На площадке детской мамы собрались. Стоят под сенью акаций и про воспитание беседуют. А чада их в это время в песочнице возятся - все в уборах головных и чистых гольфах. Только какой-то малолетний хулиган с мячом в руках рядом слоняется. Порой девочек в песочнице страшной рожей пугает. И хохочет в кулак.
- А это Пиноккио Тяпкин, - мама одна - с химической завивкой на голове - поясняет, - очень трудный ребенок. Сосед наш. Семейка там такая подобралась - вешаемся всем подъездом. Просто ужас, а не соседство. Мечтаем с супругом съехать в более престижное жилье - где таких Тяпкиных нет.
- А что же они, Тяпкины эти, - все наперебой расспрашивать начали, - неблагополучные элементы? Пьянствуют или тумбами в друг друга бросаются?
- С виду, - с завивкой родительница опять объясняет, - вроде, почти благополучные. Но не шибко. К ребенку приглядитесь - воспитания там нуль. В детсад муниципальный спихнули - и живут себе преспокойно. С ребенком этим, Пиноккио, только вечерами и в выходные видятся. Удобно пристроились!
Все ахнули, конечно. Это же надо - в детсад. Да еще и в муниципальный.
- Ужасти какие вы рассказываете, - женщина с младенцем на руках говорит, - это же надо - в детсад спихнуть. Будто в шкафу дитя закрыть. И пусть бы в частный определили. Это еще можно понять - хоть и с трудом. А то - в муниципальный! И что за мода пошла - родят и пихают по госучреждениям. Лишь бы самим воспитанием голову не забивать. Ранее-то, в крестьянских наших фамилиях все дети по хатам сидели. Почитали отца и мать. При лучине обучались рукоделиям. И все нормальные выросли. Я, к примеру, своего Васю в детсад не отдавала. И Петю не отдавала. И Гришу не водила. И Степу. И Глашу, и Машу. И малого Колю не отдам ни за что. У нас, у Собакиных, все дети домашние. Традиционного воспитания. Все здороваться обучены и носы в платок выбивать.
- Ничо се, - девушка какая-то посторонняя языком цокает, - вона вы понарожали! Детёв-то скока будет? Я уж и считать сбилась.
А эту девушку тут, на площадке, раньше никто и не видел. Простая такая стоит - нос курносый, глазенки круглые. Небось, рано родила. Может, и в выпускном классе. Может, и в подоле даже. Так все про девушку эту подумали. И переглянулись. Без образования, мол, с дитем на руках. А туда же - вопросы спрашивать. Соплюха какая.
- Семеро покамест, - Собакина с младенцем ей с достоинством говорит, - и еще планируем. Все детки при мне. Всех самолично воспитываю. А вы чьи, позвольте? Не видели мы вас тут ранее.
- Тося мы, - девушка отвечает, - и ранее меня тут не жило. Потому и не видали. А вы, небось, с этакой оравой с ума сходите? Семеро-то когда. Хотя вы тоже хитренькая. То Маша, то Глаша вам помощницы. Вот свезло-то девкам! Может, и Васю где помогать заставите. И Колю с Гришей за ноздрю подтяните. Какие уж им детсады - мамке помогать ежели.
Все на девушку с осуждением поглядели. А многодетная Собакина даже поругаться хотела, но у нее младенец грудь запросил.
- Тосенька, - соседка Тяпкиных говорит, - вы еще зеленая соплюха совсем. И про воспитание слабо понимаете. Собакина с потомством своим, как курица с яйцом носится. А мой Тотоша, к примеру, категорически не может в коллективе находиться. Такая уродилась неординарная личность. Коллектив его травмирует. Так и говорит нам: не желаю я строем в детсаду ходить. И кашу по команде есть. И на горшок отпрашиваться. Нет уж, увольте. Намаршировались уже! Семьдесят лет маршировали! Так Тотоша нам и заявляет. И руки еще кренделем скручивает - такой принципиальный. И у Собакиных такая же картина. Там все семеро с кренделями.
- А моя Антония-Терезия, - симпатичная мама чья-то вмешивается, - ровно такая же. Тоже в детсад ни ногой. Сад я ей запрещаю даже. К счастью, доход супруга позволяет мне не работать никогда - сидим дома и вовсю развиваемся. То лепка, то театры нам. Порой и в обсерваторию прошвырнемся. А там, в садах этих, дети разных слоев населения кучкуются. И Тяпкины правят бал. И чему там Антонию-Терезию обучат? Трехэтажной площадной брани разве что.
- И в носу еще козявки рассматривать!
- Строем маршировать!
- Кашу манную есть!
- А личность-то как сломают!
- Личности-то уж сразу кранты, - это Собакина младенца кормить окончила, - и будет ваша Антония-Терезия винтиком в махине маршировать. Их, садиковских, сразу видать. Все наглые, локтями пихаются, рожи корчат. Только окрики грубые понимают. Обсерватории с консерваториями путают!
- Как Пиноккио Тяпкин!
- И даже еще хуже!
- Куда уж хуже?!
- А ваш, - симпатичная мама Антонии-Терезии тут интересуется, - Тося, где же малыш? Покажите же ваше чудо.
- Два чуда, - Тося зевнула, - покажу щас. Герман и Гертруда. А я нянька ихняя. Но тоже против детсада голосую. Ежели все в детсады пойдут, то и я безработная стану. А нянька я с многолетней квалификацией - монтессорями всякими обормотов этих развлекаю и на воздух дышать вытаскиваю. Коли вам с вашей Тотошкой Дерезивной помощь требуется - то и обращайтесь. В профилакторию сходим.
И ребят двух небольших окликнула. Они с Тяпкиным мяч пинали. Обычные такие ребята - с козявками и панамах, хоть и домашнего воспитания.
