Интервью конструктора вездехода «Бурлак» Алексея Макарова из книги Сергея Кубанова «Мир вездеходов России».
«Бурлак» — вездеход специфический. Когда я слышу скепсис относительно его «негабарита» или гигантских размеров, мне кажется, люди до конца не понимают, что мы построили. Вездеходов, которые могут перевезти по бездорожью груз из точки А в точку Б, много, и они отличаются грузоподъемностью, проходимостью, ценой владения. Вездеходов, которые могут возить охотников и рыбаков, еще больше. Но мы построили вездеход, в котором можно долго ехать, много везти и комфортно жить. Философия большинства вездеходов — это доставка. Всё. Наша философия — непосредственно путь, жизнь в движении там, где нет никаких условий ни для жизни, ни для движения.
Почему мы строим вездеход больше стандартного «габарита»? Мы можем возиться в рамках разрешенной ПДД ширины, но мы хорошо разбираемся в негабарите. Это наш плюс.
На нашей машине минимум «колхоза», то есть запчастей, узлов или решений собственного производства. Это не потому, что мы ленивые, а потому, что думаем про человека, который будет обслуживать или ремонтировать «Бурлак» в условиях Крайнего Севера. Базовая установка на детали, которые есть в ассортименте обыкновенного автомагазина.
Нет ничего сложного создать крутой вездеход из крутых импортных запчастей, но как ты отремонтируешь его где-нибудь под Тикси? Потому акцент преимущественно на российские комплектующие — это раз. И два — они должны быть высочайшего качества. Взять, к примеру, подшипник. Обычный стоит 200 рублей, хороший — 300, но никакого смысла экономить эти 100 рублей нет. Мы всем поставщикам объясняем, чтобы они понимали нашу специфику. Дело не в репутации, престиже или цене машины, а в том, что сломайся какая деталь под Москвой или даже под Салехардом — можно как-то зимой решить вопрос. Но наш вездеход используют в таких местах, где поломка какой-нибудь детали может привести к гибели всего экипажа. Комплектующие для «Бурлака» — это не вопрос рентабельности, это вопрос жизни. И на сегодняшний день все наши поставщики понимают этот нюанс в строительстве вездехода для экстремальных условий.
Кто-то говорит: «Построили машину, и она сразу поехала». Да ерунда это. Там столько всего вылазит, такие вещи, которые первоначально и предположить не можешь. Наша первая машина выехала из гаража и проехала всего 100 метров, после чего у нее сорвало мотор с рамы. Мы ее на веревочке затащили обратно. Расстроились, конечно, сели думать, выпили маленько. Но тогда и пришло осознание «неспешности» этого бизнеса. Нужно строить, катать, переделывать, снова строить, катать, переделывать. Должно прийти понимание на уровне железа, чтобы сделать в итоге машину, чтобы ее настроить. Это же не просто из гаража выкатить и клиенту отдать, ее же продавать надо! А если пойдут рекламации? Это такие денежные потери, которые способны поставить крест на бизнесе.
Выходит ли «Бурлак» на лед? Нет такой задачи — на лед выходить. Это вообще не критерий проходимости в условиях Крайнего Севера. Ничего сложного, чтобы сделать вездеход, легко выходящий из воды на лед: сместить вперед средний мост, разгрузить переднюю часть, двигатель разместить посередине, между средним и задним мостами. Но у такой машины будет небольшая грузоподъемность. В чем ее смысл? По болоту такая компоновка поедет шикарно, по снегу — хуже. Развесовка «Бурлака» сознательно «заточена» под снег, под серьезную грузоподъемность, и он едет по снегу так хорошо, как никто другой.
Хороший вездеход — это не колесо, двигатель, рулевое, а миллион всяких нюансов, которые надо прочувствовать и понимать. Можно всю жизнь строить машины, но и под конец жизни признать, что прошел путь от дремучего незнания к менее дремучему. Не получится просто посадить классного специалиста, чтобы он начертил машину, если он в тундре никогда не был и через себя все это не пропустил. Не сделает он то, что надо и что реально работает. Мы по северам десять лет катаемся, но каждый сезон ставит перед тобой новые вопросы, на которые ты должен найти ответ.
Со стороны сложно оценивать чужие вездеходы. Почему на нем такие колеса? Зачем стеклопластиковый кузов? Какая задача стояла перед конструктором? Проект появился как следствие увлеченности энтузиастов или как бизнес, исключительно для зарабатывания? Надо вникать. Мы ко всему пришли в процессе, потому как много катались, путешествовали и на чужой, и на своей технике. На «Бурлаке» каждая деталь, узел или решение проверены на своей собственной шкуре. А когда меня спрашивают про чужой вездеход, как я отвечу? Что они проверяли, если проверяли вообще?..
Я не говорю, что есть плохие машины и хорошие. Каждой машине, как проекту, нужно ставить задачу. И плясать от задачи, а не подстраиваться под колеса. Были маленькие, поставлю большие, вот и машина получилась… Не получилась машина! Не будет она работать. Надо считать нагрузки от мотора до колеса, учитывая коробку, раздатки, редукторы. Мы плясали изначально от больших колес, а не от маленьких к большим, чтобы увеличить проходимость и грузоподъемность. Большие колеса, соответственно, бортовые редукторы, которые разгружают трансмиссию, потому что трансмиссия должна быть легкая — соответственно, маленькая. Дальше пошли из того, что есть в наличии, что более-менее доступно на вторичном рынке запчастей и адекватно в плане надежности. И так, шаг за шагом, мы двигались дальше.
Самый правильный концепт создания вездехода для коммерческих перевозок — это не продавать первые экземпляры машин, а сдавать их в аренду, самостоятельно сев за руль или посадив рядом с водителем своего конструктора. Мы первые «Бурлаки» так и настраивали: сдавали в аренду, ездили на показательные выступления, устраивали всякие демонстрации. Долго испытывали.
Путешествуя за полярным кругом, ты набираешься опыта, который отсутствует в условиях цивилизации. Критические перепады температуры, экстремальные морозы, сильные ветра, гряда торосов, холмистые льды… Не думаю, что мы получили заказ на семь единиц техники для Антарктиды случайно. Когда ты накатываешь десятки тысяч километров за полярным кругом, начинаешь и мыслить, и конструировать в этаком заполярном формате. Семь единиц для Антарктиды — это шесть вездеходов «Бурлак» и жилой модуль — плавающий прицеп с подкачкой колес, оборудованный для проживания в экстремальных условиях. Весьма перспективная тема, потому как позволяет «разгрузить» «Бурлак» под исключительно грузовые цели, а жить в комфортабельном прицепе. Этот жилой модуль мы строим не как тривиальный кунг, а используя технологию «умный дом»: практически все компоненты, солнечные батареи, генератор, планары — все между собой связано, чтобы человек не тратил ни время, ни энергию на управление. Выбрал режим, нажал кнопку — и более ни о чем думать не надо, жилой модуль будет функционировать автономно.
Как пришли к современному дизайну «Бурлака»? Это долгая история, но первые штрихи, вот этот рубленый стиль появились благодаря Алексею Шатову из Москвы, с которым мы построили вездеход «Шаттл». Мы с ним познакомились в путешествиях, и Алексей загорелся идеей большого вездехода с самыми большими колесами. Нашли колеса от К-700, «ободрыши», построили гараж под будущий вездеход, потому как в мой гараж этот монстр просто не влезал. И вот этот грубый армейский стиль, который импонировал Алексею Шатову, так и остался в дизайне всех будущих моделей моих вездеходов.
Конечно, дизайн будет эволюционировать. У нас есть видение экстерьера, который получит стеклопластиковый кузов «Бурлака» следующего поколения. Но это следующий этап, который станет возможным после организации собственного участка по стеклопластику. Отработаем технологию и пойдем дальше.
Восьмиколесник? Он есть в голове, но вопрос, кому он нужен, какие задачи будет выполнять? Тот же рынок грузовых перевозок на Севере устроен просто и жестко: какой вездеход больше везет, тот и перспективнее. Качество, надежность — это данность, норма, она не обсуждается. Заказчика интересует цена владения и как быстро этот вездеход окупится.
Производство в Кургане — это не тривиальная попытка сделать крупносерийное производство и выпускать вездеходов больше. Нет. Идея — в создании универсального вездеходного шасси, которое будет наполняться функционалом от задач рынка, от потребностей заказчиков. Наша сверхзадача — отработать вот это шасси до мелочей, чтобы на него можно было поставить и медицинский модуль, и автозаправочный комплекс, и комфортабельный кемпер, и бурильную установку. Не вопрос, что это дело второе, а первое — выверенное на сто процентов вездеходное шасси.
Потенциальный рынок? Он огромен. Везде, где есть болотистая местность или вечная мерзлота, просторы, покрытые песком или снегом, там есть устойчивый спрос на технику данного типа. Канада, Америка, Вьетнам, Эмираты, Африка — везде есть интерес, но есть и куча моментов с адаптацией вездехода конкретно под страну и климатические особенности. Большой рынок. Но сегодня мы сконцентрированы на российском. Нам нужно довести «Бурлак» до идеала конкретно под наши условия.
Все мы большие дети. Мы вырастаем — игрушки вырастают. Жизнь расставит оценки: хорошо поработал — что-то заработал или продвинулся как-то вперед, эволюционировал в правильном смысле слова. Неправильно живешь — идет деградация. Деньги не конечная цель. Мы занялись организацией серийного производства в Кургане не для того, чтобы больше заработать, а чтобы оптимизировать процессы и сделать машину дешевле без потери качества и надежности. Чем больше я катаюсь по Северу, тем сильнее чувство, что «Бурлак» нужен этим местам, что мы не зря потратили время и надо довести этот проект до логического завершения.
