Один из главных фильмов года, завоевавший главный приз Канн-2021, порождает вечный вопрос: а должно ли искусство обязательно шокировать? Отвечу для себя – может, но не обязано. Иногда требуется, а иногда это нарочито безвкусно и неоправданно. Грань тонка и часто неосязаема. Ну для того и существуют фестивали и их профессиональное жури с развитым вкусом. Но и это не гарантия верности выбора. Сколько было скандалов в тех же Каннах с фильмами Тарантино и фон Триера. Фестиваль вообще славится неожиданными и спорными выборами лучших, а вручение призов часто проходит под шум недовольных в зале.
Новый фильм Жюлии Дюкурно «Титан» как раз из таких, скандальных и шокирующих. Именно такой смелой повесткой режиссер прославилась несколько лет назад. Ее фильм «Сырое» (2016)/Raw, о вегетарианке, ставшей вдруг поедательницей сырого мяса, почил приз ФИПРЕССИ в рамках двухнедельника режиссеров или недели критики. Уже тогда режиссер заявила, что ее интересуют различные формы девиантного поведения и грани нормальности. Ее герои далеко не обычные обыватели со стандартными потребностями.
Вот и в новом фильме ее героиня Алексия, девушка с титановой пластинкой в голове (автокатастрофа в детстве), танцует стриптиз на автопати. Она из буржуазной семьи, вполне себе привлекательна, пусть и на любителя, грубовата и молчалива. А главное – абсолютно асексуальна, в привычном понимании. Вернее тяга у нее есть, но уж очень специфическая даже для современной «новой повестки» и расширения граней сексуальности. Машины привлекают ее, она их. В первой же части фильма мы можем наблюдать страстную, но почти целомудренную по визуальному ряду, сцену секса Алексии с ретроавтомобилем маскулинного облика (предполагаю, что Кадиллак). Есть у девушки и еще одна тайна, уже более травильная, но не менее шокирующая. Она – психопатка и серийный убийца. Убивает всех, кто приближается к ней и вступает в тактильный чувственный контакт. Как огонь она притягивает своих жертв. Не в силах разделить их желания и воплотить с ними свои, она не находит ничего лучшего, как просто уничтожить объект не состоявшейся страсти. Без сочувствия, без каких-либо видимых эмоций, она живет как зверек в простой французской семье, которую в конечном счете также уничтожает. Они же ей не нужны и смысла в них нет.
В дальнейшем история приобретает совсем уж фантастический и одновременно безумный характер. Она беременна. От кого очевидно, хоть и жутко. Ее тело переживает сильнейшие деформации. Вместо крови идет черная жидкость, всюду возникают синяки и шрамы. Скрываясь от правосудия, она бежит и каким то неведомым образом оказывается под покровительством и одновременно в заточении капитана пожарной части, принимающего ее за своего сына. Справедливости ради замечу, что черты гендерной неопределенности у Алексии присутствуют. Все, больше о сюжете ни слова. Чем дальше, тем звучит безумнее. Да и важно ли это.
Конечно, легко было бы записать данный фильм в ряды авторского и непонятного кино, который простой зритель почти не смотрит. Тем не менее, Жюлия Дюкурно сделала данный фильм не ради чувства отторжения. Вернее естественный шок лишь способ достучаться до нас. Время простых понятных историй из жизни прошло. Стираются грани нормального и привычного. Двадцатый век прошел под эгидой борьбы за право сексуальной свободы, равенства полов и выбора способа существования в социуме, когда традиционная семья перестала быть основной моделью отношений между полами. Двадцать первый век пошел ожидаемо дальше. Четкий гендер перестает быть данностью навсегда, сексуальность же перестает влиять на умы людей и приобретает иные формы. Механизмы существуют рядом с человеком несколько столетий. Без них мы не может и привязаны ко многим. Не дай Бог забыть смартфон дома или ключи от машины! Так почему нельзя влюбиться в машину. «У нее нет души и эмпатии», – скажите Вы. Пока нет. Но кто мешает мысленно наделить этими категориями объект желаний. Вспомним те примеры из прошлого, когда художник влюблялся в свое творение. Машина, конечно, не прекрасная мраморная статуя, но красота в глазах смотрящего. Для кого то ретро спорткар – совершенство. Будем честны и дальше. Много ли эмпатии осталось в самих людях. Пока достаточно. Пока. Так, героиня фильма почти лишена всяких чувств. Лишь взаимоотношения с бездушной машиной и плод их связи откликаются в ее душе. Она идет на жертвы ради ребенка и в конце думает лишь о нем. Не все потеряно значит для человека. Однако сам факт, что все эмоции Алексии связаны с бездушными объектами и их плодами, а свой вид не привлекает, говорит о том, что привычных отношения для многих уже неприемлемы. Возможно таков путь эволюции.
Можно ли было достичь той же режиссёрской цели, используя более достоверную историю и менее «оригинальный» визуальный ряд. Уверен, что можно. Только я не режиссер. Великие французские бунтари 20-х годов со мной точно бы не согласились. И были бы правы. Без фильма «Андалузский пес» (1929) Луиса Бунюэль с его сюрреалистическими образами, где сон и явь живут в одном измерении, кинематограф бы не продвинулся бы вперед. Наверно нужен такой холодный душ для наших изнеженных душ (почти каламбур).
В своей рецензии я нафантазировал много и наверняка режиссер думала об ином, а другие зрители и профессиональные критики – о чем-то третьем. Меня можно обвинить даже в графомании и попытке перепрыгнуть выше себя. Ну пусть безумие происходящего на экране станет мне оправданием.
