, стоимость которых входит в стоимость товара. Потом он покупает рабочую силу, то есть платит зарплату наёмному работнику (как до этого заплатит деньги продавцу средств производства). Но расходы на покупку рабочей силы Маркс, как уже сказано, не включает в стоимость товара, оставляет их за рамками формулы. Тем не менее сумму того и другого (c + v) в формуле называет издержками, авансированным капиталом, который в конце должен прирасти на величину прибавочной стоимости. Но так как расходы на покупку рабочей силы (v) не входят в стоимость (их нет в формуле), то они не могут возместиться естественным образом, поэтому Маркс заставляет наёмного работника работать необходимое рабочее время, создавая стоимость v, равную стоимости рабочей силы. Скорее всего, Маркс рассуждал наоборот. Так как он захотел, чтобы работник создавал новую стоимость v, то другую v — старую — ему пришлось из формулы удалить.

Если, соблюдая очевидное требование, чтобы в стоимость товара входили и все издержки, и новая стоимость, считать, что наёмный работник после продажи рабочей силы капиталисту работает необходимое и прибавочное время, то v должна входить в формулу два раза: w = (c + v) + (v + m) — в первых скобках издержки капиталиста, во вторых скобках созданная наёмным работником стоимость. В этом случае авансированный капитал увеличивается не на величину m, а на величину (v + m). Оставить только одну букву v в формуле (а мы вначале предположили, что формула верна и содержит только одну v) можно двумя способами: 1) Исключить v из издержек капиталиста (из первых скобок), то есть перестать считать рабочую силу товаром, купленным капиталистом у рабочего. В этом случае мы приходим ко второй интерпретации. Или 2) Исключить v из стоимости, производимой работником (из вторых скобок), заставить наёмного работника производить только прибавочную стоимость m: нет никакого необходимого продукта, нет никакого необходимого рабочего времени. В этом случае мы приходим к первой интерпретации.

Но Маркс решает проблему третьим способом. Он убирает первую v из формулы, но оставляет её существовать за рамками формулы. Одна v пошла на зарплату работнику, другая v вошла в формулу. И та и другая у Маркса реальны, они не одно и то же, это две разные стоимости: стоимость рабочей силы (старая стоимость, «накопленный труд») и стоимость необходимого продукта (новая стоимость, «непосредственный труд»). Они не взаимозаменяемы, поэтому нельзя оставшуюся в формуле новую стоимость v называть «эквивалентом» стоимости рабочей силы, считать её издержкой на покупку рабочей силы. Тем более, что Маркс сам чёрным по белому уже написал, что v в формуле — это не издержка капиталиста на покупку рабочей силы, а новая стоимость. А потом он называет v в формуле переменным капиталом, издержкой, то есть старой стоимостью. Новая стоимость, в которой воплощается новый, непосредственный труд, не может называться капиталом, то есть тем, в чём воплощён прошлый труд, старой стоимостью. Имеем явное противоречие.

Равенство двух величин не означает их тождества (из второго первое следует, но не наоборот). Так, зарплата за сентябрь не заменяет зарплату за август (она сама по себе, а не «вместо»), а левая нога не заменяет правую (она сама по себе, а не «вместо» правой).

Если обратиться к числовому примеру из интерпретаций один и два, то мы получим: Капиталист купил средства производства на 50 рублей, купил рабочую силу за 10 рублей, но эти 10 рублей не включил в стоимость товара. Потом рабочий произвёл стоимость 10 рублей (стоимость необходимого продукта) и стоимость 30 рублей (стоимость прибавочного продукта), которые в сумме с издержками на покупку средств производства, составили полную стоимость товара 90 рублей. Первые 10 рублей — пошедшие на покупку рабочей силы — оказались «не у дел».

Результат такой же, как и во второй интерпретации, но получен сложным и хитрым в плохом смысле слова способом: появилась продажа рабочей силы, в формулу стоимости без всякого основания оказалась включена лишь часть издержек (или, что то же самое, оказалась выброшена часть издержек вопреки сказанному Марксом, что сумма (c + v) в формуле стоимости товара представляет собой издержки, авансированный капитал). И всё для того, чтобы удовлетворить первоначальным утверждениям, что рабочая сила покупается капиталистом, что капитал делится на постоянный и переменный, что издержки капиталиста равны (c + v) и приросли на величину прибавочной стоимости. Во второй же интерпретации всё намного проще: нет купли-продажи рабочей силы, нет деления капитала на постоянный и переменный, все издержки вместе с новой стоимостью входят в стоимость товара, между пролетарием и капиталистом есть отношение эксплуатации в чистом виде, а не отношение эквивалентного товарообмена, за которым отношение эксплуатации ещё надо разглядеть.

Маркс пишет: «Так как израсходованный постоянный капи­тал переносит на продукт свою собственную стоимость, то при прочих равных условиях стоимость продукта возрастает или падает соответственно изменению абсолютной величины этой капитальной стоимости. Предположим, наоборот, что при прочих равных условиях цена прежней массы рабочей силы возрастает со 100 ф. ст. до 150 ф. ст. или, напротив, падает до 50 фунтов стерлингов. Хотя издержки производства в первом случае повышаются с 500 ф. ст. до 400 c + 150 v = 550 ф. ст., а во втором случае падают с 500 ф. ст. до 400 c + 50 v = 450 ф. ст., но в обоих случаях товарная стоимость остаётся неизменной = 600 фунтам стерлингов: в первом случае = 400 c + 150 v + 50 m, во втором случае = 400 c + 50 v + 150 m. Авансиро­ванный переменный капитал не присоединяет к продукту своей собственной стоимости. Напротив, вместо его стоимости в продукт вошла новая стоимость, созданная трудом. [выделено мной. — А. Т.] Поэтому изменение в абсолютной величине стоимости переменного капитала, поскольку оно служит выражением лишь изменения в цене рабочей силы, нисколько не изменяет абсолютной величины товарной стоимости, так как ничего не изменяет в абсолютной величине новой стоимости, создаваемой действующей рабочей силой» (Маркс, 1961б. С. 35).

Здесь тоже нет объяснения. Издержки на покупку рабочей силы не входят в стоимость товара, потому что они не входят в стоимость товара, — это бессодержательная тавтология. Конечно, авансированный переменный капитал не будет присоединять к продукту своей собственной стоимости, ведь в формулу он не включён! Не потому не включён, что не присоединяет, а потому не присоединяет, что не включён, — таково, по крайней мере, объяснение Маркса: он невхождение объясняет через формулу, а не формулу объясняет невхождением. Конечно, изменение цены рабочей силы не будет сказываться на стоимости продукта, ведь стоимость рабочей силы Маркс не ввёл в формулу. Вместо неё Маркс ввёл в формулу новую стоимость — стоимость необходимого продукта, пусть и равную по величине стоимости рабочей силы; равенство, повторим, не означает тождество. Увеличение или уменьшение зарплаты наёмного работника всего лишь сдвигает границу между необходимым и прибавочным временем. Соответственно увеличению или уменьшению необходимой стоимости уменьшается или увеличивается прибавочная стоимость — и в целом стоимость товара не меняется.

Согласно вышеприведённому утверждению Маркса, в стоимости товара нет авансированного переменного капитала, но есть новая стоимость, созданная работником в необходимое рабочее время, которая входит в стоимость товара «вместо» авансированного переменного капитала. Слово «вместо» здесь вовсе не к месту. Новая стоимость входит в стоимость товара не «вместо» авансированного переменного капитала, а сама по себе, на своём собственном основании — как стоимость, созданная новым трудом, присоединяемая к старой стоимости, созданной прошлым трудом (авансированному капиталу).

Если издержки на производство товара растут или уменьшаются, то соответственно растёт или уменьшается стоимость товара. Если факты говорят, что с увеличением или уменьшением зарплаты наёмных работников стоимость товара не меняется (в условиях свободной конкуренции), то это означает только одно: зарплата не относится к издержкам капиталиста, то есть она не платится капиталистом из его капитала, а берётся из новой стоимости, созданной трудом рабочего. То есть рабочая сила не покупается капиталистом, нет переменного капитала.

Повторим по причине важности вывод, сделанный ранее. Если имеется некоторая издержка производства товара (затрата прошлого общественно необходимого труда, овеществлённого в каком-то товаре, купленном для производственного потребления), то она обязательно входит в стоимость товара по определению стоимости как суммы всех затрат общественно необходимого труда на производство данного товара. Если не входит, значит этой издержки нет, — так говорит логический закон простой контрапозиции. У Маркса издержка на покупку рабочей силы капиталистом не входит в стоимость товара. Это означает, что этой издержки нет, то есть капиталист не покупает рабочую силу, рабочая сила не товар, — таким должен быть правильный логический вывод.

В. И. Ленин, пересказывая Маркса, пишет в работе «Три источника и три составных части марксизма»: «Наёмный рабочий продаёт свою рабочую силу владельцу земли, фабрик, орудий труда. Одну часть рабочего дня рабочий употребляет на то, чтобы покрыть расходы на содержание своё и своей семьи (заработная плата), а другую часть дня рабочий трудится даром, создавая прибавочную стоимость для капиталиста, источник прибыли, источник богатства класса капиталистов» (Ленин, 1973. С. 45). Здесь второе предложение противоречит первому. Если бы наёмный рабочий действительно продал свою рабочую силу капиталисту, получив деньги (заработную плату), то эти деньги он как раз и использовал бы на то, «чтобы покрыть расходы на содержание своё и своей семьи». Зачем рабочему ещё раз покрывать свои расходы, трудясь часть дня, если он уже получил зарплату от капиталиста за свою рабочую силу? В данной цитате видно, как белыми нитками сшиваются две разнородные, несовместимые друг с другом первая и вторая интерпретации.

То же видим ранее у Адама Смита: «Поэтому стоимость, которую рабочие прибавляют к стоимости материалов, распадается сама в этом случае на две части, из которых одна идёт на оплату их заработной платы, а другая — на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы» (Смит, 1962. С. 51). В начале предложения Смит говорит, что заработная плата рабочего есть стоимость, которую рабочий создал, а в конце предложения мы узнаём, что заработная плата... авансируется капиталистом. Маркс не увидел противоречия у А. Смита и понёс его дальше. Если заработная плата авансирована капиталистом, то есть расходы на выплату зарплаты работнику несёт капиталист, то нет оснований для того, чтобы работник создавал соответствующую по величине стоимость. А если стоимость v создаёт работник в процессе производства, это означает, что её не было до начала производства и поэтому её нельзя называть авансированным капиталом.

Для начала процесса производства капиталисту в качестве авансированного капитала чисто арифметически (да и технически это во многих случаях так — если капитал оборачивается быстро) вовсе не обязательно иметь денежные средства для заработной платы — переменный капитал (разве что для подстраховки, пока производство не наладится и не начнёт приносить стабильный доход). Ему достаточно иметь только средства производства (c), а деньги на заработную плату (v) он получит после продажи готового товара. Всякие частные исключения и особенности (хватает ли капиталисту имеющегося у него наличного капитала или ему нужно обратиться в банк за кредитом, сумеет ли он продать товар и пр.) нас не интересуют. Чтобы изучить явление, нужно взять его в самом простом, чистом, рафинированном, общем виде, абстрагироваться от случайностей, мешающих выявлению общих закономерностей. Главное — что средства для заработной платы при нормально функционирующем капитале (а именно такой капитал, регулярно прирастающий с каждым оборотом, мы рассматриваем) создают сами наёмные работники в необходимое рабочее время. Ту стоимость v, которую они создали (стоимость необходимого продукта), они и получат в качестве зарплаты, переменный капитал для этого не нужен.

Единственный случай, когда капиталист платит наёмному работнику зарплату из своего кармана, а не из выручки за проданный товар, это когда произведённый продукт не находит сбыта и отправляется на помойку (капиталист должен заплатить по договору) при условии, что у этого капиталиста так ничего и не заладилось и он разорился. Но это есть особый, исключительный, нетипичный случай, поэтому его нельзя выдавать за общее, закономерное: капиталист якобы всегда платит работнику зарплату из своего кармана, т. е. тратит на это свой капитал. Впрочем, вряд ли такого неудавшегося предпринимателя можно назвать капиталистом, ведь прибавочной стоимости он так и не получил. Мы рассматриваем, как сказано ранее, полный оборот капитала (от авансирования денежных средств до продажи произведённого товара), когда капиталисту возвращаются издержки вместе с прибавочной стоимостью.

Если товар ещё не продан, а зарплату платить надо, то здесь мы имеем всего лишь перенос платы во времени: можно заплатить раньше, можно заплатить позже. Время выплаты зарплаты ничего не говорит об источнике выплачиваемой стоимости: является ли им карман капиталиста (переменный капитал) или часть новой стоимости, созданной наёмным работником (стоимость необходимого продукта). Если Марксу не мешает перенос по времени капиталистом зарплаты работнику в одну сторону (якобы кредитование рабочим капиталиста), так же не должен мешать перенос её по времени в другую сторону (кредитование капиталистом рабочего). Две ситуации равны с точки зрения результата движения стоимостей: 1) капиталист сначала продал товар и потом из вырученных денег заплатил рабочему, 2) капиталист сначала заплатил работнику, а потом продал товар и вернул свои деньги.

По-видимому, именно размышления о том, что возможен, причём частый или даже постоянный, временной лаг между продажей товара и выплатой зарплаты работнику, и привели Маркса к заблуждению, что зарплата рабочему платится не из стоимости проданного товара: «Возьмём любого рабочего, например ткача. Капиталист предоставляет ему ткацкий станок и пряжу. Ткач принимается за работу, и пряжа превращается в холст. Капиталист забирает этот холст и продаёт его, скажем, за 20 франков. Является ли заработная плата ткача долей холста, долей 20 франков, долей продукта его труда? Ни в коем случае. Ведь ткач получил свою заработную плату еще задолго до того, как холст был продан, быть может задолго до того, как он был соткан. Стало быть, капиталист платит эту заработную плату не из тех денег, которые он выручит за холст, а из денег, имеющихся у него в запасе. [...] Может случиться, что буржуа вовсе не найдет покупателя на свой холст. Может быть, при продаже холста он не выручит даже суммы, израсходованной на заработную плату. Возможно, что он продаст его весьма выгодно по сравнению с уплаченной ткачу заработной платой. Ткача все это совершенно не касается. На одну часть своего наличного состояния, своего капитала, капиталист покупает труд ткача совершенно также, как на другую его часть он закупил сырье — пряжу, а также орудие труда — ткацкий станок. Сделав эти покупки — а к числу этих покупок принадлежит и необходимая для производства холста рабочая сила, — капиталист приступает к производству, причем сырьё и орудия труда принадлежат только ему. Разумеется, к числу последних теперь относится также и наш добрый ткач, который, так же как и ткацкий станок, не имеет доли в продукте или в его цене» (цитата дана в редакции 1891 года) (Маркс, 1957. С. 431).

Маркс пишет, что в необходимое рабочее время наёмный работник возмещает капиталисту издержку на покупку рабочей силы. Возмещает — это значит создаёт соответствующую стоимость. Создать стоимость можно только создав товар, который будет продан, иначе он не товар (продукт труда, не участвующий в отношении обмена, не может называться товаром). Напомним, что мы рассматриваем законченный цикл обращения капитала Д — Т — Д'. Это значит, что рассуждения о том, что товар может не продаться и пр., поэтому не будет денег на зарплату, с выводом, что зарплата не есть доля стоимости товара, ошибочны.

Если банк дал вам, наёмному работнику, кредит на покупку какого-то товара, то нельзя сказать, что он у вас что-то купил или что он купил что-то вам, например, автомобиль. Так и капиталист, даже если он дал вам деньги раньше, чем вы произвели соответствующую стоимость, ничего у вас не покупает и не покупает вам средства жизни. Когда вы берёте деньги у кого-то взаймы на покупку некоторого товара, то вы не возвращаете потом назад эти же самые деньги (предположим, что вам дают деньги без процентов), а создаёте соответствующую новую стоимость, другие деньги (прежние вы потратили на покупку желаемого товара, вы не можете их возвратить): сначала имеются деньги и товар, потом они меняются местами (происходит покупка желаемого вами товара на взятые взаймы деньги), и в дополнение к ним создаётся ещё одна стоимость, которой вы и расплачиваетесь с заимодавцем; в итоге вы сами купили этот товар, а не кто-то другой купил его вам. Ситуация с так называемой покупкой рабочей силы капиталистом — аналогичная. Согласно определению стоимости рабочей силы (Маркс, 1960. С. 181, 183), в стоимость рабочей силы входят только издержки производства рабочей силы (средства её производства), а это означает, что капиталист покупает средства жизни для работника (а не саму рабочую силу; об этом дальше будет ещё сказано). Но еду, одежду, обувь, мебель, автомобиль, книги и т. д. работник покупает на деньги, заработанные собственным трудом (в необходимое рабочее время им создаётся соответствующая новая стоимость). Таким образом, можно говорить, что капиталист кредитует работника (последний отрабатывает эти деньги с «лихвой» —прибавочной стоимостью, как и банку вы возвращаете деньги с лихвой), но никак не о том, что он покупает работнику средства жизни (и тем более нельзя говорить, что он покупает саму рабочую силу).

Что Маркс небрежен в вопросе выявления действительных источников и действительного движения стоимостей (кто на самом деле создаёт стоимость и кто кому и каким способом её передаёт), видно по неаккуратно, неточно используемой им терминологии: «Таким образом, везде рабочий авансирует капиталисту потребительную стоимость своей рабочей силы; он предоставляет покупателю потреблять свою рабочую силу раньше, чем последний уплатил её цену, одним словом — везде рабочий кредитует капиталиста» (Маркс, 1960. С. 185). Здесь Маркс имеет в виду авансирование в смысле платы авансом (наперёд) за что-то ещё не сделанное, не предоставленное или, наоборот, предоставление чего-то наперёд с отсрочкой оплаты — здесь имеется обмен, но с временно́й задержкой, но ошибочно называет это кредитованием, то есть дачей в долг, взаймы (с процентами или без). Первое — отстроченный обмен. Второе — отстроченный возврат. Кредит есть «ссуда в денежной или товарной форме на условиях возвратности [...]» (Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия, 1975. С. 278).

Об авансировании как отсроченном обмене говорят, когда имеют в виду получение одной из сторон потребительной стоимости. Капиталисту не нужна потребительная стоимость производимого наёмным работником товара, поэтому было бы неправильно говорить, что капиталист, платя зарплату наперёд, ещё до продажи готового товара, авансирует работнику денежные средства как плату за ещё не произведённый продукт (необходимый и прибавочный). Так как, согласно формуле Д — Т — Д ', деньги, а не товар, являются для капиталиста начальным и конечным пунктом оборота капитала, нужно говорить именно о кредитовании, когда капиталист платит зарплату работнику ещё до того, как деньги вернулись ему с приростом.

Маркс хорошо понимал, что для изучения явления его нужно брать в достаточно абстрактном виде. Так, в «Теориях прибавочной стоимости» он упрекает Рикардо в том, «что он проводит абстракцию недостаточно далеко, недостаточно полно, так что, когда он, например, рассматривает стоимость товара, он уже с самого начала поддаётся определяющему влиянию также и всякого рода конкретных отношений […] его абстракция является весьма неполной […]» (Маркс, 1963. С.111). Но Маркс сам, рассматривая вопрос движения стоимостей между капиталистом и наёмным работником, не до конца абстрагировался от несущественных частностей, приняв случайное явление за общее — акциденцию («изменчивое, преходящее, временное, несущественное, случайное свойство или состояние предмета, которое может быть абстрагировано (отвлечено) и при этом сущность предмета не претерпит изменения» (Кондаков, 1975. С.26)) за субстанцию («существенное в предметах и явлениях объективной действительности» (Кондаков, 1975. С. 26). «Может случиться, что буржуа вовсе не найдет покупателя на свой холст. Может быть, при продаже холста он не выручит даже суммы, израсходованной на заработную плату. Возможно, что он продаст его весьма выгодно по сравнению с уплаченной ткачу заработной платой» (Маркс, 1957. С. 431). — Все эти возможные частности никак не подтверждают, что капиталист вообще, т. е. закономерно необходимо, платит зарплату работнику из своего капитала.

Если быть последовательным в представлении о том, что рабочий продаёт капиталисту свою рабочую силу, и придерживаться Марксовой интерпретации, то нельзя говорить, что рабочий работает часть дня на себя, а другую — на капиталиста. «[...] норма прибавочной стоимости [...] точно показывает соотношение между двумя составными частями рабочего дня. Оно равно 100%. Следовательно, рабочий одну половину дня работал на себя, а другую половину — на капиталиста» (Маркс, 1960. С. 230). Согласно тому же Марксу, на себя рабочий уже «отработал» — когда создавал рабочую силу, которую продал и получил за неё деньги. А потом, после продажи и получения денег, он весь день, всё рабочее время работает только на капиталиста. В необходимое рабочее время наёмный работник возмещает капиталисту издержку на покупку рабочей силы, а в прибавочное — создаёт тому же капиталисту прибавочную стоимость. «[...] он производит только эквивалент той стоимости, которая уже уплачена ему капиталистом, т. е. просто возмещает вновь созданной стоимостью авансированную переменную капитальную стоимость [...] (Маркс, 1960. С. 228).

Если исходить из того, что рабочий продал капиталисту рабочую силу, получив зарплату, то утверждение о том, что рабочий должен потом производить новую стоимость, возмещающую траты капиталиста на выплату зарплаты, взято «с потолка». Из одного второе, как сказано выше, логически не следует.

Если же наёмный работник производит новую стоимость, равную его зарплате, то пусть он её и получает в качестве зарплаты! В этом случае становятся ненужными издержки капиталиста на покупку рабочей силы. Не надо капиталисту тратить свои деньги на зарплату работнику, ему надо иметь только постоянный капитал (интерпретация 2). Всё куда проще, и незачем всё усложнять.

Маркс в попытке доказать, что зарплата наёмного работника не есть доля в стоимости продукта (не есть стоимость необходимого продукта), пишет: «Никто, даже мечтатель, созидающий «музыку будущего», не может жить продуктами будущего, не может жить за счёт потребительных стоимостей, производство которых ещё не закончено; с первого дня своего появления на земном шаре человек должен потреблять ежедневно, потреблять, прежде чем он начнёт производить и в то время как он производит» (Маркс, 1960. С. 179). Здесь имеется в виду, что наёмный работник не может ждать, пока продастся изготовленный им товар, т. к. работник должен питаться, одеваться и т. д., для чего ему нужны деньги, — а получить их он может только продав то, что у него есть всегда, — рабочую силу. Но Марксу прекрасно известно, что работник обычно получает заработную плату не в момент «продажи» рабочей силы, а в конце месяца. Разве работник после найма ходит на работу голодный до самого получения зарплаты? Слова Маркса, что «везде рабочий авансирует капиталисту потребительную стоимость своей рабочей силы; он предоставляет покупателю потреблять свою рабочую силу раньше, чем последний уплатил её цену» (Маркс, 1960. С. 185), опровергают этот его аргумент. Можно задать риторический вопрос: «А капиталист чем питается всё то время, пока не получит в конце месяца прибавочную стоимость m? Святым духом?» Таким образом, вышеуказанный аргумент Маркса некорректен (иначе и прибавочную стоимость m нельзя считать долей в стоимости товара).

Маркс создал явно искусственную, сложную и противоречивую теоретическую конструкцию. Марксову интерпретацию, как нелогичную, противоречивую, необходимо отвергнуть. Если формула стоимости товара верна, то выбирать приходится между первой и второй её интерпретациями.

Противоречия представления о рабочей силе как товаре

Вторая интерпретация, в которой рабочая сила не товар и нет переменного капитала, проста, понятна, она не вступает ни в какие противоречия с наблюдениями и известными истинами. А вот первая, в которой рабочая сила товар (и Марксова, соответственно, тоже), противоречива. Перечислим в произвольном порядке некоторые «натяжки» представления о рабочей силе как товаре, наталкивающие на сомнение в его истинности, и прямые «несостыковки» его с основными положениями марксистской экономической теории и общенаучными истинами, то есть прямые противоречия, доказывающие его ложность. Начнём с натяжек и противоречий вообще представления о рабочей силе как товаре, относящихся как к первой интерпретации, так и к Марксовой интерпретации, а потом — для полноты картины — перейдём к частным противоречиям Марксовой интерпретации (о некоторых противоречиях Марксовой интерпретации уже сказано выше) .

1) Будь рабочая сила товаром, логично было бы расплачиваться за неё сразу после покупки, как это происходит при продаже-покупке всех других товаров, а не в конце месяца, после её потребления. Случай с оплатой обеда по счёту в ресторане не является аналогичным: там покупка вкушаемых блюд и напитков продолжается до самой оплаты, как и в супермаркете оплата производится не при каждом добавлении товара в корзину, а лишь в конце, на кассе. Бывают, например, случаи, когда в магазине мучимый жаждой покупатель выпивает взятую с полки бутылку воды, а потом уже платит за неё на кассе.

В обыденном сознании наёмных работников их заработная плата есть плата за месячный труд (точнее, за результаты этого труда), а не за рабочую силу, которую наёмный работник создал, даже ещё не начав работать. Наёмные работники «нутром» понимают, что получают деньги за то, что они наработают после найма, а не за рабочую силу, то есть не за то, что они наработали до. Любой вменяемый наёмный работник, не знакомый с Марксовой теорией заработной платы, рассмеётся, услышав, что, оказывается, еду, одежду, жильё, лечение, развлечение, образование — всё это оплачивает ему капиталист в обмен на рабочую силу, а не сам работник зарабатывает своим собственным трудом; а это именно так по Марксу: «[...] стоимость рабочей силы есть стоимость жизненных средств, необходимых для поддержания жизни её владельца» (Маркс, 1960. С. 181), «[...] владелец денег, снедаемый желанием превратить свой талер в капитал, действительно уплачивает эту стоимость» (Маркс, 1960. С. 183).

В расчётном листке, получаемом наёмным работником вместе с зарплатой, указана цена часа его труда, а не стоимость его рабочей силы. И то, что оплачивается не весь труд, а только его часть (зарплата работника «размазывается» на всё рабочее время, что вводит работника в заблуждение о полной оплате его труда, эквивалентном обмене с капиталистом), никак не может служить основанием, чтобы считать, что оплачивается не наёмный труд работника, а покупается его рабочая сила.

Как уже сказано выше, логичным было бы другое название для денег, уплаченных капиталистом за купленную им рабочую силу: «плата за рабсилу», но никак не «заработная плата» (и МРОТ следовало бы тогда называть МРОРСом). Данные факты — оплата не в момент «покупки», а после потребления «купленного товара», конечным результатом которого является полезный продукт (прибавочный продукт, в котором только и может быть овеществлена прибавочная стоимость, нужен капиталисту от работника), и называние платы заработной, а не платой за рабочую силу, — как минимум свидетельствуют о неочевидности покупки рабочей силы капиталистом (свидетельствуют, что купля-продажа рабочей силы не есть наблюдаемый факт) и, более того, наталкивают на сомнение в этом.

2) Если считать, что капиталист покупает рабочую силу у того, кто её произвёл, то производство рабочей силы очень странный труд. Если я, наёмный работник, просто ем, сплю, принимаю душ, чищу зубы, да и просто дышу, насыщая клетки организма кислородом, то я, оказывается, тружусь, произвожу товар — рабочую силу. Определение процесса труда как «целесообразной деятельности для создания потребительных стоимостей» (Маркс, 1960. С. 195) никак не сочетается с естественным процессом жизни. К. Маркс: «Раз существование индивидуума дано, производство рабочей силы состоит в воспроизводстве самого индивидуума, в поддержании его жизни» (Маркс, 1960. С. 181). «[…] рабочий своим индивидуальным потреблением поддерживает и воспроизводит себя как рабочую силу» (Маркс, 1961а. С. 68).

Называние рабочей силы товаром приводит к тому, что происходит отождествление индивидуального потребления и производственного потребления, ведь любой товар, по определению, создаётся трудом (производственным потреблением). «Товаром, как мы знаем, называется продукт труда, произведённый для обмена [выделено мной — А. Т.]» (Цаголов, 1973. С. 137). Но при индивидуальном потреблении стоимость потреблённых товаров уничтожается, а при производственном потреблении — переносится на конечный товар с добавлением новой стоимости, созданной новым трудом (под производственным потреблением мы понимаем только потребление, производящее товар, а не просто продукт, и под производством, если нет уточнения, — только производство товара). Первое (индивидуальное потребление) и второе (производственное потребление) несовместимые понятия. Первое — потребление, а второе — производство. Под потреблением — одним словом, чтобы не говорить «потребительное потребление» («собственно потребление», по выражению К. Маркса), — мы здесь понимаем непроизводственное потребление. Производство и потребление взаимосвязаны, но они не одно и то же. При производстве блага (и соответствующая стоимость, если это товар) создаются, а при потреблении — уничтожаются. «[…] в процессе производственного потребления продукты создаются, в процессе непроизводственного — они потребляются окончательно» (Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия, 1979. С. 308).

Если рабочая сила товар, создаваемый индивидуальным (=производственным) потреблением, то всю деятельность пролетария на протяжении 24 часов в сутки, включая сон, учёбу, отдых, занятия спортом и т. д., нужно считать производственной, создающей товары (если он не производит столы, стулья, машины, хлеб и т. д., то производит рабочую силу), и не существует свободного времени, всё время — рабочее. Имеем ещё одну «специфичность» товара рабочая сила: он создаётся индивидуальным, т. е. непроизводственным потреблением. На самом деле это не специфичность, а противоречие: создание рабочей силы происходит непроизводственным (индивидуальным) потреблением, но так как она есть товар, то должна производиться производственным потреблением; таким образом, рабочая сила производится непроизводственным потреблением, являющимся производственным. К этому можно добавить, что предметы потребления для наёмного работника одновременно являются средствами производства им товара рабочая сила, т. е. предметы потребления наёмных работников — это вид средств производства.

(Заметим, что хотя мы используем выражение «индивидуальное потребление» в качестве синонима непроизводственного потребления, последнее может быть не только индивидуальным в прямом смысле слова, но и общественным, или коллективным, совместным. Например, стоимость фейерверка, запущенного в небо на городской праздник и потребляемого тысячами людей, исчезает вместе с гаснущими огнями и не переносится ни на какой другой товар. Вообще, следует признать неудачным называние непроизводственного потребления индивидуальным. Лучше называть его конечным потреблением, или окончательным.)

3) Если в обычном труде по производству обычного товара отделены друг от друга предмет труда (то, к чему человек прилагает свой труд, будущий продукт труда) и сам трудящийся человек, то в процессе «труда» по производству товара рабочая сила человек и предмет труда, да и продукт труда, совмещаются, представляют собой одно и то же — вопреки словам Маркса: «[...] продукт индивидуального потребления есть сам потребитель, результат же производственного потребления — продукт, отличный от потребителя» (Маркс, 1960. С. 195), «Средство труда есть вещь или комплекс вещей, которые рабочий помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет» (Маркс, 1960. С. 190). Затруднительно представить, как можно поместить средство труда между собой и собой, как продукт создаёт и продаёт сам себя, как продукт (объект) труда может быть одновременно субъектом труда.

«Товар есть прежде всего внешний предмет […] [выделено мной. — А. Т.]» (Маркс, 1960. С. 43). Маркс не разъясняет, по отношению к кому или чему предмет должен быть внешним, но из контекста естественно понимать, что речь идёт о человеке (человеке вообще), а значит, предмет должен быть «внешним» и по отношению к покупателю, и по отношению к продавцу. Рабочая сила этому требованию не отвечает. Рабочая сила неотделима от её носителя. «[…] владелец рабочей силы […] вынужден продавать как товар самоё рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме» [выделено мной. —А. Т.] (Маркс, 1960. С. 179). Нельзя продать какую-то полезную способность (свойство) объекта, не продав сам объект. Нельзя продать/купить способность хлеба утолять голод, не продав/купив сам хлеб. Нельзя воспользоваться способностью какого-то человека трудиться («купить» его способность к труду), не воспользовавшись самим человеком (не «купив» человека).

«Полезность вещи делает её потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т. п., само есть потребительная стоимость, или благо» (Маркс, 1960. С. 44). При продаже товар отчуждается от его владельца в прямом смысле. При продаже самого себя не происходит отчуждения себя от себя. Говорить об отчуждении себя от себя можно только в философском, поэтическо-метафорическом смысле. Товар, продающий сам себя, — бессмыслица. Товар при продаже отчуждается от продавца. Я вынес на базар мешок картошки, продал его, получил деньги и пошёл домой. Но я не могу продать рабочую силу, получить за неё деньги и пойти домой.

Когда товар куплен для конечного потребления, то он перестаёт быть товаром, т. к. выходит из процесса обмена, становится просто потребительной стоимостью, предметом потребления, и здесь уже можно говорить о той или иной степени его (уже не товара!) отделённости от потребителя: потребляемый продукт при потреблении взаимодействует с потребителем, присваивается потребителем, становится в некотором смысле его частью (съеденный пирожок, выпитое лекарство, ботинки при их ношении, очки, зубная пломба…). Особенно это касается услуг, когда производимая продавцом потребительная стоимость прямо в процессе её производства тут же присваивается потребителем, что может родить иллюзию об ошибочности представления о том, что товар есть внешняя вещь.

Продавец товара и товар после продажи отделяются друг от друга, воля продавца перестаёт действовать на товар, на его потребление покупателем. Купив любой товар, покупатель может его потреблять как ему заблагорассудится, продавец своей волей уже не влияет на это потребление, происходит отчуждение товара от его прежнего владельца. Купив хлеб, вы можете его съесть, можете сыграть им в футбол или использовать как арт-объект. Сам товар волей не обладает.

Если же человек «продал» свою собственную рабочую силу, то потребление её капиталистом не происходит без активного участия воли продавца. Наёмный работник собственной волей регулирует использование «проданной» рабочей силы. Он, например, в любой момент может прекратить работать и уйти домой, никто его цепью к станку не приковывает. В конце концов, наёмный работник, производя продукт, использует свои рабочие способности сам, абсолютно сознательно в каждый момент времени. Рабочая сила обладает волей, т. к. она есть сам человек, обладающий способностью трудиться.

Маркс: «Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости [выделено мной. — А. Т.]» (Маркс, 1960. С. 178). Никакой другой товар не обладает собственной волей.

Необходимо уточнить определение рабочей силы: Рабочая сила — это не способность человека к труду, а человек, обладающий способностью к труду (если эта способность реализуется, то рабочую силу можно назвать действующей или актуальной). «Последний вследствие этого становится actu [на деле] осуществляющей себя рабочей силой, рабочим, между тем как раньше он был таковым лишь potentia [потенциально][выделено мной. — А. Т.]» (Маркс, 1960. С. 188). Рабочая сила «существует в личности рабочего» (Маркс, 1960. С. 548).

Рабочая сила потому называется рабочей, что она работает. Работает, трудится не «способность» [к труду], а человек, обладающий способностью [к труду].

У Маркса в вышеприведённой цитате после «рабочей силы» идёт слово «рабочий» с двух сторон в запятых, что означает разъяснение или выражение другими словами предшествующего понятия: рабочая сила — это рабочий. То же можно понять из другой вышеприведённой цитаты: «[...] рабочий [...] воспроизводит себя как рабочую силу [выделено мной. — А. Т.]» (Маркс, 1961а. С. 68). Ещё: «[…] одна из его [рабочего дня. — А. Т.] частей определяется рабочим временем, необходимым для постоянного воспроизводства самого рабочего» (Маркс, 1960. С. 243). Таким образом, Маркс довольно недвусмысленно говорит, что рабочая сила — это сам рабочий.

Уточнённое здесь определение рабочей силы внутренне непротиворечиво, оно не противоречит никаким более фундаментальным понятиям и представлениям. А если оно противоречит последующим выдумкам о купле-продаже рабочей силы (молчаливо подразумевающим отделённость способности к труду от носителя этой способности, т. к. при продаже товар отчуждается от продавца), то это проблема выдумщиков (проблема их теории), а не проблема определения.

И с точки зрения логики языка можно спокойно заменить выражение «рабочая сила» на «человек, обладающий способностью к труду» — получатся осмысленные, грамотные предложения, в отличие от замены «рабочей силы» на «способность к труду». Мы не можем сказать, что капиталист нанял способность к труду, что трудится способность к труду, что в таком-то регионе имеется избыток или недостаток способностей к труду и т. д.

4) Чтобы потребительная стоимость (благо)была товаром, необходимо выполнение двух условий: 1) потребительная стоимость должна быть продуктом труда, 2) она должна идти в потребление через обмен (согласно 2-й интерпретации, нет обмена рабочей силы, т. к. её стоимость не включена в стоимость производимого с её помощью товара, что обязательно должно быть при обмене, и 1-е условие нет надобности рассматривать для доказательства того, что рабочая сила не товар, т. к. один из членов конъюнкции уже ложен).

Использование одних и тех же слов для описания разных явлений может иногда сыграть злую шутку — натолкнуть на ошибочное отождествление. Так произошло со словом «производство» («воспроизводство») в отношении рабочей силы, наталкивающим на ложную мысль, что рабочая сила есть товар, производимый трудом. Но рабочая сила человека (а это есть сам человек, обладающий способностью к труду), как сказано выше, не является продуктом труда, т. к. индивидуальное потребление средств жизни нельзя назвать трудом, то есть производственным потреблением. Рассмотрим данный вопрос чуть подробнее.

Способность человека трудиться — это естественная его способность. Так уголь обладает естественной, неотделимой от него, способностью гореть. Так земля в совокупности с солнечным светом, дождём обладает естественной, присущей ей по природе, способностью производить из себя траву, деревья (плодородие). Если «труд создал человека», то способность к труду — неотъемлемое свойство человека, созданное всей историей его биологического и общественного развития. Уже животные обладают зачатками трудовой деятельности и способностей к труду (вьют гнёзда, раскалывают орехи, строят плотины…). «Животные […] тоже изменяют своей деятельностью внешнюю природу хотя и в не такой степени, как человек[…]»(Энгельс, 1961а. С. 494). Даже пятилетний ребёнок способен трудиться. Понятно, что чем более развит человек, как эволюционно, исторически, так и индивидуально, тем к более сложным видам труда он способен, но эти его способности являются не продуктом труда как целенаправленной человеческой деятельности по изготовлению полезных продуктов, а, повторим, — результатом его эволюционного, общественного, индивидуального развития. Отсюда следует, что и слова Энгельса о том, что рука есть продукт труда (Энгельс, 1961а, С. 488), не верны в политэкономическом смысле. Рука, как и вообще способность человека к труду, — результат эволюции, а не продукт труда как сознательной деятельности человека по производству потребительных стоимостей, или благ.

Как при рабовладении рабочая сила не была товаром в политико-экономическом смысле, хотя рабов продавали и покупали (они поступали к рабовладельцу в готовом виде, главным образом путём захватнических войн, никто их не производил трудом), так и при капитализме рабочая сила, то есть человек, обладающий способностью трудиться, не является товаром, т. к. поступает к капиталисту в готовом виде. Как «девственные земли, естественные луга, дикорастущий лес и т. д.» не имеют стоимости, то есть не являются товарами, хотя могут продаваться и покупаться, — потому что не являются продуктами труда, а даны природой, взяты у природы (Маркс, 1960. С. 49), так и рабочая сила (человек) не есть продукт труда, а — создание природы и общества, продукт естественной жизни. Труд — «первое основное условие всей человеческой жизни» (Энгельс, 1960а. С. 486). Без труда «не была бы возможна сама человеческая жизнь» (Маркс, 1960. С. 51). Современный человек homo sapiens есть также человек трудящийся, творящий: homo faber. Как способность мыслить присуща человеку от природы и развивается в процессе человеческой жизни, а не результат труда, так и способность трудиться есть имманентная способность человека, без неё человек не является вполне человеком.

Естественный процесс «производства» человека в обществе нельзя путать с экономическим, производственным процессом, результатом которого является продукт труда, сознательно производимый для потребления. Зачатие мамой и папой ребёнка, его рождение, дальнейшее становление человека в процессе жизни в обществе не есть процесс производства продукта, товара. Глупо, как сказано выше, всю человеческую жизнь, 24 часа в сутки, включая сон и поход в туалет, считать трудом.

Воспроизводство рабочей силы есть воспроизводство самого человека и представляет собой такой же естественный процесс, как любой процесс естественного воспроизводства (возобновления, репродукции) в биологии: воспроизводство популяции, воспроизводство лесов и т. д.

Рабочая сила, конечно, является потребительной стоимостью (обладает потребительной ценностью) для рабовладельца, феодала, капиталиста, но отсюда никак не следует, что она есть продукт труда, потому что не каждая потребительная стоимость (воздух, дикий луг…) есть продукт труда.

Подойдём к вопросу о том, является ли рабочая сила продуктом труда, с другой стороны. Обратимся к формуле стоимости товара. Стоимость любого товара складывается из двух частей: стоимости израсходованных средств производства и добавленной стоимости, созданной новым трудом: w = c + Δ (см. вышеприведённую цитату. Политическая экономия, 1954. С. 106). Первое слагаемое — результат прошлого труда, второе — нового, или непосредственного.

Когда мы говорим, что каждый товар есть результат труда, то какой именно труд — прошлый, заключённый в средствах производства, или непосредственный, использующий средства производства, — мы имеем в виду прежде всего? Ясно, что мы имеем в виду новый труд, потому что, во-первых, именно этот труд непосредственно создаёт товар, используя средства производства, и без него средства производства так и останутся средствами производства и не превратятся в новый товар, а во-вторых, вполне можно представить, что средства производства не являются продуктом труда, а даны природой (первое слагаемое в формуле отсутствует, равно нулю), когда используются, например, средства производства, данные дикой природой (пример: набрать руками в лесу цветов и вынести букет на рынок). Но второе слагаемое никогда не равно нулю, иначе мы будем иметь не какой-то новый товар (табуретку), а просто средства производства (деревяшки и гвозди), ведь никакого нового труда к ним не применялось. Если, согласно определению стоимости рабочей силы, в неё входит только стоимость средств жизни (средств производства, первое слагаемое), то это означает, что второе слагаемое равно нулю, то есть не было труда по производству рабочей силы (был лишь труд по производству средств жизни, но не было труда по ношению одежды, по приему в пищу продуктов питания и т. д.). И, как сказано выше, это было не производственное потребление (процесс труда), а индивидуальное потребление, человек не трудился, производя самого себя как рабочую силу.

Искусственно ввести в стоимость рабочей силы дополнительное слагаемое, созданное якобы непосредственным трудом, нельзя не только по причине того, что нет непосредственного труда по созданию рабочей силы, но и потому, что тогда не будет выполняться необходимое для воспроизводства рабочей силы равенство стоимости, созданной в необходимое рабочее время (Маркс называет эту стоимость «стоимостью, возмещающей стоимость рабочей силы»), стоимости потребляемых жизненных средств (зарплата не будет равна стоимости покупаемых на неё средств жизни).

Заметим, что хотя мы стоимость средств производства c отнесли к старой стоимости, являющейся результатом прошлого труда, совсем не обязательно средства производства представляют собой результат исключительно прошлого труда и относятся всегда к старой стоимости. Часть необходимых средств производства вполне может изготавливаться в процессе нового, непосредственного труда (а не покупаться ранее) и их стоимость будет относиться ко второму слагаемому — новой стоимости Δ.

Называя товар «внешним предметом, вещью» (Маркс, 1960. С. 43), Маркс имеет в виду, что товар есть объект: он отчуждается от продавца (производителя товара, 1-госубъекта) и присваивается покупателем (потребителем товара, 2-м субъектом). Поэтому оппоненты могут возразить на указанное автором ранее логическое противоречие отождествления индивидуального потребления с производственным потреблением, что тут нет противоречия, потому что рабочий (рабочая сила) в случае индивидуального потребления рассматривается как субъект (потребляющий еду, одежду и т. д.), а в случае производственного потребления — как объект, вещь (изготавливаемый и далее потребляемый), т. е. рассматривается в разных отношениях. Так, свинья потребляет комбикорм при её производстве, но потребление того же комбикорма свиноводом для выращивания свиньи есть производственное потребление. Так, табуретка «потребляет» при её производстве гвозди и краску, но потребление тех же гвоздей и краски столяром — это производственное потребление. Но этот аргумент некорректен. Дело в том, что производство свиньи, табуретки, других товаров осуществляет непосредственный производитель (свиновод, столяр и т. д.), но не существует какого-то, отличного от самого рабочего, непосредственного производителя рабочей силы, потребляющего производственно пищу, одежду, потребляемые рабочим. Рабочий сам, как субъект, покупает себе еду, одежду, сам готовит себе пищу, сам одевается и раздевается, сам себя моет мылом и мочалкой, сам себе чистит зубы… Непосредственным производителем рабочей силы является сам рабочий. Как производитель комбикорма не является непосредственным производителем свиньи (он непосредственно производит комбикорм, а свинью непосредственно производит свиновод), так и производитель макарон, которые потребляет рабочий, штанов, в которых рабочий ходит дома, является непосредственным производителем макарон, штанов, а не рабочей силы.

Но непосредственное производство рабочим своей рабочей силы в результате производственного потребления еды, одежды и т. д. есть труд, — здесь рабочий выступает субъектом труда. Этот труд (непосредственный) должен создавать стоимость Δ, (не только переносить стоимость еды, одежды и т. д, на создаваемый им товар рабочая сила, но и добавлять новую стоимость Δ). Стоимость рабочей силы v = c + Δ, где c – это стоимость еды, одежды и т. д. Но для этого прибавка Δ, как уже показано, нет места в «стоимости рабочей силы», потому что стоимость рабочей силы равна стоимости необходимого продукта (буква v в формуле стоимости товара), а та равна зарплате, каковая равна стоимости всех потребительских расходов рабочего. По транзитивности отношения равенства (если a = b и b = c, то a = c), стоимость рабочей силы равна стоимости потребительских расходов рабочего, то есть v = c! Под c, не забываем, мы понимаем стоимость средств жизни рабочего. То есть Маркс не случайно в стоимость рабочей силы включил только стоимость средств жизни рабочего. Таким образом, v в стоимости товара, равная стоимости рабочей силы, равна слагаемому c в стоимости рабочей силы v = c + Δ. Ставим в последнюю формулу c вместо v и получаем: c = c + Δ. Отсюда Δ равно нулю, т. е. нет стоимости, созданной непосредственным трудом рабочего, т. е. нет непосредственного труда рабочего по производству рабочей силы… т. е. нет оснований включать в «стоимость рабочей силы» стоимость средств жизни рабочего, ведь они не потребляются рабочим производственно. А преподаватели и пр. не потребляют производственно их при производстве рабочей силы, т. к. никакого отношения к ним в своём трудовом процессе не имеют (свиновод имеет дело с комбикормом, а преподаватель в преподавательском труде не имеет дело с домашними тапочками обучаемого). Если исключить стоимость средств жизни из стоимости рабочей силы, то вообще рушится вся конструкция с называнием рабочей силы товаром, наделением её стоимостью. Рабочий, безусловно, должен в необходимое рабочее время произвести стоимость средств жизни. — Но нет никаких оснований (т. е. нельзя) называть эту стоимость «стоимостью рабочей силы».

5) Маркс абсолютно правильно исходит из того, что при капитализме, господстве товарно-денежных отношений, пролетарий не может получить средства жизни, не продав какой-то товар, то есть какой-то продукт собственного труда. Но Маркс делает совершенно нелепый «вывод», что этим продуктом труда, обмениваемым на зарплату, является рабочая сила, т. к. пролетарию якобы нечего больше продать: «[... ]рабочий [...] не имеет для продажи никакого другого товара, гол, как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления своей рабочей силы», «[...] владелец рабочей силы [...] должен быть вынужден продавать как товар самоё рабочую силу [...]» (Маркс, 1960. С. 179).

Все должны прекрасно видеть и понимать очевидное: капиталисту от наёмного работника нужен труд. Само название рассматриваемого явления: наёмный труд. Капиталист нанимает работника именно для того, чтобы тот на него трудился, а точнее, капиталисту нужны результаты труда наёмного работника (не результаты «труда» по «производству» рабочей силы, не сама рабочая сила, а результаты действия этой самой рабочей силы!). Только став наёмным работником, пролетарий приступает к действительному труду и производит какой-то продукт, который логично считать тем самым продуктом, который пролетарий производит и меняет впоследствии на необходимые ему средства жизни.

«Для того чтобы кто-то имел возможность продавать отличные от его рабочей силы товары, он должен, конечно, обладать средствами производства, например сырьём, орудиями труда и т. д. Сапоги нельзя сделать, не имея кожи» (Маркс, 1960. С. 179). Здесь по сути имеется в виду использование средств производства для производства товара: не используя средств производства нельзя произвести товар. Но Маркс пишет не слово «использовать», а слово «обладать» — в смысле владеть средствами производства, иметь их в собственности. И он пишет «продавать», а не «производить». Из верного тезиса (об использовании, производстве) он сконструировал другой (о владении, продаже), ложный. Чтобы произвести и потом продать товар, не обязательно иметь средства производства в собственности, можно пользоваться чужими средствами производства, что и делает наёмный работник. Ему вовсе не нужно в момент найма иметь готовый товар для продажи. Он может продать результат своего будущего труда, который будет овеществлён в некотором товаре, — результат наёмного труда.

Любое общественно-экономическое явление нужно рассматривать в историческом развитии, наёмный труд — тоже. Пусть некий субъект А покупает два кубометра дров у субъекта Б. Покупатель А оплачивает труд продавца Б по производству дров (мы считаем для простоты, что продавец является одновременно производителем) — от выращивания и посадки саженцев, до рубки, пилки и колки. Это есть покупка-продажа готового товара, в котором заключён труд (некоторая величина общественно необходимого труда), поэтому всегда, когда мы говорим о продаже товара, можно говорить об оплате труда по производству этого товара. В этом смысле можно для краткости говорить даже о продаже труда, т. к. товары представляют собой «сгустки труда» (Маркс, 1960. С. 54), любой товар есть «кристаллизованный труд» (Энгельс, 1961в. С.21).

Пусть теперь у субъекта А есть два кубометра брёвен и есть бензопила с топором. Он нанимает работника Б, который их распилит и наколет. Сколько А должен заплатить Б «за труд»? Очевидно, что стоимость двух кубометров дров за вычетом стоимости брёвен, стоимости израсходованного бензина для бензопилы и малой части стоимости инструментов (их износ). А оплатил труд Б по распиливанию брёвен и колке. Можно представить, что А купил у Б часть дров, в которой воплощён труд Б, или воплощена добавленная стоимость (готовые дрова можно разделить на две части, в одной из которых овеществлена стоимость брёвен, израсходованного бензина и пр. — прошлый труд, а в другой — новый, живой труд). Если А расплатился с Б за труд деньгами, то это то же самое, что он купил часть готового продукта, принадлежащего работнику, то есть вторую из указанных частей продукта (он может расплатиться за труд не деньгами, а готовым продуктом, который потом может быть продан другому покупателю). Такой наёмный труд можно назвать простым наёмным трудом.

Следующий случай — капиталистического наёмного труда. Это если субъект А оплачивает наёмный труд Б не полностью, а лишь частично (не доплачивает). Тогда он, продав готовые дрова по их полной стоимости, получит прибавочную стоимость.

Ни во втором, ни в третьем случае А не покупал у Б рабочую силу, а оплачивал непосредственный труд Б, то есть покупал у Б товар, произведённый этим трудом (покупал то, что было произведено рабочей силой, а не саму рабочую силу).

Маркс сам же называет необходимый труд «оплаченным», а прибавочный — «неоплаченным» (Маркс, 1960. С. 543, 550), то есть как раз описывает третью ситуацию — покупки не рабочей силы, а результата её труда. Если капиталист оплачивает необходимый труд, это означает, что капиталист покупает тот товар, который произведён наёмным работником в результате этого необходимого труда в необходимое рабочее время, а никак не рабочую силу. Товары, производимые в процессе наёмного труда, например кастрюли, не есть рабочая сила. Мы видим, что Маркс противоречит сам себе, утверждая сначала, что капиталист покупает рабочую силу, а потом — что капиталист оплачивает необходимый труд.

В подтверждение ложности слов Маркса о том, что рабочему якобы нечего продать капиталисту, кроме своей рабочей силы, можно привести следующие слова самого Маркса: «В денежной форме класс капиталистов постоянно выдаёт рабочему классу чеки на получение известной части продукта, произведённого рабочими и присвоенного капиталистами. Эти чеки рабочий столь же регулярно отдаёт назад классу капиталистов, получая взамен причитающуюся ему часть своего собственного продукта» (Маркс, 1960. С. 580). Вот эту «часть своего собственного продукта» (необходимый продукт) и продаёт рабочий.

Можно считать, как сказано выше, что капиталист покупает у наёмного работника необходимый продукт по полной его стоимости (а прибавочный — безвозмездно присваивает), а потом перепродаёт. И как уже отмечено, данную покупку нельзя называть авансированием капитала в смысле, определяемом формулой для кругооборота денежного капитала, согласно которой покупается определённый вполне конкретный товар, производственно потребляемый далее, а не какой-то товар вообще для перепродажи. Если вести речь о промышленном капитале (он же производительный), то верной может быть только вторая интерпретация, где производительным капиталом являются купленные капиталистом средства производства, к стоимости которых добавляется новая стоимость, созданная новым трудом. Если же считать, что капиталист покупает у наёмного работника необходимый продукт по стоимости (или покупает весь добавленный продукт ниже стоимости), а потом перепродаёт, то нужно говорить уже о купеческом капитале, а не о промышленном (производительном). Тогда мы имеем не капиталиста, а купца-спекулянта, а производителем товара является производитель средств производства и наёмный работник. Тогда капиталист-купец тратит капитал c + v на покупку товара, продаваемого потом по полной стоимости c + v + m, но этот капитал, повторим, не есть промышленный капитал, а — купеческий, и величину v нельзя считать относящейся к производительному капиталу, т. к. она выражает не стоимость какого-то производственно потребляемого товара, а стоимость готового, конечного товара (часть стоимости готового товара — необходимого продукта).

Наёмный труд существовал и до капитализма и он бывает не только капиталистический. Я, не являясь капиталистом, могу нанять работника (рабочую силу), чтобы он с помощью принадлежащих мне инструментов и материалов построил мне крыльцо или сшил мне костюм (не для последующей продажи, а для моего собственного потребления) — что в этом случае я у него покупаю, а он мне продаёт? Если только при капитализме рабочая сила становится товаром, то можно спросить: А что продавал наёмный работник до капитализма? Если не рабочую силу, то что? Наёмный труд при капитализме не есть всего лишь «форма», скрывающая товарообмен (куплю-продажу), а он и есть купля-продажа, и ничего другого быть не может в развитом товарном хозяйстве. «Характерной особенностью капиталистической эпохи является тот факт, что рабочая сила для самого рабочего принимает форму принадлежащего ему товара, а потому его труд принимает форму наёмного труда» (Маркс, 1960. С 181). Другой вопрос, что продаёт наёмный работник. — Никак не рабочую силу, а то, что всегда продаёт при наёмном труде.

6) То, что созданная трудом человека стоимость (стоимость необходимого продукта) должна как минимум равняться стоимости меняемых на неё жизненных средств, — это очевидное необходимое условие воспроизводства рабочей силы, а не доказательство равенства «стоимости рабочей силы» стоимости израсходованных жизненных средств.

Представление Маркса о том, что наёмный работник сначала продаёт капиталисту свою рабочую силу, получая взамен средства существования, а потом возмещает стоимость этих средств, производя необходимый продукт, спутывает причинно-следственную связь. В действительности сначала производят, а потом потребляют то, что произвели. Количество потреблённого определяется количеством произведённого. Но не наоборот. Новая стоимость производимого наёмным работником продукта определяется количеством затраченного труда, измеряемого общественно необходимым временем, но никак не стоимостью потреблённых им до этого (или предполагаемых к потреблению) жизненных средств. А у Маркса получается, что если капиталист станет кормить рабочего дополнительно чёрной икрой, то рабочий автоматически, каким-то волшебным образом, будет «возмещать» её стоимость, создавая стоимости больше как раз на величину стоимости съеденной икры: чем больше стоимость рабочей силы, тем большую стоимость создаёт эта рабочая сила за то же самое время. Поистине, «с ног на голову».

Согласно второй интерпретации, капиталист лишь делит созданную наёмным работником новую стоимость между собой и наёмным работником, что полностью соответствует логике производства и потребления.

Индивидуальный производитель товара, не использующий наёмный труд (мелкий буржуа), производит товар, стоимость которого считается по той же самой принципиально формуле, что и во 2-й интерпретации, в которой нет товара рабочая сила, но никак не по формуле из 1-й интерпретации, в которой есть товар рабочая сила. Здесь проявляется диалектика развития понятия капитала, соответствующая логике возникновения, развития самого капитала: промышленный капиталист рождается из мелкого буржуа, когда последний начинает использовать не собственный, а наёмный труд. w = c + Δ, где Δ есть новая (добавленная) стоимость, созданная новым трудом. Как видим, у индивидуального производителя нет издержек на покупку рабочей силы (он не может купить её у самого себя и продать самому себе).

Маркс явно ошибается, когда пишет: «Если бы он [пролетарий. — А. Т.] работал не на капиталиста, а на самого себя, самостоятельно, ему пришлось бы, при прочих равных условиях, по-прежнему работать в среднем такую же часть суток для того, чтобы произвести стоимость своей рабочей силы [выделено мной. — А. Т.] и таким образом приобрести жизненные средства, необходимые для его собственного сохранения, или постоянного воспроизводства» (Маркс, 1960. С. 228). Индивидуальный производитель, конечно, владеет рабочей силой (сам собой), но она не товар, так как не продаётся им и не покупается, и поэтому стоимости не имеет. Не всё, что нам чего-то «стоит», имеет стоимость, являясь товаром.

Часть из новой стоимости Δ, созданной индивидуальным производителем, конечно, пойдёт (в будущем!) на удовлетворение его жизненных потребностей, то есть на создание («воспроизводство») его рабочей силы, но нельзя говорить, что эта часть новой стоимости относится к издержкам производства товара (повторим, что в издержки производства товара входят только стоимости ранее потреблённых товаров, но рабочая сила индивидуального производителя не товар, она не покупается), и нельзя называть её «стоимостью рабочей силы». Индивидуальный производитель покупал средства жизни (товары, необходимые для функционирования рабочей силы), но не покупал свою рабочую силу. Товары, израсходованные на создание рабочей силы, и сама рабочая сила — разные «вещи».

Отличие производства товара у индивидуального производителя от производства товара у капиталиста в том, что у первого вся Δ присваивается тем, кто её произвёл и кто одновременно является владельцем средств производства. В случае капиталистического наёмного труда часть новой стоимости Δ отходит наёмному работнику (заработная плата v), а оставшаяся — капиталисту (прибавочная стоимость m). Δ делится между работником и капиталистом. У капиталиста тоже, как и у мелкого буржуа, нет издержек на покупку рабочей силы. В этом отношении ситуации принципиально не отличаются. Издержки — это всегда старая стоимость, та, которая создана до начала процесса производства того товара, стоимость которого мы хотим найти, а вся Δ, как у мелкого буржуа, так и у капиталиста, представляет собой новую стоимость, поэтому никакую её часть нельзя отнести к издержкам ни того, ни другого.

У мелкого буржуа новая (добавленная) стоимость Δ или её часть может пойти в будущем на воспроизводство рабочей силы, необходимой для производства нового, будущего товара, или на покупку средств производства (при расширенном воспроизводстве), то есть — во втором случае — стать издержками производства будущего товара, но нельзя её называть издержками производства данного, настоящего товара. То же самое с добавленной стоимостью Δ у капиталиста, никакую её часть — ни v, ни m — нельзя называть издержками производства данного товара.

Рассуждения Маркса о том, что капиталисту требуется рабочая сила в будущем, поэтому в стоимость рабочей силы, то есть в издержки производства данного товара входят затраты на рождение и воспитание детей, создание будущей рабочей силы, следует считать некорректными. Затраты на производство будущего товара, которые будут осуществляться из новой стоимости, не могут быть издержками производства сегодняшнего товара. В противном случае и часть прибавочной стоимости, которая пойдёт на закупку новых средств производства (при расширенном воспроизводстве), нужно называть издержками. Но издержки — это то, что было затрачено. Будущие расходы на производство совсем другого товара нельзя называть издержками производства данного товара.

Замечание. О связи формул Т—Д—Т и Д—Т—Д. Выше мы под индивидуальным производителем понимали мелкого буржуа. Он не просто мелкий ремесленник или крестьянин, который самостоятельно производит некий товар, чтобы обменять его впоследствии на другой товар, нужный ему для потребления, а — с целью получения прибыли. Ранее мы сказали, что промышленный капиталист рождается из мелкого буржуа. Здесь скажем, что мелкий буржуа рождается из самостоятельного мелкого хозяина, производящего товары с целью обмена на нужные ему потребительные стоимости. «В городском ремесле, хотя оно по существу дела покоится на обмене и создании меновых стоимостей, непосредственной главной целью этого производства является обеспечение существования ремесленника, ремесленного мастера, стало быть, потребительная стоимость; не обогащение, не меновая стоимость как меновая стоимость […]» (Маркс, 1980. С. 510). Мелкий буржуа — это своего рода протокапиталист, переходное звено от «простого» (участника простого товарного производства) самостоятельного мелкого производителя к капиталисту, использующему наёмный труд. У него, так же как и у «настоящего» капиталиста, должны быть вначале деньги, на которые он закупит необходимые ему материалы, орудия труда и т. д. (средства производства), а в конце, после продажи изготовленного им товара, получит деньги с приростом. Соответственно совершаетсяпереход от формулы простого докапиталистического товарного производства, в которой началом и концом был товар, к формуле капиталистического товарного производства, в которой началом и концом есть деньги: в первой формуле перед первой буквой Т появляется буква Д, а последняя Т исчезает, т. к. мелкого буржуа, как и капиталиста, интересуют прежде всего деньги (пусть они и будут в дальнейшем тратиться на покупку каких-то товаров). Этот переход от простой докапиталистической формы производства товаров к капиталистической, если его не осознать, влечёт иллюзию того, что есть только один — «естественный» на все времена — капиталистический способ производства, а единственная цель любого производства есть получение прибыли. Маркс об этом пишет: «Если независимый работник — возьмём мелкого крестьянина, так как здесь применимы все три формы дохода, — работает на самого себя и продаёт свой собственный продукт, то он рассматривается, во-первых, как свой собственный работодатель (капиталист), который применяет самого себя в качестве рабочего; затем как свой собственный земельный собственник, который применяет самого себя в качестве арендатора. Как рабочему он выплачивает себе заработную плату, как капиталист он присваивает себе прибыль, как земельному собственнику платит себе ренту. Если предположить, что капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения являются всеобще общественным базисом, то такое допущение будет правильным постольку, поскольку независимый производитель не своему труду, а своей собственности на средства производства, — уже целиком принявшие здесь форму капитала, — обязан тем, что он в состоянии присвоить свой собственный прибавочный труд. [...] Так как подобного рода форма производства, не соответствующая капиталистическому способу производства, может быть подведена — и до известной степени не без основания — под капиталистические формы дохода, то тем сильнее упрочивается иллюзия, что капиталистические отношения являются естественными отношениями всякого способа производства» (Маркс, 1962. С. 447, 448). В целом же (это надо было сделать ещё в первом томе «Капитала») Маркс не изложил чёткого представления (т. к. сам его не имел, судя по всему) о сходстве и различии мелкого буржуа и капиталиста, поэтому у него капиталист… производительно потребляет (т. е. трудится, см. ниже), а рабочая сила мелкого буржуа… имеет стоимость.

7) В определении стоимости рабочей силы не сказано о труде её владельца по «производству» рабочей силы, а только — о стоимости потребляемых жизненных средств. Рабочая сила настолько «специфический» товар, что её стоимость состоит из одних издержек — в отличие от стоимости всех других товаров и вопреки определению товара, по которому слагаемое Δ в стоимости товара обязательно (любой товар есть продукт труда, создающего новую стоимость Δ). Это значит, что для «производства» рабочей силы из исходных товаров и не имеющих стоимости элементов природы никакого труда не требуется. Товар рабочая сила создаётся не трудом, а индивидуальным потреблением (см. пункт 2-й данного раздела). Раз нет никакого труда наёмного работника по потреблению еды, одежды и т. д., то капиталист не оплачивает этот «труд».

Но тогда выходит, что капиталист покупает не рабочую силу как продукт труда, а средства для её создания (оплачивает работнику еду, жильё, транспорт, лечение, обучение, путешествия, развлечения...). Причём эти жизненные средства покупаются капиталистом у каких-то других собственников этих средств (не важно, что видимым образом покупки совершает наёмный работник — оплачивает их капиталист; покупатель — тот, кто платит). То есть у наёмного работника капиталист не покупает ничего, v в формуле стоимости — это стоимость потреблённых работником еды, лекарств и т. д., купленных у третьих лиц. Таким образом, если v — это капитальная стоимость, т. е. есть верна первая интерпретация, то в разделе «Интерпретация 1-я: v — старая стоимость. Капиталист покупает рабочую силу», начиная прямо с заголовка, вместо слов «капиталист покупает рабочую силу» надо было писать: «капиталист покупает средства жизни для рабочего». То есть даже в первой интерпретации рабочая сила не является товаром. Если v есть стоимость жизненных средств, то капиталист покупает не саму рабочую силу, а товары, обеспечивающие её функционирование (жизненные средства, предметы потребления для рабочего).

Жизненные средства наёмного работника — это как овёс для рабочей лошади. Можно представить свободно гуляющую лошадь (аналог свободного пролетария), добровольно пришедшую к капиталисту. Если капиталист захочет, чтобы она на него поработала, он не станет покупать рабочую лошадиную силу, а купит корм для неё. Получится, что сам капиталист станет производить с помощью лошади новую стоимостью. То есть лошадь выступает как средство производства, а капиталист — как субъект труда, рабочая сила. Тогда и наёмный работник, подобно лошади, есть всего лишь орудие труда в руках капиталиста, а капиталист выступает как трудящийся, то есть уже не капиталист, а индивидуальный производитель, собственным трудом создающий стоимость. Как лошадь или станок не создают стоимость, так и наёмный рабочий, представляющий собой «придаток к машине», не создаёт стоимость. Как лошадь («лошадиная сила») или станок («машинная сила») не являются экономическими субъектами, так и наёмный работник (рабочая сила) — часть средств производства, а поэтому стоимости не создаёт.

Маркс, говоря об индивидуальном потреблении рабочего класса: «Это — производство и воспроизводство необходимейшего для капиталиста средства производства— самого рабочего» [выделено мной. - А. Т.] (Маркс, 1960. С. 585).

Капиталист не оплачивает «труд» станков по потреблению машинного масла и электроэнергии, а оплачивает лишь стоимость масла и энергии. Так же он не оплачивает «труд» наёмного работника по созданию рабочей силы (потреблению жизненных средств), а оплачивает жизненные средства. Стоимость жизненных средств наёмного работника, согласно 1-й интерпретации, переносится на стоимость создаваемого товара. Каждое съеденное рабочим яблоко, выпитая кружка пива и выкуренная сигарета (и даже каждый использованный когда-то во младенчестве подгузник) обречены переносить свою стоимость на производимый товар. Может быть, именно поэтому — чтобы избавиться от абсурда включения всех индивидуально-потребительских расходов рабочего (например, стоимости штанов, в которых работник ходит дома) в издержки производства (соответственно, в стоимость производимых работником товаров — например, кастрюль), или, скорее, для маскировки этого абсурда, — Маркс не включил издержку на покупку рабочей силы в стоимость товара и «заставил» работника производить новую стоимость, возмещающую якобы стоимость средств его существования (стоимость рабочей силы), — но зачем вообще было «огород городить» с понятием стоимости товара рабочая сила, если не включать их в стоимость товара?

«Труд потребляет свои вещественные элементы, свой предмет и свои средства, пожирает их, а потому является процессом потребления. Это производственное потребление тем отличается от индивидуального потребления, что в последнем продукты потребляются как жизненные средства живого индивидуума, в первом — как жизненные средства труда, т. е. действующей рабочей силы этого индивидуума» (Маркс, 1960. С. 194).

Рабочая сила, таким образом, является субъектом труда, она производственно потребляет. Но в 1-й интерпретации, где рабочая сила товар, субъектом труда, производственно потребляющим (рабочую силу в том числе), является капиталист. Но это противоречит утверждению, что прибавочную стоимость создаёт труд наёмного работника. Если быть последовательным в представлении о покупке рабочей силы и её производственном потреблении капиталистом, то необходимо говорить, что создаёт прибавочную стоимость капиталист.

«Потребление рабочей силы — это сам труд» (Маркс, 1960. С. 188). Сразу возникает вопрос: Чей труд? Ведь тот, кто производственно потребляет, тот и трудится, тот и есть субъект труда. Рабочую силу потребляет рабочая сила или капиталист? Маркс пишет, что капиталист потребляет рабочую силу: «Рабочая сила производительно потребляется капиталистом в процессе труда» (Маркс, 1961а. С. 347). Значит, по Марксу, капиталист трудится, капиталист создаёт стоимость!

Если рабочая сила товар, покупаемый и потребляемый производственно капиталистом, то она не может быть субъектом труда, не может создавать стоимость, как не создают стоимость средства производства (Маркс, см. цитату выше, назвал рабочего средством производства. Маркс, 1960. С. 585). Если трудится и создаёт стоимость рабочая сила, то верной может быть только вторая интерпретация.

Возможен контраргумент, что Маркс просто не учитывает для простоты рассмотрения (или потому что считает пренебрежимо малым) тот труд, который затрачивает пролетарий на создание квалифицированной рабочей силы: общеобразовательное и профессиональное обучение. Действительно, Маркс пишет в «Теориях прибавочной стоимости»: «В чём состоит тот труд, которого стоит производство рабочей силы? Если оставить в стороне труд по образованию рабочей силы, по воспитанию, по ученичеству, — а когда речь идет о неквалифицированном труде, всё это почти не идёт в счёт, — то воспроизводство рабочей силы не стоит никакого другого труда, кроме того труда, который требуется для воспроизводства потребляемых рабочими жизненных средств. Усвоение этих жизненных средств не есть «труд», подобно тому как труд, содержащийся в сукне, кроме труда ткача и труда, заключенного в шерсти, в красках и т. д., не состоит ещё и из химических или физических действий самой шерсти, благодаря которым она поглощает красящие вещества и т. д., как рабочий или скот поглощают достающуюся им пищу» (Маркс, 1964. С. 150). В данных словах Маркса мы видим подтверждение мысли (см. п. 4 данного раздела), что индивидуальное потребление жизненных средств не есть труд (производственное потребление) и, значит, рабочая сила как результат этого потребления не может быть товаром, ведь любой товар по определению есть результат труда, производственного потребления, а не индивидуального.

То есть можно предположить, что на самом деле стоимость квалифицированной рабочей силы больше, чем стоимость неквалифицированной, не только на величину издержек на покупку книг, оплату труда преподавателей и пр., но на величину затрат дополнительного собственного труда по самообразованию. Но трудно провести границу: где процесс обучения и воспитания является естественным для жизни человека (человек это духовное существо, для него учёба, стремление к знаниям, самообразованию может быть таким же естественным, как дыхание, занятие спортом), а где — сознательным трудом по производству рабочей силы, какая часть стоимости его рабочей силы приходится на жизненные средства (издержки, старая стоимость), а какая на труд (добавленная стоимость).

Мы не можем с уверенностью сказать, что под трудом «по образованию рабочей силы, по воспитанию, по ученичеству» Маркс подразумевал и непосредственный труд производителя (он же носитель) рабочей силы, а не один накопленный труд, заключённый в учебниках, тетрадках и пр.

Как бы то ни было, по итогу Маркс не включает непосредственный труд по приобретению квалификации в стоимость рабочей силы, а включает только издержки, накопленный труд: «Для того чтобы преобразовать общечеловеческую природу так, чтобы она получила подготовку и навыки в определенной отрасли труда, стала развитой и специфической рабочей силой, требуется определенное образование или воспитание, которое, в свою очередь, стоит большей или меньшей суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на образование различны в зависимости от квалификации рабочей силы. Следовательно, эти издержки обучения — совершенно ничтожные для обычной рабочей силы — входят в круг стоимостей, затрачиваемых на ее производство. Итак, стоимость рабочей силы сводится к стоимости определенной суммы жизненных средств» (Маркс, 1960. С. 182).

Как сказаноранее в пункте 4 данной главы, определение стоимости рабочей силы невозможно подправить, включив дополнительное слагаемое, созданное непосредственным трудом рабочего по повышению своей квалификации, потому что необходимо выполнение арифметического равенства величины создаваемой рабочим необходимой стоимости и величины расходов рабочего (стоимость необходимого продукта должна быть равна зарплате). В «стоимости рабочей силы» просто нет места для дополнительного члена. То, что Маркс называет «стоимостью рабочей силы», на самом деле есть сумма стоимостей потребляемых рабочим средств жизни (она же стоимость необходимого продукта).

В действительности все товары делятся на средства производства и предметы потребления, а производство — на производство средств производства и производство предметов потребления. Рабочая сила есть субъект труда, субъект производства, она трудится, создавая первое и второе, но сама не относится ни к первой, ни ко второй группе товаров. Она воспроизводится естественным процессом человеческой жизни в результате индивидуального потребления («собственно потребления»), а не в результате производственного потребления. Предметы потребления, потребляемые рабочей силой, — это предметы потребления, потребляемые рабочей силой (вряд ли кто с этим поспорит). И их стоимость — это их стоимость, которую нет никакого теоретического смысла (пользы) называть «стоимостью рабочей силы». Рабочая сила не какой-то «специфический» товар, не относящийся к указанным группам товаров, она вообще не товар, что доказывается прежде всего тем, что рабочая сила не удовлетворяет определению товара, в частности условию быть продуктом непосредственного труда.

8) Капитал и труд — экономические категории, сущностно противостоящие друг другу. «[...] капитал есть товар» (Маркс, 1960. С. 165). «Не приняв товарной формы, деньги не могут стать капиталом» (Маркс, 1960. С. 165). Капитал как товар есть результат труда, он создаётся трудом. Прирастать капитал может только в результате присоединения к нему товара-прибавка как результата прибавочного труда. В этом состоит механизм кажущегося самовозрастания капитала. Труд производит товар, а не товар (капитал) производит сам себя (капитал). Первое — действительность. Второе — иллюзия.

Капитал ни в целом, ни в отдельной своей части не может самовозрастать. Но Маркс принципиальное, онтологическое различие категорий труда и капитала и суть их отношений не выделяет со всей очевидностью, а, напротив, маскирует, затуманивает, смазывает, затушёвывает — забалтывает, можно сказать: «Однако на самом деле стоимость становится здесь субъектом некоторого процесса, в котором она, постоянно меняя денежную форму на товарную и обратно, сама изменяет свою величину, отталкивает себя как прибавочную стоимость от себя самой как первоначальной стоимости, самовозрастает. Ибо движение, в котором она присоединяет к себе прибавочную стоимость, есть её собственное движение, следовательно её возрастание есть самовозрастание. Она получила магическую способность творить стоимость в силу того, что сама она есть стоимость. Она приносит живых детёнышей или, по крайней мере, кладёт золотые яйца [...] Капиталист знает, что всякие товары, какими бы оборвышами они ни выглядели, как бы скверно они ни пахли, суть деньги в духе и истине, евреи внутреннего обрезания, и к тому же чудотворное средство из денег делать большее количество денег» (Маркс, 1960. С. 165).

В этом красочно-художественном описании самовозрастания стоимости примечательны слова «магический» и «чудотворный», они очень удачно характеризуют явление «самовозрастания» капитала. В природе нет чудес, нет магии, поэтому капитал не может самовозрастать. Как уже сказано, капитал создаётся трудом и только трудом. Его увеличение происходит путём присоединения результатов неоплаченного труда наёмного работника (прибавочного продукта, или прибавочной стоимости).

Маленькие дети могут принять иллюзию фокусника в цирке за волшебство, но у этого «волшебства» всегда есть простое объяснение. Маркс, к сожалению, вместо того чтобы после описания «чуда» самовозрастания капитала, подчеркнуть его иллюзорность и дать объяснение фокуса, раскрыв действительный механизм кажущегося самовозрастания капитала — безвозмездное присвоение результатов чужого труда, — пишет абсолютно всерьёз, а не в шутку, не в качестве метафоры, фигуры речи, о том, что часть капитала, а именно переменный капитал... самовозрастает (он потому и назвал его «переменным»). От чего ехали, к тому и приехали. Вместо того чтобы прямо и недвусмысленно сказать, что капитал не самовозрастает, Маркс это самовозрастание оставил, положил в основу определения понятия капитала. Им был выдуман товар-капитал рабочая сила, который трудится, создавая товар, — чтобы удовлетворить самовозрастанию (подогнать под нужный результат). Капитал трудится(!), увеличивая сам себя. Капитал и труд слились в одно.

Если «стоимость переменного капитала равна стоимости купленной им [капиталистом. — А. Т.] рабочей силы» (Маркс, 1960. С. 229) и «та часть капитала, которая превращена в рабочую силу, в процессе производства изменяет свою стоимость» (Маркс, 1960, С. 220), то получается абсурдный вывод, что стоимость рабочей силы в процессе производства возросла: была v, стала v+ Δv. Ничего другого не могут означать слова, что переменный капитал увеличился.

«В действительности мы уже знаем, что прибавочная стоимость есть просто следствие того изменения стоимости, которое совершается с v, с частью капитала, превращённой в рабочую силу, что, следовательно, v + m = v + Δv» (Маркс, 1960. С. 225). Нет, в действительности мы знаем, что рабочая сила своим трудом создала стоимость m, которую присвоил капиталист и на величину которой увеличился его капитал K´ = K + m = K + ΔK, но никак не сама рабочая сила увеличилась в стоимости на величину Δv (или увеличилась в процессе производства стоимость ранее купленных средств жизни). Повторим, что ни в какой своей части капитал не самовозрос, не самоувеличился, его увеличение произошло только из-за присоединения вновь созданной трудом стоимости.

Определение капитала как самовозрастающей стоимости необходимо признать неудовлетворительным. Капитал — это стоимость, которую капиталист увеличивает путём безвозмездного присвоения новой стоимости, созданной чужим (не собственным) трудом. Необходимо обязательно обговаривать и подчёркивать, что самовозрастание капитала — кажущееся явление: Капитал — это стоимость, кажущаяся самовозрастающей, выглядящая самовозрастающей, выступающая как самовозрастающая. Механизм самовозрастания стоимости очень прост: «С самовозрастанием стоимости мы имеем дело лишь тогда, когда собственнику денег удается увеличить их сумму, не участвуя своим трудом в создании новых стоимостей» (Курс политической экономии, 1973. С. 196). Если мы называем капитал самовозрастающей стоимостью, то желательно слово «самовозрастающая» заключать в кавычки: капитал — это «самовозрастающая» стоимость. Если мы называем капитал самовозрастающей стоимостью, то обязательно должны слово «самовозрастающая» заключать в кавычки: капитал — это «самовозрастающая» стоимость. Маркс иллюзию самовозрастания капитала не развенчивает, не разделяет чётко: что кажется, а что есть на самом деле. Он, введя понятие переменного капитала, наоборот, объективно способствует её укреплению, маскировке эксплуатации. Маркс, не желая того, «подыгрывает» буржуазным экономистам, считающим труд всего лишь одним из «факторов производства» наравне с капиталом, землёй и т. д., сглаживает антагонизм труда и капитала. Марксово понятие переменного капитала похоже на современное экономическое понятие «человеческого капитала» (Т. Шульц, Г. Беккер, М. Блауг и др.): разница между ними в том, что у Маркса переменный капитал инвестируется капиталистом, а у буржуазных экономистов человеческий капитал инвестируется работниками.

9) «Стоимость рабочей силы», в отличие от стоимости любого другого товара, есть величина совершенно произвольная и субъективная, ограниченная снизу стоимостью жизненных средств, минимально необходимых для воспроизводства рабочей силы, а сверху — стоимостью всего произведённого товара, то есть при условии передачи всего общественного продукта в собственность наёмного рабочего, когда на долю капиталиста не остаётся ничего (для простоты считаем, что общество состоит из одних наёмных рабочих и капиталистов): какую зарплату (долю всего продукта) «выбьют» себе работники, такова и будет стоимость их рабочей силы, причём в эту стоимость может включаться что угодно — например, в стоимость рабочей силы сварщика может входить стоимость пианино, которое он себе купил на зарплату, и которое совершенно не является необходимым для воспроизводства его рабочей силы.

«В стоимость рабочей силы входит не только стоимость предметов потребления, необходимых для восстановления физических сил человека, но и расходы на удовлетворение культурных потребностей рабочего и его семьи (обучение детей, покупка газет, книг, посещение кино, театра и т. п.)» (Политическая экономия, 1954. С. 105).

То есть, как уже сказано выше, все индивидуально-потребительские расходы пролетария, каковы бы они ни были по качеству и количеству, суть расходы на производство его рабочей силы, а их сумма есть стоимость рабочей силы, то есть является величиной произвольно изменяемой в широких пределах, что абсолютно не характерно для стоимости других товаров.

Поэтому нелепо, если не сказать глупо, выглядит требование к работодателям, выдвигаемое некоторыми профсоюзами, «повысить заработную плату до стоимости рабочей силы» (цены рабочей силы — до её стоимости). Кто и как будет определять величину этой стоимости? Если наёмный работник захочет потреблять ананасы и рябчики, жить в квартире с отдельной комнатой и душем с туалетом для каждого члена семьи, иметь дачу, три автомобиля и ездить два раза в год отдыхать в Австралию и Южную Америку, — стоимость всего этого мы тоже будем включать в стоимость его рабочей силы? А стоимость выпитой бутылки водки?.. Некоторые — включают, и в итоге у разных вычислителей для одних и тех же работников получаются разные результаты, отличающиеся в разы.

При современном уровне развития производительных сил уже перейдён предел оплаты труда, необходимый для воспроизводства рабочей силы. Наличие безработицы свидетельствует о том, что уровень заработной платы достаточен капиталисту для воспроизводства так необходимой ему рабочей силы, он вполне соответствует размеру необходимых жизненных средств для её воспроизводства, а во многих случаях и превосходит его.

Маркс: «Низшую, или минимальную, границу стоимости рабочей силы образует стоимость той товарной массы, без ежедневного притока которой носитель рабочей силы, человек, не был бы в состоянии возобновлять свой жизненный процесс, т. е. стоимость физически необходимых средств к жизни» (Маркс, 1960. С. 183). Слово «необходимых» означает: «не более того».

В отличие от любого товара, стоимость которого имеет строго определённое значение, которое теоретически можно подсчитать, сложив все затраты общественно необходимого труда на его производство (ничем другим стоимость товара не определяется), стоимость товара рабочая сила мы подсчитать не можем, получив определённое число, т. к. она зависит от аппетитов её владельца и договорённости между капиталистом и наёмным работником, то есть носит субъективный характер. Степень «необходимости» общественного труда, производящего рабочую силу, величина произвольная. Это видно из следующих слов Маркса: «С другой стороны, размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способы их удовлетворения, сами представляют собою продукт истории и зависят в большей мере от культурного уровня страны, между прочим в значительной степени и от того, при каких условиях, а следовательно, с какими привычками и жизненными притязаниями сформировался класс свободных рабочих. Итак, в противоположность другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент [выделено мной. — А. Т.]» (Маркс, 1960. С. 182).

Исходя их сказанного, задача повысить зарплату до стоимости необходимых жизненных средств для воспроизводства рабочей силы (даже не до стоимости рабочей силы) является некорректной. Наёмные работники могут требовать повышения заработной платы, но не повышения заработной платы «до стоимости рабочей силы» — неизвестно чему равного значения, или, точнее, устанавливаемого как кому заблагорассудится: какую зарплату «выбьют» себе работники, такова и «стоимость» их рабочей силы. Требование повышения заработной платы есть на самом деле требование изменения соотношения между величинами необходимой и прибавочной стоимости (необходимого и прибавочного продукта) в сторону первой величины.

10) При товарообмене ни у одного из двух его участников не может образоваться прибавочная стоимость, т. к. каждый отдаёт другому ровно столько, сколько получает взамен. Под обменом мы понимаем исключительно обмен равного на равное. Отсюда по логическому закону контрапозиции следует, что если у одного из двух субъектов образовался прибавок, то он образовался не в результате обмена, то есть обмена не было. Если у капиталиста в результате отношений с наёмным работником образовалась прибавочная стоимость, то это однозначно свидетельствует, что между одним и другим обмена нет. Таков единственно верный логический вывод.

Простая «бухгалтерская» логика говорит, что нужно подсчитывать полный баланс отданного и полученного капиталистом и рабочим, — только тогда мы сможем сказать, был ли между ними обмен (равного на равное). Маркс, желая показать, что между капиталистом и рабочим есть товарообмен — продажа-покупка рабочей силы, останавливается даже не на полпути, а в самом начале: он принимает в расчёт отданного и полученного только «труд» по производству рабочей силы, которая после продажи якобы отчуждается от хозяина (и всё, что она произведёт далее, принадлежит её потребителю); труд же рабочего после начала работы на капиталиста, всю стоимость, которую он произведёт, Маркс в расчёт не берёт. Это потом, когда надо будет показать эксплуатацию, Маркс подведёт полный баланс.

Маркс запрятывает производство прибавочной стоимости рабочим в потребление рабочей силы капиталистом. Это — как заметание мусора под ковёр. А потом, чтобы показать, что есть эксплуатация, то есть присвоение результатов чужого труда, он приподнимает ковёр и показывает нам этот мусор. Зачем такие сложности?.. С единственной целью: представить отношение между капиталистом и наёмным работником как товарообмен по закону стоимости, продажу-покупку рабочей силы.

Товарообмен как обмен равного на равное и эксплуатация как присвоение чужого (очевидное неравенство) — противоречащие друг другу отношения. Если есть одно, то нет другого. Или товарообмен, или эксплуатация. Не может отношение капиталиста и пролетария быть и тем и другим.

Для строгого логического доказательства тезиса, что рабочая сила не товар, достаточно было одного противоречия. Например: рабочая сила не удовлетворяет одному из необходимых признаков товара — она не продукт труда (см. пункты 2 и 4 данного раздела: рабочая сила создаётся не трудом, производственным потреблением, а индивидуальным потреблением, в её воспроизводстве не участвует непосредственный труд). Или можно было указать на неудовлетворение рабочей силы второму необходимому признаку: нет её обмена (покупка производственно используемого товара влечёт включение издержки на эту покупку в стоимость производимого товара, как это происходит со средствами производства, но издержка на покупку рабочей силы не включена Марксом в стоимость товара, что по логическому закону простой контрапозиции означает отсутствие покупки, обмена). Описывать довольно подробно противоречия («несостыковки», «неувязки», «натяжки») нужно было для подтверждения доказываемого тезиса, потому что большое количество противоречий бывает всегда, когда неверное положение пытаются встроить в имеющуюся систему согласованных знаний: противоречия будут возникать на каждом шагу. Мы показали, что противоречий, действительно, много. Чем больше противоречий возникает от какого-то допущения, тем больше вероятность (сильнее психологическая убеждённость), что ложным является именно это допущение, а не какие-то другие (особенно — более фундаментальные) исходные постулаты. В нашем случае исходным допущением было утверждение об эквивалентном товарообмене между капиталистом и наёмным работником.

Как мы увидели, «специфичность» товара рабочая сила состоит далеко не в одной его особой способности производить в процессе его потребления стоимость большую, чем стоимость затраченных на его производство средств (естественное свойство труда создавать новую стоимость, присоединяемую к уже существующей стоимости, Маркс назвал специфическим потребительским свойством «товара» рабочая сила и свойством одной из частей авансированного капитала «самовозрастать»).

Так много «специфичностей», отличающих рабочую силу от товаров (мы не обнаруживаем у неё общих свойств, присущих всем другим вещам, называемым товарами), что вполне резонно возникает мысль: «А, может быть, рабочая сила вовсе не товар?» Искусственность называния рабочей силы товаром настолько явная, что прибавление определений «специфический», «своеобразный», «особый», «уникальный» и т. д. не может её замаскировать. Противоречий много, и ликвидировать их нельзя, заменив слово «противоречие» на слово «специфичность».

Итак, первую интерпретацию, в которой рабочая сила является товаром, необходимо признать негодной, так как она противоречива, и Марксову, соответственно, — тоже. Верной нужно признать вторую интерпретацию, в которой рабочая сила не товар и нет переменного капитала.

Замечание. О диалектике. Начётчики и догматики от марксизма наверняка призовут на помощь диалектику, чтобы опровергнуть приведённые аргументы. Они укажут на незнание автором диалектики и непонимание диалектического метода Маркса, назовут автора позитивистом, идеалистом, метафизиком.

Доказательство ошибочности (ложности) любых суждений, умозаключений основывается на обнаружении их противоречий действительности — или непосредственным сравнением с действительностью, или путём выявления в рассуждениях формально-логических противоречий.

Возможный контраргумент, что противоречия неотъемлемая часть нашего мира, поэтому наличие противоречия не свидетельствует об ошибке, является ложным. В природе есть диалектические противоречия. Они — объективные противоречия самой действительности, как противостоящие, борющиеся друг с другом свойства, тенденции, моменты какого-то объекта, что является источником движения, изменения, развития.

Но в природе нет логических противоречий. Они — субъективные противоречия, то есть ошибки нашего мышления. Если человек утверждает одно, а потом то же самое отрицает, то это однозначно свидетельствует об ошибке в его рассуждениях. Нарушать законы логики не позволено никому, даже Марксу.

Никаких других методов доказательства ложности рассуждений, кроме выявления в них логических противоречий, не существует. Если отрицать логические противоречия, называя все противоречия диалектическими, то вообще нельзя будет говорить ни об истинности, ни о ложности никаких утверждений, ничего нельзя будет ни доказать, ни опровергнуть, и все научные споры надо будет прекратить, потому что достаточно будет лишь произносить «волшебные» слова «диалектика» и «диалектический метод», чтобы парировать любое возражение оппонента, указывающего на противоречие в ваших мыслях. Нельзя ликвидировать логическое противоречие, используя диалектику. Диалектика не отвергает логику, антиподом диалектики является метафизика, а не логика. Диалектика без логики — это не диалектика, а софистика.

«Тот, кто допускает элементарные ошибки в мышлении, кто не умеет мыслить логически последовательно и непротиворечиво, тот не сумеет мыслить и диалектически. Он не увидит разницы между софистикой и диалектикой и сочтёт релятивизм за диалектику» (Кедров, 1962. С. 70).

«Для научного знания важнейшим является критерий непротиворечивости, или последовательности, в рассуждениях и выводах ученых, который обеспечивается соблюдением основных законов логики [...] Одним из таких законов является требование недопущения противоречия в рассуждениях [...] Иногда формально логические противоречия путают с диалектическими противоречиями развития и на этом ошибочном основании говорят о плодотворности противоречий в науке. При этом обычно ссылаются на идеалистическую диалектику Гегеля, который видел в противоречиях источник развития мысли. Но в данном случае речь идет о противоречиях роста или развития знания, например несоответствия между опытом и теорией, жизнью и идеалами, т. е. о противоречиях, которые требуют преодоления или разрешения. Допущение же формально логических противоречий в рассуждениях привело бы к полной бесплодности и разрушению науки, ибо противоречивая система утверждений не даёт никакой информации о действительном, объективном мире. Если нормальная, непротиворечивая система дает возможность отделить утверждения, совместимые с реальными фактами, от утверждений несовместимых с ними, то в противоречивой системе такое разделение осуществить нельзя. Но в таком случае становится невозможно говорить об истине в науке, а следовательно, и о поиске истины, составляющем важнейшую цель и ценность научного исследования» (Рузавин, 2012. С. 13).

К диалектическим противоречиям относятся, например, противоречие между изменчивостью и наследственностью, противоречие интересов пролетариата и буржуазии. Это действительно существующие противоречия. Но, например, противоречие между законом стоимости и законом прибавочной стоимости (возникновение прибавка у одного из участников товарообмена) — это логическое противоречие, противоречие в голове, а не в действительности, свидетельствующее о ложности как минимум одной из исходных посылок.

Все противоречия, доказывающие ложность представления о рабочей силе как товаре, — логические. В них нельзя выделить противостоящие друг другу объективно существующие свойства, тенденции, моменты какого-то объекта, явления («с одной стороны..., с другой стороны...», «в одном отношении..., в другом  отношении...» и т. д.). Так, утверждение «буква v в формуле — это старая стоимость» и утверждение «буква v в формуле — это новая стоимость» не две разные стороны какого-то объекта, не две тенденции, борющиеся друг с другом, а два логически противоречащих друг другу утверждения, одно из которых, по закону непротиворечия, обязательно ложно. Высказывания «все издержки на производство товара входят в его стоимость» и «издержка на покупку рабочей силы не входит в стоимость товара» логически противоречат друг другу, и одно из них ложно. Утверждения «между капиталистом и наёмным работником отношение товарообмена по закону стоимости» и «между капиталистом и наёмным работником отношение эксплуатации» логически противоречат друг другу, и одно из них ложно.

Придание преувеличенного значения так называемому «диалектическому методу» (якобы нельзя понять «Капитал», не проштудировав «Науку логики» Гегеля) в ущерб обычной логике сослужило плохую службу: произошёл неизбежный уход в сторону паралогизмов и софистики, под ослепляющей мишурой диалектики не были замечены ошибки (логические противоречия) в Марксовых рассуждениях.

Нет никакого отдельного, особого, «диалектического метода», а есть один, общий, научный метод исследования, включающий в себя в том числе, наряду с формальной логикой, принципы взаимосвязи явлений, развития, необходимость указания конкретных условий, отношений, в которых мы рассматриваем то или иное изучаемое явление, и т. д. Ленин в работе «План диалектики (логики) Гегеля» написал о логике, диалектике и теории познания: «[…] не надо 3-х слов: это одно и то же» (Ленин, 1969. С. 301).

В незамечании ошибок сыграл свою отрицательную роль уклон в философствование, характерный для научных работ прошлого и, к сожалению, имеющийся до сих пор в общественных науках, в ущерб общенаучной методологии. Исторически происходило так, что на начальном этапе становления научных теорий отсутствие знания замещалось философскими размышлениями, но методологически в науке здесь имеется этап научных гипотез, не требующий обращения к философским аргументам; материализм, причинность и пр. — настолько фундаментальные принципы, что приняты по умолчанию: противоречить им нельзя, но сами по себе они не способны объяснить какое-то частное явление, каким является, например, образование прибавочной стоимости.

Обычно люди, примитивно понимающие диалектику и поэтому отрицающие формальную логику, говорят, что всё в мире изменяется, поэтому логический закон тождества не верен (современные логики говорят, что то, что обычно называют логическим законом тождества среди четырёх так называемых основных, правильнее называть требованием определённости мышления). Конечно, письменный стол каждую миллисекунду меняется, но тем не менее он остаётся столом. Познание невозможно, если мы не будем в познаваемых вещах искать что-то качественно определённое, устойчивое, что делает их равными самим себе. В противном случае ни о чём нельзя будет сказать ничего определённого кроме того, что всё меняется. Абсолютный релятивизм несовместим с познанием действительности, обнаружением законов (общего, равного, неизменного, необходимого). «Конечно, при желании формулу „А есть А“ можно истолковать онтологически и притом в метафизическом смысле: „А всегда равно самому себе“ в том смысле, что А не изменяется. Но нет никаких оснований приписывать такое понимание формулы „А есть А“ традиционной формальной логике» (Кондаков, 1975. С. 6). Если А не равно А, значит оно уже не А, а, скажем, Б или А со штрихом. Как раз псевдодиалектики, а не логики, не различают одно и другое (у них А одновременно и А, и не А) и приписывают своё непонимание оппонентам, называя их метафизиками, формалистами. Требование определённости мышления означает, что любое утверждение нужно формулировать с достаточной степенью точности, конкретности, чтобы можно было однозначно говорить о его истинности или ложности, а не расплывчато, в общем, не указывая конкретных условий, обстоятельств, отношений, в которых изучаемый предмет рассматривается. Отсюда следует запрет логических противоречий. Непонимание требования определённости мышления влечёт за собой непонимание того, что нельзя допускать логические противоречия в рассуждениях. Если вы не можете сказать, верно «А» или «не А», то это свидетельствует о том, что вы не смогли правильно, достаточно точно, сформулировать утверждение, а не о том, что одновременно верно «А» и «не А» (что диалектика якобы не признаёт логический закон непротиворечия).

Генезис ошибки Маркса

Не Маркс первый сказал о товарообмене между капиталистом и наёмным работником, о таковом говорили ещё его предшественники, начиная с А. Смита и Д. Рикардо и заканчивая Д. Мак-Куллохом и Дж. С. Миллем. Маркс принял их утверждение за само собой разумеющуюся истину. Оставался не до конца решённым вопрос, что именно продаёт наёмный работник капиталисту и как при этом образуется прибыль капиталиста.

Проблему — как совместить закон стоимости, предполагающий стоимостную эквивалентность обмена товаров, и закон прибавочной стоимости, предполагающий возрастание стоимости в результате этого обмена, Маркс стал решать, и, как ему казалось, решил, идя по неверному пути. Между капиталистом и наёмным работником нет обмена по закону стоимости, поэтому означенная проблема ложная.

Первая посылка силлогизма: Если два субъекта совершают эквивалентный обмен стоимостями, то ни у одного из них не появляется прибавочная стоимость (если я дал тебе 5 рублей, а ты дал мне 5 рублей, то ни у тебя, ни у меня не появится прибавок). Вторая посылка: Капиталист и наёмный работник совершают эквивалентный обмен. Заключение: Ни у капиталиста, ни у наёмного работника не образуется в результате обмена прибавочная стоимость. Но в действительности мы видим, что у капиталиста образуется прибавочная стоимость. Это означает, что как минимум одна из исходных посылок ложная. Первая посылка очевидно истинна: если ты отдаёшь ровно столько, сколько получаешь, то не получишь прибыли, — это понятно даже дошкольнику. Если приход равен расходу, то нет прибыли, «ничто не происходит из ничего» — незыблемая научная истина, основа всех законов сохранения. Остаётся одно решение данного логического противоречия — признать вторую посылку ложной: между капиталистом и наёмным работником нет эквивалентного обмена, между ними не действует закон стоимости, закон стоимости для отношений капиталиста и пролетария не действует.

Почему же Маркс не сделал такого простого логического вывода?

Вспомним некоторые сведения из методологии науки. Научные дескриптивные утверждения бывают: 1) Выводимые (доказываемые) логически (дедуктивно) из некоторых принятых за истину положений. Истинность выводимых заключений обусловлена истинностью посылок. 2) Индуктивные обобщения, представляющие собой предположения, догадки, требующие последующего подтверждения, а именно отсутствия противоречий с наблюдениями и другими, принятыми за истину, положениями. Служат они для того, чтобы объяснять (выводить из них) уже известные явления и предсказывать новые следствия. 3) Факты — предложения, фиксирующие эмпирическое знание, относящееся к непосредственно наблюдаемым событиям, явлениям. Факт всегда истинен, истинность его удостоверяется непосредственно наблюдением. Фактами являются, например, такие результаты наблюдений: рабочий приходит на работу и через какое-то время уходит, в промежутке он производит какие-то продукты, в конце месяца на счету у него оказывается некоторая сумма денег... — всё это факты.

Наёмный работник продаёт свою рабочую силу капиталисту — это не констатация факта. Никто никогда не обнаруживал эмпирически (наблюдением, экспериментом) факт продажи рабочей силы. И Маркс не обнаруживал. Утверждение о продаже-покупке рабочей силы есть теоретическое «открытие». Наём рабочей силы совсем не очевидно то же самое, что покупка рабочей силы, чтобы одно можно было с полным правом назвать другим и считать второе фактом. Наём рабочей силы — факт, купля-продажа её — нет. Называние чего-либо чем-либо требует совпадения всех перечисленных в определении — существенных, определяющих — признаков, а не простого внешнего сходства.

Мы видим так называемый «рынок рабочей силы» («рынок труда»), мы видим разные по величине зарплаты наёмных работников — это всё факты. Но это не факты купли-продажи рабочей силы и разных «цен» на неё, а — видимость, которая сама должна быть объяснена. И тем более эта видимость не доказывает, что рабочая сила товар. Так, видимое движение Солнца по небосводу не доказывает, что Солнце обращается вокруг Земли и не опровергает того, что Земля вращается вокруг своей оси.

Итак, утверждение о продаже наёмным работником своей рабочей силы капиталисту — это умозаключение вида 1 (дедукция) или 2 (индукция).

Капиталисту нужны средства производства. Капиталисту нужна рабочая сила. Капиталист покупает средства производства. Можно ли отсюда сделать логический вывод, что капиталист покупает рабочую силу? Нет. Для такого вывода необходима ещё одна, общая посылка (большая посылка), что капиталист покупает всё необходимое.

Но в этой большой посылке скрыто утверждение, что капиталист покупает рабочую силу. То, что мы хотим доказать, уже содержится в посылке. Это логическая ошибка «доказательство через то же самое», или «порочный круг». Никаких доказательств утверждения о существовании товарообмена равного на равное между капиталистом и наёмным работником мы не найдём ни у Маркса, ни у его предшественников, ни у преемников, — они просто декларируют, что такой товарообмен есть.

Маркс в попытке объяснить образование капитала (прибавочной стоимости) на самом деле исходил из индуктивного предположения, взятого за постулат, что в процессе капиталистического общественного производства все его участники вступают в отношения эквивалентного (по стоимости) товарообмена.

Маркс: «Если бы мы пошли дальше в своём исследовании и спросили себя: при каких условиях все или, по крайней мере, большинство продуктов принимает форму товара, то мы нашли бы, что это происходит лишь на основе совершенно специфического, а именно капиталистического способа производства» (Маркс, 1960. С. 180).

Он видел, что повсеместно происходит товарообмен, и сделал индуктивное обобщение, что товарообмен является сутью производственных отношений при капитализме, что вообще можно считать, что при капитализме кругом один товарообмен и ничего кроме товарообмена, что стоимость из рук в руки при капитализме переходит только в результате эквивалентного обмена стоимости на равную стоимость (а все случаи перехода стоимости из рук в руки не в результате эквивалентного товарообмена — это незначительные, не влияющие на суть возмущения, случайные отклонения). Исходя из этого постулата, капиталист и рабочий тоже должны совершать товарообмен эквивалента на эквивалент. Тем более, что наблюдения окружающей действительности об этом якобы свидетельствуют: Если бы пролетарий не нанялся к капиталисту, то и зарплаты у него не было бы. Отсюда «вывод», что эту самую зарплату он получает от капиталиста в обмен на что-то, на какой-то товар, причём всегда имеющийся у рабочего (так как у рабочего нет ничего кроме собственной рабочей силы, то сам себя, свою рабочую силу, он и продаёт).

Маркс поставил задачу объяснить образование прибавочной стоимости на основе положения о товарном обмене эквивалентов: «Превращение денег в капитал [образование прибавочной стоимости — А. Т. ] должно быть раскрыто на почве имманентных законов товарообмена, т. е. исходной точкой должен послужить нам обмен эквивалентов. Наш владелец денег [...] должен купить товары по их стоимости, продать их по их стоимости и всё-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него [выделено мной. — А.Т.]» (Маркс, 1960. С. 176).

Но любое индуктивное умозаключение есть всего лишь предположение, а поэтому может оказаться ложным.

Проблема возникла в том, что, как правильно показал Маркс, от обмена эквивалентов прибавочная стоимость появиться не может: «Если обмениваются товары или товары и деньги равной меновой стоимости, т. е. эквиваленты, то, очевидно, никто не извлекает из обращения большей стоимости, чем пускает в него. В таком случае не происходит образования прибавочной стоимости» (Маркс, 1960. С. 171).

Вместо того чтобы отказаться от представления о товарообмене стоимостных эквивалентов как источнике прибавочной стоимости, чего требует обычная логика (повторим сказанное ранее: раз в результате обмена равного на равное прибавочная стоимость не может возникнуть, значит она возникает не в результате обмена равного на равное), он решил примирить две непримиримые вещи: «Итак, капитал не может возникнуть из обращения и так же не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении» (Маркс, 1960. С. 176).

Под обращением понимается товарное обращение, обмен эквивалента на эквивалент. В предисловии к первому изданию «Капитала» Маркс пишет: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена» (Маркс, 1960. С. 6). Маркс написал слово «обмен», а не «распределение», не «потребление». Тем самым он с самого начала исследования сузил поле зрения, исключил из рассмотрения возможные случаи присвоения продукта чужого труда без всякого эквивалентного возмещения, без отчуждения продукта своего труда: «До сих пор мы знаем только одно экономическое отношение между людьми — отношение товаровладельцев, в котором товаровладельцы присваивают чужой продукт труда только путём отчуждения своего собственного» собственного» (Маркс, 1960. С. 119).

Есть только два вида движения стоимости из рук в руки с результатом её присвоения: 1) прямое отчуждение (одностороннее движение стоимости: отъём, воровство, кража, грабёж, дарение, потеря одним и нахождение другим...) и 2) взаимное отчуждение (обмен, в частности купля-продажа). Отъём чужого, даже если он происходит на регулярной основе, Маркс безосновательно, произвольно не относит к экономическим отношениям, он его даже не упоминает как возможный (что удивительно, ведь в прямом отчуждении и состоит суть эксплуатации!). И поэтому совершает ошибку.

«[…] откуда происходит эта прибавочная стоимость? Этот вопрос необходимо разрешить, и притом чисто экономическим путём, исключив всякий обман, всякое вмешательство какого-либо насилия, формулируя вопрос следующим образом: каким образом можно постоянно продавать дороже, чем было куплено, даже при условии, что равные стоимости постоянно обмениваются на равные?» (Энгельс, 1961б. С. 209).

Вопреки общеметодологическому требованию к исследователю не упускать ни одно из возможных объяснений изучаемого явления (рассматривать все возможные версии), Маркс, разрабатывая теорию прибавочной стоимости, изначально определял отношения капиталиста и наёмного работника только как товарообмен, упустив из виду возможный (не являющийся невероятным, а поэтому не могущий быть исключаемым) вариант отношения прямого отчуждения (или, что то же самое, если оно наблюдается внешне в виде обмена, — отношение неэквивалентного обмена). Поэтому ему пришлось примирять непримиримое: эксплуатацию как одностороннее отчуждение и товарообмен как взаимное отчуждение, для чего им была построена искусственная теоретическая конструкция со множеством противоречий, главной, основополагающей выдумкой в которой является «товар рабочая сила».

Не было никакого смысла так долго, подробно и многословно, как это сделал Маркс, рассматривать вопрос доказательства невозможности возникновения прибавочной стоимости в результате обращения, — потому что это очевидная вещь (от простой перестановки имеющегося ничего добавочного не возникнет). Трудовая теория стоимости (теория трудовой стоимости) основывается на том, что стоимость создаётся трудом. Прибавочная стоимость — это тоже стоимость. Так как сам капиталист не создаёт стоимость (не трудится), то возникнуть она у него может только в результате присвоения продукта чужого труда. Проще некуда.

Придумывать сложности с продажей-покупкой «товара» рабочая сила Марксу пришлось, чтобы удовлетворить изначально ложному постулату о существовании товарообмена стоимостных эквивалентов между капиталистом и наёмным работником. Целеполагающий вопрос, который задавал себе Маркс, звучал примерно так: Как бы умудриться выдумать, что именно продаёт рабочий капиталисту, причём строго по стоимости, чтобы при этом образовывалась прибавочная стоимость?

В наиболее общем виде можно сказать, что Маркс, находясь в исторической научной традиции своего времени, имеющей по сравнению с сегодняшним днём менее строгие стандарты, не соблюл один из главных принципов логически правильного мышления — принцип достаточного основания, выражающий требование доказывать, обосновывать любое выдвигаемое утверждение: утверждение о том, что между капиталистом и пролетарием существует эквивалентный обмен стоимостей, не обоснован в достаточной (чтобы говорить о его истинности) мере.

При простом товарном производстве в условиях свободной конкуренции отдельные самостоятельные и равноправные товаропроизводители, владеющие средствами производства (мелкие буржуа), производят товары и обмениваются ими друг с другом на основе закона стоимости, то есть совершают эквивалентный обмен. Прибыль каждого из товаропроизводителей есть результат его собственного труда. Ни у кого из товаропроизводителей, являющихся одновременно продавцами, в общем случае не образуется прибавочная стоимость как превышение полученного над отданным в результате обмена произведёнными товарами. Равенство при обмене возникает как следствие равенства обменивающихся субъектов. Маркс безосновательно распространил это теоретическое представление об эквивалентном обмене по закону стоимости с простого товарного производства на капиталистическое товарное производство, то есть расширил область действия этого закона на товарное производство вообще, упустив из внимания, что ни капиталист, ни наёмный рабочий не являются равноправными самостоятельными производителями товаров: первый, как чистый капиталист, только владеет средствами производства, а товар производит его наёмный работник, второй — вовсе не владеет средствами производства. Если бы Маркс принял, что между капиталистом и наёмным работником нет эквивалентного обмена, т. к. они не равноправные самостоятельные товаропроизводители (а это так и есть), то ему не надо было бы выдумывать куплю-продажу особого, специфического товара под названием рабочая сила.

О роли и значении в марксизме представления о рабочей силе как товаре

Представление о рабочей силе как товаре, покупаемом капиталистом, не является необходимым для трудовой теории стоимости и доказательства эксплуатации как безвозмездного присвоения продукта чужого труда (прибавочной стоимости). Вторая интерпретация не использует понятие о рабочей силе как товаре, при этом она нисколько не противоречит трудовой теории стоимости (более того, основывается на ней), нисколько не отрицает наличие эксплуатации, а напротив, выявляет её нагляднее, потому что она не скрыта за представлением о купле-продаже рабочей силы.

Представление о рабочей силе как товаре не обладает никакой теоретической (объяснительной, эвристической) ценностью. Поэтому следующие слова Маркса следует считать ошибочными: «Вся система капиталистического производства основывается на том, что рабочий продаёт свою рабочую силу как товар» (Маркс, 1960. С. 440-441). Нет, не основывается. Капитал прирастает не потому, что капиталист покупает рабочую силу, а потому, что капиталист забирает безвозмездно результат труда рабочего. Маркс выкинул издержку на покупку рабочей силы из формулы стоимости, что свидетельствует о том, что «купля-продажа рабочей силы» не нужна для объяснения превращения денег в капитал.

Купля-продажа рабочей силы не краеугольный камень политической экономии капитализма, а выдумка с целью подогнать описание капиталистического способа производства под абсолютно товарное, в котором есть только эквивалентный обмен стоимостей.

Капиталист, в полном соответствии с Марксовой всеобщей формулой капитала Д — Т — Д', может из денег сделать ещё большие деньги, только проведя их через товарную форму. Он покупает средства производства — товар Т (капитал из денежной формы превратился в товарную). Потом он должен продать товар, но не тот же самый, как можно ошибочно понять из этой краткой формулы (Маркс, вводя её, как минимум пять раз пишет, что покупается и продаётся «один и тот же товар», «тот же самый товар»), а совсем другой — полученный из первого присоединением к нему труда наёмного работника и, соответственно, увеличившийся в стоимости на величину (v + m), часть v из которой отходит наёмному работнику в виде зарплаты, а часть m — капиталисту. В итоге капитал прирастает на величину m. Как видим, спокойно обошлись без продажи-покупки рабочей силы и без понятия переменного капитала.

Всеобщая формула капитала Д — Т — Д' отличается от формулы простого товарного обращения Т — Д — Т'. Если второе — чистое обращение (стоимости Т и Т' равны), то в первой формуле есть, но скрыт, этап производства новой стоимости, нового товара (стоимости Д и Д' различны, Д < Д', из-за того, что новый труд присоединил новую стоимость к старой). Развёрнутую формулу, включающую производственную стадию, Маркс даёт в 1-й главе 2-го тома «Капитала». Товар Т должен превратиться в процессе производства в другой товар, Т' — большей стоимости, путём присоединения к нему нового труда (из досок, гвоздей в результате приложения труда получается табуретка большей стоимости, чем стоимость исходных деревяшек и гвоздей).

Формула капитала в развёрнутом виде: Д — Т... Пр... Т' — Д'. Марксово развёртывание Т в сумму Р (рабочая сила) и Сп (средства производства), как доказано выше, ложное.

Конечно, нельзя получить прибавочную стоимость вне обращения, но не надо запутывать читателей, выдвигая обращение на первый план и запрятывая, скрывая за ним процесс производства Т — Т', называя его производственным потреблением капитала (купленного товара), и, соответственно, скрывая настоящий субъект производства (производит стоимость рабочий, а не капитал).

С одной стороны, Маркс указывает, что есть внешняя видимость: «Таким образом, Д — Т — Д' есть действительно всеобщая формула капитала, как он непосредственно проявляется в сфере обращения [выделено мной. — А. Т.] (Маркс, 1960. С. 166). С другой стороны, остаётся в плену этой формулы, говоря совершенно серьёзно, что капиталист на самом деле, а не лишь видимым образом, потребляет купленный им товар, результатом чего становится прирост первоначальной стоимости: один из товаров обладает чудесным (специфическим, уникальным) свойством при потреблении создавать стоимость. Маркс как бы забывает, что стоимость создаётся трудом. В описании «самовозрастания» капитала получается своего рода эклектика: видимость и сущность оказываются перемешаны и трудно отделить одно от другого.

Функционирование некоторой массы товаров как капитала («самовозрастающей» стоимости) может происходить только в результате отъёма (прямого отчуждения) капиталистом результатов чужого труда (созданной наёмным работником прибавочной стоимости, присоединяемой к первоначальному авансированному капиталу). Внешняя видимость якобы осуществляющегося по закону стоимости товарообмена между капиталистом и наёмным работником не может отменить этой истины. Но может её маскировать.

Представление о рабочей силе как товаре скрывает сущность взаимоотношений эксплуататора и эксплуатируемого — эксплуататорскую сущность.

«Он [собственник рабочей силы. — А. Т.] и владелец денег встречаются на рынке и вступают между собой в отношения как равноправные товаровладельцы, различающиеся лишь тем, что один — покупатель, а другой — продавец, следовательно оба — юридически равные лица» (Маркс, 1960. С. 178).

«То обстоятельство, что дневное содержание рабочей силы стоит только половину рабочего дня, между тем как рабочая сила может действовать, работать целый день, что поэтому стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня, вдвое больше, чем её собственная дневная стоимость, представляет лишь особое счастье для покупателя, но не составляет никакой несправедливости по отношению к продавцу» (Маркс, 1960. С. 205).

Любое ложное теоретическое положение не может играть положительной роли в теории. Ложное представление о рабочей силе как товаре, покупаемом капиталистом, имеет отрицательное значение для марксистской политэкономии: оно не выявляет действительные механизмы эксплуатации, а скрывает их. Теория прибавочной стоимости построена не благодаря, а вопреки этому представлению.

Капитализм и другие эксплуататорские формации

Чтобы лучше познать частное явление, нужно выяснить не только отличия его от других частных явлений, но и знать, что у него есть общего с ними («всё познаётся в сравнении»).

При капитализме господствуют отношения купли-продажи, почти все потребительные стоимости принимают товарную форму. Маркс пишет, что при капитализме «товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением» (Маркс, 1960. С. 70).

Отношения между эксплуататором и эксплуатируемым тоже приняли видимость исключительно товарно-денежного обмена. Но сущность отношений между эксплуататором и эксплуатируемым при капитализме осталась той же, что была при прежних эксплуататорских формациях: эксплуататор просто отбирает часть созданного эксплуатируемым. Не покупает, не выменивает, а — отбирает. Капиталист точно так же, как это делал рабовладелец, беззастенчиво присваивает продукт чужого труда; и чтобы понять это и описать, не нужно выдумывать продажу рабочей силы, как не нужно было это представление для понимания и описания отношений рабовладельца и раба, феодала и крепостного крестьянина.

"товарообмен"

Маркс при описании взаимоотношений рабочего и капиталиста не сбросил с них внешнюю обёртку товарно-денежных отношений, не показал, что она лишь обёртка. Вопреки поставленной цели выяснения действительной сути происходящих процессов в капиталистическом производстве, скрытых за видимой картиной товарных отношений, он, к сожалению, вопрос о взаимоотношениях между капиталистом и наёмным работником оставил не полностью вскрытым: Маркс нигде не говорит прямо и недвусмысленно, что рабочая сила есть псевдотовар, не настоящий товар (по Марксу, рабочая сила «специфический», но товар), как не говорит, что «самовозрастание» капитала кажущееся.

Маркс не дошёл до конца в своём расследовании, в его теоретических построениях остались противоречивая двойственность и непоследовательность. С одной стороны, он замечает, что эквивалентный обмен между капиталистом и наёмным рабочим есть видимость: «Обмен эквивалентов, в котором состояла первоначальная операция, претерпел такие изменения, что в результате он оказывается лишь внешней видимостью; в самом деле, часть капитала, обменённая на рабочую силу, во-первых, сама является лишь частью продукта чужого труда, присвоенного без эквивалента; во-вторых, она должна быть не только возмещена создавшим её рабочим, но возмещена с новым избытком. Отношение обмена между капиталистом и рабочим становится, таким образом, только видимостью, принадлежащей процессу обращения, пустой формой, которая чужда своему собственному содержанию и лишь затемняет его. Постоянная купля и продажа рабочей силы есть форма. Содержание же заключается в том, что капиталист часть уже овеществлённого чужого труда, постоянно присваиваемого им без эквивалента, снова и снова обменивает на большее количество живого чужого труда» (Маркс, 1960. С. 597). С другой стороны, если выражения «только видимость» и «пустая форма» понимать как несоответствие сущности, содержанию, не избавляется в своей теории от представления о купле и продаже рабочей силы. Маркс называет куплю-продажу рабочей силы «формой», но форма подразумевает внешнюю видимость. Если эквивалентный обмен ещё можно назвать «видимостью», т. к. мы воочию наблюдаем добровольность наёмного труда, некоторую выгодность наёмного труда для обеих сторон (нанимателя и нанимающегося), что может родить ложное представление об эквивалентном обмене, то мы никак непосредственно не наблюдаем куплю-продажу рабочей силы и её нельзя называть «формой», а только — «представлением» (ложным или истинным), которое на рациональной ступени познания оформляется в некий теоретический конструкт с использованием понятий товар рабочая сила, стоимость рабочей силы и др.

Любая теория создаётся для объяснения явления, то есть для объяснения видимого, поэтому сам теоретический конструкт, призванный объяснить видимое, нельзя называть видимостью, формой. Он может быть ложным, не выражающим сущность явления, тогда его отбрасывают, заменяют другим, более адекватным. Купля-продажа рабочей силы есть ложный теоретический конструкт, выдумка, поэтому его нужно отбросить, а не называть видимостью, чего Маркс не делает.

Говоря о «форме» и «видимости», имел ли Маркс в виду ложность представления об эквивалентном обмене между капиталистом и наёмным работником и купле-продаже рабочей силы? Определённо ничто на это не указывает, нигде Маркс об этом прямо не заявляет, он продолжает говорить об эквивалентном обмене и купле-продаже рабочей силы. Маркс не утверждает прямо и недвусмысленно, что эквивалентного обмена совсем нет, у него эквивалентный обмен в виде продажи рабочей силы совершаются на самом деле, но потом происходят некоторые «изменения», результатом которых является присвоение продукта чужого труда без эквивалента, эквивалентный обмен превращается в неэквивалентный («[…]претерпел такие изменения, что в результате он оказывается [...]») — вместо того чтобы просто сказать, что эквивалентного обмена нет. По Марксу, часть капитала действительно обменивается на рабочую силу, Маркс лишь говорит, что эта часть сама представляет собой капитализированную прибавочную стоимость, возникшую из неоплаченного прошлого чужого труда, в целом рабочий класс платит самому себе: капиталист «поступает в этом случае по старому рецепту завоевателя, покупающего товары побеждённых на их же собственные, у них же награбленные деньги» (Маркс, 1960. С. 595 ). Таким образом, несмотря на то, что сущность у любого явления одна, Маркс не избавляется от двойственности в описании сущности отношений капиталиста и наёмного работника, не отбрасывает тезис об эквивалентном обмене (покупке-продаже рабочей силы) как неверный, не выражающий сущность изучаемого явления. Маркс делает попытки сказать о несовпадении видимости и сущности, формы и содержания, но до конца этот путь в раскрытии отношения капиталистической эксплуатации, выявления действительного механизма образования прибавочной стоимости не проходит.

Хотя Маркс, несомненно, говорит об эксплуатации, но объективно способствует её маскировке ложным представлением о якобы имеющемся между капиталистом и пролетарием обмене эквивалентов (по сравнению с «чистым», очищенным от внешней обёртки, представлением о прямом отчуждении). Он не показал чётко и определённо единство механизма эксплуатации во всех эксплуататорских формациях.

Схема эксплуатации при капитализме (увеличения богатства эксплуататора) — та же, что для рабовладельческого способа производства и для феодального: эксплуатируемый работник создаёт необходимый продукт для собственного прокорма и прибавочный для своего эксплуататора.

Эксплуатация во всех эксплуататорских общественно-экономических формациях представляет собой присвоение прибавочного продукта на безвозмездной основе. Заметим, что нужно уточнить, что называть необходимым и прибавочным продуктом для нетоварных хозяйств (в которых нет понятия стоимости, но где для производства того или иного продукта всё равно требуется затратить большее или меньшее количество труда), чтобы не было противоречия определению необходимого и прибавочного продукта при капиталистическом, товарном по своей сути, производстве. Необходимым продуктом можно назвать ту часть произведённого работником продукта, которая идёт на его (и членов его семьи) индивидуальное потребление — непосредственно или через обмен на необходимые предметы потребления (при капитализме стоимость этого продукта равна v). Прибавочный продукт — идёт в потребление эксплуататору (при капитализме стоимость этого продукта равна m).

Маркс: «Капитал не изобрёл прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства, будет ли этим собственником афинский χαλός χάγαδός [аристократ], этрусский теократ, civis romanus [римский гражданин], норманский барон, американский рабовладелец, валашский боярин, современный лендлорд или капиталист» (Маркс, 1960. С. 246).

Так как созданный работником продукт, состоящий из необходимого продукта и прибавочного продукта, есть определённая постоянная величина, то чем больше необходимый продукт, тем меньше прибавочный продукт, и чем меньше необходимый продукт, тем больше прибавочный продукт (чем больше достаётся работнику, тем меньше остаётся капиталисту; чем меньше остаётся работнику, тем больше достаётся капиталисту). В стоимостях: чем больше v, тем меньше m, и чем меньше v, тем больше m, — поэтому капиталист стремится сделать зарплату наёмного работника как можно меньше. Мы видим, что интересы капиталиста и пролетария противоположны.

В действительности рабочий и капиталист торгуются друг с другом не за цену рабочей силы, не за величину заработной платы, которую капиталист даст рабочему, а за то, как много или мало капиталист оставит рабочему из всей созданной рабочим стоимости, то есть как мало или много капиталист отберёт у рабочего. Не даст, а отберёт. Слово «торговаться» в данном случае не равнозначно слову «торговать», не означает, что идёт процесс торговли, купли-продажи товара. Видимость и сущность здесь различны. Если при обычной торговле имеется некий товар фиксированной величины и торгуются за его цену, то в случае отношений капиталиста и рабочего торгуются за величину самого товара — величину необходимого продукта, его долю во всём добавленном продукте: рабочий получает в денежной форме ровно стоимость товара, который есть произведённый им необходимый продукт, цена этого товара устанавливается не в результате договорённости о его цене (тем более не в результате договорённости о «цене рабочей силы»), а зависит от величины, количества самого товара, необходимого продукта. Не величина заработной платы определяется величиной необходимого продукта, а величина необходимого продукта (доля необходимого продукта во всём добавленном продукте, или доля необходимого времени во всём рабочем времени) определяется величиной заработной платы (и тем более зарплата не определяется «стоимостью рабочей силы»): чем больше зарплата, тем больше должна быть величина необходимого рабочего времени.

Взаимоотношения капиталиста и наёмного работника абсолютно такие же, как взаимоотношения грабителя и ограбленного. Наёмный работник вынужден безвозмездно работать на капиталиста, чтобы заработать себе на жизнь (у рабочего нет средств производства в формальной собственности, поэтому он вынужден пользоваться чужими). Вымогательство путём шантажа нельзя называть товарообменом. Не хочешь работать на капиталиста — будешь голодать на улице. Наёмный работник выбирает жизнь, то есть зарплату, но это не означает, что эту жизнь, эту зарплату, ему даёт капиталист.

То есть имеет место настоящий, а не метафорический, шантаж, — подобный тому, которому подвергается прохожий в тёмном переулке от грабителя: жизнь или кошелёк? В случае капиталиста и наёмного работника, жизнь — это зарплата (жизненные средства), а кошелёк — прибавочная стоимость. Грабитель/капиталист ничего не даёт, он просто не отнимает жизнь.

Тот, кто был рабом при рабовладельческом строе или крепостным при феодализме, при капитализме становится свободным лишь частично. Его уже не бьют палкой, не заставляют силой закона работать на хозяина, но он продолжает быть эксплуатируемым. Не случайно пролетария иногда называют «свободным рабом», «наёмным рабом» — этим хотят сказать, что он, как и раб в прежние времена, есть объект эксплуатации. При капитализме меняется лишь способ принуждения по сравнению с рабовладением или феодализмом. Вместо внеэкономического принуждения силой и законом используется экономическое принуждение, представляющее собой по сути шантаж: свободному пролетарию в условиях частной собственности на средства производства, защищаемой буржуазным правом, и общественного характера производства с чрезвычайно большим уровнем разделения труда просто некуда податься, кроме как идти в наём к капиталисту. Пролетарию в современных условиях трудно стать индивидуальным производителем, купив несложные средства производства и начав производить какие-то простые продукты (смартфоны и автомобили он индивидуально производить не может) — мелким буржуа как индивидуальным производителям при капитализме всё меньше остаётся места в общественном производстве. Поэтому пролетарий идёт в наём к капиталисту.

При капитализме, по сравнению с феодализмом, маскируется граница между необходимым и прибавочным продуктом, необходимым и прибавочным временем, создаётся иллюзия абсолютно добровольного торгового партнёрства капиталиста и наёмного работника.

«[...] если бы он [пролетарий — А. Т.] продал её [рабочую силу — А. Т.] целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба[...]» (Маркс, 1960. С. 178) Некоторые политэкономы понимают данные слова так: при рабовладении продавался и покупался сам человек, а при капитализме продаётся и покупается не человек, а только его рабочая сила. Это, как сказано ранее, неверно, потому что нельзя отделить полезное качество объекта (в данном случае — способность человека к труду) от самого объекта (рабочую силу нельзя отделить от её носителя), нельзя поэтому приобрести в собственность лишь какое-то полезное качество предмета, не приобретя в собственность сам предмет. Отличие между капиталистическим наёмным работником и рабом состоит не в том, что в первом случае продаётся человек, а во втором продаётся его рабочая сила, а в том, что: 1) раб переходит в собственность рабовладельца насильно (внеэкономическое принуждение), а пролетарий переходит в собственность капиталиста добровольно (экономическое принуждение), 2) раб — навсегда, пролетарий — на время (например, на 40 часов в неделю), 3) рабовладелец может использовать все «потребительские свойства» (способности) раба (в том числе и главным образом способность к труду, то есть использовать раба как рабочую силу!), а капиталист использует лишь одну способность наёмного работника к труду, то есть использует наёмного работника исключительно как рабочую силу. В приведённой цитате Маркса речь идёт о втором (слова «раз и навсегда») и третьем (слово «целиком») названных выше пунктах, отмечающих отличия рабского труда и наёмного капиталистического труда.

Наём пролетария к капиталисту не есть акт товарообмена, продажи-покупки, а он есть договор, по которому нанимающийся обязуется (пусть и не осознавая этого) отдавать часть созданной им стоимости капиталисту. Обоюдная «выгода» тут есть: капиталист получает прибыль (прибавочную стоимость, каковую он не смог бы получить без наёмного работника, т. к. именно наёмный работник её создаёт), а наёмный работник получает средства к жизни (зарплату, каковую он не смог бы получить без средств производства, принадлежащих капиталисту). Но эта взаимная выгода не означает, что между наёмным работником и капиталистом есть обмен равными стоимостями. Эта взаимная выгода не равнозначна: капиталист — приобретает, а наёмный работник — всего лишь получает обещание, что у него не всё отберут, «дав» тем самым возможность выжить. Напомним, что зарплату работник зарабатывает сам, своим собственным трудом, она — плата за необходимый продукт (вполне можно представить, что наёмный работник забирает созданный им необходимый продукт, который потом продаёт). Слово «получает» имеет разный смысл в отношении капиталиста и наёмного работника. Если говорить о стоимостях, то капиталист получает (не в обмен на что-то, а просто так) стоимость m от наёмного работника, а наёмный работник остаётся с созданной им самим стоимостью v («получает» её от самого себя).

В докапиталистических эксплуататорских формациях не было товарообмена между рабовладельцами и рабами, феодалами и зависимыми крестьянами; необходимый продукт, производимый эксплуатируемыми, или потреблялся ими непосредственно, или обменивался ими же на другие продукты (продавался, чтобы за полученные деньги купить другие продукты). Разграничение необходимого и прибавочного продукта было более явным, необходимый продукт прямо шёл его производителю. При капиталистическом наёмном труде нельзя явно отделить необходимый продукт от прибавочного, тот и другой выступают как единый, нераздельный продукт, принадлежащий капиталисту, поэтому необходимый продукт, чтобы превратиться в зарплату в виде денег, ещё должен быть продан капиталистом (а не самим работником). Стоимость, созданная работником, прежде чем попасть ему в карман (в виде заработной платы), должна пройти через карман капиталиста, что создаёт видимость, будто капиталист платит работнику, причём, т. к. весь произведённый товар изначально представляется принадлежащим капиталисту, зарплата представляется как плата за купленный «труд», труд сам по себе (труд представляется товаром), а не за товар, произведённый трудом. Но суть их отношений остаётся прежней: эксплуатируемый имеет то, что сам же и создал в процессе труда, а не получил от эксплуататора за какой-то совершенно другой проданный тому товар (рабочую силу или сам труд). Здесь нужно отметить, что Маркс, справедливо говоря, что нельзя продать труд, делает неверный вывод, что, следовательно, продаётся… рабочая сила. Мы выяснили, что рабочая сила, так же как и труд, не является товаром.

Антимарксисты, даже если согласятся с тем, что при капитализме нет покупки-продажи рабочей силы, могут в ответ на утверждение о существовании при капитализме прямого обворовывания рабочего капиталистом сказать, что капиталист оказывает услугу рабочему, предоставляя ему средства производства, давая возможность заработать на жизнь («даёт работу»). Якобы за эту услугу и платит рабочий капиталисту прибавочную стоимость. Нас интересует только то, что можно посчитать, — стоимости. А в стоимостях — капиталист ничего не даёт рабочему. Услуга «предоставление средств производства» не товар, стоимость её нельзя посчитать, т. к. она не требует труда. Затраты на сами средства производства входят в стоимость товаров и возвращаются капиталисту, из них рабочий ни копейки не берёт себе (на рисунке с коробочками выше изображена не вся продукция, а лишь добавленная стоимость, то есть не включающая в себя стоимость средств производства).

Художник Хьюго Геллерт. Рисунок из книги "«Капитал» в иллюстрациях".

Маркс считает всех участников капиталистических производственных отношений равноправными товаровладельцами и выделяет среди всех товаров особый товар, обладающий способностью создавать прибавочную стоимость для его покупателя. На самом деле надо говорить не об особом товаре на рынке, а об особой категории (классе) людей, которые не обменивают результаты своего труда по закону стоимости (эквивалент на эквивалент), как это делают все остальные товаропроизводители; они не обменивают созданную ими стоимость Δ на равную стоимость. Лишь часть её (v, необходимую стоимость) они обменивают на деньги (зарплату). Оставшуюся часть созданной ими стоимости (m, стоимость прибавочного продукта) отбирает капиталист. Отбирает прямо и непосредственно, а не в процессе некоего «потребления рабочей силы», не в процессе обмена эквивалентов. Пролетарии не равноправные с капиталистами и мелкой буржуазией участники рынка. То, что они производят не для собственного потребления (не в необходимое рабочее время), у них просто отбирается без эквивалентного стоимостного возмещения.

Нельзя наёмный труд пролетария на капиталиста путать с «наёмным трудом» мелкого буржуа на капиталиста или на другого мелкого буржуа. Кухарка, нанятая для варки щей, индивидуально потребляемых нанимателем, политэкономически представляет собой мелкого буржуа, действительно продающего результаты своего труда (не важно, что пользоваться она при этом может чужими средствами производства, главное — что имеется обмен равными стоимостями; она могла бы с таким же успехом готовить еду, используя собственные средства производства). Та же кухарка, нанятая капиталистом для работы в ресторане, служит капиталисту для извлечения прибыли, она — наёмный работник, который приносит капиталисту прибавочную стоимость; она уже не мелкий буржуй, а пролетарий. Маркс же своим представлением о товарообмене по закону стоимости между капиталистом и наёмным работником способствует уравниванию пролетариев и буржуев.

Как пролетарии особая категория людей (занимают особое место в системе капиталистического производства), так и капиталисты особая категория людей. Они ничего не производят, не создают стоимость, а лишь присваивают результаты чужого труда, присваивают чужую стоимость. Они — паразиты.

При капитализме происходит дальнейшее развитие явления и, соответственно, понятия наёмного труда (наёмный труд модифицируется: нанимателю нужна от нанятого работника стоимость, а не потребительная стоимость; обмен между нанимателем и нанятым становится неэквивалентным), а не развитие понятия товара (рабочая сила не «становится» товаром).

Заметим, что деление на необходимый и прибавочный продукт (необходимый и прибавочный труд) имеется и при общественной собственности на средства производства, но это деление уже не носит антагонистический характер, потому что прибавочный продукт, как и необходимый, в конечном итоге (не через заработную плату) тоже идёт в потребление тех, кто его произвёл.

Заключение

Несмотря на название данной работы, главный доказываемый в ней тезис состоит не в том, что рабочая сила не товар, а в отрицании более общего Марксового утверждения о товарообмене по закону стоимости (купля-продажа товара по стоимости) между капиталистом и наёмным работником. В работе показано, что это утверждение Маркса не имеет достаточных оснований, а является предположением, причём ложным. Теоретический искусственный конструкт «товар рабочая сила» был состряпан создан Марксом как раз для подтверждения, оправдания этого ложного утверждения-предположения. Маркс выдумал хитрый «специфический» товар, обладающий удивительным свойством генерировать стоимость при потреблении, причём большую, чем он имеет сам, — вопреки тому, что рабочая сила не удовлетворяет определению товара, и вопреки основным положениям трудовой теории стоимости, чему свидетельство перечисленные в работе многочисленные противоречия, которых Маркс не заметил из-за пренебрежения формальной логикой, вызванного опьянением Гегелевской диалектикой.

Согласно трудовой теории стоимости, стоимость вообще создаётся трудом. Возрастать стоимость может только за счёт того, что труд создаёт больше стоимости, чем потом её тратится безвозвратно (расходы меньше доходов). Если вся созданная стоимость окончательно тратится, то никакого накопления происходить не будет. Сия нехитрая математика понятна даже ученику начальной школы (задачи про бассейн, в который вода через одну трубу вливается, а через другую выливается). Этот механизм возрастания стоимости — для любого богатства, блага, создаваемого трудом. Если единоличный производитель товара, мелкий буржуа, будет безвозвратно (на индивидуальное потребление) тратить меньше, чем создаёт новой стоимости своим трудом, то его богатство будет увеличиваться. Если наёмный работник будет со своей зарплаты откладывать каждый месяц часть денег, то его богатство тоже будет увеличиваться. Если капиталист будет отдавать наёмному работнику не всю созданную наёмным работником стоимость, то его капитал в конце каждого оборота будет приращён, — вот действительный механизм образования прибавочной стоимости и эксплуатации пролетариев капиталистами (капиталист просто отбирает, а не покупает, не обменивает, результат чужого труда).

Нанять рабочую силу — не то же самое, что купить рабочую силу. Марксово представление о товарообмене по закону стоимости между наёмным работником и капиталистом ложное, поэтому от него необходимо отказаться. Кроме теоретической ошибочности, оно вредно идеологически: маскирует, прикрывает собой эксплуатацию, не способствует формированию пролетарского классового сознания.

Отказ от представления о товарообмене по закону стоимости между капиталистом и пролетарием, о рабочей силе как товаре и, следовательно, от понятия переменного капитала влечёт отказ от некоторых производных от них понятий марксистской политэкономии или их пересмотр (норма прибавочной стоимости, органическое строение капитала, норма прибыли, простой и сложный труд и т. д.).

Признание ошибочности представления о купле-продаже рабочей силы при капитализме необходимо влечёт пересмотр теоретического изложения марксистской политэкономии. Следует отметить, что такую «ревизию» теории нельзя назвать «ревизионизмом» в отрицательно-оценочном смысле этого слова (пересмотр, ревизия принципиальных установок марксизма). Ревизионизм ослабляет и извращает марксизм, выхолащивает его революционную суть и служит интересам буржуазии. Исправление же ошибок, неточностей оставляет основы марксизма неизменными, но, напротив, делает марксистскую теорию сильнее. Суть марксизма — это учение о прибавочной стоимости (политическая экономия капитализма), материалистическое понимание истории (исторический материализм), учение о диктатуре пролетариата. Нет тут ни в явном, ни в скрытом виде продажи рабочей силы.

Результатом отказа от представления о рабочей силы как товаре будет более простая, более понятная и стройная теория, избавившаяся от «кучи» противоречий. Есть основания предполагать, что если отказаться от понятия переменного капитала, то так называемые трудности, или проблемы, трудовой теории стоимости, на которые любят опираться критики марксизма, окажутся легко решёнными, предстанут очевидно мнимыми проблемами.

Альберт Тарасов

19.01.2022

ЛИТЕРАТУРА

Кедров Б.М. (1962). Предмет марксистской диалектической логики и его отличие от предмета формальной логики // Законы мышления. М.: Издательство Академии наук СССР. С. – 63–137.

Кондаков Н.И. (1975). Логический словарь-справочник. М.: Наука. – 720 с.

Курс политической экономии. (1973). В 2-х т. Т. I. / Под ред. Н.А. Цаголова. Учеб. пособие для экон. вузов и фак. Изд. 3-е, переработ. и доп. М.: Экономика. – 831 с.

Ленин В. И. (1967). По поводу так называемого вопроса о рынках. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. М.: Госполитиздат. – С. 67–122.

Ленин В.И. (1969). План диалектики (логики) Гегеля. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. М.: Госполитиздат. – С. 297–302.

Ленин В.И. (1973). Три источника и три составных части марксизма. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 23. М.: Госполитиздат. – С. 40–48.

Маркс К. (1957). Наёмный труд и капитал. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 6. – М.: Госполитиздат. – С. 428–459.

Маркс К. (1960). Капитал. Критика политической экономии. Т. I. Маркс К.,
Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. – М.: Госполитиздат. – 907 с.

Маркс К. (1961а). Капитал. Критика политической экономии. Т. II. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 24. – М.: Госполитиздат. – 648с.

Маркс К. (1961б). Капитал. Критика политической экономии. Т. III. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 25. Ч. I. – М.: Госполитиздат. – 545 с.

Маркс К. (1962). Капитал. Критика политической экономии. Т. III. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 25. Ч. II . – М.: Госполитиздат. – 551с.

Маркс К. (1963). Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала»). Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 26. Ч. II. – М.: Госполитиздат. – 703с.

Маркс К. (1964). Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала»). Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 26. Ч. III. – М.: Госполитиздат. – 674 с.

Михалевский Ф.И. (1928). Политическая экономия. – Московский рабочий. – 403с.

Политическая экономия. (1954). Учебник. / Под ред. К.В. Островитянова, Д.Т. Шепилова, Л.А. Леонтьева, И.Д. Лаптева, И.И. Кузьминова, Л.М. Гатовского. М.: Госполитиздат. – 639 с.

Рузавин Г.И. Методология научного познания: Учеб. пособие для вузов. –М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. –287 с.

Смит А. (1962). Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Издательство социально-экономической литературы. – 677 с.

Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия. (1972). Т. 1, А — Индексы. Гл. Ред. А.М. Румянцев. М.: «Советская Энциклопедия». – 560 с.

Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия. (1975). Т. 2, Инди...— Мюрдаль. Гл. Ред. А.М. Румянцев. М.: «Советская Энциклопедия». –560 с.

Экономическая Энциклопедия. Политическая экономия. (1979). Т. 3, Н — Социологическая школа. Гл. Ред. А.М. Румянцев. М.: «Советская Энциклопедия». – 624 с.

Энгельс Ф. (1961а). Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Сочинения. Т. 20. – М.: Госполитиздат. – С. 486–499.

Энгельс Ф. (1961б). Анти-Дюринг. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Сочинения. Т. 20. – М.: Госполитиздат. – С. 5–338.

Энгельс Ф. (1961в). Предисловие ко второму изданию второго тома «Капитала». Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 24. – М.: Госполитиздат. – С. 5–338.

Two Interpretations of Marx’s Value Formula: Labor Power is not a Commodity

Abstract. In this work, based on the labor theory of value and relying on the validity of Marx's value formula presented in "Capital," it is demonstrated that the widely accepted notion in Marxist political economy, stating that labor power is a commodity exchanged for a wage, is not necessary for explaining the formation of capitalist profit and uncovering capitalist exploitation. Moreover, it is proven that this notion is false. The epistemological root of Marx's error has been identified.

A genuine and simpler mechanism for the formation of surplus value is presented, wherein there is no exchange according to the law of value between the capitalist and the proletarian. Instead, there exists a relationship of pure exploitation, characterized by the capitalist’s uncompensated appropriation of the value created by the labor of the wage worker.

Keywords: Marx, labor power, variable capital, value, labor theory of value, surplus value, labor exploitation