Предыдущая часть – здесь.
Москва встретила маму жутким холодом, а любимая доченька – тёплыми объятиями. До визита к врачу было несколько часов, но я уже начиталась отзывов про огромные очереди и тех, кто пытается вклиниться без записи, поэтому решили сразу ехать в клинику.
На такси от Саларьево до «Национального медицинского исследовательского центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» минут 20, если не в час пик. Доехали быстро.
Для тех, кому такси не подходит или нужно сэкономить, от метро Коньково до Центра курсирует бесплатный автобус (подробности можно узнать на сайте).
Я предусмотрительно скачала схему прохода к нужному отделению, чтобы не гонять маму по территории (в незнакомом пространстве ориентируюсь совсем плохо). К счастью, она нам не пригодилась. Таксист подвез прямо ко входу, осталось только обойти здание и зайти внутрь.
Фото Центра не будет. Сами понимаете, мне было не до этого, да и некорректно снимать в таких местах.
Первый этаж – гардероб, взять карточки-пропуска и пройти через турникет. На лифте подняться на 4-й этаж, там нужное нам отделение противоопухолевой лекарственной терапии. Оформить карточку, заключить договор и оплатить консультацию (очень удобно, очередь электронная), и можно идти к кабинету врача.
Пришли мы заранее, и тут у меня появился первый повод для волнения. Мама записана на 10:30, а в очереди сидят женщины с записью на 9 утра. Кое-кто вообще без записи, т.к. уже были у врача и теперь нужно что-то донести/уточнить. Неужели придётся ждать так долго? Конечно, мы бы и до конца дня сидели, если понадобится. Только маму жалко: 12 часов в дороге, не ела толком, хотя и держалась бодрячком.
Второй повод для волнения – женщина в очереди поделилась, что в первый раз Светлана Викторовна её завернула, сказала донести определённые анализы. Вдруг и нас ждёт то же самое? А потом сидеть вот так, пытаться вклиниться без записи, мучиться от неизвестности…
К счастью, мои опасения не оправдались. Очередь двигалась достаточно быстро, и вот мы в кабинете. Я подготовила выписки, распечатки, набросала вопросы, и как всегда жутко распереживалась!
Врач не торопила. Спрашивала, заносила информацию в компьютер, смотрела документы. Параллельно задавали вопросы мы. Готовились, но что-то всё равно упустили. Что ж, бывает.
Какие-то детали из нашего диалога я уже забыла, самое основное записала. Итак:
1. Ситуация не очень хорошая, но не страшная. Да, на КТ виден рост метастазов, который лишь немного не укладывается в рамки стабилизации. А значит нынешнее лечение пусть не идеально, но работает.
2. Препараты платины работают лучше, но между капельницами нужен перерыв. И чем дольше он продлится, тем эффективнее будет лечение. Мама закончила химию платиной в мае, есть смысл потянуть до неё ещё, максимально возможный срок.
3. На онкомаркер Хохлова вообще не смотрит. По её мнению, он не показателен: может повысится от стресса, сопутствующих заболеваний и т.д. и т.п. (тут я не совсем согласна, у мамы рост СА-125 всегда совпадал с рецидивом, но специалисту виднее).
4. Нужно оценивать результаты очередного КТ, которое будет в марте. Если там отрицательная динамика, значит снова на химию. Да, платина. Да, капельницы. Других вариантов нет. Можно поэкспериментировать с перерывами и дозами препарата. Или попробовать внутрибрюшную pipac, только в другой клинике, в Кулакова не делают.
Вот такой результат.
Врач очень понравилась! Рассудительная, толковая. Без лишних эмоций, без попыток манипулировать. Смутило, конечно, про онкомаркер и про то, что нужно ждать новое КТ, ведь за 2 месяца метастазы могут расползтись по всей брюшине и, не дай Бог, за её пределы. Неужели нужно этого дожидаться? Может всё же стоит делать что-то уже сейчас?
Стоп. Глубокий вдох, выдох. Света, ты не врач. Да, за годы болезни мамы ты в чём-то стала разбираться. Вот только ты не заканчивала университет, не работала с больными годами, не писала диссертацию, через тебя не проходят десятки пациентов каждый день. Ты думаешь, что знаешь как правильнее. Но так, как ты хочешь, не будет. Смирись.
Мама тоже оценила консультацию. Настолько, что не захотела ехать куда-то ещё: Дочка, это доктор наук, кто может быть лучше? И я уступила.
Знаете, что ещё смутило. Мама не заметила, а я хорошо запомнила. Врач сказала: Вам предстоит долго лечиться. И ещё про то, что не нужно торопиться, важно беречь силы и организм, чтобы он это лечение мог принимать.
Во мне в тот момент будто оборвалось что-то. Да, я перестала надеяться на полное излечение. Но неужели не будет ремиссии? Неужели теперь только бесконечное лечение до тех пор пока… Пока что?
Ещё долго «переваривала» эти слова, и возвращаюсь к ним снова и снова. Своими мыслями и выводами поделюсь в следующей статье.
