Дюрер в Историческом музее в Москве. Как только я узнала об этой невероятной новости, побежала смотреть и восхищаться.
Работы Дюрера поражают воображение, потрясают мастерством исполнения. Стоишь и рассматриваешь, выискиваешь мелкие детали, удивляешься тому, что раньше чего-то не замечал и не понимал. И не можешь оторвать взгляд от всего этого великолепия.
Так кто же он и что он создал?
Разбираемся!
Альбрехт Дюрер (1471-1528) – немецкий живописец Северного Возрождения, график, мастер ксилографии, теоретик искусства.
Северное Возрождение (к. XV - к. XVI веков) – эпоха Возрождения во многих европейских странах, кроме Италии. То есть именно в Италии совершилось нечто грандиозное и небывалое в истории искусств. Что-то возрождалось.
Но если в Италии главной движущей силой нового направления было возвращение к античности, переосмысление всего мировоззрения человека и помещение этого самого человека в центр Вселенной, то у Северного Возрождения были немного иные пути развития искусства и культуры. Не человек – центр, а Бог. Человек только гармонично вписан в этот мир.
Северное Возрождение не отходит от готического искусства, которое так не любили итальянцы. Оно держится за идею религиозных обновлений. Представители Северного Возрождения меньше интересовались анатомией человека, сложными ракурсами, вообще красотой человека. Но вот детали, например, изображение материалов, текстуры, реалистичность всего осязаемого и материального, – это было важнее красоты нагого тела и точной передачи физического совершенства человека.
Все это происходило в период творчества Альбрехта Дюрера. Только у него получилось немного по-другому.
Детство и учеба
Альбрехт Дюрер родился 21 мая 1471 года в Нюрнберге, в семье ювелира.
Отец Дюрера, Альбрехт Дюрер, поначалу пытался привлечь сына к ювелирной работе, так сказать, продолжить семейное дело. Поэтому он водил юного Дюрера в ювелирную мастерскую. А резцовая гравюра на меди возникла именно там: ювелиры работали резцами. Отсюда и первоначальные навыки работы по металлу.
Дюрер ювелирное искусство перенес в свою собственную технику художественной гравюры.
В 15 лет Дюрер поступил на учебу в мастерскую Михаэля Вольгемута (1434-1519) – немецкого гравера и резчика по дереву. Помимо работы с гравюрами на меди, Дюрер обучался и ксилографии (гравюре по дереву).
В 1493 году Вольгемут работал над созданием Нюрнбергской хроники – иллюстрированной хроники библейской истории. Многие искусствоведы полагают, что в этой работе мастеру помогали ученики, в том числе и молодой Альбрехт Дюрер, который, возможно, создал гравюру «Танец смерти» для этого издания (к сожалению, не могу найти изображение).
А вот первый из многочисленных автопортретов. Тут ему 13 лет. Надо сказать, что Дюрер очень любил создавать автопортреты, которых у него накопилось даже побольше, чем у Рембрандта.
В Германии живопись считалась второстепенным занятием, а художники назывались простыми ремесленниками, в отличие, от ювелиров, например. И своими автопортретами Дюрер пытался показать и рассказать о том, что художник не должен оставаться в тени и быть простым ремесленником, он – талантливый мастер, о котором должны знать все. Такое отношение к художнику не как к простому плотнику, а как к талантливому человеку, который имеет определенный статус в обществе, Дюрер почувствовал, путешествуя по Италии в 1494-1495 годах. И это отношение к человеку творящему, открытому и узнающему, Дюрер переносит в автопортретах.
Путешествие по Италии
В поезде Дюрер копирует многие работы Андреа Мантеньи (1431-1506) – итальянского художника, который, оказывается, создавал и гравюры.
По работам мастеров Итальянского Возрождения Дюрер учился изображать человеческое тело в сложных ракурсах и в движении, при этом не теряя самого человека в его естественности и простоте.
Дюрер, как и многие итальянские мастера, страшно увлекался жизнью и познанием ее, передавая все свои полученные знания в виде живописи или же в трактатах об искусстве. Поэтому для него путешествия были важной составляющей его дальнейшей работы.
В работах Дюрер соединяет полученные знания от поездок в Италию и средневековые традиции Северного Возрождения. Это и анализ чувственного и душевного в человеке, и гармоничное построение форм, изучение перспективы, цвета и света, духовные переживания и мистическое мироощущение. Бесконечная символика и религиозные искания.
И это все Альбрехт Дюрер.
В Нюрнберге, а потом во время поездки в Италию, он создает акварельные работы.
Акварели невероятные. Но живопись предполагала больше затрат на материалы и меньше прибыли, так как не могла тиражироваться в таких количествах, как гравюра. Поэтому он сосредоточился на графическом искусстве.
Начало работы в мастерской
Вернувшись в Нюрнберг, Дюрер открывает мастерскую. Работает в технике ксилографии и глубокой гравюры (гравюра резцом по меди). И создает огромный мир с помощью одного черного цвета.
Дюрера увлекало и захватывало книгопечатание как способ приобщить к искусству и средний класс, для которого оно было доступно только в церквях. Получила широкое распространение книжная иллюстрация. Также, появилась возможность украшать свои дома произведениями искусства.
В 1494 году Себастьян Брант – поэт, юрист и профессор, выпускает сатирическую поэму «Корабль дураков», многие иллюстрации из которой выполнил Альбрехт Дюрер. Поэма, которая распространилась по всей Европе, неустанно переводилась и тиражировалась. И там были работы Дюрера, которые обрели популярность, тем самым рассказав миру о том, что есть Дюрер. Мир знакомится с гением.
Работы Дюрера. Многие искусствоведы до сих пор задаются вопросом, кто еще принимал участие в оформлении книги. Из 114 иллюстраций 73 приписываются Дюреру.
Дюрер также часто изображал бытовые и понятные сюжеты в своих работах, опять-таки для того, чтобы приблизить искусство к простому народу. Но даже простые сценки были полны символикой и мистическим содержанием.
Мужские купальни были распространены в эпоху Дюрера, следовательно, это был понятный для всех сюжет: вдали виднеется Нюрнберг, немного идеализированный, и вот купальня. Это Дюрер с четырьмя друзьями (Дюрер тот, кто опирается на столб). И в то же время — это изображение четырех типов темперамента человека. Мужчина с цветком – сангвиник, сидящий рядом с ним мужчина со скребком – холерик, пьющий человек – флегматик, а стоящий у колонки – меланхолик. Есть еще версия, что пьющий – холерик, а сидящие – флегматик и сангвиник.
И вот еще несколько работа на бытовые, привычные каждому, сюжеты.
СЕРИИ ГРАВЮР (ксилографии)
Апокалипсис
С 1496 по 1498 года Дюрер работает над своей первой серией гравюр на дереве «Апокалипсис». И после выпуска двух первых серий на немецком и латинском языках, слава Дюрера распространяется по всей Европе.
Дюрер попытался рассказать простыми словами (изображениями) сложную тему апокалипсиса, которую во второй половине I века н.э. евангелист Иоанн Богослов поведал миру.
Тема апокалипсиса была близка тому настроению, которое существовало в обществе конца XV века: все ждали 1500 год как начало конца всего мира. Голод, чума, бесконечные войны усиливали такое восприятие действительности и неминуемой погибели. Дюрер удачно выбрал время для создания своего грандиозного замысла.
Пятнадцать работ, которые поражают воображение и заставляют останавливать свой взгляд.
На некоторых работах Дюрер изобразил немногочисленное количество фигур, отойдя от библейского стиля, тем самым уделяя особое внимание главным персонажам. Его герои решительны, эмоциональны, они выбирают и сражаются, мучаются и спасаются. Они живут, и это действие, этот эффект от картинки, который создает впечатление реальности и осязаемости, отличает «Апокалипсис» от предыдущих работ Дюрера.
«Большие страсти» и «малые страсти»
Страсти – истории последних дней жизни на земле Иисуса Христа. Чтобы рассказать малограмотным людям просто и понятно о страданиях и мучениях Христа, Дюрер создал «Большие страсти» в 1496-1500 годах, а «Малые страсти» в 1511 году.
«Большие страсти» – 11 гравюр (обрезная гравюра на дереве). Вот некоторые из них:
«Малые страсти» – это 36 гравюр (гравюра на дереве). Малые они из-за своего небольшого размера относительно «Больших страстей».
Обе «Страсти» отличаются друг от друга исполнением и смыслом. «Малые страсти» были рассчитаны на более широкий круг общества. Они были ближе простым людям, менее эмоциональны и драматичны, но более понятны и детальны. И Христос предстает как человек, он приближен к реальной жизни. Его понимаешь, мучения и горести переносишь на себя.
«Жизнь Марии»
Серия о жизни Девы Марии в 19 гравюрах на дереве. Дюрер начал работать над ней в 1500 году, закончил только в 1510-1511 годах.
Тут интересен перенос божественного в современность – прием, которым пользовались итальянские художники.
Например, благовещение. рождение Иисуса, поклонение волхвов или пребывание святого семейства в Египте.
Привычная обстановка, предметы интерьера и многочисленные детали: вазочки, сундуки с одеждой, рабочие инструменты. И современные городские виды.
В «Жизни Марии» нет монументальности, героичности и драматичности, которые присущи «Апокалипсису» и «Страстям».
Это спокойная история жизни, приправленная рутинными обыденностями и умиротворенными пейзажами. И Мария предстает перед нами как обычная женщина.
Резцовая гравюра на меди
Интересны не только сами работы, но и техника создания произведений.
Дюрер работал резцом. Резец он брал в руку, а саму руку клал на специальную подушку. И водил не рукой, создавая произведение, а доской, на которой появлялся рисунок. Рука его не двигалась. Обычно все всё делали наоборот. Возможно, в этом и состоит часть той гениальности, которую ты ощущаешь, смотря на его работы.
Стрекоза (хотя внешне это больше похоже на бабочку) изображена слева снизу. Посмотрите, как детально и точно изображены складки платья, как реалистично касаются земли, какое платье само по себе роскошное и как будто материальное, живое. Это все влияние готического искусства. А с другой стороны – перспектива и связь изображенного с внешним миром.
Ксилография декоративна; это драма, выраженная через контраст черного и белого, это мягкие и плавные линии, увеличивающие эмоциональное напряжение.
Но для создания перспективы, более точных пропорций, объема и формы рисунка, создания самого человека с его анатомией и динамикой движения для Дюрера стала гравюра на меди.
Система штриховки, которую можно увидеть на многих работах Дюрера, позволила ему изображать свет, тени, придавать объемы и уходить в перспективу. Он соединял пространство и фигуры, делал их естественнее, уделяя большое внимание формам и пропорциям. Развитие светотени способствовало реалистичному изображению окружающего мира. И все это уместилось в резцовой гравюре.
Дюрер выводит гравюру из существующих рамок, приближая ее к высокому искусству.
Кроме серий работ, предназначенных для книжных иллюстраций, Дюрер создавал отдельные работы, тем самым выводя гравюру в самостоятельное произведение искусства. И это давало возможность Дюреру воплощать все свои идеи и фантазии, не ограничиваясь существующими рамками или сюжетами.
Работая над гравюрами, Дюрер ставил себе несколько задач: передать пластику человеческого тела, пропорции, формы, анатомию, и вписать этого человека в идеальный природный мир. И не только человека: на гравюре «Святой Евстафий» мы видим сцену охоты с удивительно точным изображением животных.
«Мастерские гравюры»
И вот, три гравюры, которые как бы вмещают в себя весь творческий путь Альбрехта Дюрера, его постоянные искания и интерес ко всему существующему, не только материальному, но и духовному. И детали!
Мораль, религиозность и интеллект. Активная деятельность, духовное развитие и научная деятельность.
Эта гравюра – разговор о долге, чести, внутреннем стержне человека, который уверенно идет на свою погибель за свои убеждения. Череп, лежащий у ног коня, и смерть с дьяволом, сопровождающие рыцаря, символизируют неизбежность смертельного исхода. Собака как символ верности. Песочные часы как символ быстротечности жизни.
Кажется, что чем дальше рыцарь пробирается по тропинке, тем ближе приближается конец; как будто каждая деталь изображения все ближе подходит к рыцарю. Ощущение наполненности и невозможности вздохнуть.
Уютная, полная света комнатка, со множеством интерьерных деталей, с полочками, стульями с подушками, с причудливой люстрой, книгами, вазами и прочими декоративными элементами. И лев посреди комнаты, который выделяется среди обстановки обычного бюргера. Как можно было так тщательно и кропотливо передать каждый луч, проникающий в комнату! И тень от решетки окна, отражающаяся на стене.
Лев – постоянный спутник Иеронима. По легенде, в монастырь, где жил Иероним, пришел хромой лев. Только Иероним не испугался грозного царя зверей, вытащил занозу у него из лапы и приютил у себя в комнатке.
Эта комната – целый мир, далекий от реального, заключенный в Иерониме и его самом главном труде – переводе Библии на латинский язык. Это путь к уединению и духовной наполненности, отречению от мирских дел и концентрации на чем-то высшем, иррациональном.
Тысячи интерпретаций. Символы, аллегории, таинственные изображения, которые до сих пор не могут понять. И каждый смысл, открывающийся при взгляде на гравюру, имеет право на существование, ибо нет границ нашего осмысления и понимания.
Если «Рыцарь» – нравственный труд, «Святой Иероним» – духовный труд, то «Меланхолия – труд интеллектуальный.
Меланхолия. Удручающее состояние, грусть, непонимание мира и места в этом мире. Фигура на гравюре – олицетворение меланхолии; закрытая книга на коленях, сжатый кулак, подпирающий подбородок, задумчивый и пристальный взгляд. Она как будто совершенно не замечает того, что творится вокруг, хотя заметить стоило бы, такое творится.
Разбросанные по полу ремесленные инструменты символизируют (возможно) неспособность к занятию творческой деятельности: хочется создавать, но нет способностей. Или же наоборот, символ того, что все постигнуто. Таинственный шаг в углу как символ высокого мастерства, ведь идеальный шар нарисовать не как-то просто.
Позади фигуры здание с лестницей, как будто идущей ниоткуда и никуда. Само здание тоже довольно странное: без окон и дверей, то ли близко, то ли далеко. На нем изображен магический квадрат с числами, где каждая строка, столбец в сумме дают число 34.
Тут есть и путти (маленький мальчик с крыльями), который чем-то занят. И истощенная собака, смиренно лежащая у ног фигуры.
Множество деталей – песочные часы, весы, колокол. Вдали виднеется то ли море, то ли очертания города, над которым парит летучая мышь с надписью «MELENCOLIA I».
И смыслов тут бесконечное множество, но мы все равно далеки от разгадки того, что все-таки хотел нам сказать Дюрер. Непонятно, где источник света, какое время суток, кто эта фигура.
Почему именно меланхолия? Этот тип темперамента вызывал большой интерес во времена создания гравюры. Марсилио Фичино (итальянский ученый и католический священник) считал, что меланхолия помогает получать знания и постигать то, что недоступно обыденному восприятию. Меланхолия – верная спутница гения, который познает мир, но от этого познания становятся «божественно одержимыми» (как писал Фичино) и постепенно разочаровываются во всех смыслах мироздания.
Возможно, это фигура, которая познала все: от низших ступеней ремесла до наивысших глубин человеческого сознания и мироустройства. И больше идти некуда, весь мир понят и осмыслен, а в душе все равно пустота.
Возможно, тут все наоборот: человек, который не может постичь ничего, который обречен на бессмысленное созерцание того, что творится вокруг него.
А возможно, Дюрер изобразил всех тех, которые пытаются постигнуть смысл всего изображенного: от невозможности познать впадаешь в апатию и превращаешься в меланхолика.
А картины?
И картин у Дюрера было много. И не только на библейские темы. У него заказывали многочисленные портреты. И не стоит забывать о серии автопортретов, каждый из которых несет в себе какую-то историю. А сколько рисунков с изображением животных, растений, зарисовок людей!
В 1505 году Дюрер вновь путешествует по Италии, приезжает в Венецию. Но теперь не как безызвестный художник, а как талантливый мастер, творчество которого знаменито по всей Европе. Но мастер, прежде всего, в области гравюры. Для венецианских художников главное было – цвет, но никак не гравюрное искусство. Они признавали талант Дюрера, совершая многочисленные копии его работ (Дюрер даже подал иск в Венецианскую Синьорию на некоего Маркантонио Раймонди за подделки его гравюр с его же автографом), но не признавали его живопись. Она казалось им бесцветной и предельно точной, линейной и тусклой.
И вот, в 1506 году Дюрер создает «Праздник венков и роз».
Картину заказал Якоб Фуггер-младший (немецкий купец, предприниматель и банкир) для немецкой приходской церкви Сан-Бартоломео в Венеции. Дюрер оказался в нужном месте и в нужное время.
Поэтому картину «Праздник венков и роз» можно интерпретировать как ответ Альбрехта Дюрера в адрес своих венецианских товарищей. Цвета невероятны. Сразу останавливаешь свое внимание на Деве Марии за счет яркого синего цвета ее платья, уже потом начинаешь замечать задний фон, тщательно выписанные листики деревьев, бледно-голубые горы вдали. Обращаешь внимание на остальных героев картины, которые не сливаются в толпе за счет цвета их одежд. Но это не пестро и ярко, это гармонично и сочетается. Это не бросается в глаза, не кричит, а тихо указывает нам на мастерство колориста. Дюрер этой картиной доказал всей Италии, что он не просто немецкий гравер, не способный работать с цветом. Он и великий живописец.
Джованни Беллини (итальянский художник венецианской школы) был восхищен картиной. Для Дюрера это было наивысшей наградой, ведь он считал Беллини одним из лучших мастеров венецианской школы.
Картину Дюрер писал очень долго, постоянно увеличивая сроки и заставляя нервничать заказчиков. Поэтому Дюрер быстренько пишет картину «Христос среди учителей», чтобы показать, что быстро он тоже умеет работать. Просто не всегда получается (на самом деле, его постоянно отвлекал от работы друг Валлибальд Пиркгймер многочисленными поручениями что-то купить и куда-то сходить. И не только он).
Дюрер написал эту картину за пять дней.
А в 1507 году пишет диптих «Адам и Ева». Дюрер был увлечен идеей изображения идеальной формы человека. Под сильным влиянием итальянского искусства с их пристальным внимание к человеческому телу, Дюрер увлечен идеей изображения идеальной формы человека.
Это первые нагие фигуры в немецком искусстве. И они пластичны, гармоничны, идеальны в своей оболочке. Это гармония человеческого тела, в котором прочерчивается каждый мускул, но не статично или угловато, а плавно и естественно.
Тут ничего лишнего. Отсутствует фон, многочисленные детали и второстепенные персонажей. Ничего не должно отвлекать от изучения и восхищения человеческим совершенством.
О Дюрере можно говорить очень долго. И одной небольшой статьи не хватит, чтобы понять и осознать все его творческое наследие. Одни автопортреты заслуживают отдельного исследования. А сколько всего было! Не получится вот так сразу понять, как работал Дюрер, как развивалась в нем мысль, как он эту мысль передавал нам с помощью живописи. Ибо столько всего вместилось в одним гравюрах, которые каждый раз будут давать нам что-то новое для понимания гения Дюрера.
P.S. Выставка гравюр Дюрера в Историческом музее в Москве продлится до 22 августа. Если вдруг есть возможность ее посетить, обязательно приходите! Потому что фотографии работ не передают глубины и мастерства, детальности и точности, плавности линий и многочисленных скрытых смыслов. Идти и рассматривать, восхищаться и узнавать новое.
