Мы продолжаем публикацию интервью с нашими экспертами — молодыми исследователями и практикующими врачами-онкологами, без которых была бы невозможна работа канала «1000 и 1 вопрос об онкологии». Каждый день они отвечают на разнообразные вопросы об онкологических заболеваниях, помогают пациентам из разных уголков России через сайт https://1001onco.ru, лечат и спасают человеческие жизни.
Сегодня об отношении к профессии и о том, почему нередко люди и медики, в частности, делают намного больше, чем должны, рассказывает Игорь Гельфанд — хирург-онколог НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина.
Ему 36 лет, родился в Архангельске, в семье врача. Игорь Михайлович пошел по стопам отца, который работал анестезиологом-реаниматологом в одной из больниц Архангельска. Игорь Михайлович окончил Северный государственный медицинский университет, начал свою карьеру в дежурной больнице города общим хирургом, потом челюстно-лицевым, а затем продолжил обучение и работу в Москве.
— Игорь Михайлович, как вы стали врачом, онкологом, и почему выбрали такую специализацию — опухоли головы и шеи?
— Интерес к медицине с ранних лет появился благодаря отцу, он рассказывал много интересного про человеческий организм, особенности его работы. Это сказалось на выборе жизненного пути, как моего, так моей сестры. После института я поступил в интернатуру по общей хирургии, и понял, что операции на органах головы и шеи это то, чем я хочу заниматься. В ординатуре по челюстно-лицевой хирургии моим руководителем стал Минкин Александр Узбекович — ведущий специалист в городе по данной специальности. Мне очень повезло ассистировать этому замечательному хирургу, именно он познакомил меня с этим направлением.
Позже я познакомился с врачами НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина, которые приехали в Архангельск на конгресс, посвященный онкологии. После общения с московскими коллегами, я решил поступить в ординатуру по онкологии в институт им Н.Н. Блохина.
— Что для вас самое важное в работе?
— Самое важное — помочь пациенту оперативно получить полный объем медицинской помощи, что в онкологии имеет большое значение. Только правильный диагноз и вовремя оказанная помощь может излечить пациента от этого нелегкого недуга. Еще очень важно — настроить на лечение. Оно, не секрет, бывает очень тяжелым, мы честно предупреждаем об этом. Пока у человека есть настрой — он все преодолеет. Здесь многое зависит от связки «врач — пациент», от слаженной работы внутри.
— А что врач ждет от пациента?
— Врачу от пациента ничего не нужно, кроме того, что он должен нас слушаться. Онкологические больные, конечно, боятся, бросаются на любое лекарство, которое якобы лечит. Надо объяснить, что есть доказательная медицина, которая говорит, какие препараты или метод работают, и есть результаты у такого-то количества больных. В общем, чуда нет. Есть правильное лечение.
— Как начинается ваш обычный день? Как проходит?
— Я встаю в 5:40 утра. Пока еду на работу, составляю какой-то план действий. Бывают тяжелые больные, важно понимать, какое у них общее состояние. До вечера я нахожусь в больнице.
— Вы даете пациентам личный номер телефона?
— Да, конечно, обязательно. С пациентами из регионов, которые прошли курс в Блохина а затем уехали домой, я поддерживаю связь через почту, WhatsApp. Они присылают результаты исследований, задают вопросы. Бывают и ночные звонки. Я не выключаю телефон. Брать трубку, конечно, меня никто не заставляет. Это нормальное отношение, здравый смысл и ответственность за пациента. Я так работаю.
— Как вы считаете, чем хороший врач отличается от плохого?
— Скажем так: стремлением расширить свои границы, не ограничиваться какой-то одной областью знаний. Когда ты работаешь в таком серьезном онкологическом центре, как НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, ты должен отлично знать свою область и ориентироваться и в других специализациях, причем не только онкологических, ведь есть много других заболеваний. И если ты будешь о них знать, сможешь правильно сориентироваться и вовремя направишь человека, чтобы ему оказали помощь, и, тем самым, повысили качество этой помощи и продолжительность жизни. Ну правда, нельзя же сказать: «Я не знаю, что делать. Идите записывайтесь к онкологу по месту жительства». Пока человек будет ходить, записываться, он до специалиста дойдет в критическом состоянии. Онкология такая сфера, где очень важно вовремя среагировать и начать правильное лечение.
— Самый сложный пациентский кейс — расскажите о нем.
— Самая сложная операция из тех, которые я провел сам — сегментарная резекция полости рта и языка — то есть, удаление части языка, дна полости рта, сегмента нижней челюсти и всей клетчатки шеи со стороны поражения метастазами. Сегодня мы заменяем удаленные участки — лоскутом ткани с включением большой грудной мышцы. Язык мы тоже можем сформировать новый — лучевым лоскутом, ткани дна полости рта — восстановить трансплантатом с малой берцовой кости. Эти операции считаются сложными, и делаются они в России.
— Как человеку найти врача — как вы ищете врача для себя и для родных?
— У врачей-онкологов довольно небольшое сообщество, мы вместе принимаем участие в научных конференциях, выезжаем учиться за рубеж, знаем друг друга. Человеку не из медицины я бы порекомендовал искать специалиста через интернет ресурсы, сейчас много сайтов, проектов. Можно самостоятельно обратиться на консультацию либо к своему районному онкологу, либо в любой НИИ, профильную клинику.
— Что важно знать пациенту с онкологическим заболеванием?
— Пациенту с онкологией нужно знать особенности протекания болезни, спрашивать об этом своего лечащего врача. Это его здоровье, его жизнь. Узнавать о доступных вариантах лечения, понимать, какие побочные эффекты могут быть, например, от химиотерапии. В онкологии очень много вариантов лечения, в последние пять лет она шагнула далеко вперед.
— Какая формулировка ближе вам: врач оказывает медицинские услуги или служит?
— Мне больше нравится глагол «делать». Надо просто делать. И ничего не требовать взамен. И, по возможности, давать немного больше.
Зачем? Вот человек работает в области, которая требует колоссальных вложений и 90% времени проводит на работе. Он выкладывается — у него получается. В итоге – он доволен собой, самодостаточен. И эта самодостаточность будет выражаться во всем: он и на работе, и в семье.
Врач не должен забывать, что перед ним потерянный, больной человек, который не знает, куда бежать. А он — врач-онколог, который знает свою специальность. Знать и не помочь – вот что страшно. Это путь в никуда, и прежде всего, для самого врача.
Мы помогаем
Пациентам с разными видами рака нужны доктора для консультации, второго мнения и лечения — мы поможем найти контакты самых лучших специалистов даже для сложных случаев. Оставьте свою заявку на 1001 вопрос про рак (1001onco.ru)
Задайте вопросы
Задать вопрос можно под любой статьей на канале.
Расскажите о нас в соцсетях
Так вы поддержите друзей или знакомых с онкологией.
Читайте другие статьи на нашем канале
Может ли беременность снизить вероятность заболеть раком яичников?
Почему происходят рецидивы при раке пищевода и можно ли долго жить с IV стадией заболевания
