Подъем, столовая, получаем оружие и повзводно выдвигаемся на полигон, передвижение только бегом и не важно, что на улице -25 градусов. Полученные накануне боеприпасы на полигон доставляют на ЗИЛке-131, в него и большая часть сержантов загрузилась. Прибежали, построились в две шеренги и стоим, как дебилы. Сержанты ушли в домик операторов полигона, там тепло. Мы третий взвод, следовательно перед нами стреляют два. Простояли пару часов пока подошла наша очередь. Нарисовался улыбающийся Костырев:
- Замерзли?
- Скажите Тпру!
А мы не замерзли, мы окалели, пальцы на руках не гнуться, какой тут стрелять. Видя наше состояние Костырев проходя вдоль строя читает лекцию:
- Разведчик должен уметь стрелять из любого положения и в любых погодных условиях, не зависимо от своего состояния, как говорится либо ты, либо тебя…
- Ясно?
Кое как выдавили – Так точно…
Подошли к огневому рубежу, упражнение выполняют по двое, свои автоматы не знаем – пристреляны или как. Выдали патроны, заиндевевшими пальцами вгоняем в рожки, тридцать в один и пятнадцать во второй и убираем в подсумки.
Подошла очередь стрелять выбежал на огневой, лег, рожок на место, передернул затвор, доложил:
- Первый номер к стрельбе готов!
Стрелял с Игорем из Москвы, слышу тоже докладывает.
- Огонь!
Укладываю обе мишени, команда подъем и вперед. Иду, а руки аж ноют от боли, так замерзли. Я вырос на севере, но не припомню, чтобы так перемерзал.
Стрельба с ходу сложнее, делая шаг переносишь вес тела на одну ногу и задерживаешь дыхание, нажимаешь на спуск – очередь, мишень падает и так четыре раза, дальше последний рубеж, стрельба с колена – ростовые уложил быстро, а вот гранатомет не дается, меняю рожок и о чудо с первой очереди валю мишень, опускаю ствол, снимаю рожок, передергиваю затвор ловя патрон и ору:
- Первый номер стрельбу окончил, оружие разряжено и поставлено на предохранитель.
За мной шел Быченя, подбегает проверить автомат, держу стволом вверх, а заиндивевшими руками снять с предохранителя не могу.
- Отстрелял хорошо, молодец! Что с предохранителем?
- Олег, у меня руки окаченели не могу – шёпотом произношу я
Он дергает предохранитель вниз – Затвор…
Оттягиваю затвор, отпускаю и сержант сам передвигает предохранитель. В этот момент Костырев осматривал оружие у Игоря и орал на него.
- Бегом в строй, руки как нибудь погрей, а то отвалятся – на полном серьезе произнес Быченя.
Ну бегом это громко сказано, так доковылял на полусогнутых и заиндивевших ногах, встал в строй.
- Пацаны прикройте малеха, я руками немного позанимаюсь, а то уже не чувствую.
Передо мной встали два парня из Томска, маленькие такие шкафчики. Скидываю рукавицы и сую их за пазуху, осматриваю руки – краснющие с белыми точками, нормуль обморожения нет, так начальная стадия. Беру горсть мягкого снега и растираю руки, руки начинают сильно гореть, но боль отпускает. Теперь их надо в тепло, что бы подсохли и хоть немного согрелись, расстегиваю бушлат и засовываю руки под мышки, через пару минут кисти начинает ломить от боли, а еще через пару боль потихоньку отпускает. Теперь главное не дать рукам опять околеть.
Некоторые ребята смотрели на мои действия со снегом и в глазах читалось – дебил. Но Сибиряки и Северяне молчали, они подобное скорее всего видели, а может и сами проделывали.
Кто-то из ребят последовал моему примеру, задавая вопросы, правильно ли делает. А тем временем взвод отстрелялся.
- Построились!
- Отстреляли нормально, только пятеро бегут с грузом, остальные налегке. – выразил недовольство Костырев.
- Видимо мало морозил я вас, в следующий раз продолжим…
Желание дать в морду возникло не только у меня, гляжу на пацанов, а у них желваки ходуном ходят…
В роту бежали бегом, сдали оружие и выдвинулись в столовую, после обеда чистка оружия. Этот процесс нам нравился, сидишь в тепле и не спеша ухаживаешь за автоматом, одновременно переговариваясь с ребятами, которые рядом, самое спокойное время на службе. На чистку оружия нам давалось полтора два часа.
С этого дня стрельбы стали регулярными, стреляли четыре-пять раз в неделю. Стрельбы перемешивались с тактикой, которую отрабатывали на обратном пути. Костырев продолжал свои эксперименты с нашим замораживанием и один раз ему удалось, почти двадцать человек выполнили упражнение на тройку – это залет… Ваш покорный слуга тоже отстрелялся хреново, ящик с сорока килограммами, какого-то дерьма я запомнил на всю жизнь и за оставшееся время службы больше ни разу так плохо не стрелял. Чем больше мы упражнялись, тем роднее становился автомат, чувствительность пальцев повышалась и вот ты уже свободно даешь короткую из двух патронов, четкая дозировка помогает экономить патроны, а их много не бывает…
Вечерами нам все так же устраивали фартлек, но с каждым разом мы крепчали и потихоньку становились единым организмом, осознавая что вместе мы сила. Но оказалось, что вся эта подготовка только начало и в феврале нас ждало испытание, после которого ты можешь вылететь из роты и оказаться в пехотном полку…
