К 7 ноября выкладываю цикл статей на тему Русской революции.
Общий подзаголовок -
История об отсутствии выбора...
Начнём с экономических предпосылок революции.
Индустриализация или смерть!
Необходимость индустриализации в Российской Империи была ясна практически всем. Об этом говорили все серьёзные специалисты со второй половины XIX века. Особенно наглядно остроту ситуации продемонстрировало поражение в Русско-японской войне 1904-05 гг.
Япония, хоть и признавалась страной «европейского уровня развития», всё же на момент начала войны отнюдь не считалась великой державой: по основным экономическим и военным параметрам она сильно уступала и России, и её основным западноевропейским союзникам и противникам. Так что поражение встревожило всех.
В качестве основной причины военной неудачи в российском руководстве рассматривалась географическая изолированность театра военных действий. Добраться до него из западной, наиболее населённой части страны можно было либо по морю, причём путь лежал через враждебные воды, да и был, мягко говоря, весьма не близок, либо по суше – но пропускная способность едва построенного Транссиба оставляла желать много лучшего.
Для повышения уровня внутренней связности территории Империи было необходимо проводить новые масштабные работы и стройки, повышать пропускную способность железных дорог и строить новые... Многое следовало построить и на самом Дальнем Востоке. Однако простой расчёт показывал, что даже полностью мобилизованная промышленность Российской Империи справиться с подобными задачами неспособна.
Именно об этом говорили расчёты ведущих учёных, начиная с Д. И. Менделеева, а также и стратегов Генерального штаба: индустриальные возможности России недостаточны! Детальный анализ был проведён уже после начала Первой Мировой войны в рамках знаменитой КЕПС - Комиссии по естественным производительным силам России под руководством академика В.И. Вернадского.
Инфраструктурная необеспеченность территории приводила к тому, что перспективы противостояния и с близкорасположенными западноевропейскими державами оказывались весьма туманными. Выяснилось, что даже повышения уровня индустриального развития страны до среднего по Западной Европе не хватит для того, чтобы сохранить военный и экономический паритет с потенциальными противниками. Так как Российская Империя – континентальная держава, среднее «транспортное плечо» - расстояние, на которое нужно перевозить сырьё, полуфабрикаты и готовую промышленную продукцию – у неё оказывается в разы больше, чем на Западе. То есть даже паритета в промышленном производстве недостаточно: нужно доминирование!
Что касается ответа на вопрос «что делать?», то тут вроде бы всё было ясно. Раз достаточных индустриальных мощностей нет – значит, их надо создать. Да, радикальная индустриализация была необходима. Она дала бы массу положительных последствий, решив множество социальных проблем. Резко повысилась бы доля занятых в промышленности. Это сняло бы проблему аграрного перенаселения деревни. Занятые в промышленности получали бы заработную плату деньгами, а не вели полунатуральное хозяйство, как основная часть крестьян, так что и спрос на продукцию этой новой промышленности также бы возник.
/////////////////////////////////////////////////////////////////
Мой второй канал - с научно-популярной тематикой:
/////////////////////////////////////////////////////////////////
В основных странах Западной Европы модернизация к началу XX века в основном уже прошла. Вот только там она была проведена в рамках метрополий, а не всего государства в целом (у типичной западноевропейской страны основную часть территории и населения составляли колонии, так что усреднённый уровень развития у неё был ничуть не выше, чем у Российской Империи). А России приходилось бы делать то же самое на всей своей территории – в этом отношении она оказывалась подобна скорее США или Германии с их незначительными колониальными владениями, а не Британии или Франции. Эта задача существенно сложнее, но и она, как показывает пример тех же США и Германии, разрешима.
«Ста рублей нет, а рубль – не деньги…»
Вообще следует отметить, что позднейшая советская и постсоветская пропаганда во многом преувеличивает различия между до- и послереволюционной экономической и даже социально-политической стратегией (вот тактика различалась заметно, хотя тоже – не полностью). В целом при царе происходило движение примерно в том же направлении, что и при большевиках – только чудовищно, запредельно медленно. Проблемы были именно в постоянных опозданиях.
В частности, кораблестроительные программы Японии заканчивались в 1903 году: грядущее столкновение России и Японии стало очевидным после того, как Российская Империя ввязалась в японо-китайское урегулирование после войны 1894-95 гг., отобрав у Японии значительную часть плодов победы, положенных ей по Симоносекскому миру. А кораблестроительные программы России завершались в 1905-м. Стоит ли удивляться, что война началась в январе 1904-го? Программы военного строительства большинства европейских стран завершались в 1912-13 гг. Российская – 1923-м. Война началась в 1914-м... Так было почти во всём. Примерно то же самое можно сказать и про проекты индустриализации.
Правда, причины, по которым они затягивались, в этом случае были вполне очевидны и прозаичны. Помимо стратегического планирования, индустриализация требовала ещё и очень много денег. ОЧЕНЬ МНОГО. Их – не было. Вот именно в источнике капитала и была основная загвоздка.
Индустриальный рывок в Российской Империи был предсказуем, его желали почти все. Ученые и стратеги его планировали и просчитывали. В итоге даже появилась КЕПС – прообраз Госплана. Но власть постоянно опаздывала.
Проблему пытались решить несколько раз - и различными методами. При Александре Третьем предпринималась попытка сделать индустриальный рывок на заёмные средства. Но проблема в том, что кредитор может обставить свой кредит кучей таких оговорок, что по факту использовать на нужное дело полученные средства будет либо нельзя вообще, либо они будут давать крайне ограниченный результат. Вот именно так вышло и при Александре Александровиче.
Известно забавное обстоятельство, что железные дороги, построенные в тот период благодаря кредитам, вели почти исключительно из центра России к границе, с востока на запад. А вот в северо-южном направлении коммуникаций было гораздо меньше. Настолько мало, что для перемещения в меридиональном направлении зачастую дешевле и быстрее было сделать крюк через Москву. Это естественно: французы спонсировали строительство дорог, которые способствовали экспортно-импортным операциям. В повышении возможностей по вывозу хлеба из России и ввозу своей промышленной продукции они были весьма заинтересованы. А в случае войны – были заинтересованы в скорейшей доставке российских военных частей и снаряжения к западной границе (враг у России и Франции на тот момент был уже общий). Но больше их ничего не волновало. И уж меньше всего они были заинтересованы в выращивании конкурента для собственной промышленности!
Так что на внешнеэкономических партнёров надежды было мало: средства следовало изыскивать самостоятельно. И тут, в общем, вариантов имелось не очень много.
Кого грабить Российской Империи?
Получается простая матрица возможностей.
Во-первых, можно брать деньги у себя (своего населения) – или у других стран. Другие страны вряд ли захотят их дать добровольно: займы, как выяснилось, бесперспективны. Значит, это подразумевает войну. Первый же вариант – изыскать средства внутри страны –– подразумевает серьёзные внутренние неурядицы: «свои» тоже вряд ли захотят добровольно давать деньги на столь длительный и ненадёжный проект. По сути, деньги на него можно было только отобрать. Если говорить напрямую, то грабёж – единственный реалистичный источник финансирования индустриализации. Следовало только определить, кого грабить: «своих» или «чужих».
Во-вторых, следовало выбрать, отбирать деньги у богатых – и, как следствие сильных, либо же у бедных – и, как следствие, слабых. Бедных ограбить проще, но прибыль будет минимальной, то есть грабить нужно гораздо большее число людей, и это займёт больше времени. Богатые же будут более эффективно отбиваться (ещё неизвестно, кто кого ограбит!).
Рассмотрим открывавшиеся стратегические возможности.
Разумеется, грабить чужих – удобнее: не придётся с ограбленными и их потомками жить в одной стране. Именно этот вариант выглядит более предпочтительным при прочих равных.
Сценарий «грабить чужих бедных» подразумевает классический колониализм: именно так и вели себя западноевропейские колониальные державы. Они захватывали крупные территории с довольно бедным населением – и превращали их в свою аграрно-ресурсную периферию. Отметим тут, что все доиндустриальные страны являются «бедными» вне зависимости от имеющегося на их территории золота и других ценностей: в расчёте на душу населения они всегда кратно проигрывают индустриальным.
Однако к началу XX века практически все территории, которые можно было «приватизировать», уже были поделены. У России оставался один потенциальный сосед, которого можно было использовать в таком качестве: Китай. Турция, несмотря на относительную слабость, всё же считалась великой державой. Персия была слишком мала, да и Британия вряд ли бы позволила спокойно захватить её – очень уж она опасалась появления русского флота в Индийском океане. Сама же по себе Персия явно не стоила конфликта с Британской Империей.
А вот Китай – другое дело. Он на тот момент переживал не лучшие времена. Маньчжурская династия Цин клонилась к закату. Движения в сторону индустриализации в Китае не то, чтобы совсем не было, но он в этом отношении отставал от европейских стран лет на 100-150. Плюс имелись противоречия между этническими китайцами и правящими маньчжурами. Позже, после Синьхайской революции 1911-12 гг., в Китае начался уже полный раздрай. То есть, в принципе, можно было попробовать прибрать его к рукам.
Российские войска уже брали Пекин – в 1900 году, когда подавляли восстание ихэтуаней: тогда перед ними стояла задача разблокировать посольский квартал, окружённый восставшими. Впрочем, правительство императрицы Цыси даже в итоге официально поддержало интервенцию, то есть непосредственно с китайским государством Россия не сталкивалась. Но сам факт того, что цинским войскам не удалось в то время подавить ихэтуаней, а Россия проделала это достаточно легко, показывает, что и против китайского правительства у России были замечательные шансы.
Если бы Китай (пусть даже только его северная часть!) был превращён в российскую колонию, подобно тому, как Индия стала британской, средства на индустриализацию, несомненно, нашлись бы. Такие проекты вполне себе озвучивались (включая и известный черносотенный проект о рабстве китайцев).
Второй вариант – «грабить чужих богатых» - подразумевал победу над какими-то крупными европейскими странами с их последующим «раздеванием» по части промышленного капитала. Ближайшей державой первого класса была Германия, но и Австро-Венгрия, в принципе, могла быть полезной. Контрибуцию можно было бы взять не только непосредственно деньгами, но и сразу промышленным оборудованием (и даже подготовленными кадрами). Понятно, что воевать с сильной страной – сложно, но, всё-таки, в своё время империю Бонапартов, существенно превосходившую Россию по населению (не говоря уже о численности вооружённых сил), удалось ведь разгромить! Кроме того, можно было «попробовать на зуб» и саму Британию: Индия находилась вполне в сфере досягаемости для удара со стороны российской Средней Азии.
«Внутренняя» разновидность сценария «грабить бедных» подразумевает, очевидно, резкую интенсификацию сельского хозяйства – с «выжиманием» оттуда всех «лишних» людей. Следовало нарастить экспорт сельхозпродукции – за счёт снижения её внутреннего потребления, а на вырученные средства можно было бы закупить промышленное оборудование, целые заводы и фабрики «под ключ», нанять специалистов и т.п. Ну да, населению пришлось бы туже затянуть пояса, но, что называется, «цель оправдывает средства».
Внутренняя разновидность сценария «грабить богатых» подразумевает национализацию помещичьих земель и банковского капитала, а также и промышленных мощностей, реквизицию избыточной для проживания жилплощади и т.п. Всё, что из изъятого имущества можно продать за рубеж, следует продать. Вырученные деньги – использовать как в предыдущем варианте. То, что продать невозможно, следовало передать низшим слоям: использовать это (скажем, жильё в городе) в качестве платы за работу в сфере создания промышленности – на первом этапе, когда сами создаваемые предприятия ещё не работали и, соответственно, не приносили дохода.
Ну, и можно было сочетать эти варианты в разном порядке.
Получается простая матрица:
Вот стратегическая развилка, которая оказалась перед российским руководством на рубеже XIX и ХХ веков.
Метки: #россия , #история россии , #революция в россии , #индустриализация , #русско-японская война , #модернизация , #КЕПС , #дмитрий менделеев , #владимир вернадский , #история
Финансировать рывок можно за счёт внешних ресурсов – или внутренних. Можно было колонизировать Китай или победить и ограбить Германию, обобрать свой низший класс – или, напротив, высший. Итого – 4 варианта.
Кого грабили западные страны?
Можно для сравнения вспомнить, как вели себя другие страны, проходившие через подобный выбор.
Скажем, Британия.
Там всё началось с огораживаний. То есть формальные владельцы земли, ленд-лорды, сгоняли с земли крестьян, фактически лишая их средств к существованию, и разводили на месте прежней пашни пастбища для овец (тогда «овцы съели людей»). Овечья шерсть становилась сырьём для текстильной промышленности. То есть – использовался вариант «свои бедные». Бывшие крестьяне становились бродягами, правительство принимало законы против бродяжничества: за это полагалась смертная казнь. Альтернатива – устройство на работу за крайне низкую плату («работные дома» с тюремным режимом). Вариант – служба на флоте (примерно с теми же условиями: «Ни один человек, который смог бы придумать, как попасть в тюрьму, не стал бы моряком») или «временное рабство» в колониях (да и постоянное – у многих ирландцев – тоже). Всё верно: сценарий «свои бедные». Потом, однако, после покорения первых колоний, вектор сменился: теперь он свернул в сторону варианта «чужие бедные». Покорение крупных туземных территорий, включая Индию, позволило улучшить со временем положение «своих бедных».
Франция. В Революцию там происходит переход собственности из рук дворянства в руки крупной буржуазии. Позже, в период реставрации Бурбонов, никакого возвращения собственности прежним хозяевам - "реституции" - нет: оставшийся в силе Кодекс Наполеона вполне защищал права новых собственников. То есть использовался сценарий «грабить своих богатых». В период Первой Империи частично сработал и вариант «чужие богатые»: побеждённые страны выплачивали Наполеоновской Франции значительные контрибуции (некоторые - неоднократно). При этом позже, как и в случае с Британией, произошёл поворот в сторону колониального пути развития («чужие бедные»).
Пруссия/Германия: вот в этом случае первоначальный капитал был во многом получен путём ограбления Франции после Франко-прусской войны. Именно 5 миллиардов франков контрибуции и заложили основу для экономического рывка Германской Империи. То есть – сценарий «чужие богатые» в чистом виде. Позже попытка действовать в том же ключе привела Германию к столкновению с крупными европейскими странами, что, в конечном счёте, закончилось для неё плачевно.
США. Сначала развитие страны шло за счёт земли, которую отбирали у индейцев, и рабочей силы, которую принуждали отдавать африканцев. Это – сценарий «чужие бедные». После, однако, в ходе Гражданской войны и Реконструкции Юга использовался вариант «свои богатые»: северные промышленники грабили южных плантаторов. Уже в ходе Великой Депрессии, в период «американской коллективизации» с массовым разорением мелких фермеров, реализуется сценарий «свои бедные».
Западные страны действовали в той же стратегической матрице. Британия обирала свой низший класс, после занималась колонизацией. Франция начала с ограбления своей элиты. Германия – с ограбления Франции.
В следующей статье цикла рассмотрим, как на практике совершался поиск объекта для грабежа средств на нужды отечественной индустриализации и как протекал сам грабёж.
См. также:
