Она встретила его на набережной. Мимо проплывал туристический катер, разрезая водную гладь и пуская за собой волну. Волна лизала каменную стену набережной, ярилась пеной, разбивая мелкие веточки о барьер. Мужчина стоял к ней спиной. Он рисовал пейзаж. Ее взгляд перетекал с его чуть ссутуленных плеч на картину и обратно. Тонкой кисточкой он делал легчайшие штрихи, оживляя чайку, качающуюся на нарисованных волнах. Девушка подошла поближе.
- За сколько вы продали бы эту картину? Я хотела бы ее купить.
- Она не продается, - сказал мужчина и повернулся к девушке. В глазах у него отражалось летнее небо. – Но я готов отдать ее вам просто так.
Девушка очаровательно улыбнулась.
- Если хотите, я даже помогу вам ее донести, - предложил мужчина.
- Спасибо.
- Как вас зовут?
- Ясмина.
- Какое необычное имя.
Девушка пожала плечами.
Отель, в котором она остановилась, был совсем близко. Администратор проводил странную парочку взглядом. Они были совершенно разными: девушка в строгом платье-карандаше на высоких каблуках и мужчина с хаосом на голове, в потертых джинсах и белой льняной рубашке на голое тело.
В номере они предавались не столько страсти плотской, сколько безумству творческого экстаза. Никогда еще он не писал свои картины с такой отдачей. Той же ночью она покинула город, более не возвратившись в него никогда.
* * *
Михаила она повстречала на выставке. В отличие от остальных он был хмур и стоял, олицетворяя непонятого гения.
- Какая из картин ваша? – спросила Ясмина.
- Здесь нет моих картин, - зло выплюнул художник.
- Значит, вам повезло, - ответила девушка, чем привела мужчину в замешательство.
- Почему?
- Все, что здесь выставлено – посредственная мазня, - жестко сказала она. – Я с удовольствием посмотрела бы на ваши картины. Уверена, они написаны лучше, чем все, что здесь представлено.
- Я мог бы показать вам свою мастерскую, - произнес он задумчиво.
- Как вас зовут?
- Михаил.
- Тогда поспешим, Михаил, я не хочу оставаться здесь ни минуты.
Картины художника оказались нежными, теплыми, как и его руки. И губы. Их отношения длились ровно три недели. От рисования он переходил к любви, а затем снова к рисованию.
- Скажи, за сколько ты продашь эту картину? – спросила она, указав пальцем на ту, где сквозь грозовые облака пробивался солнечный луч, озарявший городские здания, подсвечивающий окна домов.
- Сейчас мои картины ничего не стоят.
- И все же, если бы нашелся покупатель, во сколько ты бы оценил ее?
Михаил назвал цену. На эти деньги можно было бы приобрести сумочку, платье или туфли. Но Ясмина достала деньги и выложила на стол.
- Я покупаю, - сказала она. Художник был удивлен, поражен, растроган и раздосадован. Эмоции сменяли на его лице одна другую, как в калейдоскопе.
- Значит, ты уезжаешь?
Ясмина пожала плечами.
Больше они никогда не увиделись.
* * *
Лоренцо она встретила на улице. Он увидел ее и бросился вперед, напугав Ясмину своим напором и полным незнанием русского языка. Два месяца общения через переводчик, бессонные ночи и потрясающий портрет. Женщина на нем - муза. Манящая и недоступная. Тонкий шелк едва прикрывает ее бедра…
Картина Лоренцо досталась ей дорого. Ясмина не жалела денег, нет. Но выяснение отношений, пылкие признания и расставание со стоящим на коленях мужчиной, летящими из окна красками и проклятиями на иностранном языке…
Однажды они встретились снова - много лет спустя. К счастью, он не узнал ее, но, конечно, узнал свою картину. Больше она не была его музой.
* * *
В ее галерее их была ровно сотня. Портреты и пейзажи, реализм и авангардизм… Картины кисти сотни художников. Все они так или иначе приобрели известность. Никто не обратил внимания, что их истории были в чем-то похожи. Каждый из мужчин клялся, что поворотным моментом в его карьере стала муза. Картины приобрели глубину, люди, как завороженные, стали скупать их работы, организовывать им выставки…
Плетеное кресло в колониальном стиле стояло в углу светлой просторной залы. Ясмина любила сидеть здесь и вспоминать моменты своей молодости. На одной картине изображены Елисейские поля, на другой яркие брызги разлиновали полотно… Она видела их не так. Ясмина вновь и вновь просматривала их, вспоминая те яркие дни и ночи, что проводила, позируя, смеясь, ругаясь, вдохновляя. Теперь эти картины стоили дорого. Очень дорого. И она продавала по одной в неделю. Все вырученные деньги Ясмина отдавала на благотворительность. Она точно знала, что, когда будет продана последняя картина, земной ее путь будет закончен.
Сейчас на белой стене осталось только одно полотно. За него предлагали баснословные деньги. Но лишь с ним Ясмина не готова была расстаться. Оно единственное досталось ей совершенно бесплатно и оттого не имело цены, а значит было бесценно. На картине белая чайка покачивалась на волнах, а те, словно живые, лизали каменные стены набережной.
