Смерть и исчезновение близкого человека — это потрясение для тех, кто остался. Любое объявление о смерти является недопустимым насильственным потрясением для близких умершего, тем более, если оно происходит внезапно, неожиданно.
Сообщение о смерти является травмирующим моментом не только для ребенка, но и для любого взрослого. Психическое страдание взрослого выражается в необработанном состоянии без ограничений- в криках, слезах, гневе, непонимании, отчаяния, боли. Если психический аппарат находится вне возможности справиться реальностью он может оказаться замороженным, парализованным, перегруженным и неспособным получить доступ к случившемуся, в этом случае не происходит интеграции произошедшего.
Боль близких невозможно понять, ее можно унять, только оставаясь в гуманной связи. Скорбящему необходимо оплакивать любимого так долго и так сильно, как это необходимо, не получая никакого утешения, кроме физического контакта, объятий, плечо и взгляд, который не отводит. Слова утешения бесполезны. Скорбящий не хочет, чтобы его утешали; он видит себя безутешным; чувствует себя в состоянии скорби, которая затапливает его. И только говоря об умершем, скорбящий постепенно укрощает свое горе.
Разговоры о смерти с детьми часто воспринимаются как более деликатные, потому что дети, особенно очень маленькие дети, не обладают теми же языковыми навыками, теми же методами выражения, что и взрослые, и страх незнания «как сказать» приводит многих взрослых к тому, что они предпочитают не говорить или сказать что-нибудь.
Когда ребенок озабочен смертью, часто проявляется явное смущение: как говорить с ребенком о том, что до такой степени ускользает от нас?
Как мы можем описать словами событие, которое сами не можем объяснить?
Как мы ответим на вопросы, которые он может нам задать и на которые мы заранее знаем, что у нас не будет ответа?
Как спасти его от всего этого горя?
Растерянность взрослых, тревога перед ребенком свидетельствует прежде всего о страхе взрослых перед лицом смерти, об этом неразрешимом страхе, побуждающем их молчать, чтобы не быть захлестнутыми травмирующей волной. О смерти нельзя говорить, потому что о ней трудно думать, и она остается для многих немыслимой.
Говорить ребенку о смерти — значит рисковать и столкнуться с его реакциями, его допросами, его вопросами, а это также признать смертным себя и своего ребенка. Таким образом, сокрытие реальности смерти от ребенка было бы окончательной защитой, цель которой - проецировать на ребенка идеализированный образ непорочного, невежественного ребенка, защищенного от страданий этого мира и защищенного от болезненного знания смертности .
Но дети живут, сталкиваются со смертью и в один более или менее отдаленный день умирают.
Говорить с ребенком о смерти, о катастрофическим событии более чем необходимо. Дети не объекты, мы обязаны говорить с ними честно, используя простую речь, приспособленную к их способности понимать, опираясь на уровень эмоциональной зрелости. Речь должна быть правдивой, потому что это событие, каким бы болезненным оно ни было, является частью их истории.
Скрытая смерть, молчание, недосказанность, эвфемизмы, метафоры, многословия, запретные похороны, беспорядок, прикрытый необдуманными дарами, и все выдуманные истории, стремящиеся уберечь ребенка от реалий его существования, не защищают их. Они свидетельствуют о попытках взрослых уйти от реальности настоящего и лишь отложить вопросы, которые обязательно задаст ребенок, когда вырастет. Сделать смерть табуированной темой — значит лишить детей ее переживания, значит погрузить их в искусственный и небезопасный мир, потому что отныне всякое доверие к взрослому будет поставлено под сомнение: когда ребенок поймет, что взрослый ему солгал, он навсегда теряет всякое доверие к другому и чувствует себя одиноким и покинутым.
Необходимо говорить правильные и правдивые слова о событиях и чувствах, которые его касаются: быть мертвым не значит быть « спящим »; это не « уйти »; это не « путешествие »; это не " наблюдение с неба ". Сказать ребенку, что его брат не проснулся и что он вечно спит, значит сделать сон постоянной угрозой смерти; сказать ребенку, что бабушка «ушла», — это не видеть того, что он не может понять, тем более признать, что бабушка, которую он любит, ушла, даже не попрощавшись; сказать ребенку, что «папа в отъезде», — значит оставить у него иллюзию, что его покойный отец однажды вернется; Сказать ребенку, что «мать наблюдает за ним с небес», — значит поставить его под вечный надзор и контроль. Столько слов, столько выражений, которые, желая успокоить, могут, наоборот, усилить тревогу ребенка и косвенно увеличить его вину перед лицом только что наступившей смерти.
Поэтому важно подобрать правильные слова, потому что ребенок учитывает каждое сказанное слово. Слово «смерть» нужно произносить очень просто, не пытаясь скрыть свои эмоции: ребенка беспокоит не столько сам факт того, что он видит плачущего любимого человека, сколько то, что он не знает, почему он плачет. Если взрослый объяснит ребенку, что он чувствует (печаль, беспокойство, гнев и т. д.), ребенок, в свою очередь, почувствует в себе разрешение на выражение того, что он чувствует, не пытаясь контролировать свое горе, чтобы не огрочать взрослых. Когда взрослый борется со своими эмоциями, делает фальшиво-расслабленный вид, потея от тоски и горя, ребенок не обманывается: он страдает, переживает, чувствует вину за то, что заставляет страдать взрослого. Столкнувшись с отрицанием горя осиротевшими взрослыми, ребенок рискует погрузиться в молчание и плакать изнутри, чтобы люди не видели моих слез и чтобы я был сильным, как взрослый».
Вместо того, чтобы убегать от смерти лицом к лицу, упрощая, отрицая или ища отвлекающие маневры, взрослые могут помочь ребенку говорить о смерти в глубине своих эмоций и поддерживать их в жизни, интегрировать свои эмоции.
Избегать лжи не значит впадать в грубость, например, объявив ребенку, что его отец выстрелил себе в голову. В случае суицида важно сказать ребенку, что человек мертв. Если он задает вопросы, исследует «почему, как» желательно спросить ребенка, что он думает об этом, чтобы убедиться, что он знает про условия этой смерти. Дети часто улавливают обрывки слов, подслушивают разговоры; они могут присутствовать, когда вмешиваются службы экстренной помощи или полиция, и могут быть осведомлены о моментах, о которых взрослые не знают. Тогда можно произнести слово «самоубийство», но следует избегать определенных терминов: говорить ребенку, что умирающий « был в депрессии », « что у него были проблемы с жизнью » — это риск того, что в любой момент нездоровья в своей будущей жизни ребенок будет думать, что самоубийство — единственное решение; сказать, что самоубийца был « больным », — значит приравнять любую болезнь (от простой простуды до тяжелых болезней) со смертельным риском. Столкнувшись с чувством вины, представленным самоубийством, важно позволить ребенку освободиться от него. Реальность должна оставаться словами реальности.
Например, мы можем сказать ребенку -"он умер, потому что он закончил жить, мы надеялись, что он будет жить, как хорошо, что ты жив; но мне очень больно, что он умер"
18.02.2023 погибла одноклассница моего ребенка. Мы скорбим вместе...
Автор: Проценко Елена Владимировна
Психолог, Онкопсихолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
