"Так, при помощи добрых людей, и отмучилась Натка – операция на ногу была сделана, болезненная и долгая реабилитация почти пройдена, два года, мучительных и в тоже время полных надежды, остались позади. Позади ходьба с костылями, после – с палочкой, долгие занятия и специальные упражнения".
Глава 33.
Два долгих и непростых года провела Натка в сплошной беспрецедентной борьбе за свою ногу. Параллельно работала, когда не была на больничном, старалась не отстать от своих коллег в магазине на основной работе. Работала и вечерами – дома за швейной машинкой. За это время она привыкла не обращать внимания на боль, ставшую её постоянной спутницей, но так как доктор говорил, что боль – это хорошо, значит всё идёт как надо, Натка терпела.
Алёшка стал первоклассником, и удивлял маму своим серьёзным отношением к учёбе. Мальчик как-то резко повзрослел после того, как Натке пришлось часто уезжать на лечение и оставлять его на няню. И еще очень помогали Лена и Володя, которые помогли когда-то Натке перебраться сюда из Семёновки и купить этот дом.
Хорошо, что побыть няней согласилась Катеринина мама, Ирина Михеевна, иначе Натка бы просто извелась вся, оставляя сына на постороннего человека.
Баба Ира, как представилась Алёшке эта невысокая, полненькая женщина в белой косынке, с мелкими синими цветочками, сразу же завоевала доверие и любовь ребенка.
- Наточка, ни о чём не волнуйся, поезжай спокойно и лечись, мы без тебя со всем справимся, - говорила она, повязав синий передник и провожая Натку до двери, - Правда, Алексей?
- Правда! Мамочка, ты не беспокойся, мы с бабой Ирой и уроки делаем и зарядку утром! А вечером у нас прогулка до речки! – Алёшка обнимал маму перед поездкой и уверенно кивал, подтверждая слова няни.
- Ох, Ирина Михеевна, что бы я без вас делала, - Натка благодарно смотрела на женщину, её мягкое доброе выражение лица и ямочки на пухлых щеках, - Никакого лечения не было бы, если бы вы не согласились жить у нас это время, пока я уезжаю!
- Ну что ты, Наточка, мне самой неловко, что я за свою помощь деньги беру, - смущённо отвечала Ирина Михеевна, - Люди должны помогать друг другу, как же иначе…
Деньги за помощь она брала небольшие, Натка несколько раз пыталась дать большую сумму, но Ирина Михеевна категорически отказывалась. Натка-то прекрасно понимала, что для няни эта своего рода подработка была очень важна – младшая дочь Ирины Михеевны, сестра Катерины, которая жила с семьёй в Любляново, полгода назад пострадала от пожара и теперь всей семьёй они строили новый дом. Потому и говорила Натке Ирина Михеевна:
- Наточка, это ведь не я вам с Алёшей, а вы мне помогаете! В Семёновке няня не нужна никому, а я всю жизнь воспитателем в саду проработала… и сейчас бы в сад пошла, хоть нянечкой, но уж силы не те – двадцать пять ребятишек в группе мне не осилить! А сынок у тебя – золотой мальчишка, ответственный, послушный! Сам знает, что и когда делать нужно, такой умница!
Так, при помощи добрых людей, и отмучилась Натка – операция на ногу была сделана, болезненная и долгая реабилитация почти пройдена, два года, мучительных и в тоже время полных надежды, остались позади. Позади ходьба с костылями, после – с палочкой, долгие занятия и специальные упражнения. Теперь же она ходила, ещё чуть прихрамывая, но всё же ощущения были совершенно другие… Много раз за весь период лечения Натка думала, мучаясь от нестерпимой боли, что стоит оставить это всё, даже тайком жалела, что вообще начала всё это… ведь жила же раньше как-то, и если подумать, то неплохо жила…
Но теперь, когда всё было позади, оставалось только регулярное наблюдение и редкие визиты в город, Натка гордилась собой и была благодарна всем, кто поддержал её, наставил и помог. И теперь в её жизни намечались только счастливые времена.
Катя и Игорь, верные своему намерению переехать вслед за Наткой из Семёновки в Советский, не отказались от задуманного. Приезжая в гости к подруге, Катерина рассказывала Натке Семёновские новости и делилась планами:
- Вот сейчас Светланке поможем, они уже заканчивают дом, считай, что отстроились, и сами начнём дом подыскивать себе. Я бы хотела здесь, на Берёзовой, от тебя неподалёку! Уж очень место удобное и красивое! Свекровь сказала, что даст нам в долг, если не хватит от продажи нашего дома, так что, думаю, что будущим летом переедем! Анютка в школу, думаю в один бы класс с твоим Алёшей, было бы здорово! А младший в садик. Игорю, кстати, место предлагают неплохое, на комбинате. Там зимой сотрудник на пенсию уходит, вот его туда зовут. Всё складывается, что надо переезжать!
- Ой, Катя, как бы я хотела, чтобы вы сюда переехали! – искренне радовалась Натка за подругу, - Тем более, если на одной улице бы жили! Как бы так сложилось, чтобы дом продавали здесь, была бы удача!
- Ну, хоть помечтаем, вдруг да сложится! – Катерина, неунывающая ни перед чем, запила чаем зефирку и крикнула уже младшему сыну, - Василий! Отпусти сестру, немедленно, а то отцу расскажу!
Василёк, который часто становился «Василием», когда шкодничал, выпустил из руки сестрину косичку и отошёл, надувшись, в другой угол комнаты.
На дворе кружился листопад, снова была Натка в предвкушении зимы, снова ждала, когда насквозь промокшую землю укутает зимнее покрывало, а деревья нарядятся в белоснежную бахрому.
В тот день у неё был выходной, проводив сына в школу, Натка стояла во дворе, опершись на черенок дворовой метлы, которой сметала в кучу облетевшие с растущей за забором берёзы листья. Серое небо предвещало дождь, что Натку не радовало – прооперированная нога чутко реагировала на изменения погоды… Вздрогнула она от того, что за спиной стукнула калитка, которую она позабыла запереть, что случалось крайне редко – от этой своей привычки она и не собиралась избавляться, чувствуя себя спокойно за высоким крепким забором и воротами.
- Наташа, здравствуй! – голос был смутно знаком, Натка даже не поверила, что слышит его, голос из прошлого.
Обернувшись, Натка удивленно воззрилась на стоявшую у забора женщину, в которой она узнала изрядно постаревшую Елизавету Александровну – свою бывшую свекровь.
Цепким взглядом, который ничуть не изменился за прошедшее время, обвела Елизавета двор, и добротный, недавно выкрашенный в синий цвет дом, и саму Натку в простёганной жилетке, подбитой кроличьим мехом.
