Когда заходит речь о гусарах Пруссии, то всем, кто хоть немного знаком с военной историей, в первую очередь вспоминаются очень необычные для этого «разноцветного» рода кавалерии мрачно-черные мундиры, и еще более мрачная кокарда на гусарских шапках – череп со скрещенными костями. Мало того, у многих облик прусского гусара 18-го века вообще смешивается с обликом более поздних германских танкистов и солдат войск СС, так же ходивших в черной обтягивающей форме с эмблемами черепов. Да, «Черные гусары» существовали на самом деле и были очень знамениты; их второе название «Гусары смерти» прочно вошло в военный обиход того времени, и этот «бренд» не раз копировался и эксплуатировался в более поздние времена во многих странах. Между тем, «черный» вид совсем не являлся типичным для прусского гусара 18-го века – черные мундиры были отличительной чертой всего двух из одиннадцати гусарских полков Фридриха Великого, а эмблему черепа имел только один из них (правда, у второго «черного» полка эмблемой был вообще полный скелет!). Остальные же девять гусарских полков носили вполне типичные для гусар всей Европы «веселенькие» цвета, и зачастую даже более «кислотные», чем, например, заядлые модники - франтоватые французские гусары. И прозвища у гусар этих полков были не всегда такие мрачные: вместе с «Гусарами смерти» Фридриху Великому служили «Капуцины», «Бараны» и даже «Канарейки»…
Появление гусар в Пруссии
Пруссия наряду с Россией, Австрией и Францией оказалась в числе первых европейских государств, которые ввели у себя новый род конницы – легких гусар. До появления в европейских армиях гусар все они использовали только тяжелых кавалеристов – кирасир и драгун, которые вполне годились для фронтальных атак на поле боя, но вот для разведки, патрулирования, рейдов по тылам противника и преследования отступающего врага были слишком неповоротливы и медлительны. Лишь Россия и Австрия имели аналогичных быстрым венгерским «природным всадникам» конников – иррегулярных казаков и пандуров, но и эти страны не отказались от бежавших с родных мест из-за турецких притеснений венгров и сербов, создавая на их основе первые гусарские полки.
Правда, до северной Пруссии с юга добирались лишь редкие сербы и венгры, поэтому с самого начала подавляющее большинство прусских гусар представляли немцы и наемные солдаты из стран северной Европы.
Первый эскадрон гусар, состоявший из двух рот, появился в Пруссии еще в царствование короля Фридриха-Вильгельма I - в 1721 году. Когда в 1730 году была создана еще одна рота гусар, и было решено на ее основе сформировать более крупную часть, первые две роты прозвали «Прусскими гусарами», а третью, базировавшуюся в столице Пруссии, для отличия стали именовать «Берлинской» или «Гусарами короля». К 1735 году на основе этих рот были развернуты два гусарских полка – поначалу трехэскадронного состава, но ко времени вступления на престол Фридриха II (1740 г), впоследствии получившего титул Великого, численность каждого из этих полков была доведена до 8 эскадронов. По европейской традиции того времени эти полки, как и другие полки прусской армии, получили официальные названия по именам их шефов: «Гусарский полк фон Брониковски» и «Гусарский полк фон Цитена». Однако эта устаревшая система вносила много путаницы, так как время от времени (а иногда и довольно часто) шефы полков менялись, меняя и названия частей. Поэтому, чтобы не попасть в заготовленную тогдашними «умниками» петлю неразберихи, уже «удавившую» многих исследователей, мы здесь будем называть полки по их неофициальным, но постоянным прозвищам, а так же по принятой в 1806 году нумерации, тем более, что она исходила из времени создания полков. Но поначалу необходимо объяснить, кто такой шеф полка.
Термин «Шеф полка», совершенно непривычный сегодня и весьма распространенный в 17-19 веках, вовсе не означал командира полка. Во главе полка обычно стоял подполковник или майор; шеф же полка, как правило, генерал, руководивший более крупными подразделениями, скорее был чем-то вроде покровителя части, следившего за соблюдением неписанных правил и защищавшего при необходимости интересы командного состава полка «пред сильными мира сего». Эта должность брала свое начало с времен, когда любой аристократ мог купить у короля патент полковника и за свой счет сформировать собственный полк но, не желая утруждать себя службой, сделать фактическим командиром части своего заместителя. Кстати, традиция покупки звания и воинского подразделения в описываемое время еще продолжала существовать в Англии и во Франции, так что прусский шеф полка более-менее соответствовал французскому полковнику – владельцу части…
Вступление на престол Пруссии молодого короля стало революционным для всей германской кавалерии. Фридрих II, едва заняв трон, тут же проинспектировал свои конные части, и остался недоволен их подготовкой. Особенно это недовольство касалось именно гусар, имевших полу-иррегулярное положение, а значит – низкую дисциплинированность (что в глазах настоящего немца граничило с анархией), невыезженных лошадей и плохо обученных солдат. «В виду неприятеля они никуда не годятся!» - таков был вердикт короля, хорошо разбиравшегося в военном деле. И бои начавшейся вскоре Первой Силезской войны во многом подтвердили это мнение: слабый уровень подготовки прусской кавалерии оказал самое неблагоприятное влияние на ход боевых действий. Но эти же сражения показали Фридриху важность кавалерии на поле боя и крайнюю необходимость в хорошо обученных гусарах для так называемой «малой войны» - рейдов, засад, внезапных нападений, разведки, патрулирования и охранения войск.
Фридрих «засучив рукава» взялся за «перевоспитание» кавалеристов. И буквально за два-три года ему удалось изменить своих конников. В первую очередь он написал устав для кавалерии, в котором изложил новые правила обучения кавалеристов и способы ведения ими боевых действий. Прусский король совершил переворот в подготовке европейской конницы, поставив на должную высоту индивидуальное обучение солдат верховой езде. По его приказу в каждом полку построили манеж и завели берейторов. Теперь каждый кавалерист каждый день часами скакал на своей лошади, постепенно буквально сливаясь с ней в одно целое. Добившись от кавалеристов «состояния кентавра», Фридрих стал приучать их действовать в строю. Король видел путь к успеху в объединении всадников в большие массы, которые соблюдая равнение и предельную сомкнутость строя, шли в атаку на быстрых аллюрах. Индивидуальная подготовка солдат, проведенная в полках с большой тщательностью, позволила достичь этого довольно быстро.
Огромную, поистине неоценимую помощь королю Пруссии в деле быстрой подготовки конницы к бою оказали два великих кавалериста, к счастью для Фридриха служившие в это время в его армии. Это двадцатидвухлетний ротмистр Фридрих Вильгельм фон Зейдлиц (1721–1773) и уже давно перешагнувший сорокалетний рубеж полковник Ганс Иоахим фон Цитен (1699-1786). Трудно было бы найти другие столь разные противоположности, чем эти два офицера. Хорошо образованный высокий статный красавец, быстро продвигающийся по службе, молодой Зейдлиц слыл гуманистом и яростным противником «палочной дисциплины». А маленький, невзрачный, полуграмотный неотесанный неудачник Цитен солдат никогда не жалел. Он долго и «со скрипом» продвигал свою карьеру, что самым мрачным образом сказалось на характере этого офицера, и звание полковника получил только в 42 года – за конкретные боевые успехи во время Первой Силезской войны.
Эти срочно произведенные в генералы люди и воплотили в жизнь замыслы молодого короля. Зейдлиц занялся обучением тяжелой кавалерии (кирасир и драгун), а Цитен оказался прирожденным легким кавалеристом. Он так много сделал для превращения своих подопечных в грозную боевую силу, что по праву получил прозвище «Отец прусских гусар». При этом Цитен действовал вполне по-немецки жестко, ради дела не жалея своих «детей». Цитен понимал, что его «кентавры», как ни старайся, никогда не смогут сравняться в индивидуальной подготовке с «природными всадниками» вроде венгров, сербов или русских казаков, впервые садившихся на лошадь еще в детстве - зачастую до того, как научились ходить. Поэтому Цитен сделал ставку на атаку на полном карьере в построении «колено к колену», когда его гусары большими подразделениями численностью до 5-6 тысяч всадников, плотной слаженной массой по инерции буквально сносили оказавшихся на пути врагов, как бы хорошо те не были подготовлены индивидуально. Такие тренировки не давались легкой ценой: часто случалось, что падали лошади и калечились, а то и погибали люди. Как-то король даже попенял Цитену на высокие небоевые потери, на что этот хамоватый генерал ответил: «Если Ваше Величество будет поднимать шум из-за пары сломанных шей, то в Пруссии никогда не появится настоящая конница, способная победить любого врага…»
И Цитен добился своего. Прусские гусары прославились на полях последующих битв, где многое решают дисциплина и умение держать строй – они не раз опрокидывали даже тяжелую кавалерию противника! И хотя вне крупного полевого сражения - в патрулировании и разведке при неожиданных стычках противоборствующих лёгких кавалеристов друг с другом, где требовалось индивидуальное мастерство всадника - пруссаки нередко проигрывали бой как австро-венгерской, так и русской лёгкой кавалерии, они оставили память о себе, как о самой грозной силе армии Фридриха Великого. Гусары Цитена так поразили и современников, и последующих историков, что во многих мемуарах и исторических исследованиях авторы писали только о прусских гусарах, словно у Фридриха и не было другой кавалерии. Это не совсем справедливо, поскольку тяжелая кавалерия Зейдлица играла на поле боя не меньшую роль. Успех заключался во взаимодействии этих родов конницы. Когда прусские кирасиры атаковывали противника в лоб, двигавшиеся за ними следом гусары на своих быстрых конях обгоняли «Больших братьев», охватывали фланги вражеского построения и сминали их. Выйдя в тыл противника, гусары вносили сумятицу в его ряды и помогали вырубавшим первые ряды кирасирам разгромить врага. Вот за это прусский король и обожал своих гусар, называя их «оружием богов»…
Таким образом, благодаря великолепному триумвирату Фридрих – Зейдлиц – Цитен прусская кавалерия, и особенно гусары, на многие десятилетия стали эталоном для всей Европы. В частности, уже имевшая гусар Франция полностью перестроила эти полки по прусскому образцу; дело дошло даже до того, что все команды во французских гусарских полках отдавались на… немецком языке!
Под знаком смерти: гусары Фридриха Великого. Организация и форма
Под знаком смерти: гусары Фридриха Великого. «Старые» полки
Под знаком смерти: гусары Фридриха Великого. «Новые» полки
Тяжелая кавалерия Пруссии (1): кирасиры Фридриха Великого
Тяжелая кавалерия Пруссии (2): драгуны Фридриха Великого
Прусская армия: пехота Фридриха Великого
Если вас заинтересовала эта статья, поставьте «палец вверх», чтобы я знал, что не зря работал. И подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить новые статьи по разным вопросам военной истории
